you’ve gotta get up and try

      Паудер чувствовала себя максимально глупо. Пробираясь тенью по ночному Зауну, она дошла до переулка, которого избегала вот уже больше двенадцати лет. Сейчас она сидела, устроившись между водосточной трубой и мусорным баком и подтянув колени к груди.       Паудер не знала, что делать. Она отказалась от своих чудес так давно. Единственная надежда была на это место и на воспоминания, которые оно всколыхнет.       Паудер ещё раз пробежалась по событиям того дня. Она сделала какую-то глупость и очень испугалась. Пока она сидела здесь, в одиночестве, она приходила во все больший ужас. А вместе с ужасом росло и горячее желание все исправить. Должно быть, это и есть ключ.       Паудер закрыла глаза. Ей нужно погрузиться в свои эмоции с головой. Окунуться в море ненависти и жажды мести. О, как же легко это было сделать!       Она чувствовала, как внутри разгорается пожарище. Такое же, как то, что уничтожило ее дом. Пламя охватило Паудер с ног до головы. Время перестало существовать.       Паудер почувствовала сырость. Это было странное ощущение. Поначалу оно было смутным, как во сне. Как будто это происходит не с ней, а с кем то другим. Но постепенно оно ощущала влагу все явственнее. Наконец, сбросив с себя оцепенение, Паудер поняла, что на ее плечи и голову падает дождь.       Паудер подняла взгляд. Она была все в том же переулке, хотя бак с левого бока куда то исчез. Паудер огляделась по сторонам. Все вокруг было залито дождевой водой. Ее штаны и ботинки начинали медленно промокать. Могла ли она просто не заметить, как пошел дождь?       Что если у тебя вышло?       При этой мысли Паудер с трудом сдержала истерический смех. Ведь это и был план, верно? Тогда почему такого исхода она боится едва ли не больше всего?       Она не сможет ничего выяснить отсюда. Какой смысл сидеть и глазеть в пустую стену? Разве не она совсем недавно собиралась взять на себя ответственность?       Держась за сточную трубу, Паудер поднялась на ноги. Тело по-прежнему болело при любом движении. И от этого возникала навязчивая мысль, что ничего не вышло. Ты просто глупая, бесполезная, беспомощная девчонка…       Паудер осторожно выбралась из переулка и огляделась. Мимо текли потоки мрачных и грубых людей. От дождя цвета поблекли, и стало сложно разглядеть что-то через пелену. Стояли ли эти магазинчики здесь, когда она входила в переулок? Были ли дома того же цвета, в том же состоянии, что и сейчас? Паудер поняла, что не может ничего сказать с уверенностью. Она избегала этого места так долго, что просто не знает этот кусочек города.       Единственный верный вариант - пойти взглянуть на свой бывший дом. Или, может, будущий? Он не мог восстать из пепла за один день. Если у нее все получилось…       А если нет? Разве не опасно идти туда? Что если там ее ждут? Что если Севика стоит где-то там, во тьме, поджидая ее, уверенная, что глупая маленькая Паудер не сможет устоять и придет взглянуть на свой дом ещё раз?       Страх пригвоздил Паудер к месту. Она прижалась к стене, пытаясь дышать через тот огромный ком, который внезапно вырос у нее в груди. В этот момент она вдруг осознала, что оставила Вандера одного, без какой либо защиты. Выглядит так, словно она просто сбежала. Не стала путаться под ногами!       На глаза снова навернулись слезы. И откуда они только берутся? Если бы у нее был хотя бы в половину такой запас решимости, какой у нее запас этих дурацких слез…. Да хватило бы и четверти.       Она должна немедленно вернуться! Выбросить из головы всю эту глупость. Что ты вообще могла сделать? Глупая Паудер! Ты должна была оставаться с отцом, помочь ему выкарабкаться. А потом слушаться и делать все, что он скажет. Даже такую малость нельзя тебе доверить!       Паудер отделилась от стенки и незаметно влилась в толпу прохожих. Только бы найти это место! Она опустила голову и лихорадочно бегала взглядом, спрятанным за голубой челкой. Вот она уже на правильной улице. Паудер уверена в этом. Она специально выбрала ее за то, что улица была такой длинной, узкой, с большим нагромождением покинутых домов. Хотя, размышляя об этом сейчас… не было ли это ошибкой? Не станут ли их искать там в первую очередь?       