Всё для Сэма

Это не самый страшный несчастный случай из виденных Роном, отнюдь нет. По крайней мере, парень наверняка выживет. Но всё равно картина жутковатая. Рон пробирается через искорёженные обломки, которые десять минут назад были стильными столами и стульями, к «тойоте», перевёрнутой набок и прижатой к кирпичной стене кафе. Из-под машины виднеются только голова и плечо молодого человека лет двадцати пяти. Десять минут назад длинноволосый паренёк пил кофе и, скорее всего, даже не понял, что произошло. С другой стороны подходит Джорджи и, оценив ситуацию, даёт распоряжение своим ребятам подогнать технику. Присев перед пострадавшим, Рон пытается нащупать пульс на его шее. — Сэр, вы меня слышите? Парень чуть поворачивает голову, с трудом размыкает веки – карие глаза стеклянные, невидящие. «Ди-и…», – стонет он еле слышно. — Вы попали в аварию. Не волнуйтесь, сейчас вам помогут. Вы помните своё имя? — Сэм… – шепчет он. Хороший знак. Парень устаёт от «беседы», глаза закрываются. «Дин…» – последнее, что он в силах произнести. Так Сэм или Дин? Похоже, пострадавший не может определиться. Наверное, черепно-мозговая травма всё же имеет место. — Меня зовут Рон, я парамедик. Потерпите несколько минут, сэр, спасатели уже работают. Оборудование команды Джорджи шумит так сильно, что почти заглушает голос. — Дин… – парень дёргается и почти кричит. – Дин! Он отходит от шока, начинает чувствовать боль, которая теперь будет только нарастать. — Вам нельзя двигаться. Потерпите, скоро вам помогут. — Ди-ин… Сэм – уже наверняка Сэм – продолжает чуть заметные попытки освободиться. Рон никак не может его успокоить. Где же этот таинственный Дин? Сдавленный шёпот сменяется стонами, а потом истошным криком, когда груда металла, наконец, поднимается с тела. Это самый опасный момент – груз убран, пережатые сосуды освобождены и все возможные кровотечения открываются. Несчастный парень теряет сознание. Проходят долгие восемь минут, прежде чем Рону удаётся кое-как стабилизировать состояние пациента. Он делает всё возможное в этих условиях, и надеется лишь на то, что парень не подведёт, доживёт до больницы. Уже в машине Рон обшаривает карманы потерпевшего. Найдя мобильный телефон, он открывает список контактов и сразу натыкается на нужное имя. Разыскивать родственников – не его обязанность, но чем быстрее кто-то из близких окажется рядом с Сэмом, тем лучше. Безликий автоответчик предлагает ему говорить после сигнала. — Меня зовут Рон Линдберг, я парамедик, ищу Дина. Сэм попал в серьёзную аварию, мы везём его в Аллентаунский мемориальный госпиталь. Пожалуйста, приезжайте. Рон закрывает телефон и не успевает положить его на место, как парень снова бормочет своё «Ди…», хотя должен пребывать в полной отключке. Кто же?.. Рон надеется, что таинственный Дин, который значит для Сэма так много, прослушает сообщение рано или поздно. Вдруг он и впрямь захочет приехать в больницу. Больше Рону было некогда об этом думать, так как пострадавшему стало хуже, и пришлось заниматься им. * * * Очередь на выдачу растёт, но Таню никогда не раздражает обилие работы: значит, люди читают, а это замечательно. Она улыбается очередному посетителю – невысокому тощему парню со стопкой книг об авиации. Звонок мобильного раздаётся, как всегда, некстати. Что может быть неуместнее бородатого рока в тихой, чопорной библиотеке? Нахмурившись, Таня поднимает голову, ища источник звук. Вот он, хулиган, пятый в очереди… Ох! Потрясающий красавчик. Их взгляды встречаются, и Таня улыбается против воли, не сразу