Guilty Pleasure

Группа Blind Channel всем составом с нетерпением ждали тура по Соединённым Штатам Америки. Попасть туда и выступить с известными рок-группами перед местной аудиторией было их давней мечтой и очень большим шагом в карьере. Они с таким трепетом сели в самолёт Хельсинки-Чикаго, находясь в предвкушении долгожданных концертов. Выспавшись девять часов в самолёте, парни пересели на поезд и поехали в первый город. Всё шло по плану. Единственное — тур-автобус был маловат для шестерых парней, несмотря на свои габариты и на то, что внутри он устроен почти как квартира. Но парням, которые с самых низов шли по тернистому пути шоубизнеса, такое не в новинку. Они были близкими людьми, давно друг друга не стеснялись, и им было вполне комфортно вместе. Когда-то им приходилось впятером спать на двухместной кровати. Алекси внутри себя радовался, что не застал те времена. Первые несколько концертов прошли с громким успехом. Все билеты были распроданы, публика горячо их встретила и подпевала почти все песни. Наконец выпал первый выходной. Они всей командой прибыли в Мичиган. Вечер обещал быть весёлым — парни всей компанией собрались вместе в одном из самых крутых баров Гранд-Раписа, чтобы выпить, отдохнуть и отметить начало тура всем вместе. Уже почти утром они приехали в отель и разошлись по номерам. Олли и Томми не изменяли своему обычаю заселяться вместе, ведь они уже несколько лет в отношениях. — Спокойной ночи, — сказал Матела, целуя возлюбленного в щёку. — Спокойной ночи, малыш, — старший коснулся его губ и крепко прижал к своему большому и тёплому телу. Сильно уставшие, и под воздействием алкоголя, они быстро уснули.

***

Олли давно мечтал выспаться. Сегодня у них один единственный выходной, после которого будет ещё несколько концертов подряд. Он не мог упустить возможности не заводить будильник и поспать столько, сколько хочется. Матела прижался к тёплому телу Томми и наслаждался крепкими медвежьими объятиями и родным запахом, который почему-то многим кажется неприятным. Он обожал запах возлюбленного, и даже не мог с чем-то его сравнить. Он просто вдыхал воздух около кожи мужчины и растворялся. Его переполняло чувство любви и нежности. Лалли стал самым дорогим человеком, он уже не представлял своей жизни без больших сильных рук на своём теле. Матела крепко спал, даже не видя снов. Тепло любимого окутывало его и грело лучше одеяла. Томми проснулся раньше. Он смотрел на младшего влюблёнными глазами, поглаживал по светлым мягким кудрям и терпеливо ждал, пока тот выспится, ведь сон им всем сейчас так нужен. Олли спал спокойно, прижимаясь к нему. Его ровное дыхание успокаивало старшего. Вдруг веки басиста стали дрожать, он начал ворочаться и жмуриться от солнечного света — погода в США радовала и поднимала настроение. — Доброе утро, — промурчал Матела сонным голосом. — Доброе утро, мой мальчик, — Томми обнял его и нежно коснулся губами щеки, — Выспался? — Да, — улыбнулся младший и поцеловал любимого, — А ты? — Я тоже. Осознавая, что сегодня выходной, оба парня поняли, что можно никуда не торопиться. Лалли устроил свои руки на талии возлюбленного и начал медленно поглаживать стройное тело, сжимая его и нежно целуя сладкие губы: — Ммм, Олли, какой же ты у меня сладкий — промычал он в рот парня. — Хочу тебя, — коротко ответил ему Матела, сдаваясь сильным рукам. — Нет, мой мальчик, — страстно прошептал Томми, стягивая боксеры с басиста, — Я хочу тебя намного сильнее, — тот уже знал, на что намекает старший, и уже был полностью готов отдаться своему мужчине без всяких колебаний. Олли выбрался из крепкой хватки и лёг на спину, свешивая голову с кровати. Барабанщик не стал медлить и, сняв боксеры, встал с постели и подошёл к парню. Они без слов поняли, чего хотят друг от друга. Да, многим это кажется чем-то ужасным, противным и непонятным. Но им обоим так безумно это нравится. Томми сходит с ума, когда его половой орган находится глубоко в глотке парня. Но, как ни странно, Олли это нравится намного больше. Когда весь огромный член его возлюбленного полностью внутри него, когда он полностью чувствует его вкус, ощущает такой приятный любимый запах и делает безумно хорошо своему мужчине. — Давай, — попросил Матела, с любовью и вожделением смотря в глаза своего парня. — Открывай ротик, моя радость, — ласково, но с сильнейшей страстью прошептал Томми и взял в руку свой, уже давно вставший и требующий внимания, орган. Басист широко открыл рот и высунул язык — он делает это далеко не в первый раз и уже знает, что лучше сделать, и как доставить удовольствие любимому. Парень взял член