Мальчик с пшеничными кудряшками

— Начинаем Цефтриаксон внутремышечно по 70 мг/кг один раз в сутки, аллергии быть не должно. И кислородные ингаляции два раза в сутки по пять минут, — говорит Арсений, держа в руках лист с результатами анализа своего мальчишки. Перед сидящем в кресле врачом стоит Оксана, с которой педиатр и обсуждает дальнейшее лечение Антона, — Уколы я буду ставить, а на Вас остальное: кислород, еда, вода, тёплое питьё, — подчеркнул Попов, поднимая в верх указательный палец, ведь его мальчишка обожает особенно полезные сейчас компоты, — контроль состояния, температуры, проветривание, отдых. Ну Вы знаете, — убирает лист в отдельную папку Попов. — Поняла, — кивает медсестра, что-то записав у себя в блокноте. — Будьте с ним помягче, пожалуйста, — просит мужчина, вставая со стула, — Он очень не любит всё, что связано с медициной, — выходит из кабинета вместе с дамой Арсений, закрывая дверь на ключ. — Арсений Сергеевич, да не волнуйтесь Вы так, всё будет хорошо, — улыбается Суркова, останавливаясь у сестринской, — Уверена, мы с ним подружимся.

***

18:07 Достаточно спокойный Антон лежит в больничной кровати с книжкой в руках. Педиатр всё-таки дал жаропонижающее спустя минут пятнадцать после того, как мальчишка начал засыпать днём, поэтому сейчас Шаст чувствует себя вполне жизнеспособно. Жизнеспособно.. Да, именно так. На совсем недавний день рождения пацан получил от папы цикл книг про Гарри Поттера. На прошлой неделе первую часть Антон уже прочитал взахлёб и остался в прекрасном расположении духа, поэтому сейчас, пока мальчик в больнице, он с удовольствием прочитает и вторую часть. Захватывающее развитие событий в волшебном мире прерывает стук в дверь. Шастун переводит быстрый взгляд в сторону звука, откладывает книгу и прокашливается. — Войдите, — неуверенно отвечает пацан и ждёт, вообще не уверенный, что нужно было отвечать. Дверь приоткрывается и из неё выглядывает голова симпатичной девушки в белом халате. — Привет, Антон, — заходит в палату старшая, улыбаясь, — Меня зовут Оксана, я твоя медсестра, — подходит к ребёнку и медленно, будто спрашивая разрешение, протягивает руку сначала к его макушке, мило потрепав по кудряшкам, а потом и ко лбу, чтобы проверить температуру. — Здравствуй, — немного насторожившись, здоровается Шаст, спокойно позволяя Сурковой и шею тоже. — Я принесла тебе ужин, — снова уходит в коридор она, чтобы достать со стойки на колёсиках один из подносов с едой. Медсестра аккуратно ставит его на стол и снова поворачивается к больному, — Чего ждём? — игриво начинает действовать Оксана, — Садись, поешь, — стаскивает она с мальчишки одеяло. — Честно говоря, я не голоден, — пытается натянуть ткань обратно Антон, но сделать этого не удаётся. — Антоша, тебе надо покушать, — садится на кровать девушка, — Тут горячий куриный супчик, огурчик, чай с лимоном: всё, что тебе сейчас так нужно, чтобы быстрее выздороветь, — уговаривает медсестра, но получает только отрицательное мотание головой. — Я не хочу есть.., — бубнит младший, складывая руки на груди и отворачивая голову к стенке. —Надо, зайчик. Хотя бы немного. Ты же не хочешь капельниц? — Антон поник и замотал головой. Но с места так и не сдвинулся. Было стойкое ощущение комка в горле, — Я сейчас позову Арсения Сергеевича и не думаю, что ему понравятся твои капризы, Антош. — Нет, не надо папу, — замахал руками перед собой Шаст, испугавшись, сам не зная чего, — Я поем, — уже чуть спокойнее говорит мальчишка, раскрываясь, и садиться за стол, с неким недоверием рассматривая еду перед собой. — Антон, — мягко кладёт ладонь на острое плечо Оксана, — Давай, дорогой мой, хотя бы чуть-чуть. Шастун переводит взгляд на медсестру, видя в её глазах доброту, сочетающуюся с настойчивостью. Он снова возвращает внимание на тарелку с супом, беря в руку ложку. Бульон оказывается не таким противным, каким мог бы быть, картошка в нём вкусная, а огурчик свежий и не горький. Несмотря на достаточно высокий уровень съедобности больничной еды, Антон всё равно не съел много. Когда дело дошло до чая, Оксана немного строже, чем до этого, сказала, что его надо допить до конца. Горячая жидкость приятно обжигала больное горло, поэтому понемногу, спустя несколько минут, кружка опустела. — Ну вот, молодец, Антон, — убирает всю посуду обратно на стойку медсестра, — Стоило ли так вредничать? — улыбается она. — Не знаю, — выдыхает Шаст, перебираясь обратно в кровать, но не накрываясь одеялом, так как чай согрел всё внутри настолько, что до сих пор чувствуется тепло. — Папа зайдёт к тебе около восьми, а пока отдыхай. Если что-то нужно будет от меня, то нажми на ту кнопку, где написано м/с, — спокойно говорит Оксана и выходит из палаты после того, как Антон нашёл эту кнопку взглядом и кивнул девушке.

