Да чтоб ты сдох, Фрэнк Айеро!

Джерард задумчиво полоскал пакетик в маленькой белой чашечке, сидя на стуле для посетителей у секретаря, и размышлял, насколько важна должность ректорского секретаря, раз у него есть целый помощник. Вернее сказать, помощница, сидящая напротив и осторожно, чтобы не размазалась помада, цедящая зелёный чай. Джерарду захотелось предложить ей коктейльную соломинку. – Так говоришь, свидание прошло не очень? Джерард согласно кивнул свежеокрашенной чёлкой и несколько смущённо потёр скрытую волосами шею, с которой ещё не смылись фиолетовые пятна краски. – И чем вы занимались, позволь спросить? – спросила Мэй, отставляя чашку. – Ну, сначала я приготовил курицу с овощами, – начал Джерард и был вознаграждён одобрительным кивком. – Она отказалась, сказала, что не голодна. – Бывает, что дальше? – Ну, мы занялись тем, чем планировали... – замялся Джерард, но, заметив понимающую ухмылку Мэй, поспешно уточнить: – Она красила мне волосы, и мы слушали принесённый ей диск. Покрасила хорошо. Диск мне понравился. – Ну так и в чём проблема? – Она, как оказалось, не ест мяса. Наверняка из идеологических соображений. А я приготовил курицу, понимаешь, каково ей было это видеть? Ещё и так цинично предложил попробовать... – Джерард уставился в чашку, где горестно всплыл пакетик, словно трупик. Бройлерный. Мэй неожиданно расхохоталась, глядя в глаза недоумевающему Джерарду. – Брось, какая ерунда. Ты же не привязал её к стулу и не пихал ей в горло куриную ножку! Тем более, ты даже не знал! Вот один из моих бывших на восьмое марта заказал кексы с киви, не зная, что у меня аллергия, и радостно принёс в постель вместе с кофе. Я с первого же кусочка так отекла и раздулась, что он аж весь позеленел. Пришлось скорую вызывать. Потом помялся ещё пару дней и сбежал, а всё из-за паршивого киви. Мэй прихлебнула из кружки. – Вдохновляюще, – осторожно ответил Джерард, пытаясь вычленить мораль этой печальной истории. Фрэнк, получается, тоже сбежит? Или сбежать должен Джерард, коварно подсуновший несчастную птицу... Другу?.. – Да я о том, что это всё – всего лишь случайность, и бывает намного хуже. К примеру, если бы она была дочерью фермера, а ты подал бы на блюде её любимую Пеструшку. Джерард представил Фрэнка, одетого в стиле Тома Сойера: коротенькие брючки с подтяжками, соломенная шляпа... – Вывод такой: вам надо всего лишь поговорить. Скорее всего, ты себя просто накрутил, а она и думать не думала о разрыве, – заключила Мэй. – Да мы и не особо... В отношениях... – А, присматриваетесь, – кивнула девушка. – Если честно, я не знаю, – признался Джерард, откидываясь на скрипнувшую спинку стула и чувствуя впившиеся в позвоночник рёбра деревянных перекладин. – Она мне нравится, а насчёт взаимности неуверен. Мэй фыркнула. – Не знаю, как она, а я бы точно не стала красить волосы несимпатичному мне парню, так что делай выводы, Ромео. – А если она, ну... Немного... Попроще тебя? – осторожно спросил Джерард. – Типа «свой парень»? – уточнила Мэй, постукивая ногтем по стенке чашки и не подозревая, насколько близка к истине. – Тогда не парься насчёт курицы и начни проявлять более явные знаки внимания, только всегда будь готов остановиться и отвалить – девушки это ценят. Девушки. Было бы проще, если бы Фрэнк был девушкой, хотя до недавнего времени Джерард считал, что с ними сложно. Кто сказал, что любовь – это просто? Сценаристам романтических комедий пора разбить и выбросить розовые очки. Джерард представил женскую версию Фрэнка: какой она могла бы быть? Панкерша с ирокезом в клетчатой юбке и сетчатых колготках? Джерарду такие не нравились. Или скромная эмо-девочка в наушниках и полосатом лонгсливе, со скрытым окрашиванием? Уже ближе, но всё не то. В том-то и была проблема: можно сколько угодно искать девушку того же роста, возраста и нарисовать ей скорпиона маркером на шее, но Джерарду нравился ФРЭНК. Весь. Целиком. С его ухмылкой, пирсингом, чёрной странной чёлкой, кедами и толстовками, потёртым рюкзаком, грубыми пальцами и неровным почерком, и даже с тем, что болтается между его ног, – ему пора это признать. Его мысли о фрэнковых причиндалах прервал звонок, и Джерард залпом допил горький чай, чуть не заглотив пакетик, и вскочил. – Спасибо, Мэй, ты правда помогла, – он коротко пожал мягкую руку девушки. – Да не за что, в амурных делах я спец, обращайся. У