100 и 1 причина любить тебя

Прогулка прошла как обычно. Шутки Антона, тактильность Алёны и возмущения Серёжи — классика. На улице холодает с каждым днём всё сильнее, а потому, двери «Пекарни» хлопают всё чаще, и компания уже почти живет в кафе. Время было не раннее. Стрелка часов перешагнула за девять, родители не будут в восторге, задержись Арсений с друзьями ещё. Тем более завтра вторник, будний день и первым уроком физкультура. Конечно, у парня в планах было проспать урок, оправдываясь перед родителями тем, что ему ко второму, но взглянув в классный журнал он увидел лишь н-ки по этому предмету. Так дело не пойдёт, академическая задолженность по одному из самых простых предметов — позор. Поэтому, решив, что стоит завтра перешагнуть через то самое «ещё пять минуточек», а значит снова подняться в срань и бежать к автобусу, лишь бы успеть к первому уроку, Арсений оповестил компанию о том, что поедет домой, дабы хоть немного выспаться. Другие не видели смысла гулять без Арса, поэтому школьники пришли к логичному выводу, что пора бы прощаться. Пожав руки парням и обняв девушек (Алёну в качестве бонуса чмокнув в губы), Попов неспешным шагом отправился на остановку. Мороз покалывал щёки, а свежий воздух щекотал нос. Губы зудели, покрываясь новыми трещинами и кровянистыми ранками, каждый раз, стоило ему хоть слабо улыбнуться. Ветер пробирался под куртку, опаляя прохладой грудь. Он любил осень. И зиму. И весну. Да и лето. Но осень выделял среди других времён года. Осень это какое-то спокойное время. Природа готовится к долгому, размеренному сну под снежным покровом. Деревья сбрасывают сморщенную и гнилую листву. Дожди и пасмурная погода не нагоняют тоску или же печаль, как говорят другие, наоборот, для парня дожди — это прекрасно. Это красиво, когда небо затянуто мрачными тучами, когда Зевс пускает свои стрелы, когда крупные капли барабанят по крышам и создают расплывающиеся «круги» на лужах. Когда грязь пачкает кроссовки, когда чёлка прилипает ко лбу, и когда мокрые ресницы слипаются, создавая имитацию того, будто ты рыдал взахлёб. — Арс, — вырвал парня из размышлений хрипловатый, до боли знакомый голос и глубокие, рваные вдохи, которые говорили о том, что Антон вдогонку бежал за другом, перепрыгивая через лужи, — я провожу. Арсений повернулся, заглядывая в зелёные, словно утренний луг с каплями росы на травинках, глаза напротив. Шаст согнул ноги в коленях и поставил поверх них ладони, пытаясь отдышаться. Пухлые губы были приоткрыты, жадно глотая воздух. Он смотрел на парня снизу вверх и глупо улыбался, а его грудь вздымалась от отдышки. — Конечно, — Попов улыбнулся уголком губ и перевёл взгляд на волосы Антона. Его пшеничные кудри были слегка растрёпанны, а чёлка падала на глаза. Парень не удержался и зарылся рукой в шёлковые пряди, растрепав их ещё больше и улыбнулся во все тридцать два зуба, получая ответный смешок со стороны младшего. Шастун поднял туловище, чтобы идти с Арсом на одном уровне. С их встречи прошло около трёх недель и надо отметить, что они действительно сильно сблизились с момента встречи. Парни проводили довольно большое количество времени вместе и им было невероятно комфортно в обществе друг друга. Разница в возрасте была почти незаметна, с Антоном действительно есть много тем, которые можно обсудить. Он интересный собеседник, хороший слушатель, отличный психолог — ну мечта, а не лучший друг. Арсений многое рассказывал парню, а младший держал абсолютно все его маленькие секретики в тайне, за что Попов был ему благодарен. Зелёные, такие честные, глаза вызывали доверие и Арс понял, что Шаст самый 3. Искренний человек, которого он когда-либо встречал. С ним, младший никогда не показывал наигранных эмоций, как часто это делал в компании. С Арсением он всегда честен, и если ему взгрустнулось, то в первую очередь, Антон обратиться именно к нему. Это приятно. А ещё Тохе можно было открыться полностью, не боясь что он кому-то взболтнёт личную информацию из жизни Арса. Ему и впрямь очень повезло, ведь немногие могут похвастаться наличием того самого