***

— Тош, — стучится и сразу заглядывает в комнату Попов, — Как ты? — спрашивает старший, проходя внутрь и садясь на свой стул на колёсиках. — Пап? Нормально, читаю, — без особых эмоций показывает книжку Антон, лёжа на животе. — Чего у нас с настроением? — по-детски спрашивает Арсений, доставая градусник из футляра и встряхивая его в воздухе пару раз. — Устал, — выдыхает Шастун и кашляет, переворачиваясь на бок, лицом к отцу. — Давай убирай книжку, ты и так много за сегодня пережил, — кладёт предмет на стол врач, а после оттягивает ворот детской майки и просовывает термометр подмышку, — Кушал? — Кушал, — кивает мальчик, — Оксана сказала, что если не буду есть, то мне могут капельницу поставить, — ёжится Антон, прикрывая глаза. Арсений начинает медленно поглаживать мальчика по волосам, потому что на самом деле безумно волнуется и скучает по своему маленькому чуду. — Да, она в какой-то степени права. Через капельницу можно передавать организму нужные питательные вещества, — поясняет мужчина, хоть и понимает, что насильно кормить пациента сейчас не стоит, — Но сегодня я попросил её быть построже, а вообще, Оксана — прекрасная медсестра, — улыбается ребёнку врач. — Нет, она мне понравилась, — немного хмурится младший, так как не считает свою медсестру строгой или вредной. Арсений забирает градусник, смотря на не очень удовлетворительные цифры. — Заяц мой, ты почему не сказал, что плохо себя чувствуешь? — не понимает доктор, опуская плечи, — Мне что теперь с твоими 38 и 7 делать? — разочаровано смотрит на сына Попов. — Мне нормально, — прикрывает глаза Антон, окончательно теряя силы и расслабляясь. — Голова сейчас болит? — убирает прибор на место педиатр, прикасаясь ладонью к бледному и горячему лбу, — Солнышко, я жду, — настойчиво спрашивает Арсений. — Болит, — вздыхает Шаст. — Раскрывайся, — стягивает с мальчишки одеяло старший, подходя к специальному планшету, который висит у изножья, — Мы пили жаропонижающее в 14:10, значит прошло.. четыре с копейками. Таак.. Давай Нурофенчика выпьем, должен сработать. Арсений достаёт из кармана брюк ключ, которым открывает небольшой шкафчик слева от стола. На полочках стоят разные коробки с таблетками, сиропами, ампулами.., одноразовые шприцы.. Антону этот шкафчик не нравится, поэтому он отворачивается к стенке и сворачивается в комочек. Попов легко находит Нурофен для детей в суспензии, прикрывает дверцу, раскладывает всё на столе и набирает нужное количество лекарства в мерный шприц. Подходит к свернувшемуся мальчишке, переворачивая того к себе лицом. — Антош, открывай ротик, — садится на кровать Арсений. Шастун почему-то не выполняет указание старшего, а только смотрит на него своими большими зелёными глазами, — Эта штука сладкая, тебе понравится, — поясняет мужчина, прикасаясь кончиком шприца к розовым губам парня, чтобы тот поскорее выпил суспензию. Антон открывает рот, педиатр медленно давит на поршень, и Шастуну действительно нравится это лекарство. — Мм, а можно ещё? — Да, ещё немного надо, — вбирает небольшое количество лекарства доктор и снова подходит к сыну. В этот раз мальчик охотно принимает суспензию и остаётся довольным, — Молодец, — немного растягивает буквы старший, параллельно вспоминая про укол. — Тебе ещё надо к другим детям зайти, — непонимающе смотря на папу, напоминает Шаст, когда тот снова садится рядом. — Я ещё не закончил с тобой, — поглаживает мальчика по груди врач, решая говорить на чистоту, — Тош, надо