Собрание гарема

— А не кажется ли вам, дорогие... ммм... совместно пострадавшие от тирании нашего любимого Капитана Гидры, что этот самый Капитан несколько охуел? — мягко произнес Баки и по-кошачьи потянулся. Из-под футболки показался крепкий живот, и Брок с Джеком одновременно сглотнули. Три года уже жили вместе — а каждый раз как в первый. Баки умел заводить просто одним своим присутствием, а уж если что-то делал — умри все живое. Вышеупомянутый Капитан Гидра с легкой усмешкой удобно устроился в кресле и наблюдал за разворачивающимся действием. Очевидно, намечалось очередное собрание его личного гарема. А это всегда было любопытно. Может, стороннему наблюдателю так бы и не показалось — глава Гидры и трое его приближенных, самые страшные люди организации, о них шептались по углам, в которых не было камер и жучков прослушки, их боялись даже ночью за закрытыми дверями собственных квартир. Капитан Гидра был, по слухам, жестоким и жестким, совершенно безжалостным лидером. Ну и уж никак не человеком. Суперсолдатом — да, но не человеком. И вот теперь он в серой футболке и удобных серых же домашних штанах рассматривал своих любовников с насмешкой и ждал, в чем же они в этот раз его обвинят. — Сколько? — спросил Баки, повернувшись к Джеку. — Пять, — с грустным вздохом отозвался тот. Брок фыркнул: — Всего-то? У меня семь! Джек охнул и сконфуженно поерзал на диване. — Салаги, — чуть пренебрежительно выдохнул Баки и обиженно добавил: — У меня одиннадцать! И это только за этот месяц! Брок и Джек сочувственно похлопали его по плечу. Стив поднял бровь — это было что-то новенькое и действительно интересное. Он начал мысленно перебирать, с кем сколько в последнее время спал. Получалось — что одинаково, в одной кровати, каждую ночь и трахал каждого, и себе давал отсосать, и сам отсасывал. Все поровну, иначе ему не хватало. А уж что там они между собой вытворяли, его мало интересовало. Он не ревновал и не запрещал, иногда и наслаждался зрелищем — почему бы нет. Значит, дело не в сексе. Готовил Баки, тут Стиву вообще нечего было ловить. Подарков никому давно не дарил, это промах, да, но опять же — подарки он дарит одновременно всем троим. Так что и это отпадает. Войны сейчас Америка ни с кем не ведет, с оппозицией уже года два они договариваются обо всем спокойно, террористов тоже нет. В отпуск ездят одновременно, на стрельбища парни ходят, когда хотят, как и в спортзал, как и к своим группам, которые они тренируют. В любви давненько не признавался, это факт, но так-то в любви он признается только Баки, ну и когда все особенно кайфово просто выдыхает «люблю вас» и тут же слышит от всех троих ответные признания. Черт возьми, впервые за долгое время Стив был сбит с толку, он действительно не знал, в чем его мужики собираются его обвинить. И это... будоражило, добавляло интереса и, надо признаться, адреналина. Он уже чувствовал, что сегодняшняя ночь будет гораздо веселее, чем обычно, хотя в постели он никогда не отличался ни отсутствием фантазии, ни ханжеством. Но как бы ни подмывало уже спросить, что именно они имеют в виду, он ждал и очень надеялся, что не выглядит нетерпеливым. — Не делай вид, что ты не в курсе, о чем речь, Роджерс, — Брок прищурился, пристально глядя на Стива. Стиву лишь оставалось с деланным пренебрежением махнуть рукой, мол, предоставляю вам озвучить очевидное. — Кто настаивал на порядке, когда мы съезжались? — сурово спросил Джек. — Я, — согласно кивнул Стив. И тут вдруг до него дошло. И он почувствовал, как кончики ушей предательски пожигает — значит, заалели, как флаг Советского Союза, выдавая его с головой. Оставалась еще надежда, что он ошибается, и дело вовсе не в этом. Не стали бы они устраивать тут показной суд из-за такой мелочи. Хотя... И конечно его алеющие уши не остались незамеченными. — Ага, — припечатал Баки. — Дошло? — Возможно, — чуть неуверенно буркнул Стив. В конце концов, он был дома, не перед парламентом и не на трибуне перед миллионами зрителей. — Кто настаивал на том, что форма вся — от трусов и носков до костюма должна быть идеально черной? — снова подал голос Джек. — Я, — вздохнул Стив, понимая, что надежда испарилась. — Кто вкатал нам личные штрафы, узнав, что мы купили себе по пачке разноцветных носков? — сурово сдвинул брови Брок и наклонился ближе, уперевшись локтями в колени. — Я, — снова вздохнул Стив. — И кто теперь таскает наши носки? — Баки очень старался выглядеть рассерженным, но на самом деле едва сдерживал смех. И это было очевидно всем. Так что Брок и Джек одновременно пихнули его с обеих сторон, чтобы он все не испортил. Стив пошевелил пальцами босых сейчас ног и промолчал — оправдываться было нечем. И правда, ну кто там под берцами видит! И как при этом прикольно знать, что у тебя — всего такого высокого, сильного, затянутого в идеальную до последней ниточки форму — ярко-зеленые носки с желтыми утятами, какие нравятся Баки. Или полосатые всех цветов радуги — взятые тайком с полки Брока. Или малиновые с разноцветными звездами — и где Джек такие только раскопал? — Ну и как — извиняться будешь или неделю без секса в наказание? Стив вздрогнул — иногда его любимый гарем был весьма суров. — Ну... извините, что таскал ваши носки, — медленно произнес он. — Дальше, — потребовал Баки. Дальше? Стив поднял бровь и задумался. — Ммм.... а, да, и что делал это не поровну! — Дальше! — продолжал настаивать Баки. — И за то, что наложил на каждого штраф, когда увидел у вас это разноцветное безобразие. Все трое кивнули. Извинения были приняты. Но никто не пошевелился, значит, гарем чего-то ждал. Баки бросил взгляд на часы — и тут как раз раздался звонок в дверь. — Вовремя, — довольно хмыкнул он и пошел открывать. Вернулся Баки с черной коробкой, перевязанной черным бантом. — Это тебе, от всех нас, — впервые за вечер мягко улыбнулся он. Стив перевел взгляд на Джека и Брока. Те тоже улыбались как обычно — светло, спокойно, как улыбаются любящие тебя люди. Стив медленно открыл коробку и увидел три десятка носков совершенно немыслимых расцветок, с идиотскими рисунками, со зверушками и птичками, с мультяшными сюжетами — и ни одного классически черного. — Спасибо, парни, люблю вас, — искренне сказал Стив. — Принимается, — за всех отозвался Брок. — Так, глядишь, и до серых и синих трусов однажды доберемся, — добавил Джек.