У меня есть два лица

***

Хочешь знать, как погиб мальчик, влюбившись в чудовище?

Пак Чимин всю жизнь врал самому себе, ни родителям, ни учителям, ни друзьям. А только самому себе. В детстве он был светлым светловолосым мальчиком, совсем как ангел, все взрослые умилялись от его детских выходок, называя его чудом небесным. Он любил вкусно покушать, играть в мяч с друзьями, читать комиксы про героев. Всё это приносило ему удовольствие, как и всем детям в его возрасте. Родители верили, что их сын вырастет хорошим человеком и даже мухи не обидит. Обидит ещё как. Это стало проявляться в подростковом возрасте, зуд по всему телу и навязчивые мысли причинить боль, неважно кому. Себе, родителям или любимой бабушке. Тогда мальчик ещё не мог заглушить эти мысли, но так сильно боялся их, вдруг кто-то узнает, что он не такой как все, узнают о чём он думает. Мальчик стал замыкаться себе, носить широкую одежду не по размерам, лишь бы унять чужие прикосновения, спрятаться от этого мира. Чимин винил себя во всём, кто если не он враг себе? «Урод» «Фрик» «Ублюдок» Вот, кем ощущал себя Чимин, и ненавидел себя и весь мир, словно озлобленный дикий зверь, протянешь ему руку, он её же и отгрызёт. Он был маленьким волчонком, который научился прятаться в мире других животных. Пачка совсем нетронутых сигарет, он и не собирался курить, стащил её как-то у отца, только чтобы попробовать. Но, видно не судьба, не сегодня его ждала смерть от никотина. Вся его одежда промокла от сильного дождя, и та самая пачка, хранившаяся в кармах спортивных штанов, была полностью уничтожена. Мокрые некогда светлые волосы, сосульками свисали по голове, их цвет уже не был таким насыщенным и ярким, утратив свой первоначальный цвет, больше напоминав асфальт. Глаза всё так же видели этот яркий мир, но сейчас в них поселилась пустота. Это временно, стоит ему с кем-то столкнуться из знакомых, так перед ними будет «их» Пак Чимин. Он доходит до поворота улицы, где его ждут, на что он сильно надеятся. Хочет сбежать, но ноги тянут в эту сторону, как мотыльки тянутся к огню, так и Чимин все больше делает шагов в сторону проклятого дома. Дом не его, но внутри него, он чувствует себя спокойно, как не чувствовал себя в отчим доме, там не хочется причинять себе вред, хочется закутаться в тёплый, если повезёт, и в мягкий плед, просто ни о чём не думать. Если повезёт. Сквозь шум дождя до него долетела уже знакомая ругань: — Эй, Пак Чимин, где тебя чёрти носят в такую погоду? — Прости, Хён, я уже иду. — Чимин совсем не верит своим глазам, вот тот самый человек, в котором он нуждается, но страх перед самим собой, что он такой неправильный, грязный, совсем на человека не похож, сможет вторгнуться на его территорию, Сердце юноши защемило от боли, ведь он не может к нему даже прикоснуться. Ведь они только друзья, и можно ли их вообще назвать друзьями. Чимин не считал его другом, а вот что творится в голове у Мин Юнги не знал даже дьявол, может Мин сам иногда понимал. — Быстрее давай, тебя только за смертью посылай, тут до магазина идти пять минут, а ты пропал на час, — в голосе Хёна были слышны заботливые нотки, будто он вправду переживал за Чимином. Но стойкий, всегда выдержанный Мин Юнги, не показывал своих слабостей, он был закрыт на тысячу замков, и ключи тут не помогут. — Прости, Хён. — Да завались ты, достал уже извиняться, снова парился из-за ерунды и вспоминал о ней? — Чимин не понимал о ком речь, но на всякий случай согласился, пусть думает что мысли Чимина заняты другим человеком, но точно не самим Юнги. — Давай хоть сегодня не будем говорить о твоей бывшей, не хочу этого даже слушать, она уже в печенках сидит, и видеть тебя не хочу с этим унылым лицом, заходи уже. — Чимин готов был поставить на кон все свои сбережения, но перед Мин Юнги стоял не «настоящий» Чимин, а его копия, подделка на которую клевали все окружающие люди, так откуда там взяться тому самому «унылому лицу». Светловолосый парень зашёл в дом, передав пакет с закусками и выпивкой хозяину, но так и остался стоять на пороге, его взгляд опустился вниз, под ним образовалась лужа, что стекла с мокрого Чимина прямо на чистый пол. — Эм, хён, можно воспользоваться