Кошмары

      С силой зажмурившись, Доктор вдохнул знакомый родной аромат. Роуз здесь. Он не один.       Ему не хотелось признаваться даже самому себе, что кошмары, вернувшиеся после ее потери, все никак не отступали, но Роуз узнала. И с этого момента просто начала спать вместе с ним. Они ни разу это не обсуждали — в какой-то из дней она просто легла рядом с ним, обняла, и они вместе заснули.       Роуз не прогоняла все его кошмары, но просыпаться от них перестало быть так страшно.       Повезло, что у нее крепкий сон, и Доктор еще ни разу не разбудил ее тем, что в панике прижимал к себе ближе… Ему не хотелось ее тревожить, но это единственное, что помогало успокоиться: она в его объятиях.       И сейчас было так же. Доктор тяжело дышал в изгиб ее шеи, прижимаясь к ней всем телом. Ближе. Как можно ближе. Ему необходимо чувствовать ее, знать, что она рядом с ним… И тут Роуз все-таки проснулась.       — Доктор? — позвала она его неуверенно, все еще сонная и немного потерянная.       — Ты здесь, — с облегчением выдохнул он.       — Конечно здесь.       Роуз обняла его в ответ и уткнулась носом ему в макушку. Доктору даже почудилось, что она его туда поцеловала.       — Я не могу потерять тебя снова, — сжав в кулаки ткань ее футболки, бездумно признался он ей.       — Я больше никуда не денусь, — успокаивающе прошептала Роуз в ответ.       — Роуз, — со всей нежностью начал Доктор и отнял голову от ее шеи, заглядывая в глаза, — я не могу тебя потерять, — повторил он, чувствуя, как голос надламывается, — о, Роуз. Ты так дорога мне. Я не могу, просто не могу, потерять тебя вновь. Я не справлюсь, у меня не получится, я не смогу.       Он шептал, забывшись, потерявшись в собственных ощущениях. Он не говорил об этом ни с кем — он не говорит о том, что чувствует, но сейчас это казалось таким правильным, таким нужным. Казалось, что если он не скажет всех этих слов, то кошмар никогда не уйдет, повторится уже наяву.       Роуз молчала и только с какой-то грустью смотрела Доктору в глаза. Будто бы хотела одним взглядом передать, как ей жаль, что он проходит через все это.       — Роуз, — снова выдохнул он. В ее имени было что-то успокаивающее, ему нравилось его произносить, оно приятно ощущалось на языке…       Почти не ожидая такого от самого себя, Доктор поцеловал ее. Со всем отчаянием, со всей горечью, тоской и болью, которые накопились в нем за эти два бесконечно долгих года.       Неуклюже он пытался поймать ее губы своими, иногда промахиваясь и целуя ее нос, щеки, подбородок. Это прекратилось только тогда, когда Роуз обхватила его лицо ладонями, удерживая там, где надо.       Все тело мелко дрожало, но уже сложно было понять от чего: от пережитого во сне ужаса или обуявшего наяву адреналина. Наверняка он знал одно — происходящее ему необходимо. Ему необходима эта физическая близость. В ее поисках Доктор гладил Роуз везде, куда только мог дотянуться.       Он осторожно забрался руками под футболку в попытке большего соприкосновения с кожей, и Роуз тут же выдохнула и осторожно отстранилась. Доктор покорно застыл, но все внутри кричало о том, чтобы продолжить.       — Ты в порядке? — неуверенно уточнила Роуз.       — Нет, — впервые в жизни (в этой уж точно) признался он и в подтверждение своих слов даже замотал головой.       Он не дождался ее реакции, вновь целуя. Он не в порядке, и ему так нужно быть с ней вместе во всех смыслах: эмоционально, физически, телепатически… Доктор замер. Последняя мысль… Неужели он и правда?.. Ответ пришел сам собой. Да, правда. Даже если до этого он никогда не думал об этом напрямую, он хотел этого с Роуз, хотел связать их жизни, хотел коснуться ее сознания своим. И даже если он никогда не посмеет попросить ее о чем-то настолько серьезном, это не значит, что он перестанет этого хотеть.       Руки заскользили вверх по ее животу. Осторожно, медленно, давая Роуз шанс прекратить это. Но вместо этого она выгнулась навстречу и сама запустила одну руку ему под рубашку.       