Восстание нового мира

"Возможно тебе не будет понятна причина этой войны. Видишь ли, она происходит испокон веков, в их культуре уже устоялось ненавидеть ближнего своего. Твои родители были с этим не согласны, и поэтому…" Юные глаза мальчика удивлённо смотрели на элегантное перемещение рассказчицы. Его няня всегда рассказывала интересные истории из её жизни воина, от которых он попросту не мог оторваться. Я хочу быть таким же воином правосудия, как и ты, няня. Как и мои родители. "Поэтому на свет появился ты. И сейчас - время как никогда лучшее, чтобы ты выполнил свой долг и привёл этот хаос к миру." Няня положила на стол перед юношей меч с неописуемо красивым бордово-чёрным лезвием, в котором он мог чётко увидеть своё наивное отражение. Рукоять была так изящно выполнена, что казалось, будто над этим мечом работали сами боги. Мальчик поднял на няню взгляд, спрашивая, может ли он хотя бы коснуться оружия. "Это - Миротворец, созданный на Поднебесной кузне мастерами со всего Килдора, зачарованный и благословлённый самыми непорочными жрецами. Ходят слухи, что одно касание избранного заставит руны этого меча загореться и принять своего мастера - того, в чьём сердце кроется только желание творить добро," она кивнула. Юнец робко коснулся рукоятки - его сердце забилось от предвкушения, возможности того, что он достоин… Словно слыша мольбы своего мастера, лезвие засияло мягким светом, а руны на мече словно сами гравировали себя на металле. Юнец широко распахнул глаза, не веря, что оружие действительно приняло его. Няня лишь кивнула, на её лице не было ни следа улыбки. "Это — очень трудный путь, Рен'ар. Я надеюсь, что мои истории хоть немного дали тебе представление о том, с чем тебе стоит справиться." Наивность в его взгляде сменилась новообретённой решимостью. Рен'ар взглянул на лезвие, рассматривая в нём своё отражение. В его огненно-красных глазах он видел только одно - серьёзность. Он был готов на что угодно, если такова его судьба. "Помни, что твоя дорога - это не желание отомстить за то, что они сделали с твоими родителями. Ты это делаешь для блага всего Килдора… а того и всего Галадана." Родители… Рен'ар слегка нахмурился, вспоминая их. Ему не довелось провести с ними много времени, но он слышал много историй об их подвигах и сражениях. Они оба принадлежали Ариасайду, отряду протестующих войне между Королевством Воган и общино-подобному союзу Кровавого Клыка. Хоть и оба изначально происходили из разных сторон конфликта, их желание покончить с разрушительными войнами и нескончаемым геноцидом сплотило их. Его мама, Аг'Рин, была орком, в свои былые дни перерезавшей немало глоток эльфам. До поры до времени, её устраивала жизнь обычного воина - впрочем-то, как и большую часть орков союза Кровавого Клыка. Но, как слышал Рен'ар, она увидела жуткие последствия их разгрома и мародерства, и, в отличии от других, у неё со временем закрадывались мысли, насколько благородно их дело. Всему союзу всегда твердили - эльфы это зло, и что они заставляли орков всю жизнь страдать, сравнивая их дома с землёй. Завидев боль потерявшей невинную дочь матери, она поняла, что больше не желает проживать эту жизнь, заставляя невиновных страдать ни за что. Она была одной из первых орков, кто вообще задался тем, зачем нужна эта война. Отец Рен'ара, Воларин, был одним из самых мощных и мудрых магов Вогана, и состоял в рядах верховных жрецов, приближенных к ярлу королевства. Несмотря на нескончаемое могущество всех трёх магов, только Воларин понимал цену магии, которую они применяют. Только он осознавал тёмные истоки их силы - и сколько бы раз он не просил своих коллег перестать заставлять дикие потоки подчиняться их желаниям, они его никогда не слушали. Остальные два мага использовали их силы для создания заклинаний чрезвычайно сильной мощи, способной превратить целые леса в неплодородные пустыни, и Воларин осознавал, что хорошим это не закончится. Сам могущественный жрец черпал сугубо магию Света во благо добра, но этот аспект навеки отвернулся от него, когда он использовал эту силу точно так же, как два его коллеги использовали свои аспекты. Воларин буквально выдернул из них