Паудер узнала покосившийся, нависающий над улицей дом. Значит, она уже недалеко. Вот здесь - разрушенные брошенные здания. И тут она застыла на месте. Несколько человек наткнулись на нее, чуть не сбили с ног, а потом окатили руганью, как ведром с помоями. Но Паудер не слышала. Перед ней потянулся рядок из явно самодельных, но все ещё целых и чистых двухэтажных домов. Никаких следов разрушения и запустения. Паудер увидела двух маленьких девочек, которые возились со своими убогими игрушками на крыльце, а из окон второго этажа свешивалось какое то мокрое тряпье. В этих домах теплилась жизнь. А значит, Паудер пришла не в то место.       Или не в то время.       Она прошла до конца улицы и нырнула в первый попавшийся переулок. Неужели у нее получилось? Неужели она сможет?..       Паудер с силой хлопнула ладонями по щекам. Она могла заблудиться и выйти не на ту улицу. Чего ещё от нее можно ожидать? Единственный надёжный способ выяснить - это ее дом на площади. Либо у нее вышло, и он стоит там, целый и невредимый, либо… Вандеру все равно от тебя немного пользы.       Паудер сглотнула слезы.       Тенью она выскользнула из переулка. Липкие подозрительные взгляды сопровождали ее всю дорогу. Паудер старалась не смотреть по сторонам, но не могла не заметить, как много странных типов сгрудились по краям улиц и в тени домов. Натянутые на лица капюшоны, поблескивающие на поясах ножи, повязки на глазах. Паудер чувствовала к своей хрупкой фигурке нездоровое внимание. Ей хотелось броситься бежать, но жизнь на улице все же чему то учит. Стиснув зубы, Паудер прокладывала себе дорогу обычным торопливым шагом.       Наконец, спустя целую вечность, знакомые улицы вывели ее к площади.       Вот фонтан. В его центре какие-то каменные фигуры, обтрепавшиеся и потрескавшиеся до неузнаваемости. А за ним - двухэтажный дом с теплой светящейся вывеской "Последняя капля".       Паудер глядела на нее сквозь пелену слез, застилавших глаза. Дом, родной до боли в груди, здесь! Никаких следов пожара нет. Так же, как нет и следов высокой металлической статуи в фонтане. Очевидно, ее ещё не построили, ведь ещё не произошло событие, чьей памяти она была посвящена.       Что же это значит?       Паудер облизала пересохшие губы и отвернулась от манящей вывески. Ее невыносимо тянуло внутрь, но нужно было собрать мысли в кучку.       Выходит, она смогла. Она действительно попала в прошлое. Вопрос только - в какое прошлое? Насколько далеко ее перенес этот ее аркейн, чем бы он ни был? Есть один достоверный способ это выяснить. Но для этого придётся вспомнить старые приключения.       Паудер ушла с площади с величайшим трудом. Теперь ее путь лежал прямо в противоположную сторону - через мост в верхний город. Заун живёт в прочном панцире из своих проблем. Каждый день жители нижнего города борются за выживание. Они не читают газет - едва ли там может быть написано что-то для них полезное. Пилтовер же, процветающий верхний город, старается идти в ногу со временем. Именно для них печатаются газеты. И оттуда, если Паудер все правильно понимала, можно выяснить точную дату.       Паудер без труда пересекла мост. Девчонка с подростковой фигурой и двумя косичками не вызывала у миротворцев особого подозрения. Лишь один раз ее попытались остановить, но Паудер подняла на патруль свои большие невинные глаза - и беспрепятственно ступила в Пилтовер.       Улицы были не такими большими, как она помнила. Возможно, дело было в том, что оказавшись в доме Вандера ей было строжайше запрещено влезать в подобного рода неприятности. В последний раз Паудер видела верхний город, когда была куда младше. Поэтому да, Пилтовер был уже не таким большим. Но он все еще был ошеломляющим.       В домах, в которых могло поселиться как минимум пять заунских семей, жили богатые одиночки. То количество еды, которое оказывалась в мусорных баках одного из таких поместий, никогда не видело ни одно празднество в нижнем городе. А сколько красивых вещей было разбросано здесь повсюду.… Словно специально, чтобы кто-нибудь забрал их себе.       Паудер вертела головой ровно столько, сколько нужно было, чтобы прохожие отнесли ее к обыкновенной зеваке и перестали обращать на нее внимание. Затем она скользнула вдоль какой-то богатой ограды, выискивая мусорные баки. Вскоре удача улыбнулась ей. Вытащив все ещё белоснежную, явно свежую, газету, она скрылась под ветвями огромного дерева.       