старшего в руку, несколько раз провёл вверх и вниз и направил в рот. Сначала он облизывал и посасывал головку, как бы подготавливая к большему, и поздразнивал Томми: — Мм… какой же он огромный, — Олли постанывал и облизывался, наслаждаясь вкусом, который кажется приятным далеко не всем, — Хочу его в себе как можно скорее. — Давай уже, малыш. Ты знаешь, как тяжело терпеть, когда под тобой лежит идеальный парень и ласкает твой член, — хриплым от возбуждения голосом проговорил Лалли и толкнулся чуть глубже в рот басиста. Тот послушно принял его, добавляя слюны и облизывая со всех сторон. Он увлечённо двигал головой, проводя губами и языком по чувствительному органу. Томми слегка надавливал ладонью на его шею — ему нравится слушать всхлипы и рваные вдохи младшего, когда тому не хватает воздуха. Он прошептал: — Давай, сладкий, ты готов взять его глубже, — второй ладонью барабанщик провёл по растрёпанным кудрям возлюбленного, раскидывая их в стороны. — Я хочу, чтобы это сделал ты, — на секунду оторвавшись, также шёпотом ответил Олли. Слюна длинной ниточкой спускалась от его розовых, налитых кровью губ почти до самой ключицы, что просто срывало Томми крышу. — Если это начну делать я, то, в случае чего, ты меня не остановишь, — он водил влажным членом по пухлым щёчкам басиста, пока они вели диалог. — Я не хочу тебя останавливать, — Матела тяжело дышал, стараясь поймать орган губами, — Трахни меня так, чтобы я каждой клеточкой тела чувствовал твой член изнутри. — Мой послушный мальчик, — Лалли запустил пальцы в его волосы и вошёл твёрдым органом в рот парня, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже. Он сам контролировал скорость движений и глубину проникновения. Олли знал, что дышать нужно исключительно через нос. Натренированная челюсть ещё не болела, слюна водопадом текла изо рта и смачивала внушительных размеров орган старшего. Он с нетерпением ждал, когда Томми начнёт входить максимально глубоко, в самую глотку. Парень с желанием обхватывал его член губами, проводя языком, делая глотающие движения и добавляя всё больше и больше слюны. Лалли редко выражал свои чувства и ощущения во время секса, но когда его орган был так глубоко в горле самого желанного и любимого мальчика, он не мог сохранять спокойствие: — Мм… малыш… — хрипло постанывал он, с нажимом поглаживая шею и грудь басиста, — Что же ты со мной делаешь… — Входи глубже… — ненадолго оторвавшись, с тяжёлым вздохом ответил Матела, — Будь жёстче. Я так хочу тебя внутри себя, — и Томми не мог ему отказать. Он запустил пальцы одной руки в светлые кудри, вторую руку устроил на груди младшего. Олли держался руками за сильные ноги возлюбленного и готовился к максимально глубокому проникновению. Лалли вошёл полностью в самую глотку, так, что твёрдые яички касались нежных щёк парня. Он стал двигаться намного быстрее, вбиваясь так глубоко, что на шее басиста было видно выпирающий член, и как он двигается, лаская горло изнутри. Томми положил руку на шею Олли и неслабо придушил, ускоряясь ещё сильнее: — О, даа, мой мальчик, вот так, — рычал старший, вбиваясь в горячую глотку и наслаждаясь изумительным видом: его любимый человек, абсолютно без одежды, посреди белой кровати дорогого номера в одном из лучших отелей США, с его членом в самой гортани, который выпирает на шее так, что даже приглядываться не нужно. Собственный орган Олли крепко стоит и истекает смазкой, ожидая своего часа. Грудь высоко вздымается, он еле дышит из-за руки барабанщика, придушивающей его с приличной силой, из его глаз уже текут слёзы, но он не останавливается и принимает член возлюбленного в себя без всяких сопротивлений. Томми стал двигаться ещё быстрее, чувствуя приближение развязки. Матела тихо скулил, но поддавался навстречу толчкам, ощущая член уже чуть ли не у самой ключицы. Он касался губами яичек, доставляя ещё большее удовольствие возлюбленному, пока тот неистово вбивался в его горло. — Малыыш… — стонал Лалли, — Какой ты идеальный… как в тебе хорошо, — голос стал совсем хриплым. Он почувствовал, как сперма уже бежит по семенным каналам и стал входить так быстро, как только может, непроизвольно сильнее сжимая шею басиста. Томми с рыком излился внутрь парня. Тёплая солоноватая жидкость потекла по его горлу, сначала растекаясь по языку и дёснам, а затем проходя по гортани. Олли послушно глотал всё до последней капли, хоть делать это было уже больно. Томми выскользнул изо рта парня, заставляя слизать оставшиеся капельки с головки, и отстранился, позволяя отдохнуть. Матела жадно хватал воздух, стараясь восстановить дыхание, смахивал слёзки