Компаньон

      Тэхён бежал. Бежал к выходу. Бежал мимо припаркованных автомобилей. Бежал дальше по дороге. Он просто бежал. Дыхание сбилось, в мышцах ощущалась боль, ноги стали ватными, но Тэ не останавливался. Он бежал по дороге, не обращая внимания на зелень вокруг. Он не просто бежал, он убегал. Убегал ото всех. Убегал от самого себя.       Омега где-то слышал, что бег помогает. В моменты, когда тебе больно или грустно, когда предательство топит или накрывает отчаянье, нужно просто встать и побежать. Перебирая ногами, бежать. Вот и Тэхён побежал. Он бежал долго и не замечал, как за ним тихо ехал автомобиль. Когда бежать уже не было сил, он остановился. Остановилась и машина.       Тэхён смотрел на дорогу, только вперёд, совсем не оборачиваясь назад. Сейчас ему казалось, что если он обернётся, он увидит их всех. Сокджина, что волнуется лишь о том, чтобы обо всём этом не узнал его жених. Увидит Сынхёна, который, оказывается, семь лет влюблён в его брата. Увидит Чимина, что тоже всё знал. Увидит Чонгука…       Наверно, именно Чонгук сделал омеге больнее всего. Нет, конечно, он сейчас ненавидит брата. Семь чёртовых лет после того, как в какой-то день к нему подошёл Сынхён и просто сказал «Мы расстаёмся», Тэхён мучился от непонимания. Изводил себя страданиями, слезами, надоедал всем вокруг. Первые несколько месяцев он постоянно разговаривал с Джином, задавая один-единственный вопрос: «Почему?» Младший ничего не отвечал, лишь обнимал и успокаивающе гладил по спине. Выслушивал.       Сокджин тогда помогал. Именно помогал. Поддерживал, болтал, говорил много нелестных слов в отношении Сынхёна. А сам за спиной продолжал трахаться с альфой. Тэхён даже не представлял, что его брат такой хороший актёр. Интересно, как ему спалось по ночам? Старший бы понял, если это случилось один раз по пьяни. Он сам был не без греха. Именно в ту чёртову поездку он встретил одногруппника — красивого альфу. Они посидели, выпили соджу, их разговор плавно перешёл в поцелуи. Он уже и не вспомнит, как они оказались в мотеле, но когда альфа попытался его раздеть, Тэхён быстро пришёл в себя и убежал оттуда.       А Сынхён не остановился. Сынхён не только потрахался с его братом. С братом, блять. Он продолжал это делать целый месяц. Целый месяц. Каким глупым он был. Он даже не замечал каких-то изменений в отношениях. Всё было, как и всегда. Сынхён носил на руках, одаривал комплиментами и даже ни на секунду не позволял усомниться в своих чувствах. А по итогу, оказывается, чувств-то и не было вовсе.       Не остановился и Сокджин. Несмотря на то, что у него у самого есть отношения, и неважно, что они только начинались, он продолжал так аморально поступать. Жалко Намджуна. Интересно, как отреагирует его братец, если взять и рассказать всё альфе. Но Тэхён не будет этого делать. Да, он обманут. Да, он предан. В нём сейчас такой океан боли от предательства, что омега даже сам не знает, как из него выбраться. Но он не будет влезать в чужие отношения. Ему бы сейчас с собой разобраться.       Омеге действительно жалко Намджуна. Хороший альфа, любит его брата до безумия. Терпит все его истерики, всех тараканов в его голове. А Сокджин может быть невыносимым, уж он-то знает об этом. Нет, Тэхён не будет в это лезть. Пусть всё остаётся на совести его братца. И общаться с ним он не горит желанием. Не сейчас. Уж простите за это омегу. Не готов. Не будет… Свадьба. Свидетель. А ведь он, хоть и скучал, сначала не хотел ехать. Ведь не хотел же?       Какой же он дурак. Тэхён сейчас себя таким болваном чувствует. Обманутым дураком. Наверно, правильно говорят. Он сам обманываться рад. Был рад. Теперь становится всё понятно. Ведь омега на коктейльной вечеринке действительно обратил внимание, что Чимин не оставлял его и Сынхёна наедине. Он же даже говорил ему об этом. Сам себе пометку в голове сделал, но слишком быстро под щебетания друга забыл об этом.       