Непредвиденные последствия

      Этот год для Джинни стал самым суматошным. Конечно, в одиннадцать лет она стала жертвой крестража Воландеморта, но тогда её осознанность была куда ниже. Сейчас она понимала, что вокруг неё происходит куча вещей, меняющих жизни её друзей и близких, а она никак не может этому помочь.       — Нет, Джинни, ты же знаешь, что это неправильно, — ответ Поттера был неизменный, сколько бы Уизли его ни просила.       — Но ты же понимаешь, что это её единственный шанс! — Джинни была настойчива. Она уже предприняла несколько попыток уговорить Гермиону, но едва ли эти попытки можно назвать удачными: не разругались и на том спасибо.       Гостиная Гриффиндора была пуста, за окном — глубокая ночь. Друзья не боялись, что их может кто-то подслушать, но всё равно старались говорить тише.       — Джинни, нет. Это мой окончательный ответ, — безапелляционно ответил Гарри и отошёл к окну. — Если ты до сих пор считаешь, что имеешь право решать за Гермиону, можешь попросить Рона.       Джинни прыснула от смеха, сама идея ей показалась абсурдной.       — Из всех людей, он будет последним, кто согласится, это сделать.       — Сделать что? — голос брата, а затем и сам Рон, показавшийся из темноты, испугали девушку.       — Ничего, — быстро ответила она. — Мы просто… Да так, забей.       Уизли встала с дивана, на котором сидела всё время до этого, и собиралась пойти к себе в комнату, чтобы в очередной раз подумать над тем, как Гермиона попадёт на ритуал.       «Может, портключ? Нет, это слишком сложно, с таким может справиться разве что Гермиона. Домовик? Нет, они меня не послушают, а Добби прислушался бы, может быть, к Гарри, но он не будет помогать. Да и вообще перемещения в Хогвартсе дело сложное.»       — Джинни хочет, чтобы Гермиона вышла замуж за Малфоя, — остановил поток мыслей голос Гарри. — А Гермиона не в восторге от этой идеи.       — Что?! — излишне громко воскликнул Рон, а кровь начала приливать к его лицу от злости. — Ты так прониклась к этому змеёнышу, что теперь хочешь насильно женить нашу лучшую подругу на хорьке?! На том самом, что издевался над ней столько лет?!       — Блейз тут ни при чём! — воскликнула Джинни и кинула заглушающее заклинание на дверь, ведущую в спальни. Этот разговор тихим точно больше не будет.       — О, тогда у тебя просто случилось помутнение рассудка! — ответил Рон, сложив руки на груди.       — Всё не так! Я просто хочу ей помочь! Ты просто не представляешь, что с ней сейчас происходит!       — О, и что же такого ужасного происходит с ней, что только свадьба с Малфоем может её спасти? — вмешался Гарри. — Он её уже укусил, разве этого недостаточно, чтобы она могла с ним встречаться раз в три месяца, а потом дальше жить своей жизнью.       — Всё не так просто, Гарри! И как ты можешь быть таким циничным, когда речь идёт о Гермионе?!       Гарри подошёл ближе, вставая напротив Джинни.       — Это не я циничный, Джин. Когда дело касается моей подруги, меня в первую очередь интересует она и её мнение по этому вопросу. Мы и так перед ней виноваты, а сейчас я не хочу окончательно потерять её доверие, — закончил свою речь Поттер, почти уходя в шёпот.       — Лучше доверие, чем потерять её окончательно, — также тихо произнесла Уизли.       — Что ты имеешь в виду? — снова в диалог вступил Рон. Его гнев превратился в испуг.       — Их магия нестабильна. Что-то произошло, и она вышла из-под контроля. Магический брак поможет решить эту проблему, но… — Джинни не стала в который раз пересказывать историю об отношении Гермионы к этой идее. — Если они этого не сделают, неизвестно, чем может закончиться следующая… Кхм… Следующий раз.       Повисла мрачная тишина, которую никто не решался нарушить. Джинни решила, что бессмысленно здесь и дальше стоять, и опять же направилась в комнату. Её подруге угрожает опасность, она обязана придумать, как её спасти.       Когда она почти покинула комнату, её остановил тихий голос, полный решимости.