вспомнив, зачем вообще его искала. Он держит телефон в руке. Таня с сожалением качает головой. Парень кивает и собирается спрятать мобильный в карман куртки. И вдруг улыбается тоже – так ослепительно, что у Тани подкашиваются ноги. Кое-как она разбирается с любителем самолётов. Следующим подходит ещё один любитель, с книгами, от вида которых брови лезут на лоб. Более того, старик игриво подмигивает молодой библиотекарше. Фу-у. Таня спешит избавиться от старикашки как можно быстрее. Обслуживая женщину с восьмилетним мальчиком, она чаще смотрит на красавчика, чем на них. Тот так же не сводит с неё глаз – зелёных, с лукавинкой. Впадая в лёгкое замешательство, она мысленно пробегает правила библиотеки. Но, к сожалению или к счастью, в них ничего не говорится о свиданиях с читателями. Таня отпускает мамочку, за которой подходит девочка-подросток с любовными романами. Вечером Таня как раз свободна. Правда, Скотти сказал, что, возможно, заскочит на минутку, но она не обязана его ждать, между ними нет ничего серьёзного. А красивый парень смотрит так, словно она не библиотекарша, а принцесса. И взгляд необыкновенный – не оценивающе-пошлый, а какой-то… восторженный. «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой», – так его Таня расшифровывает. Она категорически против случайных связей, но этот случай совершенно из ряда вон. Телефон извещает о приходе сообщения. Открывая крышку, парень по-прежнему любуется Таней. Та невольно краснеет, опускает глаза якобы для того, чтобы просмотреть книги, хотя сейчас ей нет до них дела, потому что назревает собственный роман. И длинноволосые мускулистые персонажи на обложках явно проигрывают её герою. Улыбка парня гаснет, взгляд становится тревожным, даже мрачным. Девочка отходит от стола библиотекаря. Очередь красавчика, но он вдруг перестал обращать на Таню внимание. Сейчас он смотрит на неё, как на стеллаж; он где угодно, только не в библиотеке. — Вы знаете, где расположен Аллентаунский мемориальный госпиталь? – отчуждённо спрашивает парень, держа телефон возле уха. Вопрос настолько неожиданный, что, растерявшись, Таня может только указать на стенд. — Карты… там… И он просто-напросто исчезает. Таня в смятении провожает его глазами. Парень всё-таки слишком великолепен, слишком невероятен, чтобы быть реальным. Он всего лишь флиртовал с нею, коротая время. Дурак. Променять девушку на какой-то госпиталь. Наверное, подцепил такую же глупую медсестричку… Шмыгнув носом, Таня поворачивается к следующему читателю. Ещё один молодой человек, правда, в подмётки не годящийся предыдущему, но, может, не такой болван, как тот. Она улыбается. — Привет! * * * Утро сразу не задалось. «Лимоны!» – орали дети, бросаясь ботинками. Она не поспевает за изменениями идиотского подросткового сленга и уже перестала в него вникать. Телефон снова трещит. Один звонок в минуту с одним и тем же вопросом о состоянии какого-нибудь пациента. Газет они не читают, что ли? Теперь разрешается выдавать информацию исключительно тем, кто подтвердил своё родство с больным. Надо предложить, чтобы записали эту фразу на автоответчик. За день Джен повторяет её десятки раз – как робот. Да, они не только звонят, но и приходят самолично. Вот сию минуту распахивается дверь, появляется ещё один и решительно направляется к барьеру. — К вам был должен поступить Сэм… э-э… Пейдж. Джен поднимается на ноги. Сейчас я поставлю тебя на место, красавчик. — А вы кто? – холодно интересуется она. — Его брат, и должен увидеть Сэма немедленно! Разбежался. — К сожалению, – её