Я правильно произношу?

Если бы Вове сказали раньше, что ему, обычному мужчине, родом из Кривого Рога, придётся общаться с политиками вживую — он бы рассмеялся собеседнику в лицо. Ну, потому что, правда? Что за бред? А затем он стал президентом, любимчиком и защитником обычного народа. Ладно, в это ещё можно поверить, хоть и с трудом. Вот только факт того, что одним апрельским вечером, сидя за рабочим столом, ему придётся учить самого президента Франции украинскому языку — точно бы не поверил. Зачем Макрону понадобилось киевское произношение? А чёрт его знает, собственно. Зеленский никогда не понимал политиков, которые его окружали. Эти наглые рожи… Назвать друзьями — язык не поворачивался, скорее так, приятели. Кроме француза. Здесь проблема — взаимное притяжение с первой встречи. А если быть точнее — настоящий кинк на французкий язык. Такое случилось впервые, ранее не было даже представления, что собственный организм может так возбуждаться, слыша знакомую речь. Да, это определённо настолько пугающее притяжение, что вот, доигрались и одновременно зашли в онлайн. По крайней мере, сообщение в мессенджере говорило именно об этом. Эммануэль спросил какую-то глупость, банальщину, но… ответить нужно, верно? Ладони собирались коснуться кнопок клавиатуры, но не спешили, давая возможность придумать убедительный ответ. Вова — политик. Он должен вести себя соответствующе, пусть в душе он оставался весёлым комиком, как и во время съёмок телешоу. Первый пункт убедительности: сообразить, стоит ли использовать в разговоре переводчик. Они не знают языков друг друга, но, когда языковый барьер был преградой, если существует пугающее желание? Судя по всему, собеседник именно это приложение и использовал для написания сообщения. Какая забота — не сломать коллеге мозг. Пришлось проморгаться, вновь перечитывая пришедшее уведомление: Президент Макрон, сегодня в 22:16 Что такое: «паляниця»?

Я, сегодня в 22:19 Большая круглая булочка. Хлеб.

Президент Макрон, сегодня в 22:20 О, вы не спите! Извините за позднее сообщение, господин Зеленский, мне что-то не спится.

Я, сегодня в 22:21 Поэтому вы решили спросить у меня про хлеб?

Президент Макрон, сегодня в 22:23 Ну, знаете, мне требуется приложить огромные усилия для этого разговора: использовать переводчик, копировать туда-сюда текст. Чего только стоит пунктуация, что удаляется при переводе! А хлеб… Сейчас это слово в тренде. Внезапно захотелось побывать на уроке украинского языка прямиком от носителя. Узнать, откуда столь большой спрос. Пришлось глубоко вздохнуть, перечитывая огромный абзац присланного текста. Да, Макрон определённо был хорош в использовании переводчика. А ещё в пунктуации, которую, вероятно, ставил невпопад, но правильно. Детям бы так экзамены сдавать, как пишет француз, ей-богу. Ещё и русский выбрал для общения, наверняка знал, что для президента Украины этот язык проще. Урок украинского… как сексуально звучит. Довольно неформально, стоит признаться. Одно дело — учебные заведения, другое — по ночам обсуждать акценты национальностей. Здесь определённо был какой-то подтекст. Ну, не пишут в десять часов вечера с вопросом о хлебе, верно?

Я, сегодня в 22:25 Да, наслышан. Наши люди очень оперативно шутки создают. Как я уже говорил — прекрасный народ. Урок украинского это хорошо, но мне жаль ваши пальцы. Не хотите перейти в телефонный разговор?