Ее прикосновения на его коже ощущались даже лучше, чем его на ее. Они распаляли, но дарили покой, осознание того, что она здесь, что он ничего себе не придумал. О, ему так нужно, чтобы она продолжала.       Когда ее рука осторожно пробежалась по его ребрам, Доктор невольно втянул воздух сквозь сжатые зубы.       — Ты похудел, — рассеянно, даже удивленно, заметила Роуз.       — Ты тоже, — невольно с каким-то обвинением парировал он.       Ему не хотелось говорить, как после прощания с ней он изводил себя всеми возможными способами, как порой забывал, что ему нужны сон и еда для продолжения существования, как иногда не мог вспомнить, почему продолжает бороться, как врал сначала Марте, а потом и Донне, что ему и вовсе чужды эти «человеческие потребности». Роуз не обязательно об этом знать. А вот ее худоба откровенно напугала: что если она тоже себя изводила? Одна эта мысль вселяла какой-то животный ужас, помноженный на чувство вины.       Роуз ничего не ответила — только поцеловала, приоткрыв рот и позволяя его языку проникнуть внутрь. Ей тоже не хотелось говорить. И Доктор может это уважать.       Рот у нее был такой же горячий, как и остальное тело, и с самого первого их поцелуя этот контраст сводил Доктора с ума. Интересно, а как Роуз себя чувствовала? Ей это кружило голову так же сильно, как и ему?       Откидывая этот вопрос куда-то подальше, Доктор сжал ее грудь в ладонях. Мягкая, идеального размера. Его руки как будто были созданы специально для этого. Все это тело словно было таким только для того, чтобы лучше ей подходить. О, будь это так, Доктор бы не удивился.       — Скажи, что тебе это нравится, — потребовал Доктор. Грубо, непривычно властно. Он замер на месте, ожидая ее ответа.       Прямо сейчас рядом с ней он ощущал невероятную потребность в подтверждении своих на нее прав. Как ужасно это не прозвучало бы в нормальном его состоянии, сейчас Доктор не мог это контролировать. Он нуждался в ней в каждом из возможных смыслов и хотел быть уверен, что Роуз тоже нуждается в нем.       — Мне это нравится, — со сбившимся дыханием призналась она и облизнула пересохшие губы       Доктор кивнул и вновь небольно сжал ее грудь. Эти действия были не то новыми не то просто давно забытыми, но он старался. Ради Роуз и совсем немного ради себя самого.       Большими пальцами он ласково поглаживал затвердевшие от его прикосновений соски, иногда позволяя себе чуть сильнее надавить на них, выбивая из Роуз что-то, напоминающее нетерпеливое хныканье.       — Пожалуйста, — почти проскулила она и дернула бедрами вперед, на мгновение прижавшись к его паху.       Доктор почувствовал, как по телу пробежали мурашки. О, он непременно даст ей то, что она хочет. Чуточку позже. Совсем немного.       Он прижался губами к ее собственным и прикусил нижнюю, заставляя дать ему снова поцеловать ее так, как полагается. Влажно, глубоко, со всеми теми эмоциями, которые ему было так тяжело выразить словами. Конечно Доктор хочет быть с ней нежным, конечно она заслуживает этого, но сегодня — и только сегодня — он просто не может ей этого дать. Сегодня — и только сегодня — он напуган и сломан и подавлен, и ничего не может с этим сделать. Но ей… Ей ведь нравится, верно? Она с ним, она отвечает, и пусть некоторые его действия заставляют ее растеряться, это же не так плохо. Он же не делает ей плохо?..       Эта мысль мгновенно отрезвила. Словно пощечина. Доктор почувствовал, как весь ужас происходящего отразился в его глазах, и он не мог вымолвить и слова, не прекращая глупо смотреть на Роуз.       Но она только уверенно кивнула и положила руку ему на щеку, прогоняя наваждение. Да, верно. Все нормально. Он может хотя бы иногда побыть эгоистичным.       Роуз Тайлер. Его Роуз Тайлер вернулась к нему, и он, черт возьми, имеет право насладится этим. Ей. Ими. Полное право. Вселенная задолжала ему, но он согласен не получить ничего от нее, если Роуз Марион Тайлер никогда больше его не покинет.       