***

      «Возмутительно! Никогда и ни за что!» — Гермиона в который раз мысленно возвращалась к разговору, подслушанному в гостиной. Её омега сжигала её изнутри от гнева, обида терзала всё её существо.       «Нет, Гермиона, успокойся. Ты просто в очередной раз себя накручиваешь. Никто же не говорил, что у вас любовь? Вы просто… Просто связанные альфа и омега, а кого он там любит — это его дело. Он же тоже не предел твоих мечтаний», — одёргивала себя она.       Вообще в последние дни такие споры стали для неё нормой. Она то ругала себя за излишнюю наивность в отношении Драко, а потом убеждала, что все эти надежды принадлежат её омеге. Иногда она злилась и на него, и на себя, а потом плакала в подушку. Обычно после слёз наступал момент слабости, и она снова думала о том, чтобы согласиться на обряд, потому что прожить несчастную жизнь она не хотела бы, но её другая сторона снова скептически спрашивала: «А почему ты уверена, что жизнь с Малфоем не будет несчастной?» И всё начиналось заново.       Конечно, все эти страдания отразились на её магии. Взрывы в моменты гнева, летающие предметы — она уже перестала обращать на это внимание, чего нельзя сказать о преподавателях.       — Мисс Грейнджер, вы хорошо себя чувствуете? — МакГонагалл обратилась к ней во время одного из занятий по трансфигурации и потушила разгорающееся пламя на свитке, которое Гермиона даже не заметила.       — Да, всё в порядке, профессор.       Прозвенел колокол, означающий окончание урока, что дало Грейнджер шанс уйти от расспросов своего декана. Она начала спешно собирать вещи и хотела уже покинуть класс, как увидела стоящую на выходе МакГонагалл.       — Прошу за мной, мисс, — было произнесено интонацией, не допускающей возражений.       Гермиона пыталась придумать кучу отговорок, пока они молча шли по коридорам замка, но, как назло, в голову не приходила ни одна идея. О пункте их конечного назначения она как-то не задумывалась, вероятно, это был кабинет Дамблдора, ведь стихийная магия у взрослых волшебников — это ненормально и в отдельных случаях даже опасно.       — Прошу, — профессор остановилась на входе кабинета школьного колдомедика, пропуская Гермиону вперед.       — Но, мэм, я не…       — Возражения не принимаются. Проходите, мисс Грейнджер, — Гермиона всегда боялась этого строгого тона, так что ей не оставалось ничего другого, кроме как зайти в кабинет. Ну, не сбегать же, в самом деле?       Мадам Помфри несколько удивилась их появлению, но после короткого объяснения ситуации тут же усадила Грейнджер на кушетку и начала произносить диагностические заклинания. Вспышки света разных цветов вокруг тела Гермионы заставляли колдомедика то задумчиво кивать, то недовольно хмуриться.       — Это всё очень необычно, — произнесла она после очередного заклинания.       — Что-то не так? — обеспокоенно спросила профессор, но Гермиона и так знала ответ на этот вопрос.       — Да, есть некоторые отклонения от нормы, но я не припомню такого за годы моей практики в Хогвартсе, — Помфри задумалась, рассматривая очередное свечение. — С другой стороны, в моей практике было не так много омег. Мисс Грейнджер, вашу последнюю течку вы провели вместе с мистером Малфоем?       Гермиона покраснела. Ей не очень-то хотелось вспоминать эти несколько дней, а уж обсуждать это с школьным колдомедиком и своим деканом тем более. Но тем не менее она утвердительно кивнула.       — Скажите, вы как-нибудь предохранялись? — абсолютно прямолинейный вопрос выбил почву из-под ног.       — Что?.. Да, я приняла зелье. Вы думаете, что я… — произнести вслух это было страшно, но где-то внутри неё омега даже обрадовалась этой мысли. — Но это невозможно, у меня были критические дни уже трижды после этого.       — О, дорогая, такое бывает, — невозмутимо ответила Помфри. — Но это пока что только мои подозрения, результат неточный и требует больших исследований для подтверждения. Я приглашу миссис Бондсон посетить нас в понедельник, она специализируется на альфах и омегах, так что сможет провести ваше полное обследование.       МакГонагалл еще осталась поговорить с Помфри, а Гермиона на ватных ногах поплелась в Большой зал на обед. Не то, чтобы она не думала об этой причине своего недомогания, но регулярная месячная кровь успокаивала её, как и магловские тесты, которые она использовала несколько раз за прошедшее время.       «Ещё один способ, как усложнить жизнь. Бинго, Гермиона! Ты, видимо, решила собрать их все», — невесёлые думы снова окутывали её.       — Ты наконец-то здесь! — голос Джинни отвлёк от размышлений, когда она села рядом с друзьями за стол. — Я не видела тебя за завтраком.       — Да, Джин, мне нездоровилось, — ответила Гермиона, и её недомогание внезапно открылось для неё в новом свете.       Уизли подозрительно на неё посмотрела.       — Это же не из-за статьи в «Пророке»? — опустив голос спросила она.       — А что за статья? — Гермиона удивилась.       — Да, забей, — подруга, кажется, поняла, что сболтнула лишнее.       — Джинни…       Не дожидаясь новых угроз, Уизли увидела лежащий неподалёку «Пророк» и отлевитировала его к ним.