лучшего друга. Они лениво шли по мокрому асфальту, обходя редкие лужи. Дождь на сегодняшний вечер, вроде, не передают, так что можно спокойно топать к остановке, не боясь что в один момент ты станешь похож на мокрого кота с прилизанной шерстью. Стоял мрак и только свет от фонарей освещал дорогу. Нечастые пешеходы быстро сновали от остановки до своего подъезда, желая скорее оказаться в тёплой квартире. Гул машин рассекал тишину, а ветер слабо покачивал ветви деревьев. Оба молчали, наслаждаясь ноябрьским, сонным вечером. — У Серёги день рождения в эту субботу, — первым подал голос Арсений. — Надо бы замутить что-то, чтобы он обрадовался. — Ой, — Антон забавно сморщил нос, — этому деду попробуй угодить. Арс просмотрел с недоумением, но в следующую секунду заразительно рассмеялся, а Тоха услышав звонкие гоготания, подхватил и тоже тихонько захихикал. — Не, ну мы можем в принципе у меня отметить, — Шаст пожал плечами, — родители в пятницу уезжают к бабушке на дачу, она там что-то захворала, приедут часов в семь, в воскресенье. В субботу соберёмся, посидим, отметим, как полагается и разойдёмся, — Антон уставил взгляд на профиль брюнета, дожидаясь его реакции на предложение младшего. — В целом, идея хорошая, — Арс пару раз кивнул, показывая, что его всё устраивает, — а в плане подарка что? — Скинемся по косарю, думаю. — Вау, Антон, Вы просто гениальны, — с явным сарказмом произнёс Арсений, снова улыбнулся и посмотрел в зелень глаз его друга. Тоха положил растопыренную ладонь на ключицу и кивнул, широко улыбаясь. Прикольный он. Оба замолчали и теперь просто думали о своём. До остановки идти ещё минут пять, если передвигаться в темпе черепахи. Но торопиться, никто не хотел, хотя стоило бы. Шастун убрал окоченевшие руки в карманы куртки. Он забавно шмыгал носом, а на его щеках горели алые пятна. Арс в детстве называл эти пятна «поцелуями снежной королевы». Но румянец был к лицу Антону. «Зацелованный» парень зарылся окольцованными пальцами в мягкие пряди и зализал их на левую сторону, чтобы не лезли в глаза. Арсений заметил на его запястьях внушительное количество браслетов и фенечек. Браво, Арс, ты так внимателен! Общаешься с Антоном почти месяц, но лишь сейчас обратил внимание на его руки. В сознании вспылило воспоминание, что будучи ребёнком, Тоша тоже любил носить различные браслетики и резинки на руках, поэтому они часто плели их из бусин у Шастуна дома. Мальчика дворовые дети дразнили за то, что, мол, это девчачье увлечение. Но он не слушал и продолжал нанизывать бусины на нитки. Забавно, что детские интересы напоминают о себе в более взрослом возрасте. Оставшееся расстояние до остановки, они дошли в тишине, перебрасываясь лишь парой незначительных фраз. Чуть поодаль Арсений увидел приближающийся автобус и глубоко вздохнул, вкладывая в этот вздох как можно больше отчаяния, повернулся к замёрзшему Антону, протягивая руку для прощания. Шастун посмотрел на протянутую ладонь, потом в глаза, цвета небесной лазури, а потом вновь на ладонь. Арс уже ждал, что друг обхватит его ладонь в ответ, но тот, противореча мыслям парня, потянул его к себе и крепко обнял двумя руками. Брюнет уткнулся холодным и мокрым, как у собаки, носом в тёплую шею Шаста. Он вкусно пах смесью ненавязчивого одеколона, мятной жвачки и чёрного чая. Арсений немного опешил от такого жеста со стороны друга, не понимая, что ему делать, но потом, Попов обхватил спину Тоши в ответ и похлопал два раза руками по спине. Они отдалились и одарили друг друга улыбками. — Пока, — еле слышно, одними губами прошептал Антон. — До встречи, — в тон ему ответил старший, но Шаст уже повернулся к нему спиной, идя по направлению к дому и услышать шёпот со стороны Арса просто не представлялось возможным. Посмотрев последний раз на удаляющегося парня, он запрыгнул в тёплый автобус под номером «128». *** Суббота наступила слишком быстро. Рутина затягивает настолько, что ты не успеваешь уследить за временем, и вот Арсений уже стоит у металической двери, с силой нажимая на кнопку звонка, оповещая о своём приходе. Дверь распахнулась