Но зачем винить Чимина? Он же не виноват, что оказался между двух огней и переживал что за одного, что за другого. Хотя… Нет. Чимин определённо выбрал свою сторону. К сожалению, конечно, но этот выбор далеко не в сторону Тэхёна. Он бы рассказал, наверное… Да, он бы обязательно рассказал. Он мог рассказать. Сколько времени прошло? За весь месяц его «отношений» с Сынхёном и все семь лет его страданий не нашлось времени рассказать? Тэхён усмехается сам себе. Слёзы обиды стекают по щекам и капают с подбородка.       Уродливая реальность ощутимо прибила омегу. Он сквозь слёзы истерично смеётся. И если там, в Сеуле, он сам переживал, в одиночку с этим справлялся, даже по телефону больше не говорил, как он страдает. То тут, за эти пять дней, он таким дураком себя выставил. Перед всеми. Омега даже представить не может, как смешно он выглядел. Наверно, они все дружненько смеялись над ним, собираясь в свою тесную и уютную компашку.       Чонгук… Они же говорили вчера. Они же признались друг другу. Почему он не рассказал? Каким же дураком он себя выставил перед альфой, которого сам и нанял, а потом влюбился. Омега никогда в жизни таким дураком себя не чувствовал, как сейчас. А тот разговор в спальне омеги. Когда они впервые вместе ночевали. Интересно, Чонгук уже знал тогда?       За своими мыслями Тэхён не услышал, как где-то сзади хлопнула дверь машины, не услышал тихих шагов. Он только вздрогнул, когда на его плечо опустилась рука и такой, уже ставший родным, голос тихо произнёс:       — Ты устал, пойдём в машину. Я отвезу тебя домой, — Чонгук не знал, что сейчас делать.       Когда Тэхён пустился бежать, Чонгук стоял, словно вкопанный, не решаясь сделать и шага. От него сейчас убегал его омега. Он не мог этого допустить. Именно сейчас, наблюдая за удаляющейся спиной Тэхёна, он действительно не мог этого допустить. Он побежал за ним. Сорвался на бег через долгие пять минут. Не терял из виду, когда Ким покинул территорию, пробегая между припаркованными автомобилями и выбегая на дорогу. Не терял из виду, когда сел в машину и тихо поехал за ним.       Чонгук понял, что останавливать парня не имеет смысла. Тэхён обижен. Тэхён расстроен. Омега сейчас не послушает его. Ему надо дать немного времени и Чонгук дал. Ехал медленно за бегущим омегой, никак не беспокоя его. Ситуация настолько патовая, что хуже уже не придумаешь. Но Чонгук ведь не виноват. Он не знал семь лет назад ни Сынхёна, ни Сокджина, ни Чимина, ни Намджуна, ни даже Тэхёна. Чонгук никого из них не знал.       Альфа же не виноват в том, что его бывший ему изменил. Альфа не виноват, что совершенно случайно узнал об этом. Он не хотел этого знать. Ему не нужны были эти знания. Ему незачем было это знать. Да и при всех сложившихся обстоятельствах, кто такой Чонгук, чтобы всё рассказывать омеге. Рассказывать о поступках брата и бывшего. Кто он такой? На момент, когда альфа узнал, они были не в тех отношениях. У них вообще не было отношений. Тэхён — заказчик, наниматель. А Чонгук кто? Компаньон? Проститут? Нанятый персонал? А дальше мальчишник, девичник, занятия танцами. Не до этого было. К слову, не приходилось. После… После уже было поздно.       А сейчас? Неужели сейчас уже поздно? Пока Чонгук едет вслед за бегущим омегой, он решает, что постарается. Не отпустит. Не даст совершить глупость. Поговорит. Да. Да, именно так. Поговорит. Объяснит, если омега захочет его выслушать. Альфа ведь правда не виноват. Омега остановился. Сразу же остановил машину и Чонгук.       