Проклятье. Майкл Афтон.

      На меня всегда колыхания и цоканья едущего поезда действует одинаково – я сплю, как маленький ребенок. На этот раз радость глубокого сна я разделил с рюкзаком и кинутым поверх постельным бельем. Да, вышло так, что меня вырубило практически сразу после входа в купе, только билет успел выложить на маленький столик, чтобы не будили лишний раз.       С кем бы можно было поделиться счастьем отсутствия сновидений? Я бы сказал, что это приносит куда более яркие эмоции, чем их наличие в любой форме. Иногда, правда, жалею, что не завел дневник, а так хотел. Иногда очень не хватает руки помощи от самого себя из прошлого, который напомнит о том, что происходило и докажет, что я – человек. Никто, кроме меня, не способен на это, и каждый раз, падая в пропасть неведения, могла появиться возможность встать, проснуться и идти, идти куда угодно, хоть на край света, но идти, двигаться, дышать. Приятно также хранить память о приятных днях, и выкапывать их каждый день, радоваться, ощущать, как от улыбки кожа сжимается, а глаза чуть щурятся.       Так, что я хотел сказать – пустой и спокойный сон – самое лучшее, что могло произойти со мной после стольких мучительных ночей. Я даже позабыл, куда держу путь и почему это так важно, что пришлось откинуть все остальное.              Поездка прошла настолько мирно и спокойно, но, я будто потерял сознание на некоторое время. Это были самые спокойные секунды жизни, но, да, лишь секунды. Внезапно я просыпаюсь, открываю глаза и вижу то, куда так спешил. Аттракцион ужаса, как будто насильно притягивающий к себе. Тут же те капли надежды исчезли, оставив после себя лишь паническое чувство слежки. Я осмотрелся - ни души. Но казалось, что глаза везде: у стен, пола, дверей и каждой декорации, повешенной будто наспех. А ведь я еще не зашел внутрь…А нужно ли? Как бы я не заставлял себя остановиться, что-то внутри ответило на вопрос прямо и смело: Да…! Да…?       По телу прошлось нечто ранее неизвестное, забытое мной – чувствами – и оно сдавливало меня со всех сторон, не оставив ни шанса на побег. Будто ко мне прикасались, сдавливали, били, кусали и тащили вперед демоны, и они желали видеть и прочувствовать мои страдания. Резко сильная, немыслимая боль ударила по моему животу и пробила насквозь, каждый сантиметр моего тела прочувствовал это и заныл, закричал. Я сжался в попытках уменьшить муки и зажмурился изо всех сил, но стало лишь хуже – я увидел их. Они звали меня:       - Майкл, мы ждали тебя. Он ждал. Вернись. Вернись.       Я не знаю их, не видел никогда, и не вижу сейчас, в голове лишь мрачные бесформенные силуэты и ноющая боль, от которой не убежать, а они знают мое имя и, наверное, даже больше. Наверное, все. А я – лишь кукла, остаток прошлого себя, который не может сделать ни шага назад, ведь сзади лишь бездонная пропасть, тьма.       Боль отступила на мгновение, и этого хватило, чтобы рвануть с места и влететь в здание, наполненное мрачными останками прошлого. Счастливого прошлого, которое когда-то было настоящим, а для создателей - будущим, которого они ждали, к которому стремились.       На стенах висело множество плакатов и различных поделок того времени. Все они потускнели, пожелтели, потеряли свой яркий, радостный вид. Казалось, даже улыбки детей, аниматроников на них превратились в тоску, печаль, злость и горечь утраты. Боль отступила совсем, и я выпрямился. Они исчезли, а голос замолк, дав мне привыкнуть к болотным темным коридорам, потекшим трубам и бесконечным глухим звукам моторчика где-то в вентиляции. Я не верю, что такая ужасная обстановка могла бы завлечь даже самого любопытного человека. Все вокруг покрыто вековой пылью, гнилые доски под ногами трескались и пищали из последних сил как только моя нога касалась их. Тут что-то не так, но я не могу понять, что именно. Все мои мысли были заняты исследованием бесконечных коридоров, которые то и дело заводили меня в тупик. Тут не было ничего, что могло бы помочь найти нужное место – не для путешествий по комплексу же меня позвали – ни карты, ни указателя. Ничего. Только жуткая тоска, наступающая на пятки и множество теней, которые то и дело норовят двинуться и испугать, хоть и не должны были. Совершенно тусклое освещение не давало свободно пробежаться взглядом вокруг. Наоборот, казалось, что свет помогал монстрам из темноты пробежаться по моему силуэту.       Наконец, дошел до интересной части – автоматов. Конечно, они не работали, но выглядели необычно теплыми. Как будто за секунду до моего появления ребенок играл в один из них и радостно побежал дальше по коридору. Я пошел по его следам, и они испарялись за мной. Он вел меня все дальше, сквозь заросли паутины и горы ненужных коробок, чтобы показать что-то. И он смеялся, вновь звал меня по имени, а потом…Потом он замедлился, и голос его дрогнул. Мы замерли вместе, и, смотря на меня, он обернулся. По его щекам сползали одинокие слезинки и, мерцая, падали на пол, тут же испаряясь. Он молчал и прожигал меня взглядом, полным детской обидой.       - Прости. – Выдалось с губ. Я замер в легком удивлении. Неужели это сказал я? Показалось, будто кто-то иной донес это слово до моих ушей, но нет.       Я зажмурился на секунду, затем открыл глаза, и силуэт пропал. Как и следы от его маленьких ботиночек, капельки слез на полу. Показалось… Более решил не глядеть по сторонам и не нагонять еще более жуткие мысли, доходящие на галлюцинаций. Мысленно я уже корил себя за то, что приехал, но ноги несли вперед без остановки, а руки активно жестикулировали и срывали черную, пыльную паутину. Наконец, дошел до последнего коридора и увидел напротив себя старый костюм Фредди, Фредди Фазбера, которого повесили, как манекен. Рот был открыт, будто застыл в предсмертном крике, а конечности отсутствовали. Неприятное зрелище. Но дороги назад нет, и пришлось, приближаясь к нему, дойти до офиса. Сквозь большое стекло я разглядел фигурки аниматроников, стоящие на столе, а рядом телефон и планшет.       Планшет…       Он первый оказался в руках, взглядом осмотрел каждую его деталь, но кнопки включения не нашел. Да что там кнопка, я даже камер не видел, пока шел. Видимо, слишком глубоко окунулся в размышления, опять.

