Язык весны.

Не оставляй меня, ведь если ты уйдёшь, от меня останется лишь боль. Тёплое солнышко пригревало, а птички уже пели, оповещая аллергиков, что пора. Красные глаза и забитые носы, прошу вас на сцену. Ваш выход, господа. Данная перемена в погоде означает только несколько вещей. Во-первых, вполне вероятно, что скоро весна. Во-вторых, конец учебного года приближается неумолимо и будут выставлять оценки, поэтому ученики из кожи вон лезут, подлизываются к учителям. А они смотрят на нас насмешливо и пренебрежительно, проще говоря, как на говно, которому ничего не светит, кроме тройбанов по всем предметам. Ну физра ещё ладно. Там физрук блаженной слепотой одарен, что ничего не видит дальше пиздюков, которые решили пнуть ногой волейбольный мяч. Сразу за такое голову оторвёт и ей же играть будет, но если не ходить туда совсем, то всё хорошо само собой сложится. Вы друг другу не знаете. Вы друг для друга не больше, чем никто, а простой мираж. День стоял пригожий, а я шёл домой наслаждаясь мартовскими лучами, что бились о моё юное лицо, но мне нравится. Есть в этом нечто особенное, что обязательно запомнится. А потом, возможно, что где-то в районе зимних долгих вечеров, будешь думать про них. Как они старались и пытались отогреть твоё ледяное сердце, которое замёрзло после первой неудачной любви. Могу сказать, что весьма успешно. Оно оттаяло вместе с каплями сосулек на высоких крышах. А ведь эти ледышки потом падают и разбиваются. Мне поступили очень интересные предложения, от которых я отказаться не имел права. Слишком соблазнительно и романтично. Ванечке нужен хороший балл по французскому. Желательно отличный, чтобы не портить образ прилежного ученика. Но он в французском, как я в биологии. Амёба чистой воды, а может чистой любви, если мы об этом языке говорим. Поэтому ему необходима моя помощь. Так приятно чувствовать, что в тебе нуждается человек, который захватил все собственные мысли целиком и полностью во всех направлениях. В такие моменты становится очевидно, что ты полезен. Если ты полезен, то тебя не бросят. Пускай он пользуется моим телом, душой и маломальскими знаниями. Чем угодно, если понадобится. Прошу, не уходи по-английски и не говори мне байбай. Нам нравится больше французский. На таком языке не уходят, а только и говорят, что о картавой любви. Ваня подловил меня на крыльце здания школы, когда уже собирался уходить с территории этого мозгового ада. У него скоро соревнования, поэтому последние дни мы практически не виделись. Даже на учёбе не могли перекинуться парой фраз. С уроков их спортивную команду снимают, а я сижу один за нашей партой, грустно вздыхая. Ебланить уже не весело. Не передать словами, как я скучаю. Вроде объект обожания рядом, буквально под боком, а точнее в спортивном зале той же школы, но его нет нигде. Коридоры без этой высокой фигуры абсолютно пусты, не видно ничего, кроме зияющей дыры, где должен быть Ваня. Столовые сосиски в тесте безвкусные, хотя раньше мы их впихивали наперегонки в себя, запивая чаем. Что сейчас похож на пепельницу из-под дешёвых сигарет, в которых кнопкой плохой табак прикрывают. —Серёга, привет. Так рад тебя видеть, как будто вечность не разговаривали. Вот ты мне и нужен сейчас. —Любимый, ты не представляешь, как сложно мне было пережить эту невыносимую разлуку, но я тебя дождался. —Бля, ну ты же знаешь, что скоро турнир закончится, а я вернусь на уроки. У меня мало времени, поэтому пошли ко мне домой уже. —Зайчик, так сразу? Хотя, знаешь, для тебя я всегда готов, но так неожиданно. —Укрой ебало одеялом, кудрявый. Задрал. Я же говорил, что там мы будем заниматься исключительно