Доктор коснулся ее шеи и начал вести по ней губами, чередуя поцелуи с укусами. Ему хотелось оставить на ее коже следы. Хотелось показать и ей и себе и всему миру, что она — его. О, он ведь куда больший собственник, чем когда-либо показывал ей. Он ужасно ревнивый. На самом деле он просто ужасный во всех отношениях, и он заслужил все эти кошмары, конечно заслужил. Но даже у самых ужасных людей должно быть что-то хорошее. Его хорошее — это Роуз. И она ведь видела его, да? Его настоящего, самую темную его часть. И она осталась, приняла ее…       — Роуз, — с благоговением выдохнул ее имя Доктор и вобрал в себя нежную кожу на шее.       Он хотел оставить засос, чувствовал необходимость в этом. Потому что эта ночь — не сон, потому что все происходит на самом деле, и ему нужно подтверждение этого. Сейчас ему нужно подтверждение всего, что он делает. Потому что в самых реалистичных снах Роуз всегда пропадала, и он не готов пережить это еще раз. Что-то кричало Доктору, что если это все очередной кошмар, то ни одна отметина на ее шее или других частях тела не поможет, но почему-то он усиленно отметал эту мысль как можно дальше. Ведь… если это не поможет, то что?       Роуз металась под ним, гладила по спине, переплетала их ноги, стонала ему почти в самое ухо… После очередного укуса она так потерлась об него, что Доктор от неожиданности сжал зубы на ее коже сильнее обычного. Она вскрикнула, и он тут же виновато прошелся по следу от зубов языком. Даже если стыдно ему почти не было.       — Доктор, пожалуйста, — попросила она уже во второй раз, и он не устоял.       Он отнял одну из рук от ее груди и запустил ее под пижамные штаны Роуз. Пальцы быстро нащупали нужную точку на влажном белье, и Доктор прижался к ней. Все ее тело задрожало, как будто терпеть уже было невозможно. О, возможно так и было.       — Скажи, чего ты хочешь? — хрипло прошептал он ей на ухо. Нужно, чтобы она сказала.       — Тебя, — с трудом заплетающимся языком ответила Роуз.       Каждое прикосновение Доктора к ее клитору даже через ткань трусов заставляло ее постанывать. Ну что за чудо. Его чудо.       Еще никогда он так сильно не наслаждался собственной властью над кем-то. У него есть контроль, он не бессилен… Ему это было нужно. Как и она. Просто нужно.       — Скажи, что ты моя, — каким-то рычащим голосом приказал он и проник пальцами под ее белье.       Роуз, потерявшаяся в ощущениях, посмотрела на него расфокусированным взглядом и вопросительно нахмурилась. Она его не услышала.       — Скажи, — начал Доктор и проник в нее сразу двумя пальцами, — что ты, — он согнул их внутри нее, заставив Роуз вскрикнуть, — моя.       — Твоя, — дрожащим от возбуждения голосом с трудом выговорила она.       Доктор довольно кивнул и словно бы в награду начал активнее двигать пальцами, пока большой кружил по клитору.       Роуз хватала ртом воздух, с трудом вдыхая между стонами. И в тот момент, когда Доктор почувствовал, что стенки вокруг его пальцев начинают сжиматься, он вышел из нее. Разочарованный возмущенный вздох, вырвавшийся из груди Роуз почти заставил его передумать. Но нет. Не в этот раз.       — Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь, — хриплым шепотом объяснил ей Доктор.       Зажмурившись на мгновение в попытке утонуть в этом чувстве, сначала он нетерпеливо стянул штаны и трусы с Роуз, а затем и с себя. Он чувствовал, как его немного трясет.       Уже почти. Уже совсем скоро. С ней единым целым.       Сжав зубы до скрипа, Диктор входил в нее медленно, давая привыкнуть. Даже если она была сильно возбуждена, он не мог рисковать причинить ей боль.       Роуз не жаловалась, но и не требовала от него двигаться быстрее. Она тяжело дышала в такт ему и воодушевляюще гладила по плечам. «О, ей хорошо». И ни одна мысль не кружила голову, как эта.       Внутри нее он застыл, давая им обоим привыкнуть к этому ощущению. Он чувствовал себя… хорошо. Банально хорошо. Совсем ненадолго, но все тревоги отступили, совсем ненадолго все страхи ушли, а кошмары казались чем-то из далекого прошлого.       