***

      - Э-эй, привет!       Гул. Томный гул вентилятора, стоящего передо мной и скрипы, которым нет конца, страх и невиданная близость к смерти. Сердце сжалась и билось настолько незаметно, что грудная клетка не ощущала собственной жизни. Все замерло резко, но я знал, что если расслабиться, они придут. Взгляд метался из стороны в сторону, а руки до побеления сжимали планшет. На экране они стоят неподвижно и насмехаются, ждут нужного момента, чтобы двинуться, уверенные, как никогда ранее.       - Ничего себе, четвертая ночь! Я знал, что ты можешь сделать это! Э-э ну…Слушай, не уверен, что завтра побуду рядом с тобой, так что-       Стук. Бешенный, разъярённый. Каждый удар отдавался колющими мурашками, застопорив дыхание. Выдох застыл где-то между легкими и носоглоткой. Я слушал. Не двигался и слушал.       - Для меня эта ночь оказалась плохой, вот! Но..Я рад, что смог записать это сообщение для тебя! Слушай, сделай мне одолжение. Можешь проверить один из костюмов в задней комнате? Я попробую продержаться! Но..       Грохот только усиливался. Я практически не слышал его слова, не понимал, о чем он говорил. Глаза заливались слезинками, и я уже чувствовал, как капли повисли на подбородке.       - Мне всегда было интересно, что в этих пустых головах, и… О нет.       Музыка…Та самая музыка. Я резко выдохнул и схватился за горло в безуспешных попытках вырвать оттуда грубый комок. Крик, и звонок окончен. Я опустил руку, и трубка упала на пол. Убийство, еще одно. Снова.       Снова.       Снова…

