Отчаянные меры

— Тебя воспитали в хлеву? Гарри, даже не обернувшись, продолжил расстегивать пуговицы. — Приличные люди выходят в другую комнату, чтобы переодеться. Гарри, закончив с жилетом, небрежно скинул его на пол. Пуговицы грустно звякнули. — Хотя о каких приличиях можно говорить, когда речь идет о тебе, Поттер. С запонками Гарри пришлось повозиться: крохотные зажимы никак не хотели поддаваться. Запонки были очень красивые: оникс в обрамлении серебра. Их было жалко бросать на пол, поэтому Гарри аккуратно ссыпал их в карман и для надежности запечатал заклинанием. — Министр должен быть рад, что ты не разделся догола прямо на ужине. Что бы сказали люди! Спаситель волшебного мира — старый извращенец. Сует свои части тела всем под нос, даже не спросив… — Старый? — не выдержал Гарри. — Мне двадцать пять. — И я уверен, что ты занимаешься этим с самого детства. Рубашка тоже была красивая: кипенно-белая, с накрахмаленным до хруста воротником и манжетами. По линии пуговиц шла мелкая черная строчка в тон запонкам. Гарри на секунду задумался, а потом отправил рубашку на спинку стула легким взмахом руки. — Подумать только, Поттер, какой материал ждет Пророк. Уже представляю заголовки! «Голая правда: национальный герой снимает штаны в приличном обществе…» — Это твое-то общество приличное? — Гарри передернул плечами: то ли от холода, то ли от раздражения. — Признайся, Поттер, ты наслаждаешься этим. Гарри ничего не ответил. Вжикнула молния брюк. — Кайфуешь от того, что на твоего дружка смотрят. Готов поспорить, в гриффиндорских спальнях вы занимались одними непотребствами. Гарри расстегнул ремень, вынул его из шлевок и отправил на стул, к рубашке. — Что ты вообще здесь делаешь? — Что я здесь делаю, Поттер? Это мне надо спросить, что ты здесь делаешь! Нет, подожди, не отвечай. Я попробую догадаться. Ты воплощаешь свои грязные фантазии, зная, что я ничего не смогу сделать. Что мне не спрятаться и не уйти! Гарри скептически оглядел его, а потом стянул брюки до колен. Балансируя, он вытащил одну ногу, потом вторую. Брюки темным пятном остались лежать на полу; Гарри поправил запотевшие очки и пихнул брюки куда-то под стул. — Должен сказать, я был о тебе лучшего мнения, Поттер. Я, конечно, подозревал, что ты извращенец; в конце концов, близкое общение с Дамблдором не могло пройти бесследно… Гарри предупреждающе зарычал. — …, но я и подумать не мог, что ты пал так низко. Гарри одним движением стянул черные боксеры; взору открылся его член в окружении темных волос. — Пресвятой Мерлин и сестра его Моргана! Мои глаза! Теперь на Гарри оставались только носки. Поразмыслив, Гарри испарил их быстрым Эванеско. В конце концов, носки в его гардеробе были вещью одноразовой: после дня в парадных туфлях у них обязательно протирались дырки на больших пальцах. Гарри потер шею — она затекла за день, размял плечи, потянулся. Член слегка дернулся. Гарри обхватил его рукой и лениво провел вверх-вниз. — Меня сейчас стошнит. Я не шучу, Поттер. Кричеру придется оттирать остатки званого ужина с пола. — Тут как-то жарко, не находишь? — Это пылают мои щеки от твоего непотребства. Гарри хмыкнул. Член почти полностью встал; Гарри оттянул крайнюю плоть и тихо зашипел. — Чертов ты извращенец, Поттер! Готов поспорить, у тебя встает от одной только мысли, что на тебя смотрят. Скажи, на приеме министра у тебя тоже стоял? Пока он зачитывал твои регалии, ты представлял, как снимешь свои штаны и … — Драко? Драко замолчал и метнул исподлобья гневный взгляд. — Просто внесем ясность. Я устал на приеме… — Оно и понятно: ходить со стояком весь день весьма утомительно. — Пришел домой, чтобы отдохнуть и принять душ… — Смыть с себя позор, ты хотел сказать. — Я даже не стал раздеваться в спальне, чтобы не травмировать тебя, а пошел сразу в ванную… — Где мне срочно надо было помыть руки! — Как будто у нас в доме мало ванных комнат! — заорал Гарри, окончательно потеряв терпение. Драко смерил его хитрым взглядом. — Эта - моя любимая. И, Поттер, чертов ты эксгибиционист. У тебя ведь до сих пор стоит. — Не думай, что я не знаю, что ты затеял. — Гарри демонстративно поправил член. — Я только хотел раскрыть глаза на твою проблему. Драко шагнул ближе. Теперь они почти касались друг друга: Гарри, полностью обнаженный, и Драко — в наглухо застегнутой парадной мантии. — Знаешь, какая у меня проблема на самом деле? — голос Гарри был низкий, с хрипотцой. Драко сглотнул. — Моя проблема — это твой грязный рот, который я сейчас оттрахаю так, что ты завтра слова сказать не сможешь. Свой чертов чай с молоком не сможешь пить, блять, так у тебя будет горло болеть. Драко, пряча улыбку, опустился на колени. Когда Гарри не понимал, что ему хочется пожёстче, в ход шли отчаянные меры. The end.