Неторопливо Доктор начал двигаться. Какое-то бешеное лихорадочное желание сменилось чем-то другим, какими-то другими эмоциями. Чем-то спокойным и нежным. Не выдержав этого чувства, он уткнулся Роуз в плечо и беззвучно заплакал. Слезы полились из глаз сами. И не ясно какие… Невысказанной боли? Счастья? Облегчения? А может все сразу?       Роуз обняла его за шею и зарылась носом в макушку, будто бы успокаивая, и он в ответ судорожно выдохнул.       — Прости, — дрогнувшим голосом попросил он, не прекращая ритмичных толчков.       — Я люблю тебя, — шепнула ему в макушку Роуз и прижала к себе еще ближе.       — Я тоже, — почувствовав странное воодушевление, ответил Доктор и стал покрывать легкими поцелуями все места, до которых только мог дотянуться.       Нежно обведя языком каждый след от укуса, он виновато потерся об ее шею носом. Больше никакого помешательства. Кошмар выветрился окончательно, забрав с тобой это тупое и такое острое желание обладать. Все это ушло, оставив после себя только все эти нежные чувства, которые Доктор испытывал к Роуз.       Осторожно он опустил руку на ее клитор, и она тут же отреагировала, задрожав.       — Не останавливайся, — попросила она тихо, и он неуверенно кивнул.       Кажется, она и правда была на грани. Говоря откровенно, Доктор и сам там был. Еще немного, совсем немного…       — Роуз, — позвал он ее и чуть интенсивнее стал массировать клитор. Она отозвалась моментально, тихо вскрикнув.       Доктор почувствовал, как она сжала его внутри еще сильнее и крепко зажмурился… Сложно было сказать, кто из них кончил первым, и сколько это продолжалось. Впервые он абсолютно не знал, сколько прошло времени, просто в нем потерялся. Он! Таймлорд!       Все просто ощущалось таким нереальным… Но не так, как после пробуждения от кошмара. Сейчас было спокойно, даже умиротворенно… Первое, что Доктор почувствовал — пальцы, лениво перебиравшие его взмокшие волосы, затем пришел жар тела под ним… Как только он смог, то перестал давить на Роуз собственным весом, приподнявшись на локтях.       — Тебе лучше? — ласково спросила она с нежной немного усталой улыбкой.       Доктор прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Конечно лучше. Будто бы кошмар это что-то, чего и не было вовсе. Но это не отменяет того, что он делал.       — Я… так виноват, — с тяжелыми сердцами признал он вслух, — я не имел права так себя вести.       Роуз фыркнула, будто он сказал глупость.       — Это было… неожиданно. По разным причинам, конечно же. И уж точно я бы никогда не подумала, что ты можешь быть таким…       Она замялась, пытаясь подобрать слово.       — Агрессивным? Жестоким? Роуз, серьезно, если ты больше не хочешь видеть меня рядом с собой, я пойму, — он горько рассмеялся.       — Напористым, — закончила она все-таки свою мысль, — а ну-ка прекрати, — Доктору в плечо прилетел игривый удар кулачком, — ты не был агрессивным или жестоким. Ты вообще ничего такого не сделал. Я сказала, что не ожидала от тебя ничего подобного, но не сказала, что мне не понравилось. Потому что мне понравилось.       Доктор тупо моргнул и нахмурился в попытке осознать, что она сказала.       — Я чувствую себя измотанной, но это не плохое чувство, а? Просто это было… много. И физически и эмоционально.       Он кивнул ей в ответ. Он тоже устал. Во всех смыслах.       — Когда представлял, как признаюсь тебе, это всегда было романтичнее, — скривился он.       — Что может быть романтичнее, чем признаться в любви, доводя партнера до умопомрачения, — весело хмыкнула Роуз.       — Я люблю тебя, — ласково сказал ей Доктор, заглянув прямо в глаза.       Она моргнула, а он нежно коснулся ее губ и повторил свои слова.       — Мне стоило сказать это раньше и говорить тебе каждый день. Потому что это правда, и порой это была единственная правда, в которой я был уверен на все сто процентов. Уже давно моя к тебе любовь это константа.       — Фиксированная точка во времени? — в попытке скрыть смущение, дразнящим голосом уточнила Роуз.       — Не только во времени, — улыбнувшись ей, уточнил Доктор.       Она покраснела и смущенно захихикала.       — Нам нужно в душ, — перевела она тему и растрепала его волосы. И Доктор не мог с ней не согласиться.