Мужчину даже не интересовала комичность ситуации. Да, Вова будет беседовать с приятелем по телефону, совершенно не разбираясь в языках друг друга, ну и что с того? Могут себе позволить. Более того — хотят себе позволить. Рабочий кабинет закрыт на замок, а рядом ни одной живой души. Дует ветер из приоткрытого окна, рассыпая по коже холодные мурашки. Рядом — только собеседник, что уже минут пять печатал сложный для себя текст. Это же рехнуться можно, но нет, Макрон писал, точно писал, это показывало приложение. Значит — ещё не рехнулся. Знакомое: «печатает» резко исчезло из поля зрения. Стало как-то пусто. Будто бы на экране чего-то не хватало. Зеленский успел расстроиться, но звонящий мобильник заставил одуматься — звонит, чёрт его дери! Приходится поправить воротник рабочей рубашки, оттягивая пальцем ткань около пуговиц. Стало определённо слишком душно, а открытое на форточку окно перестало помогать. Стоило ли открыть его полностью? Палец потянул в сторону зелёную трубку, принимая… видеозвонок. Нет, эта французская булка точно играет не по правилам. — Бонжур, — это было, пожалуй, единственным, на что способен президент Украины, рассматривая довольное лицо перед собой. Ему плевать, насколько отвратительно звучал собственный акцент, ведь картинка впереди заставляет опешить: Эммануэль лежал в кровати, удерживая мобильник на уровне подбородка. Насколько это правильно? Насколько они перешли грань обычных коллег? Собеседник не спешил здороваться: потянулся куда-то ладонью, из-за чего в кадр попал кусок серой футболки. Кто работает, а кто лежит в кровати. Блаженное лицо сменяется смутностью, когда Макрон пытается зачитать с бумажки предложения. Да, точно: довольно скомканные слова украинского языка. Хотелось засмеяться, но как можно, если собственный французский словарь состоит из одного слова? Вова решил схитрить: набрать нужный текст на мониторе стоящего рядом компьютера, а затем через тот же переводчик озвучить специально отведённой для этого кнопкой. Благо собеседник понял смысл фразы, а значит, диалог вполне можно продолжить таким неординарным способом. Всё лучше, чем молча пялиться на чужую шею. Макрон усмехнулся, прежде чем вернуться к своей бумажке. С таким серьёзным видом рассматривать листок ещё нужно постараться. А читать… лучше бы не читал. — Вы знаете, что такое флирт в интернете? Это не был урок украинского языка. Вообще. Ни капельки. Они разговаривали на русском, но смысл сказанного заставил скорчить настолько странную рожицу, что президент Франции в срочном порядке подтвердил вопрос действиями: зацепил пальцем воротник серой футболки и оголил собственные выпирающие ключицы. Настолько эротическая картинка заставила Вову томно сглотнуть, крепче сжимая телефон в мокрых от нервов ладонях. И что прикажете делать? — Макрон… — Знаете, господин Зеленский, я довольно долго учил русский язык, чтобы вы мне отказали прямо сейчас. Учил русский язык? — А если бы отказал потом, что-нибудь бы поменялось? — Вы же не откажете? — Не откажу, — собственная ладонь машинально ложится на воротник, доставая самую верхнюю пуговицу из петель. Жарко, слишком жарко, хочется окунуться с головой в холодную воду, снимая напряжение. Головная боль в данном случае не лечится таблетками. Вова мог начать спорить, конечно, но какой в этом был смысл, если упоминаемое не больше формальности? Они давно перешагнули грань обычных приятелей. Неловкие касания после переговоров, мимолётные взгляды не прошли мимо глаз прессы. Не прошли мимо их самих. Французская улыбка в ответ ценнее всяких мнимых слов о любви. Тем более, когда их в буквальном случае нужно учить, а не говорить от души. Зеленский ощущал эйфорию, обдумывая каждую маленькую деталь, что медленно подводила мужчин к происходящему. Ужины в ресторане, где президенты отмечали удачные переговоры под бутылочку дорогого вина, попросив другую часть политиков не мешать. Разве это было правильно? Хотя, плевать на правильность — это было необходимо. Необходимо прямо сейчас сказать что-нибудь, чтобы продолжить разговор. Почему за столько лет люди не придумали инструкцию: хочешь общаться с человеком, но не хочешь навязываться? Какая досада. Навязываться приходится в буквальном смысле — Вова снимает с шеи галстук, боясь задохнуться. Оно, словно наркотик, погружает всё сильнее в экстаз, а затем — душит, напоминая о реальности. Такой трагичной реальности и сотни километров расстояния. И почему они не могут обняться? — Ты такой красивый, — шепчет Вова, наблюдая за чужой довольной мордашкой по ту сторону экрана