Последнее слово за ним

Не помогает. Совсем ничего не помогает. Пиперс с ужасом осматривал горло перед зеркалом. Словно изрезано. Не мог же Хейтер сделать такое... Возможно, так саднит из-за крика. Командир окунается в это ощущение отчаяния и быстро отворачивается от отражения, что изобразило такую отвратительную эмоцию, передало всё, о чём на тот момент думал Пиперс. Или ему это просто померещилось. Долго разговаривать - уже достаточно неприятно и вызывает небольшой дискомфорт. Командир не мог сказать, сколько времени он надрывался, в попытке быть услышанным, но по яркому образу убитой гортани вполне мог представить. «Но я даже не заметил этого... Как же тогда на самом деле звучал мой голос?» Точно он мог сказать лишь одно – даже своим собственным чувствам теперь нельзя доверять. То преследует фантомная боль от ранения, давно уже зажитого и пережитого, то в кровь стёртая кожа ощущается обыкновенным зудом, теперь это. И... Реакция на Хейтера... Пиперс провёл взаперти четыре дня. Четыре дня он пытался как можно быстрее избавиться от всех следов Хейтера на нём. Когда он смог нормально есть, не прерываясь на жгучую боль каждую минуту, он вдруг понял, что совсем потерял аппетит. Его непременно тошнило хотя бы раз в полдня. Как только он ловил себя на мысли, что наконец смог расслабиться, словно бы чей-то взгляд начинал жечь на нём дыру. Пиперс дважды в час проверял, может ли дверь открыться. Без его желания – нет. Но, вдруг, вдруг там что-то ослабло? Отлетело? Дверь слишком слабая. Именно поэтому, стоило силам вернуться в тело, командир передвинул шкаф к двери. Так, чтобы её можно было открыть, но он при этом ограждал Пиперса от потенциальных гостей. И всё равно всем ясно, что это всего лишь шкаф. Он ничем не поможет. Абсолютно исчезло понимание того, что чистое, а что – нет. Так, Пиперс уже десять минут намыливает руки, но они всё равно кажутся ему липкими и грязными. Он ничего не трогал руками. Откуда столько налетело? Со вздохом он смывает последнюю пену и стряхивает ладони над раковиной. «Может, дело в полотенце?» Но полотенце идеально белоснежное. Это просто отвратительно. Возвращаясь к оттиранию стен в комнате, командир вдруг задумывается о Нём. Это из-за Него всё в комнате натёрто до блеска? «Что со мной происходит? Раньше что-то было иначе?» Нет. Не было. Он останавливает руку с зажатой в ней щёткой. Кому вообще нужно чистить стены? Из транса Пиперса выводит стук. Он, настораживаясь, прислушивается. Всё тело вдруг холодеет. Но стук слишком резвый и лёгкий для того, чтобы беспокоиться. «Тебе не о чем волноваться. Хватит.» Тот факт, что Пиперс обращался к себе в третьем лице, никак не помогал ему почувствовать облегчение. Бросая щётку с водой и мылом на кровати, командир подходит к шкафу. Немного его двигает, убирает стул от двери. - Кто это? - Сэр, эээ.. с вами всё в порядке? Это Энди. Знаете, из шоу для дозоров. Снимают дозоры для дозоров. - Я помню, кто ты, Энди. Остановись.       Дверь открывается, и за ней показывается взволнованное лицо ведущего этого злосчастного шоу для дозоров. - Лорд Хейтер сказал, что вы заболели. – Не находя тем для хорошего начала разговора, пролепетал он. - Да. Заболел. Это не та новая болезнь, и я уже не заразный, не шугайся так сильно.       Пиперс вдруг замечает, что неосознанно преграждает путь в свою комнату. Не хватает только распростёртых в стороны рук. - Тебе что-то нужно? - А, я... Я просто проведать вас пришёл. - Да не уже ли. Пиперс наклоняется вперёд, чтобы осмотреть коридор. Никого вокруг. - Вы кого-то ждали? – Заинтересованно спрашивает Энди, тоже оглядываясь. - Что? – Командир смотрит в упор на дозора и как-то резко дёргается назад в стены комнаты. – Нет. Пока.       Дверь с хлопком закрылась, и Пиперс уже взял в руки стул, когда из коридора послышался слегка удивлённый голос Энди. Пиперс вздыхает и снова открывает ему. - Простите, вы правы. Я пришёл не только ради вежливости. – Энди потирает руки. Лицо командира сразу мрачнеет. – Сэр, вы обещали подумать над интервью.              Он сжимает руки в кулаки.       «Интервью. Сейчас? Что я скажу сейчас? Смогу ли я умолчать обо всём?»       Перчатки неприятно натирают. Комната слишком душная.       «Может мне сказать, что я плохо себя чувствую? Тогда какой из меня лидер? Вдруг я начну задыхаться прямо на интервью? Вдруг Хейтер придёт? Или ему не понравится то, что я скажу?»       Он сосредоточенно разглядывает ботинки ведущего, складывает руки на груди. - Я дам интервью. Но позже. Когда буду готов. Я ведь говорил. - О, конечно! – Лицо Энди будто бы начинает сиять. Улыбаясь он протягивает руку для рукопожатия. Пиперс с сомнением смотрит на неё, поднимает взгляд на Энди. Тот неловко опускает руку и прижимает её к себе. – Ладно, маякните, когда мне приходить с камерой и микрофонами. Ха-ха.                     