французским, а не твоим борщом. —А потом ты меня отблагодаришь? Принимаю только в физической форме. —Отвали. Может быть, смотря каким учителем ты будешь. —Я буду просто секс, даже очки для полного образа взял. Ваня решил промолчать, но не остались незамеченными его уголки губ, что двинулись вверх. А щеки были цвета отварной свеклы, что сейчас точно пощипывали и из-за солнца тоже. Мы за непринуждённым разговором подходили к подъезду многоэтажного дома, где Ванечка ел и спал. Был в гостях здесь пару раз, но не часто. Как вчера помню, хотя уже много времени прошло. Дверь квартиры закрылась, отрезая нас от внешнего мира. Ваня щелчками замка это подвердил. Сняв с себя верхнюю одежду, прошли в его комнату. —Твоей мамы нет дома? —Я бы не пригласил тебя к себе после всего, что было на нашей прошлой ночёвке, если бы здесь была моя мама. —А я уже хотел с тёщей поздороваться, но видимо не судьба. —В другой раз, Серый, после свадьбы. И не надевай очки, а то я совсем не смогу сконцентрироваться. Сели за французский. Оказывается, что я не такой еблан, потому что образец совершенства ебланства сидело рядом со мной. Понимаю, что языки не его конёк, ведь это не баскетбольный мяч. Хотя язык то сам у него подвешен хорошо. Крепко и надёжно, но видимо только по-русски. —Искренне не понимаю, почему у тебя стоит три. —Вот, я тоже, Серёж. Я знал, что не всё так плохо. Учительница совсем меня топит. Не справедливо. Я тяну даже на четыре, а может и на пять. Ну, скажи, ведь правда? Ванечка повернул ко мне свои невинные глазки, смотря в которые не смогу ничего сказать против. Он невозможный. Просто невероятно уверенный, что что-то знает. Если я еблан по всем предметам, кроме французского, то я это признаю честно. А он не может с этим смириться, убеждая себя в том, что все вокруг не видят разносторонне развитого гения под носом. Когда-то Ване придётся трудно, узнав, что он ноль в чём-то, но это не умоляет заслуг в тех сферах, где он все сто. Просто что-то не его, а он хватается за всё сразу. Я, видимо, очень долго летал в мыслях, что кружатся только около Бессмертных, поэтому Ваня заметил мой взгляд, смотрящий сквозь. —Серёжа, всё нормально? Может к чёрту этот французский? Я ведь даже не картавый. —Как хочешь, Ванюш. Не мне оно надо, но ты такой милашка, когда ничего не понимаешь. —Всё, хватит. Ты и так сегодня много говоришь, даже больше, чем обычно, хотя я не думал, что такое вообще возможно. Мир разрушится, если ты помолчишь хоть минутку. —Ты так грубо говоришь со своим преподавателем. Никакого уважения к старшим. —Ты меня младше. И поймай тишину, мозги кипят уже. Я обычно твою болтовню не выношу, а тут ещё и на двух языках пришлось слушать. —А ты заткни меня. —Фу, бля. От такой предсказуемости блевать тянет. Скажи, что ещё и французским поцелуем. Я жду, давай. —Заткни меня французским поцелуем. Ты обещал отблагодарить. Я придвинулся ближе к Ване, что сейчас на словах делал невозмутимый вид. Якобы ему не нравится происходящее. Но сам смеялся, улыбаясь лучшей в жизни улыбкой. Определённо самой обаятельной в своём арсенале. —Кудрявый, я так тебя люблю, хоть ты такой и уебан конченый. —Я конченый уебан, который говорит на французском. Не забывай важное уточнение. Ваня, абсолютно довольный всей окружающей обстановкой, потянулся напротив. Припадая своими обкусанными губами к моим. Что он там говорил про «исключительно будем заниматься языком»? Да похер уже. Мы занимаемся языком, а каким это неважно. Хоть этот урок и не удался с точки зрения знаний, но здесь было всё по канону. Любовь и французские поцелуи. Я так хочу, чтобы это была ложь, но правда в том, что я живу только тобой.