тебя лекция? – Семинар! – крикнул Джерард уже из коридора и невежливо, но – видят боги рок-н-ролла – случайно хлопнул дверью. *** В современном зальчике для семинаров – не очень большом и неуютно-светлом – Джерард чувствовал себя не в своей тарелке. Он вообще не любил вылезать из своей аудитории, как рак-отшельник из панциря. Аудитория, формально, была общей, но за заслуги перед отечеством и всякое такое... Короче, у него почти был собственный кабинет. Здоровый такой кабинет с видом на парковку и алые огромные клёны. В зале стояли ровные ряды чёрных широких стульев с мягкими спинками и сиденьями – типовых, которые было удобно составлять один на другой. Белые стены, твёрдое заливное покрытие на полу «приятного» разбавленно-синего цвета с вкраплениями под минералы. Белый простой стол, проектор, маркерная доска на трёхногой подставке – и всё чужое. Джерард чувствовал себя студентом, которому предстоит ответственная презентация перед строгой чопорной комиссией, и нервничал. Он разложился на столе и сел, раскрыв блокнот в чёрной кожаной обложке – солидный на вид и компрометирующий по содержанию. Там были его рисунки. Чтобы успокоиться, Джерард стал набрасывать Мэй: открытый рот, смеющиеся глаза, когда она говорила о киви; одна рука обхватывает чашку, другая в воздухе в замысловатом жесте. На девушке сегодня было чёрное платье с высоким воротником под готику, а волосы выпрямлены, убраны за уши и тщательно залачены. Джерард лизнул грифель и вывел яркую стрелку на верхнем веке. Стали подтягиваться студенты, но он лишь на автомате кивал в ответ на приветствия и вырисовывал чётко очерченные губы, серые на рисунке и ярко-красные в жизни. Красный. Линдси. Её место в первом ряду пустовало, случайно или специально. Джерард потёр запястье – он не хочет закончить, как она, не может так поступить с братом, с Рэем, даже с Бобом. С Фрэнком. Он встал, кинув карандаш между страниц и поправил висящий на стуле пиджак. Чёрно-серый галстук в косую полоску скрывался под угольно-чёрной жилеткой, и восхищённые взгляды студенток не стали для Джерарда удивлением. *** – Айеро, останьтесь, – отработанным тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Джерард, не поднимая глаз от блокнота и зловеще – он знал – водя карандашом по бумаге. На самом деле он затенял Мэй шею. Дождавшись, пока хлопнет дверь за последним студентом, он отложил карандаш, поставил локти на стол и состыковал кончики пальцев. Долгий взгляд заставил Фрэнка занервничать. – Это по поводу учёбы, мистер Уэй? – полушутливо спросил он, подходя к столу. – Извини за курицу, – просто сказал Джерард и поднял глаза, сложив брови домиком. – Курицу? – удивился студент. – А, ту курицу... Да ерунда, я не затираю всем, какие красивые у коров глаза и... – он, не отрываясь, смотрел на Джерарда. – В смысле, они красивые, но я из-за здоровья мясо не ем. – Так ты не злишься?.. – Нет, не злюсь, – фирменно усмехнулся Фрэнк. – И не обижаешься? – Немного. Из-за аптечки. *** Майки был похож на главаря банды, готовящей организованное ограбление. Он сидел на стуле сгорбившись и уперев ладони в острые коленки. Глаза сверкали из-под начёсаной на лоб чёлки. – Значит так. Он обвёл взглядом свою шайку, сидящую рядком на диване. Фрэнк вертел в пальцах медиатор, Джи мял тетрадку с текстами, Рэй чинно сложил руки на коленях. Боб развалился на стуле и смахивал на матёрого рецидивиста. – Вы всё помните, вы сыграны и собраны, и вы всех порвёте. Завтра там будет представитель лейбла. Возможно, нами заинтересуются, но дадут знать не сразу, так что ждём и надеемся. Группа вразнобой покивала. – И главное – не нажираться в слюни! Все снова покивали из солидарности, хотя знали кому это было адресовано. – Фрэнк, ты уверен в своих силах? Парень спокойно выдержал испытующий взгляд и кивнул. – Рэй? – Боб? – Джи? Джерард выразительно качнул подбородком. *** Джерард вернулся домой поздно, проверил рабочие записи, а потом уселся в творческой обители и упоённо красил портрет Мэй пастелью. Перепачкался с ног до головы, залез в душ, стянув ненужную уже повязку. Разогретая в микроволновке курица больше не стояла поперёк горла. Перед сном он зашёл за стаканом воды и замер в темноте, уставившись на холодильник. Поставив стакан с негромким стуком, он снял аптечку с холодильника и, освободив место, сунул на нижнюю полку кухонного шкафчика.