Стул снова перекрывает вход, щётка начищает дверцы шкафа.                            Он пришёл снова.       «Зачем он здесь? Разве я прячусь слишком долго?»       «Прячусь».       «Разве я прячусь?»       Стук агрессивный. Но он до сих пор ничего не сказал. Просто пытается достучаться. Десять ударов, минута тишины. Десять ударов, минута тишины. Девять ударов...       Пиперс глубоко вздыхает, делает усилие над собой, чтобы отпустить спинку стула. Он отодвигает его в сторону, нажимает кнопку.              Лорд молча заходит в комнату. Дистанция удовлетворительная. - Ты поправляешься? Кожа рук покрыта царапинами и ссадинами. - Да, почти всё уже прошло. Ноги подкашиваются, синяки на них всё ещё болят. - Тебе нужно подстричься. Волосы начинают прикрывать уши. Щетина мерзко смотрится рядом с обгоревшей кожей. - Да, сэр, конечно. Я займусь этим.       На лице лорда появилась злая усмешка. Всего на мгновение, но командир успел её заметить. В тишине он слышит, как позорно забилось в истерике его сердце, явно пытаясь сбежать куда подальше.       Хейтер медленно протягивает руку. Пиперс колеблется. Слегка дотрагивается до неё в ответ.       Сжимая руку, Хейтер легко подтягивает командира к себе. Аккуратно заправляет ему прядь волос за ухо, приоткрывая лицо. - Ты симпатичнее, когда следишь за всем этим... Что относится к опрятности. – Он нагибается к лицу Пиперса, к его шее. Вдыхает его запах. – Я вернусь позже. Сделай что-нибудь с этой проблемкой к этому моменту.       Что-то тёмное и мерзкое будто бы обволакивает командира целиком. На мгновение ему кажется, что он слышит и видит сквозь толщу воды. - Я понял.              И дверь закрылась.              Холодная душевая комната, идеально натёртое зеркало. Пиперс смотрит на своё уродливое отражение, пытаясь понять, правда ли это его лицо. Дрожащими руками он держит ножницы.       «Они и правда сильно отросли. Я не заметил».       Он упирается руками в раковину, кидая ножницы рядом. Долго смотреть на себя не получается. Плечи дрожат. Взгляд вновь поднимается к ненавистным патлам в отражении. Уродливому шраму.       Пиперс берёт ножницы в правую руку, левой поднимая прядь своих волос. Тщетно пытается сделать что-то с тряской.       Отрезает одну прядь. Вторую. Слегка подрезает сзади.       «Ты выглядишь симпатичнее, когда следишь за этим».       Новая прядь падает на пол.       «Никчёмные, ужасные волосы».       Рука слегка дёргается, и стрижка становится неровной. Слишком много.       «Да что же это».       Снова слишком много.       «Да твою мать».       Ножницы задевают ухо, стрижка всё ещё неровная.       «Чёрт, да как же мне это сделать...»                     Это всё равно не поможет.       Пиперс обнимает колени, молча сидя в углу душевой. Волосы сбриты. На правом ухе корочкой подсохла кровь, царапина глубокая. На раковине, на полу рядом с раковиной, валяются обрубки волос.       «Может, я всё ещё стараюсь недостаточно...»                      -Так к тебе уже можно прикасаться?       Хейтер ждёт рядом с комнатой Пиперса, пока тот закончит со шнуровкой сапог. - Я... Вы можете делать, что пожелаете. Все ищейки принадлежат вам. И... я тоже. – Командир нервно дёргает за шнурки и поднимается со стула. Мельком оценивая чистоту в комнате, выходит и закрывает дверь. – Разве не в этом смысл ваших завоеваний? - Тоже верно.       Лорд Хейтер идёт впереди. В абсолютном непонимании, куда они двигаются, Пиперс плетётся за ним. Странным образом Хейтер решил проигнорировать бритую голову, лишь смерил командира слегка разочарованным взглядом.       Как оказалось, шли они к медпункту. Пиперс поспешно натянул маску.        - Да, мне кажется, что всё куда сложнее. Один из пациентов лежит здесь уже две недели и ему не становится лучше. К тому же, мы находим новые симптомы – серые пятна на коже. Это странно, ведь хуже никому тоже не становится. Есть уже пара вариантов антибиотиков, которые помогают против болезни, но абсолютно бесполезны в лечении половины из наших пациентов. Очевидно, кто-то предрасположен к болезни больше, но мы до сих пор не можем понять, почему именно. - Понятно. Держите нас в курсе. И следите за собственным самочувствием. – Пока Пиперс скользит взглядом по помещённым в стерильные комнаты больным, Хейтер разговаривает с одним из учёных ищеек. Краем глаза командир замечает, как раздражённо вздыхает Хейтер.       