ЛЮЦИУС МАЛФОЙ И АМИКУС МЁРК ЗАКЛЮЧИЛИ СДЕЛКУ ВЕКА! О ПЛАНАХ ДВУХ СТАРЕЙШИХ ЧИСТОКРОВНЫХ СЕМЕЙ НА СТР.5

      Фамилия Мёрк была подозрительно знакомой, Гермиона пролистала до пятой страницы и пробежалась глазами по тексту.        «…Также мистер Малфой намекнул, что в скором времени семьи Малфой и Мёрк станут еще ближе. Но как это возможно, если младший Малфой уже связан с мисс Гермионой Грейнджер? Или слухи оказались ложными и Малфои последуют своим традициям? Будем следить за развитием событий, а пока что искренне поздравляем…»       Дальше Гермиона читать не стала. Она тут же вспомнила, почему ей так знакомо это имя.       «Измельда!»       — Э… Гермиона, успокойся, пожалуйста, — Джинни пыталась поставить на место всё то, что от нового всплеска магии взлетело в воздух. — Хочешь, мы это обсудим?       Но Гермиона ничего не хотела обсуждать. Она вылетела из зала, с полной решимостью никого больше сегодня не видеть и ни с кем не разговаривать.       «Значит, он принял моё предложение и связался с отцом.»

***

      Вечер ритуала наступил неожиданно быстро. Казалось, они столько готовились, варка зелья была практически бесконечной, их споры относительно Грейнджер не прекращась — но вот он здесь, стоит в самом центре начерченного на полу круга в ожидании той, с кем он будет связан до конца своих дней.       «Как будто до этого их связь таковой не была», — тут же возразил себе Драко. Но он понимал, что да, теперь это точно навсегда. И даже если смерть разлучит их, никто не сможет найти себе нового супруга. Такова реальность древних ритуалов.       Драко спрашивал себя, а точно ли он уверен в этом. Может, это просто подростковый бунт? Желание пойти против отца?       Нет, стальная уверенность, охватившая его в тот рождественский вечер, до сих пор была с ним. Грейнджер, нет, Гермиона — его. Она должна быть рядом с ним, и он не позволит никому и ничему помешать им быть вместе.

***

      Гермиона, как и планировала, заперлась в своей комнате и не выходила оттуда до самого вечера. Занятий после обеда у неё не было, встречи с друзьями в последнее время стали слишком напряжёнными, а видеться с кем-то ещё у неё сейчас не было ни сил, ни желания. Зато в комнате её ждала очень интересная книга, которая стала для неё ключом к разгадке всех её проблем.       За неделю до этого Гермиона уже отыскала ошибку в рецепте зелий, и сейчас как раз доваривала новое. Буквально 2 минуты — и она сможет без проблем пережить следующую течку.       «Возможно, последнюю в своей жизни», — с грустью подумала она про себя. — «Не знаю, останутся ли они у меня после ритуала Люциуса.»       Стук в дверь отвлёк её от размышлений. Гермиона проигнорировала его, ведь если это к Забини, то он сам откроет, а к ней вряд ли кто-то мог прийти.       Прошло пару минут, а внезапный посетитель не только не ушел, но и продолжал стучаться в дверь всё более настойчиво. Гермиона перелила зелье в пузырьки и поспешила к двери: кто бы это ни был, ему очень нужно было попасть в гостиную старост.       — Рон? — Грейнджер совсем не ожидала увидеть за дверью своего лучшего друга.       — Привет, ты не занята? — он был смущен. Эта встреча явно доставляла ему дискомфорт.       — Уже нет, — также неловко ответила Гермиона.       — Не хочешь прогуляться? Я бы хотел с тобой поговорить, — Рон покраснел ещё больше, что ничуть не удивило Грейнджер. Они так нормально и не поговорили после его выписки из лазарета, а до этого были в ссоре.       — Если хочешь, мы можем поговорить здесь, Забини вроде бы нет.       — Нет! — реакция была странной, но Рон тут же объяснился. — Комендантский час уже скоро, а я не хотел бы попасться на глаза кому-нибудь из профессоров. А с тобой нам это не страшно.       Гермиона подозрительно посмотрела на Рона. Объяснения были как минимум странными, но она так давно хотела с ним помириться, что не сочла нужным докапываться до истины сейчас. Тем более, Рон сам пришёл, а это ценно вдвойне.       — Хорошо, я сейчас накину мантию и вернусь.       Они шли по коридорам опустевшего Хогвартса почти в полном молчании. Гермиона видела, что Рон пытается подобрать слова и поэтому не заводила разговор первой. Однако, чувство наступающей опасности не покидало её.       — Гермиона… Я бы хотел извиниться, — наконец, начал Рон. — Было неправильно винить тебя во всем произошедшем.       — Ничего, я сама должна была вам рассказать, — ей было проще вести этот разговор, так как она уже помирилась с Гарри.       — Знаешь, я, пожалуй, даже не против, если ты будешь с Малфоем, — эти слова удивили Грейнджер, но она слушала дальше. — Не то, чтобы он мне нравился, но если он твоя пара и у вас есть чувства…       — О, Рон, что ты такое говоришь? — Гермиона не злилась, но неловкость заполонила её. Она прикрыла лицо руками. — Мы с Малфоем оказались вместе по чистой случайности, просто физиология, ничего больше.       Рон настороженно посмотрел на неё, но ничего не ответил.       — Возможно, мы могли бы быть вместе… Но ты же знаешь его, это просто Малфой!       — Он обижает тебя? — напрягся Уизли.       — Нет, ты что. По сравнению с тем, что было, он… Его можно терпеть, — в памяти Гермионы всплывали сцены, когда в нем превалировал альфа и он был очень нежен по отношению к ней. Её голос смягчился. — Иногда он даже бывает милым.       Рон усмехнулся, что не укрылось от её внимания, и она вспомнила, что открывает душу перед другом, который терпеть не может её альфу.       — Что ж, пожалуй, я могу сказать, что рад за тебя, — это было очень непохоже на Рона. Тревога вновь начала накатывать на Гермиону.       — Рон, ты… — она не успела договорить, как рядом с ней появилась дверь в Выручай-комнату.       В конце коридора послышался шум, и Уизли, взяв её за руку, открыл дверь и толкнул её внутрь.       — Будь счастлива, Гермиона, — услышала она его тихий голос рядом со своим ухом перед тем, как дверь за её спиной захлопнулась.