Тэхён смотрел вдаль, раздумывая о чём-то своём. Чонгук не торопил его. Он даже усмехнулся, сидя в машине. Какой понимающий альфа достался омеге… Прошло уже много времени. Омега долго бежал, долго стоял. В итоге сел на обочину и смотрел вдаль, ни разу не обернувшись назад. Чонгук подумал, что пора, и вышел из машины.       Омега не ожидал, вздрогнул и, когда альфа попросил его сесть в машину, Тэхён, даже не подняв взгляда, спокойно встал и сел в салон. Чонгук проделал то же самое. Альфа завёл машину и они в полном молчании поехали домой. В машине было тихо. Слишком. Омега молчал. Чонгук тоже. Обоим было что сказать. Но никто не говорил. Чонгук не мог подобрать слов. Тэхён не готов был ещё говорить.       Когда альфа остановил машину у дома омеги, Тэхён, так ничего и не сказав, вышел из автомобиля. А до Чонгука дошло. Либо они поговорят сейчас, либо они не поговорят уже никогда. Он выскакивает из машины и, уже почти на входе в дом, окликает Тэхёна.       — Тэ, подожди! — кричит альфа, догоняет омегу и берёт его руку. Тэхён поворачивается, смотрит на руку, что держит его, сбрасывает и, пытаясь удержать слёзы в глазах, смотрит на альфу.       — Ты знал, Чонгук! Ты знал и ничего мне не сказал!       — Послушай, Тэ…       — Ты знал, Чонгук! Почему ты ничего мне не сказал? Вам, наверно, весело было обсуждать меня, такого глупого и страдающего.       — А что я должен был сказать?       — Ты выставил меня полным дураком, Чонгук. Ты… Они… Вы все солгали мне. Я за эти несколько дней, проведённых с тобой… После той блядской репетиции. Мы же поговорили, Чонгук. Как взрослые люди решили начать отношения. Я даже поверил тебе… Но ты солгал мне. Наверно, мне не стоит удивляться. Все только и делают, что выставляют меня дураком. Я поверил, блять, тебе, понимаешь? Несмотря даже на то, в каком статусе мы приехали сюда. Я просто, блять, поверил тебе. Наверно, мне не стоит уже удивляться, да? Это же твоя работа. Ты же профессиональный лжец, — обида и злость, вот что сейчас говорило в Тэхёне. — Не удивлюсь, что они знают, в каких отношениях мы приехали на свадьбу.       — Ты осуждаешь меня? — Чонгука задели слова Тэхёна. Несмотря даже на часть правды в них, как никогда его задели эти слова. Альфа много чего слышал в свой адрес, но почему-то именно сейчас стало неприятно и больно. Чонгук усмехнулся и продолжил, не давая омеге сказать, — Что ж, это замечательно. Ты обвиняешь мужчину, которого сам же нанял, чтобы он изображал твоего парня.       — Ты прав. Всё верно. Мне хотелось, чтобы все подумали, что я счастлив, что уже не страдаю по своему бывшему. Потом я захотел его вернуть. Но я же тебе заплатил, Чонгук. Много заплатил. Чёртовых семьсот тысяч вон. А потом, после той репетиции, мы же поговорили, Чонгук, доверились друг другу. Разве нет? Или только я поверил тебе и доверился? Полюбил, в конце концов! А сегодня я просто узнал, что снова в полной заднице. Наверное, я и правда дурак, Чонгук. Я снова доверился не тому человеку. — Тэхёну не следовало этого говорить. Ему прям сейчас нужно замолчать, но он хочет сделать больно, сам не знает почему и просто продолжает. — Я зря доверился. Я зря полюбил тебя. Я, в конце концов, потратил деньги впустую.       — Ты так думаешь? — Чонгук даже в лице изменился. Теперь им обоим больно. — Очень жаль, что ты так думаешь. Ваши отношения с Сынхёном уже выдохлись и теперь ты знаешь причину. Но ты можешь продолжать заниматься самобичеванием, страдать и грустить, жалея себя. Можешь зациклиться на всём этом и разрушить не только свою судьбу. Ты можешь разрушить нас, Тэхён. У тебя на это было семь лет практики, — с этими словами альфа разворачивается, доходит до машины, садится и уезжает. Так и не посмотрев на стоящего Тэхёна.       — Сынхён уже ни при чём, Чонгук. Он уже ни при чём… — тихо произнёс омега, но Чонгук этого уже не услышал. Они оба сейчас запутались.

