ИВБ

— Твою мать… — тихо выругался Коля, разглядывая клочок бумаги. — Это вообще где? — переспросил он, всё ещё пытаясь уловить в памяти местоположение указанной улицы. Существовала ли она вообще? — Коля, это улица, где находится твоя школа, — устало вздохнула мама. — Так что найдёшь. А если нет, подойди к Ивану Валентиновичу и уточни. — С этими словами она покинула комнату, слепо веря в чудо — в то, что её сын, наконец, возьмётся за ум и улучшит оценки. Тогда-то она и сможет похвастаться подружкам своим «умником». — Ага, к Ивану Валентиновичу, — пробормотал Коля, когда дверь за матерью закрылась. — Прямо бегу и спотыкаюсь. Как же сильно хотелось зайти в соцсети, пообщаться с Сережей или Лешей! Каждый вечер до этого они переписывались, обсуждая всё на свете. А сейчас? Сейчас он валялся на кровати, в полной растерянности. Да и что делать-то? Ольга Григорьевна ясно дала понять: улучшить оценки можно лишь став вундеркиндом. А он им не станет. Точная наука ему не давалась, математика была самым ненавистным предметом. А сдавать её ещё предстояло. — Вместо того чтобы лежать на кровати, хоть бы учебник открыл, — вновь ворвалась в комнату мама, резко распахивая дверь и держа в руках полотенце. Голос её был, как всегда, слишком резким. — Или мне с тобой сидеть и заниматься уроками, как в первом классе? Неплохо бы, конечно, но Коля отлично помнил, чем заканчивались совместные уроки с матерью: слезами и соплями. Этого ему очень не хотелось. — Не надо, я сам как-нибудь справлюсь, — буркнул он. — Не верю, но надеюсь, — вздохнула мама, ещё раз взглянув на сына. — Коля, скажи честно, ты назло мне это делаешь? — Мам, что я делаю?! Может, это ТЫ назло мне всё делаешь?! Отправила меня в десятый класс, хотя я не хотел и не хочу там учиться! Отобрала телефон, понимая, что это только ухудшит ситуацию! Ты прекрасно знаешь, что Ольга Григорьевна рада мне не была, пять лет ждала, чтобы я ушёл! А теперь что? Снова я! Она никогда мне на уступки не пойдёт! — Коля наконец-то выплеснул всё, что накопилось. Почти всё. Некоторые слова всё ещё застревали в горле. — Ты как с матерью разговариваешь?! — голос матери резко изменился. Усталость сменилась гневом. — Я делаю всё для тебя, а ты, бездарь, ничего не понимаешь, молоко ещё на губах не обсохло! — Ты делаешь только хуже! Как ты этого не понимаешь?! — Коля был в отчаянии. Почему все, даже мать, идут против него? — Значит так, — голос матери дрогнул. — Раз по-хорошему не хочешь, будет по-плохому. Неделя. Не исправишь оценки — телефона не увидишь. Вообще. Дверь с силой захлопнулась. На кухне громко тикали часы, раздражая Колю ещё больше. — Сука, — прошипел он, ударив кулаком по кровати. Рука тут же свело от удара об изголовье. — Блять… Боль ненадолго притупила бушующие эмоции. Коля сел на кровать, рассматривая покрасневшую руку. — Подрался с кроватью, — неожиданно промелькнуло в голове, и ему стало смешно от абсурдности ситуации. Учиться дальше он не хотел. Девяти классов ему вполне достаточно. Зачем ещё? Забив на всё, он достал электронную сигарету, но… — Да твою мать! — Коля понял, что она села. — Издевается, что ли? — Он попытался ещё раз затянуться, но безуспешно. Хотелось курить и пить. Недолго думая, Коля оделся, взял кошелёк и вышел из дома. Дойдя до табачной лавки, он ворвался внутрь и увидел знакомое лицо. — Как обычно? — спросил молодой человек, бывший друг Коли. — Угу, — буркнул Коля, доставая из кошелька деньги. — И сигареты. Шоколадные, — ткнул он пальцем в витрину. Продавец улыбнулся и протянул пачку. Расплатившись, Коля вышел на улицу и закурил. — Ммм… — он сделал глубокую затяжку, облизывая губы. Вкус шоколада! Дорого-богато. Завтра похвастается перед Лешей и Сережей — купил наконец-то нормальные сигареты, а не дешёвку. Проходя мимо ларька, он снова увидел ту женщину. Сегодня явно день удачных встреч. — Здравствуй, тебе чего? — мило спросила женщина, глядя на него. — Пару бутылочек пива, — ответил Коля, надеясь, что денег хватит хотя бы на шесть банок. — Пожалуйста, — она протянула пакет с дешёвым пивом и снова мило улыбнулась. — Спасибо, — Коля взял пиво и направился не домой. Сейчас ему совсем не хотелось возвращаться. Что там делать? Лежать на кровати и… ничего. Даже поговорить не с кем, а учиться он точно не собирается. Лучше от скуки умрёт, чем над учебником по математике. В прошлый раз он уже узнал, что бухать одному на улице — не лучшая идея. Поэтому он решил пойти к Сергею — тот жил ближе, да и обрадуется, как и его родители. Минут через пятнадцать Коля дошёл до места. Скурив сигарету у подъезда, он позвонил. — Привет, —послышался сонный голос Сергея. — Ты чего? Коля показал пакет с пивом, и его тут же впустили. — Мам, Коля у нас останется! — крикнул Сергей в сторону кухни, и они зашли в комнату. — Лешу зови, — Коля устроился на кровати. — И если не сложно, маме напиши, что я не приду. Сергей всё сделал, как просил. Правда, получил от мамы Коли взбучку, но зато теперь они ждали Лешу. Минут через двадцать они сидели втроём