В твоих глазах я видел солнце

Париж, 1940 Ярко светило солнце, Дитер выглянул в окно. Эйфелева башня виднелась вдалеке. Переехав, вначале очень скучал по ГДР... Но полюбил Париж... Триумфальную арку, французские кафе, магазины, парки и скверы, парижское метро... Жизнь казалась яркой и счастливой. В небольшой по размеру квартире раздался телефонный звонок. Звонил один из друзей, поинтересовался как поживает Дитер, а также донёс слух, будто надвигается что-то страшное... – Мы молодые, можем со всем справиться. – Да. Но не с войной... Друзья распрощались. Молодой мужчина посмотрел в зеркало. «если б началась война, я не струсил бы». – тряхнул золотыми волосами Дитер. Солнечный свет ворвался в комнату, заиграл отражением и солнечными зайчиками в стеклянном шкафу. Прошло три дня, молодой мужчина занимался любимой работой. С утра, 9 мая, сквозь сон услышал звонок телефона. Вскочил, ответил. Оказалось, что звонок в дверь. Открыл. На пороге стояла молодая девушка, с телеграммой в руках. Поблагодарил. Прочитал. Текст был написан от какого-то генерала, с просьбой собраться всем молодым мужчинам. Сердце забилось чаще. Ещё раз прочитал текст. Через два часа, он подходил к небольшому, двухэтажному зданию. С документами в руках. Юноши, молодые мужчины сидели в кабинете. – Я приветствую всех вас! – начал один из главных, в военной форме, –ситуация складывается так, что наша страна могут быть оккупирована или капитулирована. Я прошу всех женатых мужчин позаботиться о своих жёнах и детях. Будут предоставлены поезда, убежище... Вас же, уважаемые, я прошу постоять за свой город, за народ, за будущее. Дитер слушал и, казалось, он во сне... День прошёл в суматохе... Наа рассвете жителей разбудил громкоговоритель. Группа армий «Б» Германии начала наступление. Её ударная сила — танковый корпус Гота сразу же глубоко вклинился в оборону Франции. Защитники Франции не сумели противостоять танковому удару, и 7-я танковая дивизия генерала 3. Роммеля стала стремительно продвигаться к Сене. К 8 июня Роммель был в Руане и, воспользовавшись полнейшей растерянностью противника, повернул к морю и отрезал 51-ю английскую дивизию и значительные силы французов у Сен-Валери. Войска группы армий «А» перешли в наступление 9 июня. Первой задачей был захват плацдармов на южном берегу Эны. Создав плацдарм около города Ретель, они в ночь с 9 на 10 июня навели мост и к утру переправились через реку. Здесь части вермахта встретили мощное сопротивление французов, благодаря чему многочисленные деревни и рощи стали трудно преодолимыми. Ликвидацию этих очагов сопротивления немцы отводили мотострелковым полкам, а танковые части проходили мимо, стремясь продвинуться как можно дальше на юг. Днем 10 июня французские резервы, включавшие вновь сформированную бронетанковую дивизию, контратаковали танки Гудериана, но были разбиты. Основную роль в прорыве сыграли германская авиации и артиллерия, которая широко применяла дымовые снаряды. В результате оборонительные сооружения «линии Мажино» были прорваны за несколько часов в результате обычного наступления немецкой пехоты практически без поддержки танков. Города и улицы опустели. От того красивого, процветающего города не осталось ничего... Мужчины запаслись оружием и почти не выходили из домов. Женщины и дети, кто смог и успел, уехали. Станция метро Страсбур — Сен-Дени в Париже использовалась как бомбоубежище. Город держали в страхе и ужасе. То и дело поступали сообщения о разрушенных помещениях, одно из них, парижская больница. На следующее утро, Дитер проснулся от выстрелов за окном. Он уже привык к такому. Хотя, поначалу не мог спать, вслушивался. Но сегодня это было у его дома. Сердце словно предчувствовало что-то нехорошее. Надел военную форму, перезарядил пистолет и автомат, выданный в военной части. Попил воды, с последним французским круассаном. Начали стрелять по окнам. Стёкла разбились вдребезги. Дитер выбежал в подъезд, соседнюю квартиру. Услышал шаги и распоряжения на лестнице. Закрыл входную дверь, в руках держал автомат. По двери метко стреляли. Молодой мужчина прицелился. Юноша, в военной форме, также стоял в проёме выбитой двери с направленным на Дитера автоматом в руках. – Это оккупа́ция! Сложить оружие! –четко проговорил он на немецком языке. – Да сейчас... Ты на моей территории. И в моём доме. – Я повторяю! Это оккупа́ция! Просьба сложить оружие. У вас нет выбора. Город оккупирован. Дитер, всё ещё держа автомат, прищурился: – Послушай, малыш! Я могу уложить тебя одной левой! Ты и «пикнуть» не успеешь. Поэтому, выйди отсюда и скажи своим, что ты меня убил. – У вас, французов, нет выбора, как сдаться. – А кто сказал, что я француз? Я с тобой говорю на немецком языке. Только сейчас до Томаса дошло, что молодой мужчина действительно говорил на немецком языке. И не слишком походил на француза внешне. – Я родился в Германии. Переехал. И я не за вас, только потому, что не успел уехать обратно. – продолжил Дитер. Нервы были натянуты как струны. Солнечный свет пробился сквозь грозовые тучи, попал на лицо Томаса, осветил цвет его глаз. Они стали светлее, словно кофейные зерна. – Ну, что ты стоишь? Убей меня и всё. Я сдаваться не собираюсь. – Я обязан если не убить тебя, то взять в плен. Юноша взял оружие в одну руку, направился к Дитеру. – Пойдем со мной. – отобрал у него автомат. Молодой мужчина из-под ремня вынул пистолет. Схватил юношу, прижал к себе, приставил оружие к его виску. – Что, ты смелый только с оружием? Томас повернул голову, увидел голубые, будто море, глаза. Солнечный лучик вновь осветил глаза юноши. Дитер отпустил его. – Это не моя воля... Это приказ... Либо убивать, либо брать в плен жителей Парижа. Город оккупирован и дальше будет только хуже. Ты, не смотря на то, что родился в Германии, считаешься жителем этого города. Если ты сдашься, то никто не убьёт тебя. – И что дальше?.. – Дальше я возьму тебя в плен. Буду следить, чтобы ты не убежал. На лестнице вновь послышался шум, шаги. Дитер выхватил автомат у юноши. Его напарник ничего не говоря, открыл огонь, молодой мужчина в ответ. Резко потемнело в глазах...