Они перебрасываются ещё парой слов перед тем, как врач подходит к Пиперсу. - Мы не можем воспользоваться помощью научного центра в секторе А, пока не узнаем, что новый вирус не страшнее кашля. Наших сил хватает лишь на жалкие попытки понять, что лучше намешать для устранения этой заразы... Скажите, командир Пиперс, вы не заметили у себя описанных ранее симптомов? Он смотрит на дозора, что разговаривает с ним, потом снова на стекло, за которым лежат уставшие пациенты. - Нет. Со мной всё в порядке. Я сообщу, если что-то изменится.       Врач кивнул. Вновь какая-то дребезжащая болтовня Хейтера. Конечно, все напряжены текущей ситуацией, но Пиперс успевает заметить несколько косых взглядов в свою сторону.       «Он им рассказал?»       Командир чувствует, как всё внутри него сжимается. До хруста.       Лорд ничего никому не говорил. Однако же, это никак не мешает Пиперсу считать иначе.                     Хейтер повёл его обедать.       Уже в перекрытой столовой Пиперс не может оторвать взгляда от стола. Каша, яблочное пюре и сок.       «Что это за выбор вообще?»       Лорд незамедлительно усаживает командира на стул и сам занимает место. - У тебя же горло болит? Ты странно ел тогда. - Не беспокойтесь об этом. – Он берёт в руку ложку. – Спасибо за еду. - Ты звучишь, словно робот. Больше, чем обычно. – Он небрежно смеётся. Видимо, это была шутка, поэтому Пиперс вежливо улыбается в ответ. Хейтер цокает языком. – Извини. Знаешь, я просто хотел сделать для тебя что-то приятное. Я хочу показать, что моё признание – не просто слова. От меня не получится отмахнуться.       Последние слова почему-то вызывают у командира самые страшные мысли. Но он старается сосредоточиться на другой части монолога Хейтера. На той, в которой ему, недостойному, признаются в любви, а не хотят втоптать в грязь.       И это работает. Становится легче. Совсем немного.       Пиперс собирается с мыслями, чтобы поблагодарить Его. От души, а не из вежливости. Но пока только ковыряет ложкой кашу. В ней плавают ягоды черники...       Хейтер молча смотрит на него. Снова это делает. Будто чего-то ждёт. Под этим взглядом... Не хватает только видеокамер и яркого света, чтобы принести максимум дискомфорта.       «Конечно, они будут позже...»       С горем пополам, командир всё-таки доедает подготовленный к обеду (или ужину?) перекус. Не может определится, какого это было на вкус...       «Переживу?..»       Рука хейтера тянется к его лицу, вытирая небольшое пятнышко около уголка рта. Это заставляет Пиперса напрячься, но ещё не отшатнуться. Сжатая тарелка слегка скрипит в руке. Лорд улыбается, прикрыв глаза.       «Разве сейчас время для того, чтобы так паршиво себя чувствовать?»       Командир выдавливает из себя улыбку. Это обязано быть более естественным... Но командир только пытается унять желание оттереть лицо от новых грязных следов.        - Мне нравится, когда мы едим вместе. Ты так аккуратно, осторожно это делаешь. Всегда.       Пиперс кивает. Несмотря на слегка уставший вид, он держится достойно. - Знаешь, мне кажется, что если ты хоть немного расслабишься, то тоже сможешь получить удовольствие.       Командир замирает, поднимая взгляд на Хейтера. - «Что он только что сказал?» - откашливается, вытирает губы салфеткой, - «если я расслаблюсь хоть на мгновение, всё рухнет». - Я выкладываюсь по полной во всём и хочу стараться изо всех сил. Я получаю удовлетворение, когда вижу результат своих стараний... - Приятно это слышать от командующего моей армии, но я не об этом. Я же вижу, как напрягаются твои мышцы, когда я рядом. Как ты меняешься в лице, если я подхожу близко. Это, конечно, забавно... Но ты ведь так поседеешь от нервов.       Пиперс слегка щурит взгляд. Он снова не может уловить оттенки слов, которые произносит лорд. Это чувство появляется каждый раз... Будто забота Хейтера покрыта плесенью.       С сомнением командир потирает шею. Смотрит на Хейтера. - Я не могу сказать, что понимаю вас. Да, наверное, мне тяжело нормально общаться с людьми, когда... Когда от меня многое зависит. Особенно, если дело касается общения с вами. К тому же, недавний эпизод... Я просто немного шокирован, понимаете? Это... Мне нужно многое обдумать.       Пиперс продолжил есть, практически не замечая томных взглядов в свою сторону. Всё это время лорд задумчиво покачивался на стуле.       Тарелки пусты. Командир отодвигает их в сторону, сложив в маленькую башенку. Хейтер протягивает ему руку ладонью вверх. Видит, как Пиперс колеблется, и просто ждёт.       «Я ведь всё равно в перчатках».       Он протягивает руку в ответ, медленно, с усилием воли. Кладёт свою ладонь поверх ладони лорда. Тёплая. Не может оторвать взгляда от стола. Постоянно возвращается к этой руке, будто в любой момент она может исчезнуть. - Я стану лучше, правда. – Хейтер деликатно улыбается, его взгляд направлен на Пиперса. - Я понимаю.