***

      Я вскочил со стула, вскрикнул, отошел к середине комнатки. Прокашлявшись, еще раз осмотрелся: все такое же, мрачное, противное, пустое… Это ловушка! Как я мог повестись на этот обман?! Я уехал, убежал, умчался как можно дальше, чтобы не видеть ничего, не ощущать того, что ощущал тогда, чтобы не видеть…их! Его! Никого!       Внезапно телефон зазвонил. Точно так же, как и тогда. Казалось, вся моя жизнь закручена на этом звуке, словно день сурка. Я замахнулся, сжав кулак как можно сильнее, и ударил. Промахнулся. Удар пришелся мимо, на стол, и тупая боль помогла снять хотя бы часть напряжения. Замерев, прикрыл глаза… Но он все звонил. Звонил настолько упорно, что я не выдержал и взял трубку.       - Эй-эй! Я рад, что ты верну-       Я закричал. Кричал так, что закладывало уши, и я не понимал, что хотел сказать человеку на том конце. Эмоции охватили меня гигантской волной, я начал вспоминать все, что было в ту самую ночь, и за что я возненавидел род, чью фамилию ношу до сих пор.       - Да ты зна-…Да я никогда бы- Да он! И ты, тварь, смеешь звонить мне и начинать диалог с эй-эй?! Скот! СКОТ! СКОТИНА! – Ссутулившись, выдохнул. Чуть не сорвал голос, пытаясь что-то доказать, хотя сам виноват во всем. В том, что пошел на работу тогда, что продолжил идти его путем и дошел до этого чертового места.       - И-Иногда не стоило мне совать нос туда, куда не следует. – Я упал на стул и ощутил влагу на лице. Слезы…? Да, слезы. За долгое время впервые заставил себя заплакать, настолько появление воспоминаний болезненны.       - Да, ты прав, Майкл. Но что поделать, придется потерпеть еще.       - Зачем я здесь? – Быстро вытер слезы с лица.       - Чтобы проследить за всем, что тут будет происходить, конечно! Как тогда.       - Я не понимаю, о чем ты. Тут пусто. Только я.       - Пока что. Все-таки, это комплекс с кучей хлама, который захотят стащить или типа того. А может что-то загорится, и случится пожар! Кто знает. Поэтому ты тут.       - Почему я?       - Потому что ты единственный, кому так знакомо все здесь.       Я вздохнул. Чего же еще можно было ожидать, если не этого. Ничего. Я опять поступил, как идиот. Главное, чтобы это закончилось как можно быстрее.       - Сколько мне тут сидеть?       - Недолго, просто следить. Слушай, ты какой-то апатичный. Может, по камерам поглядишь, осмотришь все. Кстати, тебе же все еще нужно дышать, да?       - Конечно, что за вопросы? – Я взял в руки планшет, и он загорелся, но ужасно тускло. Не хотелось даже думать о том, что нужно привыкать к такому.       - Тогда с другой стороны от телефона лежит экран с датчиками. Они показывают, когда что-то сломается.       Хах да, ломаются. Меня больше удивило их работоспособность. Я бегло осмотрел экран и вернулся к камерам. Картинка стала светлее, четче. Теперь я мог разглядеть почти каждую деталь, хоть и мешали помехи. Также с вентиляциями, но они настолько скучные, что я не буду о них думать.       Внезапно прозвучал детский смех, я дрогнул.       - Что это было?!       - Это встроенные звуки для того, чтобы нагнать ужаса. Ну, ты сам понимаешь.       Да, понимаю. От этого смеха все внутри сжалось, а по фалангам прошелся острый, немеющий ток. Я слышал его однажды, может даже чаще, чем один раз, но до сих пор сомневаюсь в том, правдивы ли мои воспоминания насчет этого. Похоже на голос ребенка, но не живого, искусственного. И он насмехается над живыми, мол, мы должны постоянно поддерживать жизнедеятельность: есть, пить, заниматься, лечиться. А ему это чуждо, он живет просто так, сам, и радуется простоте своего существования. Все, что он делает – смеется. Над всем вокруг, над останками былых роботов, превращенных в куклы или фонари, надо мной. И будет смеяться бесконечно. Я нажал на кнопку еще раз, и чуть поморщился. Отвратительный смех и отвратителен его источник.       - Ты чего? Понравилось что ли?       - Наоборот, противно.       - А вот с этим я соглашусь. Ты только не увлекайся, а то рехнешься окончательно. Ты нам еще нужен!       Нужен я им. Жаль.