***

Джинни уже почти вышла из комнаты, как вдруг её остановил голос брата. — Я помогу, — тихо сказал Рон. Она шокированно посмотрела на него, не веря своим ушам. — Я помогу тебе. Что нужно делать? От гнева и страха в его глазах не осталось и следа. Джинни видела там только твердую решимость.

***

      Магия ритуала захватила Гермиону, как только она оказалась в комнате. Голоса Джинни и Блейза, читающих древний текст в унисон, заполняли всё пространство. Грейнджер чувствовала, что её ноги сами по себе идут к центру, начерченного на полу круга, где её уже ждал Малфой.       Он смотрел на неё как будто завороженный, и она не могла отвести от него взгляд. Его серые глаза пленили её, заставляли плавиться под его взглядом, хотеть в нём раствориться. Гермиона чувствовала, как её омега выходит наружу и тянется к его альфе.       Низкий рык пробежал мурашками по позвоночнику Грейнджер, когда она достигла центра круга, а её руки оказались в его руках. Она тонула в нём, в его глазах, в его запахе… Запах яблок в меду окутывал и успокаивал. Она чувствовала себя дома. Он был её домом.       Чувство неправильности происходящего совсем исчезло. Здесь были только он, она и их магия. Она вихрями кружила вокруг них, сливаясь. Сияющий красный и нежно-голубой переплетались между собой, всё больше и больше пронизывая друг друга.       От созерцания этого чуда Гермиону отвлёк холод металлического кубка, прислоненного к её губам. Она посмотрела на Драко и беспрекословно выпила содержимое, последовав примеру её пары.       Вихри магии сильнее закружились над ними, а голоса Джинни и Блейза стали ещё громче. Напряжение в воздухе было настолько сильным, что казалось он может треснуть.       На палец Гермионы было нежно надето кольцо. На вид оно казалось тяжелым, но таковым совсем не ощущалось.       — Я, Драко Люциус Малфой, перед лицом магии и её свидетелей клянусь ценить, беречь и уважать свою супругу, Гермиону Джин Малфой, — произнес глубокий голос Драко, а Гермиону удивило звучание своего нового имени. — Дать ей новую семью и кров. Защищать от всех невзгод её и наших детей. Отныне и во веки вечные.       В её ладонь легло похожее кольцо, и руки словно сами по себе надели кольцо на палец Драко. В голове промелькнула мысль, что она тоже должна произнести какую-то клятву, но на её губы опустились губы Драко и втянули её в целомудренный поцелуй.       Магия, до сих пор кружившая над ними, стала почти однородного цвета. Она разделилась надвое и пронзила тела молодожёнов. Всплеск феромонов, яркий запах яблок и мёда наполнил комнату, отчего у Гермионы закружилась голова.       Она смутно помнила, как Блейз и Джинни произнесли последние слова, а затем покинули комнату. Она почувствовала силу их магии в своём теле, её окутал жар.       — Альфа… Мой… — единственное, что она произнесла, прежде чем омега захватила её разум.