твоей ванной, не хочу пачкать пол. — Идиот что ли? Можешь не спрашивать, бери что угодно, я принесу тебе полотенце. — одарив Чимина гостеприимным, но каким-то чересчур затянувшимся, отстранённым взглядом, Черноволосый отвернулся и поспешил с пакетом уйти на кухню. Послышался звон посуды. Подождав еще пару секунд Чимин осторожно направился в ванную комнату. Снимая ещё по пути свитшот. Зайдя в комнату он первым делом осмотрелся, все было как всегда, те же предметы всегда стояли на своих местах. Одинокая зубная щетка в стакане, самое первое что всегда замечал юноша. Это приносило облегчение и в то же время страдание, как же он хотел, чтобы и его щётка стояла рядом. Чимина передернуло, стоило ему вспомнить черноволосого хёна, особенно его взгляд, было что-то не так с его любимым хёном. Позабытый холод пробрал тело, он и забыл что стоит в одних мокрых штанах. А Юнги смотрел… провожал парня до самой двери в ванной и жадно рассматривал желанное тело, он до последней секунды не сводил воспалённого взгляда. Юнги не мог поверить, что сейчас лично увидел часть всегда скрытого под одеждой тела. Как долго он мечтал увидеть, прикоснуться, почувствовать на вкус эту сладость. Но нельзя было, Чимин не тот человек, которого он мог обидеть, для его он словно хрустальная шкатулка, смотреть можно, а трогать… нет только можно смотреть. Но сейчас, впервые в жизни обстоятельства сложились для него так невообразимо удачно. Целый рой мыслей мелькал в голове: от самых безобидных до беспредельно нескромных, запретных, зато самых сладостных. Эти последние жалили, пугали его самого. Он знал, что он хочет, но как он мог позволить себе желать подобное? Для него Пак самый нежный и невинный мальчик, даже прошлые отношения, что так быстро закончились, благодаря самому Юнги, не мешали ему думать о парне так. Прошлые отношения, как же он ненавидел их, эту девчонку, что прицепилась к Паку как клещ, как он только не боролся с ней, она не замечала сколько неудач достигли её, но так цеплялась за Чимина, это всё больше выводило снаружи совсем спокойного Юнги. Внутри него бушевало пламя, он был готов сжить эту потаскуху со света, лишь бы не маячила перед его ангелом. Чимин был только его, только он должен был защищать его, оградить от всего мира, закутать под несколько слоёв одеял и долго обнимать и вдыхать его запах, прочувствовать весь его запах, он хотел быть для Чимина всем. И всё же он продолжал сомневаться… Злясь на самого себя, отчаянно ударил кулаком по дверному косяку. Дерево слегка надломилось. Он ударил снова. Ему было плевать на эту трещину, на содранную кожу на костяшках пальцев, плевать на кровь. Он давно научился не обращать внимание на физическую боль. Единственное, что он ясно ощущал, — звон в ушах, раскалывающий голову изнутри. Раздражающий, выводящий из себя, он мешал думать, мешал определиться с решением… Внезапно в комнату ворвался другой звук — шум хлынувшей из крана воды. Именно он, спасительный, вывел парня из душащих сомнений. Он должен принести полотенце. Юнги подошёл к двери откуда уже не было слышно звука воды, только он хотел взяться за ручку, как по ту сторону послышался громкий стон. Сердце на миг сжалось, а после с новой силой стало стучаться об рёбра. «Этого точно не может быть, мне показалось» — пронеслась мысль в голове у Юнги. Ухватившись за эту здравую мысль, он взялся за ручку двери и приоткрыл дверь. Пред глазами Мин Юнги предстало что-то действительно удивительное и завораживающие. Его милый Чимин прикрыв глаза ласкал самого себя. Одна рука трогала уже набухшие соски, вторая ритмично надрачивала член. Он хотел позвать его, назвать по имени, нет… чтобы не испугать, а проверить, действительно ли это происходит перед его глазами. Или он все ещё стоит на кухне и это последствие его больного мозга. — Хёён. — Голос ангела вернул его в реальность и Мин сделал шаг на встречу, боясь только одного, чтобы его не отвергли. Под закрытыми глазами Чимин видел только своего хёна, его чёрные как угли волосы, острые скулы, губы такие манящие, на которые сам Пак постоянно засматривался. Был только он в его фантазиях, в его ванной комнате, где исполнялись его порочные желания. Холодный