Бард и Бастард — собаки

Ударом холодного ветра — да в самые уши. Ты устал быть спокойным и верным — Стой же и слушай. Я собака родом с тех же хмельних берегов. У меня нет дома, семьи и следов. И ступаю по насту, как шёл, смеясь, Леголаз. Для меня твои звёзды — лишь мериады глаз. Отчаянным воем холодного зимнего ветра — Оставь своё прошлое, забудь все былые запреты. Ступай смелей прямиком по моей бесследной тропе. Мы — псы-призраки, мы оба — собаки-демоны. Чего уж терять тем, кто всё отдал свои дорогим? И я говорю — ничего. А теперь поспешим. Холодною поступью, взмахами в кручу — Я собачии мысли из твоей бошки выкручу. Выкручу, выскоблю и брошу на снег. Там им и место — птичий обед. Жди и смотри как вороняя стая Жрет твои мысли, свой жар утоляя. В их головах место только для ветра. Ну же, идём со мной, исчадие метра. «Родную умом никогда…» — и не только ведь. В твоих волосах поет, привывая, рыжая медь: Спокойный метал беспокойного цвета. На нем выжены вопли твоих дальних предков. Бесмыслеца, — вязь опрокинуных слов. Но всё же, признай, — и их слушать готов Ты замест завывания братьев по роду Этих безмозглых безглазых уродов? Мои же глаза — отражение звёзд. Полуночный свет — вижу каждый откос. Ты тоже так сможешь, иди же за мной… Иди же, иди — и во всю глотку вой. Голос — есмь дар, лекарство, спасенье. Яд, безвыйгрышное поражение. Ты поешь, точно зная — звук должен прерваться. Но это причина ли не стараться? Не рвать свои связки, не рвать сухожилья. Сидеть и смотреть на их жизни прожитые Словно порывом холодного ветра — да в самые уши, И после удара — все шарики да из башки — всё наружу На снег. Побег? Не от реальности, а от обмана. Разве я не сама же такая? Разве мой род — не бывшие псы? Разве мы с тобой — не продолжение одной полосы? …режущей пополам полюса и глотки. Это лучше — чем от простуды и водки. Так ещё пел бард. Бастард? Тем лучше для нас. Значит, есть шанс, Что твой голос признает родная трава, И что всколыхнулся толпа Согласными волнами под непреклонным ветром. И ты станешь новым запретом. …А я приду и, играючи, свергну тебя. Такая работа, малыш, такая судьба. Я ищу королей и с песней веду до престола. Это — участь собачьего трубадура. Глаза мои — звёзды — лежат преплетеньем созвездий. Каждое — буква, вязь слов о том, что грезит Нам всем, и тебе, и твоему королевству. Ступай же на смелее, шире. Смелый и быстрый — Ты взметнешься, как пламя, и ослепишь короля Встанешь на место его, заменишь на годы, века… …А потом приду я и, играючи, Свергну тебя.