сделать укол. — Нет-нет-нет, — стал уворачиваться подальше от врача мальчик, но его вернули обратно на подушку, — Зачем, пап? — чуть ли не плачет Антон, всё стараясь освободиться от крепких рук, удерживающих его за плечи. — Надо проколоть курс антибиотика, который и является твоим лечением. Ещё два раза в день будешь с Оксаной кислородом дышать через масочку, чтобы легче было. А уколы.. это необходимо, солнышко, я бы не стал пугать тебя без надобности, — объясняет Арсений, надеясь на хотя бы частичное понимание сына. — И сколько уколов надо сделать? — сворачивается в комочек Антон, пряча личико от родителя. — По одному каждый день, в итоге около семи штук, — гладит по голове ребёнка педиатр. — Сколько?! — вскакивает Шаст и уставляется в синие глаза, — Пап, ты что, меня настолько не любишь? — жалобно спрашивает младший, давая Попову притянуть себя в объятия. — Ну вот что за глупости ты говоришь, м? — покачивается из стороны в сторону врач, — Я выбрал из возможных препаратов тот, который надо колоть всего один раз в сутки. Вообще, ты мог получать уколы три, а то и четыре раза в день, что, согласись, даже мне бы не понравилось, — перебирает пшеничные кудри Арсений, говоря абсолютную правду. — Прости, пожалуйста, — сильнее вжимается пальчиками в бока старшего мальчишка, понимая, что из-за своего страха мог расстроить отца. — Всё хорошо, малыш, я понимаю, — старается нежно говорить врач, — Но нам надо проколоть весь курс, это действительно важно — не пропустить ни дня, — поглаживает дрожащую спинку Попов, стараясь успокоить, — Давай ты ляжешь на животик, и я быстренько всё сделаю. — Не хочу.. но знаю, что надо.., — снова плачет парень, от безысходности. — Всё-всё, давай ты просто полежишь, — отстраняет ребёнка от себя врач, укладывая того на живот, — Вот так, — проходится ладошкой по лопаткам Арсений. Спустя минуту, он отходит к открытому шкафчику, вынимая всё необходимое. Расставляет на столе, протирает руки спиртовой салфеткой, открывает упаковку со шприцом, на что мальчишка на кровати нервно закашлял, снова чувствуя противное давление в груди, набирает нужное количество препарата, открывает новую салфетку и подходит к своему трусишке. — Зайка, приспусти сам шортики с трусиками, пожалуйста, — просит педиатр, так как у самого руки заняты, да и продизенфицированы. Мальчишка тяжело выдыхает, но просьбу выполняет, даже чуть-чуть краснея, — Отлично. Теперь постарайся расслабиться и не дёргаться, — Арсений протирает нежную кожу беленьким квадратиком. Попов вводит иглу быстро и точно, немного придерживая второй рукой поясницу младшего. — Хм, больно, — тихо скулит ребёнок, сжимая подушку до побеления костяшек на тонких пальчиках. — Тш-тш-тш, ты умница, ещё немного, — доводит поршень до конца педиатр и вынимает шприц, прижимая спиртовую салфетку, — Всё, малыш, всё, — выкидывает использованный шприц сразу в мусорное ведро врач, — Минутку полежи, я сейчас приберусь.., — брюнет убирает Нурофен в шкаф, тут же закрывая его на ключ, выбрасывает пачки от салфеток, ампулу и упаковку от шприца. Снова возвращается к своему, до сих пор всхлипывающему, ребёнку, — Ну, зайчонок мой, иди сюда, — Арсений помогает Антону приподняться и обнимает, — Всё хорошо, маленький, — целует в макушку, висок, щёку, лоб врач, будто извиняясь, — Мне действительно пора к другим детям заглянуть, — виновато лепечет голубоглазый через пять минут, — Давай ты ляжешь, успокоишься, а потом я приду к тебе опять.