голос может заморозить пластиковые цветы на стойке регистратуры, – закон требует, чтобы вы… Нахал бьёт ладонью по столешнице. — Нет времени, мэм. Если вы не хотите, я найду сам, помогай мне бог. Он выглядит невменяемым, словно одержимым. Повинуясь холодным мурашкам, пробежавшим по спине, Джен нажимает кнопку вызова охраны. Ей требуется протянуть минуту-две, прежде чем Брайан из службы безопасности поднимется на второй этаж. — Хорошо. – Она делает вид, что сдаётся. – Как вы сказали – Сэм? — Пейдж. Незнакомец чуть отступает, и Джен, переведя дыхание, садится за компьютер. Она не торопясь вводит имя пациента и невольно хмурится, обнаружив, что Сэм находится в операционной, а затем будет переведён в реанимацию. Ничего хорошего. И совсем не то, что она хотела бы сказать парню, похожего на готовую взорваться бомбу. Брайан, наконец, выворачивает из-за угла, и Джен издаёт вздох облегчения. Она даже находит силы для торжествующей усмешки. Незнакомец тоже замечает охранника и перегибается через стойку настолько стремительно, что Джен не успевает отшатнуться. — Спасибо за помощь, сестрица милосердия. – Джен догадывается, что негромкий голос, полный горечи и сарказма, ещё долго будет звенеть у неё в ушах. Тучный Брайан переходит на бег трусцой, но шустрому парню он не угроза. Тот скрывается в мгновение ока. Джен вытирает влажные ладони о форменную рубашку. Брайан, пыхтя, добирается до стойки. — Мисс Белл, вы в порядке? — В полном, – отвечает она, занятая мыслями о незнакомце. Какая же невоспитанная молодёжь! Этот его Сэм наверняка был дружком-наркоманом. Грубые, эгоистичные дети, совершенно неуправляемые. Телефон снова звонит, и привычное раздражение возвращает её в будничную колею: «Аллентаунский мемориальный госпиталь, чем могу помочь?». * * * Ещё один день. Ещё три инфаркта, два инсульта и внутреннее кровотечение. Вздохнув, Пол подписывает последние назначения и протягивает папку медсестре. В недавнем случае виноват подвыпивший водитель. Пол видел предостаточно жертв пьяных наездов, чтобы возненавидеть и спиртное, и тех, кто его потребляет. В том числе и себя – иногда ему приходится заходить в бар, чтобы несколько пропущенных стаканчиков помогли отрешиться от происходившего на работе. Пол провожает взглядом медсестру и с удивлением обнаруживает, что у него есть компания. Пол видит молодого человека впервые, но сразу понимает, кто он такой. Рука, сжатая на косяке до побеления костяшек. Бледное лицо с особенно яркими на таком фоне веснушками. Взгляд, отчаянный до безумия, которым он ищет своё величайшее сокровище… Родственник. Пол хмурится: — Сэр, вам нельзя сюда! Только через несколько секунд до незнакомца доходит, что обращаются к нему. Он бледнеет ещё сильнее – до синевы, на лбу проступает испарина. — Сэр, как вы себя чувствуете? – Пол берёт его под руку и без сопротивления ведёт к стулу возле кровати. – Головокружение? Шум в ушах? — Что? – невнятно откликается парень. – Я в порядке. Что с Сэмом? — Вам нельзя здесь находиться. — Сэм – мой брат! – удивительно твёрдым голосом вдруг отрезает пришелец. – Что с ним? Пол неодобрительно поджимает губы – как могла Пегги пропустить непрошенного гостя? Но раз уж он оказался здесь… — Состояние стабильно тяжёлое. У мистера Пейджа несколько переломов рёбер, которые привели к повреждениям лёгкого и печени и обширному внутреннему кровотечению. — Господи… – голос опять тихий и сорванный под напором чувств. Парень тянется к пострадавшему – к Сэму; рука зависает над пёстрым от ссадин и пятен йода лбом, невесомо скользит