кафель на которую облокотился Чимин вызывала дрожь по коже от холода. А горячая плоть помещенная в его руку горела и требовала ласки, ещё он хотел большего. Больше дрочка не спасала, он хотел ощутить чужой член прямо в себе, откинуться на грудь любимого и принимать всего Юнги всего. Толи в явь, толи в бреду, но Чимин сквозь закрытые глаза почувствовал чужое тепло на его руке, он не хотел открывать глаза, не хотел показываться перед Юнги в таком виде, для него он старался быть другим, не настоящим. — Чимин… — Черноволосый и сам не замечает как приблизился к своему ангелу, вот его одна рука обхватывает руку с членом Пака, а его лицо напротив ангела. Юноша перед ним открывает глаза, сладко прикусывая губы, облизываясь. Юнги ловит участившееся дыхание напротив. Глаза напротив шальные и мутные, на щеках играет румянец. — Хён? Что ты делаешь, — словно опомнившись, Пак хватает парня за плечи, но вскрикивает неожиданно, когда его кусают за шею. Не больно, нет, но чувствительно. Пальцы вздрагивают, когда язык Юнги проходится вдоль кадыка, через шею, к уху, а потом шепчут жарко-жарко, опаляя нежную кожу дыханием, шевеля волоски: — Чимина… я знаю, что ты этого хочешь, — Светловолосый вздрагивает всем телом и сорвано выдыхает от того, что партнер напротив проходит языком в раковинку уха, вылизывая и шепча дальше с придыханием. — Ты стонешь так сладко… мой ангел, нравится же? У тебя мурашки по коже, чувствуешь? — Юнги слышит сдавленный стон, дрожащие пальцы сильней впивающиеся в его плечи и пытаются оттащить подальше, но не так-то это просто, особенно когда оказывается, что уши у него — эрогенная зона. — Пак Чимин. — Ах, Хён, не стоит… — хрипло охают в ответ, жмурясь отчаянно и кусая тонкие губы, Чимина выгибает всего от манящих губ. А по телу Юнги идет сладкая дрожь от того, что все это из-за него. Дыхание перехватывает, когда он бросает взгляд на его лицо… «Боже, как ты прекрасен мой ангел-Пак Чимин» — Чшш, всё хорошо, мой ангел, — его пальцы шустро справляются с собственной одеждой, и уже спустя несколько секунд он оказывается с рядом стоящим Паком в ванной. Руки возвращаются к ласкам, губы целуют каждый миллиметр тела, оставляя мелкую дорожку из слюны. Чимин что-то шепчет неразборчиво, упираясь руками в подбородок Юнги, когда он сам с урчанием принимается покрывать поцелуями грудь. — Прекрасен, мой ангел, — отстраняясь на миг Юнги завороженно рассматривает открывшуюся ему картину. О да, о таком Пак Чимине он мог только мечтать и фантазировать по ночам: раскрытый, распростертый прижимается к холодному кафелю, раскрасневшийся, с горящим взглядом. И он молчит. Молчит, кусает губы и сверлит стенку глазами, а лицо просто пылает. Но не просит останавливаться, кусает губы и сразу же облизывает их, будто ждёт продолжения. — Тут будет неудобно, пойдём в комнату. - Юнги хватает Пака за руку и тянет из ванной комнаты, они перешагивают скомканные вещи Юнги, не смотрят даже на них. Единственная цель оказаться как можно быстрее в кровати. — Ты красивый, я говорил? — шепчет Юнги, склоняясь, забираясь на бедра своего ангела, он до сих пор не может поверить, что вот она его хрустальная шкатулка, к которой он может прикоснуться. Поцелуями исследует тело Чимина, опаляя сознание. Чимину очень хорошо, он выстанывает над каждым поцелуем, подтверждая что всё правильно, все так и надо. Пальцы натыкаются на соски и принимаются с ними играться, заставляя лежащего под ним парня задохнуться и сильно выгнуться. — Скажи мне, тебе нравится, что делает твой Хён? — Юнги не нужны слова, он всё видит и чувствует под собой, как член его ангела упирается ему в бедро, его достоинство само стоит торчком упираясь в трусы, он готов вот-вот взорваться только от открывающего ему зрелища. — До чего ты прекрасен, Пак Чимин. Руки Пака скользили по груди сидящего на нём парня, опускаясь ниже и касаясь резинки трусов, он готов был принять этот затянувшийся сон, готов даже утром не помнить его, но желание быть сейчас с Хёном, он готов отдать за это даже свою жизнь. Юнги резко переворачивается на спину и вот уже светловолосое чудо сидит на его бёдрах, он шипит сердито, дергается, но моментально утихает, прочувствовав под