Никаких личных отношений

— Грабители, предположительно, пересекли французско-испанскую границу по морю на частной яхте, лодке, плоте или ином плавательном средстве, — закончил Антоньянес читать отчет. — В желтых надувных нарукавничках переплыли, — со злостью ударил по столу Анхель, немедленно принявшийся потирать ушибленную ладонь, — Нам нужно больше информации! Антоньянес испуганно закивал и бросился к выходу с молчаливого разрешения Ракель, смерившей его сочувственным взглядом. — А мне вот интересно, — подал голос Суарес, щелкая фисташки возле кулера, — «Предположительно» — это о способе пересечения границы, или о том, пересекали ли они эту границу в принципе? — Отлично, теперь нам нужно не просто искать иголку в стоге сена, а еще не будучи при этом уверенными в том, что она там есть. Ракель не отрывалась от экрана монитора, вновь и вновь бегая глазами по отчетам французских коллег. В отчетах была сплошная вода, но Ракель занималась плаванием в университете, а потому и сейчас позволяла себе нырять, не боясь утонуть. Будний день, обеденное время, самый центр Парижа. Из ювелирной мастерской пропадает четыреста тридцать четыре розовых бриллианта по три карата каждый, общей стоимостью в пятнадцать миллионов евро. Никаких свидетелей, никаких улик, никаких подозреваемых. Кроме того, что девушка, продающая круассаны на Елисейских полях, видела очень красивого мужчину, при этом не в силах описать его, кроме того, что у него явно тряслись руки, когда он оплачивал свой круассан с шоколадной начинкой и бутылку минералки без газа, которую отхлебнул, не отходя от прилавка. «Алкоголик» — решила французская полиция и отправилась искать пьянчужку, словно тремор не мог возникнуть по иным причинам. Тем временем, один из алмазов появился на селфи одной милой испанской сеньориты, которая имела неосторожность выложить свое помолвочное кольцо в Инстаграмм. Кольцо пришлось конфисковать. Конечно, ее жених, выкупивший бриллиант на аукционе, тот час же подарил ей другое, не менее дорогое. Как бы там ни было, а за испорченное настроение милой сеньориты переживать не приходится. — А завтра еще один бриллиант всплывет в Америке, послезавтра — в Пуэрто-Рико, еще через день — в Японии… — не унимался Анхель. — И все же мы можем сделать вывод о примерном местонахождении запаса по тому, насколько долго сеньор Веласкес ожидал свой заказ. С момента проведения аукциона до получения им бриллианта, — размышлял вслух Суарес. — Нет, так не работает! Ракель выпрямила спину, потянулась, вынула карандаш из волос, позволяя им волнами упасть ей на плечи: — Они проводили аукцион в Испании, а значит, даже если бриллианты и находились где-то в другом месте, их специально завезли сюда до аукциона. — Ну, значит, бриллианты в Испании, — пожал плечами Суарес, и Анхель радостно захлопал в ладоши, — Или, по крайней мере, были здесь на момент проведения аукциона, — добавил он, отчего Анхель снова в миг погрустнел. — Техническая экспертиза смогла установить, кто был продавцом? — спросила Ракель. — Результаты будут только в понедельник. Суарес отряхнул руки над мусорным ведром, стряхивая с себя шелуху: — Ладно, господа инспекторы, желаю вам хороших выходных, а я еще к своим ребятам забегу, — улыбнулся он и подмигнул Ракель, указывая взглядом на Анхеля, который уже был на низком старте, готовый к тому, чтобы остаться с ней наедине. Ракель улыбнулась Суаресу, мысленно поблагодарив его за «нависание над душой», благодаря чему она могла спокойно работать, вместо того, чтобы выслушивать очередные подкаты Анхеля, который, к счастью, был слишком стеснителен, чтобы проявлять внимание к ней в присутствии посторонних, или просто прогнать начальника спецназа. Хотя, возможно, он просто боялся спровоцировать слухи — мало ли кто мог доложить Мари-Кармен об его навязчивой идее изменить ей, словно она и не догадывалась об этом. А может, он просто боялся за свою жизнь: хоть Анхель и был далеко не миниатюрным, его «не миниатюрность» складывалась из лишнего веса и отдышки, в то время как у Суареса были мышцы и несколько титулов в боксе. Начальник спецназа был силен, неглуп, но уж очень легковерен. Ракель подкупила его еженедельной выпечкой и парой историй о своих раскрытых делах. Уж что, а профессионализм и экшен, достойный супергеройского боевика, он обожал. — Нам тоже уже пора уходить, — подошел к ней Анхель, пожалуй, слишком близко, — Давай, я подвезу тебя до дома. Это был не вопрос. — Нет, спасибо, я хочу еще немного поработать, — улыбнулась Ракель, — Пока мысли в голову идут, невежливо прогонять их. — Тогда и я с тобой останусь! Ракель тяжело вздохнула, мысленно прикидывая, сколько времени понадобится Анхелю, чтобы проявить хоть малейшее уважение к Мари-Кармен, которую невесть за какое плохое зло угораздило получить толстяка себе в наказание в мужья. Не прошло и пятнадцати минут, как по громкой связи постовой сообщил, что вышеупомянутая грешница собственной персоной ждет благодаряРакельвсеещеверного. Анхель лишь грустно посмотрел на коллегу, стойко выдерживающую его взгляд, не отрываясь от монитора. — Хороших выходных, Ракель. Едва дверь за ним закрылась, Ракель выдохнула с облегчением и немедленно выключила чертов компьютер. У нее действительно выдалась тяжелая неделя: Тамайо прессовал их из-за дела о бриллиантах, Анхель лез с своими подкатами, остальные коллеги шептались у нее за спиной, делая ставки, когда же она наконец уступит своему напарнику и переспит с ним. Суарес либо действительно был на ее стороне, либо очень хорошо притворялся. В любом случае, он неимоверно ее бесил. Дома дела были не лучше — Альберто подал апелляцию против запретительного приказа, Мариви все реже выбиралась из лабиринтов своего запутанного разума, а Паула получила четыре замечания за плохое поведение в школе за последние три дня. Как бы сильно она ни переживала, но все же она была рада, что Альберто забрал Паулу после школы, и девочка проведет выходные со своим отцом. Мариви сегодня утром отправилась в госпиталь, чтобы пройти витаминный курс на протяжении следующих десяти дней. Так что Ракель на этих выходных будет предоставлена самой себе, бутылке красного полусладкого и какому-нибудь хорошему роману. Она вышла из участка. В Мадриде никогда не было темно. В центре города миллионы экранов и биллбордов были способны ослепить вас даже самой темной ночью, но даже если Ракель не находилась в самом сердце испанской столицы, то от строгих колонн фонарей, расположенных на расстоянии строго двадцать пять метров друг от друга, ей было спрятаться невозможно. А она не сильно и старалась — мягкий желтый свет, заставляющий моросящие капли искриться, создавал неповторимую атмосферу и отнимал желание поскорее убраться с улицы, чтобы не промокнуть. Ей хотелось гулять по этим улицам и наслаждаться моментом. Жизнь не давала ей ни одной причины для радости — и вместо того, чтобы не радоваться вовсе, она радовалась без причины. Ну и что вы ей за это сделаете? Сначала догоните. Ночной холодный воздух ударил ей в ноздри, и она, потеплее укутавшись в свой пиджак, зашагала в сторону стоянки. Но стоило ей зайти за угол, как все фонари вдруг разом погасли, холодные руки опутали ее тело, а в нос ворвался противный кислый запах. «Хлороформ» — пронеслось в ее голове, прежде чем она потеряла сознание.