жизнь и магию, и бежал из Вогана, оставляя королевство без их самой могущественной и разрушительной силы - хоть им и не понадобилось много времени, чтобы найти аналоги. Он оказался в рядах Ариасайда только потому, что ему больше было некуда идти, а об Вогане он знал слишком много и не хотел, чтобы эта информация попала не в те руки - уж тем более не в руки кровожадных орков. Однако, там его взгляд пал ни на кого иного, как на орчиху Аг'Рин, и он снова увидел спасение в том, чтобы воевать за что-то хорошее - из-за чего он снова смог стать жрецом Света. Так и появился на свет Рен'ар - гибрид эльфа и орка, кому было суждено прекратить войну между двумя факциями раз и навсегда. Его судьба была в спасении - так тому и быть. Это то, что хотели бы его родители. Прикоснувшись к мечу, он словно снова почувствовал мимолётный комфорт их объятий и заботы… словно даже после смерти, они наблюдают за ним и оберегают его. "Я готов на всё ради того, чтобы исполнить моё предназначение." "Твоя решимость хорошо тебе послужит, но не нужно торопиться," в комнату зашёл весьма пожилой мужчина с совсем поседевшей бородой и длинными серыми волосами, собранными в хвост. Он не был похож ни на одну из известных Рен'ару рас, и он удивлённо осматривал его, пытаясь понять, кого он видит. Долговязые, худые черты выдавали в нём голод и старость, а запалые, белые, выцветшие глаза одновременно словно смотрели ему в душу, и не видели ничего перед собой. Длинные рога напоминали ему демонов, но их гладкость и светлый цвет кожи старца не были похожи ни на один тип демона. Незнакомец окинул взглядом Миротворец, и невозмутимо кивнул. "Твоё сердце взывает к правильному, но тебе не хватает опыта. Ты же просидел в этой башне более 15 лет, не так ли?" "С самого рождения, " Рен'ар поправил с твёрдостью в голосе. "Миран, при всём уважении!", няня стукнула по столу, "Он наслышан об историях о своих родителях и более чем способен принимать хотя бы адекватные решения, исходящие из чести!" "Для тебя я Архонт Миран, орк. Что вам, зеленокожим, знать о чести?" "Больше, чем вашему омерзительному народу. Мы хотя бы не сидели на месте, наблюдая, как этот мир медленно разрушается и сходит с ума. Ты появился только тогда, когда я нашла Рен'ара среди кучи обломков и сделала из него решительного юношу!" "Молчать! Я не потерплю это оскорбление от вашей презренной расы," Архонт Миран расхаживал кругами вокруг стола, убрав руки за спину, "Мне и так трудно осознавать, что судьба этого мира в руках полукровки. Не тестируй моё терпение." Рен'ар слушал их спор с недопониманием. Кто же этот загадочный архонт? И как он смеет так обращаться с ними? Архонт Миран заметил недоумевающий взгляд мальчика, и сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. "Ты не рассказала ему и слова обо мне, не так ли?" "Ему нечего слышать об отголосках прошлого, от которого мы отреклись!", орчиха стукнула по столу снова, едва находя в себе силы держать себя в руках. "О-о? Забыть прошлое - это мольба о том, чтобы ошибиться снова! Это то, чему ты учила мальца? Не обращать внимание на ошибки прошлого? Ошибки, повлекшие за собой целый геноцид расы?" "Мы не были виноваты в том, что случилось с вашей расой чёртовых селёдок," её терпение медленно подходило к концу, хоть и её голос стал слегка тише, а пыл будто бы угас, "Мы лично. Уж тем более не Рен'ар, которому об этом знать вовсе не обязательно." Архонт Миран лишь нахмурил густые брови, смерив её презрительным взглядом. Один вопрос в мимолётной тишине заставил их перенести взгляд на мальца. "А что случилось между вашими расами?" "Тебе не нужно это знать, мелочь," орчиха шикнула. "Нет-нет, Тро'ка, раз он хочет знать, то пусть узнает. Ты расскажешь ему сама, или мне в распрекрасных деталях поведать ему о ужасах вашей расы?" Тро'ка нахмурилась, поджав губу. Ей понадобился глубокий вдох чтобы успокоиться и начать говорить, что заставило Архонта Мирана ехидно улыбнуться. "Архонт Миран принадлежит к давно истреблённой расе талласадов, одних из самых древних рас Галадана. Он - почти что единственный, кто выжил, и единственный в своём роде, кто не был испорчен магиями тёмных шаманов и