Без нее так тяжело

Праздники прошли, и Кейт была вынуждена вернуться домой. После долгих споров, Клинту удалось уговорить лучницу оставить Лаки у Бартонов на пару дней, заверив, что он лично привезет его к Бишоп. Спустя несколько часов езды брюнетка уже стояла перед дверью в собственную квартиру. Дверь открылась, и Кейт увидела снова увидела то, что осталось после пожара в её квартире. Ничего не изменилось с её последнего визита сюда. Ничего... Кроме одной детали. Здесь не было Елены... Лучница обошла всю квартиру, посмотрела везде где можно, но Вдовы здесь не было. Расстроенная Бишоп села за стул, и слезы полились из её глаз. За время выходных она пыталась сдерживать себя, и не думать о произошедшем. Клинт прекрасно понимал, что девушка нуждается в поддержке, и даже пытался с ней поговорить, но та отказывалась. Теперь же она у себя дома, одна... Мысли о том, как она посадила родную мать за решётку не давала ей покоя. Как она могла так поступить? Этот вопрос мучал её, убивал, отравлял изнутри. В её голове было всё перемешано. Добро и зло слились, и их уже не различить. Слезы начали капать уже на стол, громко хлюпая по его поверхности. Мокрые глаза ещё раз осмотрели квартиру, остановившись на кухне. Там, в раковине, лежал тот самый сотейник. Да, после ухода Беловой, Бишоп просто закинула сотейник в раковину и замочила его водой, чтобы ничего не присохло. Сейчас же она смотрела на посуду мокрыми от слез глазами, а видела перед собой Елену. Видела, как блондинка держит в руках тот самый сотейник. Видела, как макароны утопали в остром соусе. Видела, как на лице вдовы появлялась улыбка. После она видела тот лифт, ту драку на этаже, и разговор у разбитого окна. Тогда Кейт совершенно не думая сказала: " Перестань мне нравиться ", на что Белова ответила: " Извини, я не нарочно ". Сейчас вспоминая этот момент щеки покрывал лёгкий румянец. Она это просто так сказала, или же ей правда понравилась русская? Хотя какая уже разница? Сейчас лучница совершенно одна, рядом с ней никого. Наверняка Вдова покинула город и сейчас занята другим заказом, думала брюнетка. Девушка вытерла слезы, поднялась наверх в свою спальню и легла в кровать. Укутавшись в одеяло, она снова начала плакать. И плакала она до тех пор, пока не уснула. Шли дни: Элеонор судили и приговорили к лишению свободы, Клинт привёз Лаки к Бишоп, сама лучница потихоньку начинала геройствовать, сражаясь с преступностью на улицах Нью-Йорка, Джек редко появлялся на горизонте, лишь иногда напоминая о себе очередным денежным переводом на карту Бишоп, Вдова так же не объявлялась. За всё это время в одиночестве Кейт поняла, что действительно что-то чувствует к Беловой. Ей хотелось пообщаться с русской ещё раз, узнать её получше, подружиться с ней. Желание услышать этот забавный акцент, увидеть эти прекрасные зелёные глаза, увидеть снова полный сотейник вкусных макарошек, приготовленных русской лично с каждым днем становилось всё сильнее и невыносимее. Но дни шли, а про Белову ничего не было слышно. И вот наконец, когда Бишоп уже начала потихоньку отходить от этих чувств, окно в её квартиру распахнулась, а в проёме появилась знакомая девушка. Она вошла и закрыла окно, но не успела повернуться, как сразу попала в объятия лучницы. Брюнетка обнимала блондинку и рыдала: - Господи, Елена, как же я по тебе скучала! - - Я тоже, Кейт Бишоп. Я тоже - Лучница отодвинула голову, и посмотрела жалобным взглядом в глаза Беловой. Она будто задавала Вдове вопрос: " Можно?" . И русская разрешила. Стоило ей кивнуть, как Кейт за секунду прижалась своими губами к губам блондинки. Елена ответила, и нежный поцелуй соединил их на несколько минут. Когда воздух кончился, и они отодвинулись друг от друга, на глазах Бишоп появились слезы. Слезы радости. Наконец-то, спустя столько времени, та, что так была ей нужна, стояла прямо перед ней. И лучница не отпустит её.