и на пороге стоял его лучший друг. Он лучезарно улыбался, оголяя ряд ровных зубов. Такой радостный, уютный, предвкушающий веселье. — Привет! — Антон пожал руку другу и открыл дверь ещё шире, впуская гостя. Арс кивнул на приветствие и вошёл внутрь. Он снял кроссовки, наступая пятками на края обуви и вручил Шасту белый конверт, в котором покоилось десять тысяч в качестве подарка «деду». Антон кивнул и взял его в правую руку, повесил куртку друга на крючок и пригласил зайти вглубь квартиры. В квартире у Шастуна были совмещены кухня с гостиной. Ремонт был сделан в серо-чёрных тонах. Нейтрально, спокойно и не рябит перед глазами яркими цветами. За барной стойкой уже собралась вся компания. На поверхности стола были расположены несколько коробок пиццы и пара алкогольных напитков. Это уже была инициатива Серёжи. Ага, он из тех людей, кто любит нажраться в хлам, а потом страдать от похмелья на следующий день. Ну, а что? Восемнадцать мне уже! Матвиенко не хотел закатывать какую-то супер-пупер тусовку в честь своего совершеннолетия. Днём он отпраздновал дома, в кругу семьи. Приехали родственники, даже те, кого он видел раза два в жизни, и началась песня «совсем вырос мальчик!» и слезливые речи о том, что вот, Серёжа на пороге взрослой жизни. А вечером предпочёл отпраздновать с друзьями. А что? Выгодное предложение. Свою квартиру он не угробит, а за квартиру Антона не ручается. На улице ребята поздравили его с хлопушками и громким «с днём рождения!», и это было последнее, что он услышал перед тем, как ему в лицо прилетел торт. Мерзко, липко, противно, но так приятно. Когда ему стали желать всего самого наилучшего, при этом крепко обнимая, он даже немного прослезился. Арсения, жалко, не было. Но он такая личность, что ему прощается. — Арс! — Алёна встала из-за стола и подошла к парню, набрасываясь с объятиями. Она сложила свои руки на его шее, согнув в локтях и прильнула головой к его плечу, как бы, «нависая» на парне. Арсений приобнял её одной рукой и промолвив тихое «привет», отлепил от себя девушку. Алёна подхватила Арса под локоть и потащила за собой к барной стойке. *** — Знаешь, Серёг, ты — один из самых луд…ч… лучших людей, которых я когда-то, ой, когда-либо вз…три…встречал, — закончил свою пламенную речь Арсений и прильнул губами к бокалу с вином. Все уже были на порядок веселее. На фоне играла какая-то подборка песен по Муз-ТВ. Яркий свет решили заменить на светодиодную ленту, ведь Алёнины пьяные возмущения: «Антон, выруби свет! Как в больнице, ей-богу!», мягко говоря, затрахали парня, и теперь помещение освещал мягкий свет синеватого оттенка. Ребята были чуть подуставшими. Ведь выпитый алкоголь в их головах гласил, что если по телевизору заиграла песня «Розовое вино», надо обязательно вскочить со своих мест и бежать плясать до потери пульса. Антон, Дима и Катя, которые весь вечер не употребляли ничего крепче сока, просто молча наблюдали как «мелкие алкоголики» дрыгали своими конечностями. Что выглядело, кстати, очень нелепо, ведь опьянение ощутимо кружило их головы и они, скорее, выглядят как коровы на льду, нежели танцоры диско. — Ладно, давайте расходиться, — с громким звуком Позов поставил стакан с яблочным соком на стол и посмотрел в помутневшие от выпитого алкоголя глаза Серёжи. Тот, увидев на себе взгляд Поза, молча кивнув, соглашаясь с предложением друга. — Ага, — встрял Арс и тоже хотел встать из-за стола, но его руку перехватил в воздухе Антон. Парень вопросительно посмотрел на друга, а Шаст только потянул его за запястье сильнее и усадил обратно на стул. — Ты то куда собрался? — Шастун вскинул брови и уставился на Арсения. Парню было не по себе от холодного и абсолютно трезвого взгляда Антона. Но алкоголь настолько атрофировал его разум, что сейчас было не до стеснения. Попов слышал приглушённые разговоры в прихожей. Тоха прощался с друзьями. Прикольно. Что прикольного? Бля, Арс, ты чё-то тупенький немного. Он развалился на барном стуле и не понимал, почему вообще тут сидит. Ему домой надо так-то. А родители что скажут? Да и вообще, неудобно как-то