собой напрягший член. Юнги обхватывает пальцами член Пака и начинает двигать ими туда-обратно, из губ Чимина вырывается новый стон с нотками удивление и восторга. — Что? — Мин замирает на секунду, склонив голову на бок. — Тебе не нравится? Погоди, я сейчас остановлюсь- из его губ вырывается смешок, а лицо беловолосого парня еще более удивленно вытягивается. — Дурачок, — ладони Чимина мягко ложатся на его грудь, а сам он склоняется низко-низко, чтобы видеть его глаза. — Нет, я не хочу останавливаться, хочу сделать тебе очень хорошо, Юнги-хён. Молча с блуждающей улыбочкой Пак стягивает последний элемент одежды на своём хёне, он не может оторвать взгляда от открывшегося зрелища. Черт, да у него больше, чем я ожидал — Хватит на меня пялиться, — бормочет Юнги, кусая губы, его грудная клетка быстро вздымается от частого дыхания. Ему сейчас хочется замедлить это время, только чтобы побыть вот так рядом с любимым ангелом. — Просто не могу налюбоваться, — шепчут губы в ответ, Чимин обхватывает пальцами ствол и проводит несколько раз вдоль него, ощущая жар и мощь. Точно за ним, повторяя его действия, Юнги так же ласкает его член, руки дрожат а в голове не одной связной мысли, только голод, им двоим хочется большего, прямо сейчас.  — Черт, мой ангел… — закатывает глаза Юнги от удовольствия, представляя, что должно произойти дальше — его бросает в дрожь, а с губ непроизвольно срывается стон. Я точно обезумел от тебя. Это намного лучше, чем во снах. Это просто не описать словами, Чимин не может поверить, что не спит, но когда он с хриплым стоном насаживается на его член, у него срывает все тормоза. Это чувство, такое горячие и обжигающие, будто все органы перевернулись и встали в правильном положение, вот его последний паззл. Чувствовать его в себе, единым целым… Чувствовать, что вот сейчас он принадлежит ему. Боже, это восхитительно. — Хён! — вырывается у Чимина громкий стон, когда парень под ним делает движение бедрами. — Прошу не останавливайся, Юнги-хён. Юнги резко переворачивает их тела, меняя местами, вот уже он склоняется над светловолосым, целуя его шею и медленно покачивает бедрами, он чувствует что Чимин ещё напряжен и не сможет принять его полностью, всю его длину. Ох, как он хочет чтобы весь его член был в заднице Пак Чимина, весь он. — Ах, Чи..мин, ты чувствуешь? — протяжно выдыхает Юнги, склонившись к нему и шумно дыша в ухо, жадно втягивает его разгоряченный запах. Новое движение бедрами, и новый громкий стон гонит мурашки вдоль всей спины. Горячо и невообразимо приятно. Как же долго они этого ждали, так этого хотели! — Юнги, боже… — всхлипывает от удовольствия Пак и сжимает пальцами его плечи, когда он, наконец, двигает резко бедрами навстречу, сильнее входя в его анус, он готов плакать от удовольствия, голова начинает сладко кружиться, дыхание прерывистое, а сердце вот-вот разобьется. — Горячий такой…большой… — Мой, ангел! — хрипло отвечает Юнги и склонятся к его губам, целует жадно, выводя из равновесия уже давно отключившийся мозг Чимина. Как же он его любит, готов убить любого, кто встанет на их пути, кто посмотрит на его Чимина, — Мой, ты только мой! — Давай…глубже, Хён, глубже… — Чимин! — рычит парень, кусая его за губы, пальцы до боли сжимают бедра парня оставляя отпечатки пальцев, он не может остановиться, его переклинивает от похоти, от долгожданных ощущений. Его член входит во всю длину, кровать под ними трясётся от дикого секса, животная страсть вперемешку и громкими стонами заполняет комнату. Юнги вдалбливается все сильнее в своего ангела, его яйца с каждым толчком все сильнее бьют по заднице Чимина. Толчок, еще один, еще-еще… Оргазм накрывает с головой неожиданно и ярко, до вспышек перед глазами. С громким криком Чимин выгибается в руках Юнги от удовольствия, его глаза широко распахнуты, от губ тянется вязка слюна, он всё еще не может поверить в этот сон.

***

— Эй, Чимин, ты еще долго собираешься спать, вставай, тебе на учебу пора. — Чимин распахивает свои глаза, он спал на кровати своего хёна, полностью в одежде и укрытый теплым одеялом, неужели ему это все действительно приснилось? Чимин не верил даже самому себе, как после такого можно верить…