телефона. Вот так, перешли на «ты» сквозь полированное стекло, но кажется так рядом, что сжималось сердце. Словарный запас Макрона до конца не был ясен, поэтому факт того, что собеседник понял сказанное хоть на пятьдесят процентов, ничтожно мал. Значит ли это, что можно пуститься во все тяжкие, разрешая себе перерезать провода тормозов? — Такой статный, импульсивный, сексуальный… В ответ — вновь улыбка. Поднявшиеся уголки губ кажутся родными. Не кажутся, а таковыми являются. Это успокаивает, заставляя сделать новый вдох. Ровно до того момента, пока Эммануэль не стянул кратким движением серую футболку, проводя подушечкой пальца вдоль солнечного сплетения. Развратно, пошло, но так эстетично, что хочется сделать скриншот, меняя обои рабочего стола. — L’amitié est une preuve de l’amour, господин Зеленский, — озвучил президент Франции, облизывая потрескавшиеся губы. Нарочно поднимая указательный палец ко рту, и слишком тщательно посасывая первую фалангу. Макрон продолжил понятную только ему речь, перед этим издав максимально развратный звук: — Comment aimeriez-vous être puni? Douloureusement et brusquement, ou, peut-être, lentement et avec plaisir? — Я… я не понимаю. Французский язык подействовал на Вову ударом тока. Организм насколько сильно впечатлился услышанным из чужих уст, что член в штанах дёрнулся, привлекая к себе внимание хозяина. Не зря говорят о загадочности произношения. Оставалось надеяться, что сказанное было комплиментом, какой-нибудь пошлой шуткой, а не завуалированным матом в картонной коробке. Слушать нечто подобное от носителя — невероятно. Чертовски возбуждающе. Наблюдать того самого носителя раздетого — предел мечтаний. — Господи, я же говорил, как на меня влияет французский, зачем ты… — Bien sûr que je sais, — быстро ответил Макрон, ухмыльнувшись. — Je sais que tu ne comprends pas mais tu es excité. Сделай это для меня. Красиво. К счастью, изучение русского всё же сыграло в их встрече роль, пусть и не ведущую. Неужели правда учил? Прям со словаря? Репетитора нанял? Или опять с листочка читал, как любят делать политики перед камерой? С чем спорить нельзя, так это произношение — красиво, действительно красиво. Знать бы ещё, о чём шла речь. Собственно, Зеленский слушается, прикрывая уставшие веки, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Приходится опереть телефон на лежащую рядом книгу, а ладонью провести вдоль ряда белых пуговиц рубашки, показательно расстёгивая каждую. Нарочно медленно доставая пластмассовые детальки из петель. Провести по линии роста волос, расстегнуть ремень, вытаскивая звенящую металлическую пряжку. —Tu es beau. Сказанные собеседником фразы заставляли сильнее размазывать смазку вдоль члена, наплевав на выглаженные брюки. Всё мокрое, липкое, но такое желанное… Сейчас чистота волновала меньше всего — приходилось одновременно дрочить, а второй ладонью схватить телефон, направляя камеру под стол. Выбирать угол съёмки слишком долго не было возможности, поэтому Вова просто надеялся, что со стороны выглядит нормально. Он — не порно-актёр, красиво — не будет. Нормально же смотрится со стороны, когда ты дрочишь под указания другого мужчины по ту сторону трубки мобильника? Под его приятную уху речь? Слушая такого горячего и сексуального мужчину, что продолжал шептать что-то на французском, наплевав на расстояния? Смысл сказанного никогда не понять, но знакомый акцент заставлял запрокинуть голову, облизывая пересохшие от нервов губы. Заставлял сильнее сжать член у основания, поиграться с яичками, слегка царапая ноготками. Нужно было открыть окно. Возможно, это могло облегчить ситуацию хоть капельку. Да и Макрону нравится — его ведёт, это заметно. Заметно по часто подымающейся груди, рваному дыханию между предложениями. Потребовалось ещё несколько минут, чтобы закончить начатое, изливаясь в ладонь. Ещё никогда не получалось кончить под руководством самого президента Франции, но всё бывает в первый раз, верно? Вова засмеялся, укладывая телефон обратно на стол, а затем потянулся к пачке сухих салфеток на столе. Как хорошо, что кто-нибудь додумался оставить эту пачку в рабочем кабинете. Чёртов кинк на иностранные языки! Если бы не он… Попросту соблазнили, даже не дав возможности соответственно поломаться. Макрон с красными щеками и слегка ошарашенным взглядом, внезапно перестаёт наблюдать за «чисткой рук», и задаёт вопрос в лоб: — Господин Зеленский, а вы не поможете мне освоить рецепт «паляницi»? — Если вы готовите так же хорошо, как изучаете украинский, то, конечно, я вас научу.