чернокнижников. Мы, орки, в древние времена, из-за жестоких климатов и споров за территории постоянно вступали в войны, пока в конце концов не завоевали все их территории и не разгромили Пик Мудрости. Это не было ошибкой, тут была разница между выживанием нашего народа и его вымиранием от голода или зверских холодов… Просто талласады - упёртый народ, который скорее бы вымер, чем отдал свои территории и начал бы разрастаться в другом направлении." "... Тем не менее, борьба за ресурсы не является достойным оправданием того, чтобы опускаться до уровня животных. Похищение женщин, детей, рабство, и многое другое - это даже не половина того, что сделали орки с моим народом." "Община, которая за всё время своего существования была вынуждена прибегать только к жестокости, чтобы с ней хотя бы считались, иначе и не может! Да и одобрялось ли это Владыкой Кор'Даном?!" Они на мгновение оба замолчали, зная ответ на этот вопрос. Архонт Миран лишь утвердительно качнул головой. "Вероятно, если бы он был менее первобытен, то его бы голова сейчас не была бы нанизана на отёсанную пику." Тро'ка шумно вздохнула от раздражения, и перевела взгляд на Рен'ара. Видя в его лице только одно лишь внимание происходящему, она смягчилась. "Ты прав. Его голова на пике в самом сердце Кровавой Руки — это символ того, что мы освободились от былой жестокости. Мы такой же народ, как и остальные. Если бы только королевство Воган видело это." "Именно в этом и заключается моя судьба, не так ли?", Рен'ар с долей печали отметил, снова взглянув в свое отражение на лезвии. Его истоки были очевидны - слишком длинные острые уши и слишком бледная кожа для орка, но клыки не позволяют ему сходить за обычного эльфа. "Архонт Миран был прав — не стоило от тебя это утаивать. Я попросту не хотела, чтобы ты стыдился своих орочьих корней. Твоя мать была героем, она увидела в орках потенциал помимо первобытных сражений за территорию. Именно она была тем, кто избавился от Кор'Дана, призвала народ принять прогресс и увидеть тот же потенциал, что увидела она." "Тем не менее, ей это не удалось," циничность в голосе выбивала Тро'ку из колеи. Удивительно, как она ещё не сорвалась… что только доказывало её самоконтроль по сравнению с другими орками. “Возможно. Одной сменой лидера такой народ, как орки, не согнуть. Именно поэтому нам и нужен кто-то, вроде Рен’ара. У него будет то, что не было у его матери - народ, готовый сражаться на новое будущее.” Архонт Миран лишь усмехнулся. Он находил её слепую веру забавной. “Ты забываешь кое-что, Тро’ка.” “Что ещё!?” “Он гибрид, а не чистокровный орк. И его судьба состоит в том, чтобы помирить два враждующих народа на почве старой ненависти, а не в ‘спасении орков’ от их прошлого.” “...” Тро’ка погрузилась в мысли, её пустые брови скрыли пламя в глазах тенью. “Ты прав. Но не кажется ли тебе, что показав оркам Кровавой Руки новый путь, и Королевство Воган вскоре осознает глупость потерянных жизней?” “Вашему народу варваров ещё долго идти до цивилизации. Будь моя воля - я бы вообще вас истребил точно так же, как вы истребили талласадов. Королевство Воган уж точно не скоро осознает, что орки резко решили стать ‘хорошими’.” “Если такова моя судьба, то так тому и быть,” ещё осипший слабый голос юного гибрида прорезался среди двух более глубоких голосов сильным звоном, “Я же не буду один в своей задаче. Ведь у меня же будет Ариясайд, у меня будете в-”, он резко прервал себя, осознавая, что не особо уверен в этом заявлении. Он блаженно посмотрел на них, моля о подтверждении своих оборванных слов. … “...М-м, я бы посмотрел на то, как совсем неокрепший гибрид попытается изголяться и усидеть на двух стульях сразу. Хотя бы ради шутки.” “На меня же ты всегда можешь положиться, Рен’ар. Я выращивала тебя в отсутствие матери и отца, и я всегда буду стараться наставлять тебя. Даже если мои клыки подводят меня в неодносторонности моих мотиваций, я попытаюсь сделать то, что правильно - как и ты.” Рен’ар улыбнулся, а его плечи наконец-то уверенно поднялись. Он загорелся решимостью, “Спасибо. Я не подведу этот мир.” Архонт Миран лишь усмехнулся, вздёрнув белую бровь. “Это мы ещё посмотрим.”