***

      Чонгук не уехал далеко. Не смог. Обида, растерянность, злость. Сейчас всё кипело в альфе. Да, часть правды в словах Тэхёна есть. Но, блять, его же тоже можно понять. Он ведь действительно не знал. Остановившись за первым поворотом, Чонгук со всей силы ударил по рулю. Неужели на этом всё и закончится?       Сейчас продолжать пытаться говорить бессмысленно. Да и вряд ли это уже поможет. Омега чётко донёс до Чона, что думает по этому поводу. Последние слова Тэхёна слишком больно сделали. Слишком задели. Чонгук не смог сдержаться. Острое разочарование в тот момент разрослось в груди. Разочарование от себя, от омеги, от ситуации в целом. Но как ему нужно было поступить?       Поверил бы ему омега, если бы он всё рассказал? Нет, конечно. Они бы ещё сильнее поругались. Тэхён бы ещё тогда его за дверь выставил. Но и сейчас не лучше. Что делать? Но делать нечего. Чонгук достаёт телефон и ищет ближайшие рейсы до Сеула. Альфа сейчас слишком зол, чтобы продолжать говорить, пытаться вразумить. Тэхён совсем не понимает. Он не может понять Чонгука. Так тому и быть.       Вещи. Надо забрать вещи. Чонгук снова заводит машину, доезжает до дома омеги, тихо заходит внутрь. Ещё никто не вернулся и, наверное, даже не заметил их отсутствия. В доме слишком тихо и пусто. Как-то неправильно. Чонгук прошёл до комнаты, собрал свои вещи и вышел из дома. Наверное, это правильно, что они не встретились. Сейчас оба запутались. Сейчас бы сделалось только хуже.       Чонгук уже решил для себя, что там, в Сеуле, попробует снова встретиться с Тэхёном. Приедет и закроет своё маленькое агентство компаньона. Устроится на работу по профессии и снова попробует встретиться с омегой. Ведь он действительно полюбил. Так же, как и его полюбили.       Наступил уже вечер, а Чонгук, вернувшись в машину, так и не двинулся с места. Хотелось вернуться, накричать на омегу, заключить в объятья, дать себя избить, в конце концов. Но так же, как и последние четыре дня заснуть и проснуться вместе. Но Чонгук сидел в машине и не мог себя заставить так сделать. Ему ведь тоже обидно. Он ведь тоже злится. Альфа не сделал ничего плохого, чтобы на нём срывались, чтобы такие слова в лицо говорили. Им обоим сейчас больно.       Чонгук вздрогнул, когда в окно кто-то постучал. Он повернул голову и увидел Намджуна, отчего сильно удивился. Чон вышел из машины и уставился на Намджуна.       — Привет, — неуверенно начал Намджун.       — Привет, — просто ответил Чонгук.       — Вы поругались с Тэ, да?       — Очевидно.       — Может, всё ещё наладится? — ободряюще улыбнулся Нам.       — Не думаю, — усмехнувшись, ответил Чон.       — Да ладно, уверен, что ещё не всё потеряно.       — Ты много не знаешь, Нам.       — А ты вот много знаешь, и что? Помогло? — Чонгук пожал плечами, а Нам продолжил. — Что думаешь делать?       — Не знаю. Поеду в гостиницу, сегодня нет рейсов до Сеула. А завтра уже улечу. Извини, что не погуляю на твоей свадьбе. Уверен, будет весело.       — Да брось, какая гостиница? Поехали ко мне. Ночь пройдёт, вы остынете оба, поговорите и всё будет в порядке. Давай-давай. Только чур свадьбу своей драмой мне не портить! — улыбнулся Намджун и сел в машину, не собираясь выходить.       Чонгук сначала ничего не понял, а потом улыбнулся. Кажется, у него появился единственный друг в Пусане. Сынхён определенно не заслуживает такого лучшего друга, как Намджун. С этими мыслями Чонгук сел за руль и поехал по направлению дома альфы. Действительно, завтра же всё может измениться.