тут сидеть, пьяным в стельку в квартире лучшего друга. Но неудобство сошло на второй план, когда в его голове всплыла одна не очень хорошая мысль. Меня тошнит. Приехали. Он пытался, правда пытался, как-то подавить тошноту. Но рвота уже комом стояла в горле и живот скручивало спазмом. Хотелось уже два пальца в рот и в полёт, но как же, сука, стыдно. Он не знал куда себя девать и бегал взглядом по гостиной. Брови его изогнулись «домиком». У него в голове уже трезвонил сигнал тревоги, ведь пришло яркое понимание — приступа рвоты не избежать. Антон появился слишком неожиданно и теперь смотрел на бледного и трясущегося Арсения. — Арс, — он подлетел к стулу на котором сидел друг и обхватил ладонями его потное лицо, — тебе плохо? В зелёных глазах читалось страшное беспокойство, и парень вымученно улыбнулся, умиляясь такой заботой о нём. Он промычал тихое «мгм» и попытался встать. Перед глазами всё плыло. Он чувствовал, что вот-вот и его вывернет прямо на Антона. Тот подхватил Арсения под руку и поволок в уборную, ставя на колени перед сортиром. Попов обхватил руками ободок унитаза и не имея сил больше сопротивляться, вызвал рвоту и сделал все свои дела прямиком в толчок. Шаст, будто ошпаренный понёсся в комнату родителей. Он распахнул двери шкафа и нашарив на верхней полке аптечку, распахнул её. Он судорожно искал хоть что-то от отравления. — Да! — радостно воскликнул Антон, найдя упаковку «Фосфалюгеля». В том же темпе он ринулся на кухню. Размял пальцами содержимое пакетика и выдавил готовый гель в предварительно подготовленную кружку воды. Он тщательно размешал смесь чайной ложечкой. В нос ударил сладкий запах апельсина. Антон впечатался в дверь, хлопая по деревянной поверхности ладонями. — Арс, открой! Арс! Пожалуйста, Арсений! Его мучила мысль о том, как Арсу сейчас плохо. Да что там, он готов уже выломать эту дверь к чертям собачьим! Шаст не успокаивался и продолжал барабанить по двери. Ладони раскраснелись от того, с какой силой он стучал по ней. Щелчок. Дверь распахнулась, чуть не проехавшись по носу Антону. В ванной стоял Арс, который выглядел куда лучше, чем пятью минутами раннее. — Как ты? — Неплохо, — коротко и ясно. Если Арсений сказал, что неплохо — значит так и есть. Это успокаивало. — Выпей, — Тоша протянул вперёд стакан с мутно-белым раствором, — тебе полегчает. — Спасибо, — пьяной улыбкой улыбнулся больной и прильнул губами к стеклянному стакану. Жидкость была сладкой на вкус, но оседала порошком во рту, будто съел ложку песка. Зубы скрипели друг о друга, будто от выпитой кока-колы и это было чувство не из приятных. Арсений прижался щекой к дверному проёму, протянул пустой стакан и устало прикрыл веки. В висках пульсировало, мышцы живота болели от напряжения. Он своими грустными, как у бездомной собаки, глазами посмотрел в глаза Антона. Тот прикусил губу и бегал взглядом по лицу парня. Он такой бледный, вымученный, больной. На лбу, висках и подбородке была испарина, а глаза были красными и слезились от сильного напряжения. Волосы были чуть взмокшими и тёмная чёлка прилипла ко лбу. Хотелось его как-то приобнять, утешить что ли. Но вместо этого Шастун ушёл в свою комнату, а вернулся уже с чистой одеждой, накинутой на согнутую руку. — Вот, — он протянул мятую, белую футболку и серые треники, — прими душ, если надо. Я тебе уже постелил в комнате. С этими словами Антон закрыл дверь ванной комнаты и, судя по звукам, пошёл спать. Арсений прильнул лбом к двери, по которой минутой назад дубасил его друг. Он промямлил слабое «спасибо», а потом до него дошло произошедшее. Он блевал в квартире лучшего друга, выглядел как размазня, жалко и низко. Фу блять. Он сам себе противен. Попов ощущал дичайшее чувство вины. Его никто не видел в таком говёном состоянии. Он в целом никогда не нажирался так, как сегодня. Мерзко. Парень скинул с себя одежду и зашёл в стеклянную кабинку душа. Арсений нарочно настроил воду как можно холоднее, чтобы прохлада хоть немного отрезвила его мутный разум. Парень надеялся, что алкоголь сотрёт весь этот позор с его памяти завтра утром.