по забинтованному плечу и, наконец, сминает в горсти простыню. – Он… он может… — Операция прошла удачно. Ваш брат – крепкий юноша и успешно борется. — Да, – облегчённый выдох-стон, – он очень упрямый. — А вам, сэр, необходимо зарегистрироваться у старшей медсестры, она выдаст пропуск и сообщит часы посещений. — Я не оставлю его. Пол с трудом сдерживает недовольную гримасу. Упаси, боже, от родственников, которые считают себя незаменимыми и всемогущими. — Сэр… — Дин. — Дин, – Пол кивает. – Он очнётся через сутки, может, и позже, понимаете? Ваше присутствие ни к чему. Он не будет знать, что вы здесь. — А вы понимаете, что это неважно? – Зелёные глаза как-то уж очень ярко переливаются. – Он лежал, придавленный чёртовой машиной, и звал меня. Он всегда считал, что только я могу вытащить его из любой передряги… Я никуда не уйду. Пол хмурится. Наверное, следует вызвать охрану. Или Пегги, умеющую быть очень убедительной. Но всё закончилось бы суетой и шумом, который потревожил сложного пациента. И, возможно, врачу пришлось бы задержаться на несколько часов после тяжёлого рабочего дня. А Пол так устал… Да и правда – чем может помешать парень своему спящему брату? — Ну… ладно. Только держись подальше от медсестёр. Дин кивает и бросается к пациенту. Пол идёт к двери. Чёрт! Так или иначе, ему придётся рассказать обо всём Пегги, и разговор будет не из лёгких. За его спиной нервный, дёрганый писк кардиомонитора замедляется, выравнивается, стабилизируется. Пол стремительно оборачивается и видит Дина, склонившегося над братом. Его рука лежит на здоровом плече Сэма. Как же у него получилось?.. Нет, быть не может, просто подействовали препараты. Пол кладёт планшет в ящик на двери и спешит отдать Пегги распоряжения на вечер. Дорога домой долгая, и он хочет успеть до часа пик. * * * Он парит. Где-то внизу разлита боль, оттуда кратковременными вспышками долетают её отголоски. Но ему легко и безмятежно… Одиноко и страшно! Он вздрагивает – и его тут же начинает тянуть вниз, словно глиной засасывает. Тело становится очень тяжёлым и непослушным. Паника накрывает с головой. — Дин! – кричит он прежде, чем успевает осознать. – Дин!!! — Привет, мелкий. Я здесь. Прохладная рука сжимает его ладонь. Другая ложится на лоб, под чёлку. Шершавый большой палец гладит висок – жест Дина с детства. Он здесь. Страх чуть отступает, но не уходит, потому что тело остаётся почти недвижимым, да и нежность старшего брата проявляется только в самые тяжёлые минуты. Горло словно песком засыпано, язык – как наждак, но попытаться стоит: — Что… — Чувак, тебя сбила машина на тротуаре перед кофейней. Получается, счёт уже два–один в пользу авто. Он хмурится: — Прости… Теперь Дин разглаживает складку между бровей. — Твоей вины нет, только поправляйся быстрее. Ты же знаешь, как я ненавижу больницы. Он не чувствует своего лица. Он вообще ничего не чувствует, кроме прикосновений Дина. А если это навсегда?! — Сэмми, всё будет хорошо. Это после операции и лекарств. Наладится после того, как отдохнёшь. Успокойся, у меня всё под контролем. Страх и тревога исчезают, оставив усталость и слабость. Он так хочет взглянуть на Дина, но веки неподъёмные, и невыносимо клонит в сон… —Я никогда не оставлю тебя, Сэмми. Сколько же раз он слышал эти слова и магический голос, облегчающий любую боль, не только физическую… Тёплая волна покоя и надежды мягко убаюкивает Сэма. Он чуть поворачивает голову на бок, ловя щекой ладонь Дина. Его семья здесь. Больше Сэму ничего не нужно. ____________________________________________