на кровати, открыв пиво. — Коля, что случилось? — спросил Леша. — Ты какой-то не свой. И что у тебя с рукой? — С кроватью подрался, — Коля рассмеялся, но смех получился истеричным. — Почему? — спросил Сергей, придвигаясь ближе. Коля грустно усмехнулся, смотря на друзей, которые искали ответ в его глазах. — Я устал. Я пиздец как устал. Тишина повисла в комнате, наполненной запахом пива и сигаретного дыма. Трое друзей, объединённых внезапным вечерним собранием, сидели на кровати Сергея, каждый погружённый в собственные мысли. Леша, обычно шумный и весёлый, молчал, наблюдая за Колей, лицо которого выражало глубокую усталость, смешанную с отчаянием. Сережа, как всегда спокойный и выдержанный, пытался понять, что происходит с его другом, что вызвало такой резкий срыв. Коля, откинувшись на подушки, медленно покручивал в руках банку с дешёвым пивом, его взгляд был устремлён в никуда. В воздухе висела напряжённая тишина, прерываемая лишь изредка прокашливанием или глубокими вздохами. Прошло несколько минут, прежде чем Коля, наконец, заговорил, его голос был тихим, почти шёпотом, словно он боялся нарушить хрупкую тишину. — Слушайте… — начал он, теребя крышку от банки пива. — В школе… полный пиздец. Мама, она… она постоянно ебет голову. Из-за оценок. Математика… это вообще какой-то кошмар. Я её никак не осилю, сколько ни стараюсь. И всё время чувствую себя идиотом, когда пытаюсь что-то понять. Это всё равно что пытаться прочитать древнеегипетские иероглифы, без ключа… Он помолчал, отпив немного пива. Сережа и Леша терпеливо ждали, не перебивая. — И мама… она думает, что если будет постоянно давить, то я стану вдруг гением. Она постоянно сравнивает меня с другими, говорит, что я лентяй, что не хочу учиться. А я… я просто не могу. Это не лень, это бессилие. Мне как будто кирпичи в голову закладывают, когда я пытаюсь решать задачки. Я всё пробую, честно, но ничего не получается… Коля снова замолчал, его глаза намокли. — Она меня в десятый класс запихнула, хотя я и просил этого не делать. Говорила, что это для моего блага. Для моего будущего… А мне кажется, она просто хочет похвастаться подругам. И телефон отобрала. Знает, что я из-за него отвлекаюсь, но это же единственный способ хоть как-то отвлечься! От всего этого ада… Он сжал кулаки, напряжение на лице нарастало. — И Ольга Григорьевна… она меня терпеть не может. Ждала пять лет, когда я уйду из школы, а теперь снова я. Она даже не пытается помочь, только ругает и ставит двойки. Я чувствую себя… как будто меня загнали в угол и бьют со всех сторон. Мама, школа, учительница… и этот новый классный руководитель…все! Коля резко вздохнул, выпрямился и посмотрел на своих друзей, глаза его были полны отчаяния. — Я устал бороться. Устал от всего. Я просто хочу… хочу чтобы всё это закончилось. Хоть ненадолго. Хочу, чтобы меня просто оставили в покое. Вот и всё. Он опустошил банку пива одним глотком. Тишина снова повисла в комнате, но теперь она была уже не напряжённая, а скорее сочувствующая. После долгого молчания, прерываемого лишь тихим потрескиванием открываемой банки пива, Коля продолжил свой рассказ, голос его стал немного спокойнее, но в нём всё ещё чувствовалась глубокая усталость. Он опустил взгляд, рассматривая свои потрескавшиеся пальцы, словно пытаясь найти там ответы на свои вопросы. — Знаете, — тихо произнёс он, — я представлял себе совершенно другое будущее. Не вот это вот… постоянное напряжение, ожидание очередных пиздюлей от мамы или учителей. Я думал… я мечтал о чём-то другом. Может, о работе, где не нужно решать сложные уравнения. О чём-нибудь, где можно просто быть самим собой, не напрягаться, не доказывать никому ничего. Где я мог бы просто спокойно жить, без этого постоянного давления… Он снова сделал паузу, словно пытаясь собрать разрозненные мысли в единое целое. — Сейчас же… я постоянно думаю о школе, о математике, о том, что мама опять будет ругаться. Даже когда мы вместе, я всё равно чувствую себя одиноким. Как будто заперт в своей собственной голове, и выбраться оттуда не могу… Коля поднял взгляд на своих друзей, и в его глазах отразилась просьба о понимании. — И это… — он немного запнулся, подбирая слова, — это чувство бессилия… оно самое страшное. Когда ты понимаешь, что ничего не можешь изменить, что всё идёт не так, как ты хочешь, и нет никакой надежды на улучшение. Это ощущение… словно тебя медленно топят, а ты ничего не можешь сделать. Просто тонешь… Он замолчал, и в тишине комнаты стало слышно, как он тяжело дышит. Сережа и Леша обменялись взглядами, в их глазах читалось сочувствие и понимание. Они чувствовали, как тяжело Коле, как сильно он нуждается в поддержке. Тишина казалась не пустой, а наполненной невысказанными словами, сочувствием и общим переживанием. Они знали, что сейчас не время для советов, сейчас нужно просто быть рядом, выслушать и дать почувствовать, что он не один. Единственно, что может быть хуже одиночества — это когда другие люди знают, что ты одинок. И ничего не могут поделать.