с глаз и тихо скулил. — Ты в порядке, родной? — придя в себя, Лалли приподнял его и перевернул, укладывая головой на подушку и целуя плечи. На шее остались красноватые следы от пальцев. Младший только кивнул, всё ещё с трудом дыша и стараясь восстановить силы. Ему до жути нравилось это состояние, когда он абсолютно беспомощный, со слезящимися глазами, с болью в горле и приятным солоновато-горьким вкусом на языке, тает в руках своего мужчины. Томми начал спускаться вниз, поглаживая руки, торс и бёдра и шёпотом говоря: — Ты сделал мне так безумно хорошо, — он прошёлся дорожкой влажных поцелуев от сосков до пупка, — Я хочу доставить тебе такое же удовольствие. — Подожди, — с дрожью прошептал Олли, — Дышать тяжело. — Я сильно придушил, да? — с сожалением спросил Лалли, — Прости, пожалуйста. — Всё… в порядке, — он сделал рваный вдох, — Просто подожди немного, — барабанщик лёг между его ног, устраивая голову на мягком расслабленном торсе. Ладонями он поглаживал бёдра и бока младшего, а губами мягко касался животика, приговаривая: — Мой маленький… как же ты вкусно пахнешь, — он старался окутать любимого нежностью. — Томми, я хочу тебя, — спустя пару минут Олли положил руку на голову возлюбленного. Лалли понимал, что басист его довёл до высшей степени удовольствия, и ещё раз его орган не встанет, по крайней мере, не сейчас, поэтому не меняя своего положения, он приподнял бёдра парня и прильнул губами к дырочке: — Мм… мой сладкий, — промычал барабанщик. — Ах… ммм, — отозвался Олли на его прикосновения, раскидываясь на кровати, полностью расслабляясь и отдаваясь. Старший изучал узкую розовую дырочку языком, слегка проникая внутрь и влажно целуя её. Матела постанывал и хныкал: — Ахх… Томми… Томми… Боже… — не до конца восстановившееся дыхание снова сбилось. Тем временем барабанщик поднялся языком чуть выше и ласкал яички. Олли откинул голову назад, поддаваясь навстречу прикосновениям. Томми прошёлся дорожкой поцелуев по стволу, лизнул головку и обхватил её губами, сразу выпуская изо рта, как бы дразня: — Самый вкусный мальчик в мире, — он облизнулся и снова насадился ртом на член младшего, подставляя указательный палец к мокрой от слюны дырочке и проникая внутрь. — Ааах… — простонал Матела, сжимая простынь. Палец внутри стал медленно двигаться, то проникая глубже, то почти выходя, и изучать узкие стенки изнутри. — Я, конечно, не умею, как ты, — отстранившись, сказал Томми соблазнительным басом, — Но я уверен, что тебе хорошо. — Ты лучший в мире, — проскулил Матела, выгибаясь, когда палец старшего задел чувствительную точку внутри, — Ещё, пожалуйста, — Лалли снова взял его член в рот, хотя знал, что Олли просит не ласкать его орган, а проникать пальцами глубже. Он опускался почти на всю длину члена парня, двигая пальцем в такт. Терпение басиста заканчивалось: — Томми… — на выдохе позвал он любимого, — Хочу два. — Два? — барабанщик, облизнувшись, улыбнулся и вставил сразу два пальца в рот Олли, — Не хочу за смазкой лезть, давай сам. Матела обильно смазал слюной пальцы мужчины, и тот вставил их внутрь, снова опускаясь ртом на член. — Томми… аахх… Томми… ещё, — Лалли ускорил темп, и через несколько секунд младший излился в его рот с протяжным стоном. Его тело прошибла дрожь, он выгибался и кричал, цепляясь пальцами за простынь. — Тише, тише, маленький, — сглотнув, сказал Томми, обхватывая Олли за талию и прижимая к себе. Он взял его на руки: — Ты чего как трясёшься? — тут он заметил, что глаза парня мокрые, а по щекам катятся капельки, — Солнышко моё, что случилось? Почему ты плачешь? — обычно он не доводил Олли до слёз, он вообще редко плакал, поэтому сейчас видеть капли на щеках парня и его мокрые глаза было непривычно и волнительно. Барабанщик сцеловал слезинки, садясь на край кровати и усаживая возлюбленного к себе на колени. Тот обхватил ослабевшими руками его шею и прижался к груди: — Эмоции, — на выдохе коротко ответил он. — Всё в порядке? — в последний раз убедился Лалли. Басист кивнул. Их губы соприкоснулись, сплетаясь в нежный поцелуй. В этот момент раздался стук в дверь: — Парни, вы завтракать идёте? — послышался голос Нико из коридора. — Сейчас идём, — крикнул Томми и, ещё раз чмокнув Олли в губы, нехотя выпустил его из объятий, чтобы они смогли одеться и выйти на завтрак. — Тебе понравилось? — спросил Матела, уже собираясь выходить из номера. — Безумно. Ты самый лучший в мире, — барабанщик коснулся его щеки губами, — А тебе? — С тобой не может не понравиться, — младший положил голову на широкую тёплую грудь Томми. Тот потрепал его по кудрям, и они вместе вышли из номера.