***

      Тэхён, когда скрылся за дверью своего дома, сделал, как и всегда — спрятался на заднем дворе в самой дальней хозяйственной постройке. Он всегда там сидел и грустил. Среди всех этих инструментов ему почему-то становилось легче. Туда редко кто заходил, если только отец и то, после того, как у Тэ уже высохнут слёзы. Только вот сегодня отец не придёт.       Тэхён сам себя не понимает. Ему так больно, так обидно, так противно. Противно от самого себя. Он столько слов наговорил, которых не нужно было. Но разве он не прав? Прав, конечно. Таким дураком себя выставить. Новый поток слёз не останавливался. Тэхён сидел, уткнувшись лицом в колени, и плакал.       За своими страданиями он не услышал, как вернулся Чонгук и ушёл, собрав свои вещи. Не услышал, как все вернулись с этой злосчастной репетиции. Ему сейчас никого не хотелось видеть. Вообще никого. Выбравшись из своего убежища, омега, стараясь никому не попасться на глаза, слишком тихо прокрался в свою комнату и принялся расстилать кровать.       Джин зашёл незаметно, Тэхён посмотрел на него, но ничего не сказал и, не обращая внимания, продолжил заниматься своим делом.       — Я пришёл сказать спасибо. Спасибо, что не рассказал Намджуну. Он не знает, — тихо начал говорить Джин.       — То есть сейчас тебя только это волнует? — Тэхён даже не удивлён.       — Я расскажу ему, правда, но только не перед свадьбой.       — Ты прав, не надо рассказывать. Пусть он узнает, что ты трахался с его лучшим другом, когда вы уже будете женаты. Или проживёте год, два, лет десять может? Чтобы уж наверняка, — усмехнулся Тэхён.       — Ви, я… — Сокджин попытался говорить.       — Не называй меня так, — перебил брата Тэ.       — Тэхён, я не знаю, что сказать в своё оправдание, мы тогда только начинали с Намджуном, и так получилось, что Сынхен…       — Ты даже сейчас не понимаешь, что ты сделал? — удивляется Тэ. — То есть конкретно сейчас тебя беспокоит только то, что ты не знаешь, как так получилось? Тебе настолько плевать на меня?       — Нет, Тэ, всё не так. Ты не представляешь, как мне было противно от самого себя.       — Не представляю. И даже представлять не хочу. Ты мне мстишь что ли из-за того альфы, который тебе нравился в школе, а ему нравился я, и все об этом знали?       — Тэ, нет. Я…       — Вот серьёзно, Сокджин. — Тэхён снова перебивает брата, — Ты понятия не имеешь, что я сейчас чувствую. И как я понял, тебя это и не волнует.       — Ты неправ. Мне очень стыдно перед тобой. И противно от самого себя. Правда. Я честно не знаю, как так получилось. Зачем продолжалось. Я просто не мог остановиться. Ты же знаешь, какой Сынхён… Как он может ухаживать… Потом, когда он бросил тебя, я понял, какой я ужасный младший брат. Мне действительно противно от самого себя. Я правда не хотел…       — Мне должно полегчать от этого? — усмехнулся старший, внимательно посмотрел на брата и просто сказал, — Я услышал тебя, Сокджин. Не переживай. Завтра никто ничего не заметит. Я буду улыбаться и отыграю счастливого брата, буду лучшим свидетелем. А сейчас я действительно хочу побыть один и не притворяться. Никак не притворяться! — последнюю фразу Тэхён уже говорил себе, нежели брату.       — Извини, Тэ. Я правда не хотел, — Сокджин опустил голову, не в силах посмотреть брату в глаза.       — Уходи, Джини. У тебя завтра важный день. Спокойной ночи, — на этих словах, Тэхён продолжил расстилать кровать, а брат тихо покинул комнату.       Уже в кровати Тэхён снова плакал. Так много чувств внутри кипело. Думать не хотелось ни о чём. Но мысли не уходили. Омега уже пожалел о словах, которые в сердцах произнёс Чонгуку. Успел обрадоваться, что всё-таки не связал с Сынхёном свою жизнь. Конечно же, пожалел себя. Куда уж без этого. Но раз так случилось, значит, так надо. Тэхён не готов ещё никого прощать. С этими мыслями омега уснул.       Сегодняшняя ночь была другой. Оба в противоречивых чувствах уснули под утро. Оба много думали. Оба страдали. Оба заснули в разных кроватях. Один в комнате для гостей в чужом доме. Второй — в своей кровати. Оба скучали. Но оба не признаются в этом. Особенно себе.