***

— Поль, ну почему ты не поела? — спрашивает Арсений, стоя возле стола, в палате у пятнадцатилетней девочки, которая тут уже пятый день, — Я же говорил тебе про важность полноценного питания во время болезни? И про капельницы, верно? — недовольно спрашивает старший, параллельно вспоминая, кого ещё успел припугнуть этой «страшной» трубкой в локоть с препаратами. — Арсений Сергеевич, но я не могу есть, когда не хочу, — как маленькая хнычет Полина, зарываясь в одеяло почти с головой, — Только не надо капельницы, пожалуйста.. — Завтра взвесишься и посмотрим по твоему состоянию, — он что-то чиркает в планшете. Не в электронном, а с закреплёнными бумагами. После Попов кладёт его на стол и садится на стул на колёсиках, — Повернись ко мне, солнце, — мягко говорит доктор. Подросток разворачивается, садится и выжидающе смотрит на мужчину. Доктор прикладывает ладонь ко лбу, убеждаясь в отсутствии температуры, либо в том, что она небольшая, — Что болит? — сидя в привычной расслабленной позе интересуется Арсений. — Горло немного, и всё, — отзывается младшая, смотря на то, как педиатр берёт из шкафчика на ключе красненький Граммедин, — Но он не вкусный, не надо. — Полин, тебе что, пять лет? — с небольшим упрёком, но и ухмылкой, говорит Арсений, подходя к подростку, — Открывай, — девочка хмурится, но всё-таки слушается, когда цвет небесно голубых глаз становится на несколько оттенков темнее. Врач быстро пшикает спреем три раза, наблюдая за скривившейся мордочкой напротив. Да не такой уж он противный.., — думает старший, убирая лекарство обратно в шкаф. — Всё, Поль, доброй ночи, — укладывает этого взрослого ребёнка Попов, накрывая одеялом, и, напоследок, проводит рукой по тёмным волосам.

***

— Антоша? Не спишь ещё, — проходит в палату младшего Арсений, сразу выключая основной свет, но оставляя гореть настольную лампу. Антон лежит под одеялом с игрушечной собачкой под боком, и смотрит на вошедшего, — Я сейчас быстренько искупаюсь и весь твой…

***

— Температура спала, 37 и 3, это хорошо, — улыбается брюнет, сидя на краю кровати. Он медленно поглаживает сына по голове, тем самым расслабляя, — Что-то болит? — М-м, — слабо мотает головой Шаст, прикрывая уставшие глаза. — У тебя сегодня был тяжёлый день, но ты справился, — любуется своим ребёнком мужчина, — Ты молодец, Тош, — целует мальчика в лобик голубоглазый, замечая, что парень взялся за ладонь врача своей. Попов улыбнулся, нежно погладив большим пальцем молочную кожу, и продолжил сидеть рядом до тех пор, пока Антон не засыпает, начиная дышать ровнее.