Разворачивать газету было страшно. Все происходящее по-прежнему казалось странным сном, если не бредом наяву. В любой момент Паудер ждала, что откроет глаза и обнаружит себя на грязном полу заброшенного дома, а Вандер будет тяжело приходить в себя и просить воды. В любой момент она ждала, что жизнь поставит ее на место. Что у нее снова ничего не получилось. И нечего было даже мечтать об этом.       И Паудер с опаской развернула газету.       Она неотрывно смотрела на дату почти минуту. И только по резкой боли в лёгких вдруг поняла, что все это время почти не дышала. Паудер сделала судорожный вдох. Не может быть.       У нее получилось.       В памяти Паудер четко выдолбилась дата катастрофы. Того дня, когда Вандер потерял часть своей семьи. На протяжении десяти лет друзья и просто сочувствующие приходили к ним в один и тот же день, а Вандер, как всегда, старался скрыться с глаз при упоминании его покойного друга. Паудер не могла не запомнить. И дата в газете явно свидетельствовала о том, что до этого дня осталось почти шесть месяцев.       Паудер прикрыла глаза, стараясь справиться с накатившей дрожью. Шесть месяцев до катастрофы. Шесть месяцев, чтобы найти Вандера, Силко и предательницу Севику. Подружиться с ними, втереться в доверие и подготовиться к встрече с Кансером. Паудер сжала виски, и газета плавно спикировала в траву. Нужно сообразить, что делать дальше. Все спланировать. Думай, Паудер, думай!       Как она сможет спокойно посмотреть в глаза своему отцу при встрече? А этой противной Севике? А вдруг они ее узнают? Нет, что за бред?! Ведь они знают ее в будущем. Но что если в будущем они посмотрят на подрастающую Паудер и скажут - эй, она напоминает мне кого то!       Дурацкая идея, как и всегда.       Голова начинала не на шутку болеть.       Надо сменить внешность, насколько это возможно. Это очевидное решение. Паудер посмотрела на свои длинные голубые косы. Как можно не запомнить такую черту? Вот от чего уж точно придется избавиться.       При этих мыслях глаза снова повлажнели. В доме Вандера она ни разу не стриглась. Один раз он предложил слегка укоротить волосы, чтобы они не мешали ей самой, но Паудер так яростно отказалась, что этот разговор больше ни разу не возобновлялся. Эти косы были ее памятью о прошлой жизни. Она не могла тогда от них отказаться. Но сейчас, когда на кону будущее ее новой семьи.…. Похоже, пришла пора расстаться с ещё одним воспоминанием.       Итак, первой задачей было отыскать где-нибудь ножницы. И хорошо бы ещё сменить цвет. В элегантных магазинчиках Пилтовера уж точно должно найтись то, что ей нужно.       Паудер пришлось довольно долго шататься по улицам, прежде чем она приметила нужную лавку. На самом деле, это была даже не лавка. Как она могла предположить, что белорукие пилтоверцы будут заниматься таким делом самостоятельно? Это была большая и модная парикмахерская. Притаившись за углом, Паудер наблюдала, как через парадную дверь туда и обратно снуют разукрашенные дамы, а иногда и кавалеры. Высокие и сложные прически, волосок к волоску. Выпрямленные, завитые, подкрашенные. Очень скоро у Паудер зарябило в глазах. Наряды были под стать - пышные, аляповатые, совершенно непрактичного кроя, часто с тяжеловесными украшениями. Нечего было и думать проскользнуть внутрь в ее порванной одежде, с грязным лицом, локтями и коленками. Однако, у любого, даже самого дорогого, заведения должна быть обратная сторона. Нужно было найти служебный вход.       Паудер обнаружила неприметную дверь в переулках за главной улицей. По цвету она почти сливалась со зданием, словно никто никогда не должен был узнать о ее существовании.       Некоторое время Паудер наблюдала за ленивым движением работников. Они сновали туда-сюда, стараясь быстро и незаметно раскурить свои ароматные до тошноты сигареты. Позже Паудер думала о том, что, возможно, стоило пронаблюдать их ритм работы и отдыха подольше. Но в тот момент ей не терпелось начать действовать.       В очередной раз дверь открылась, чтобы выпустить двоих болтливых худосочных парикмахеров. Паудер скользнула внутрь прежде, чем та успела закрыться. Внутри было чисто и аккуратно, горел приятный теплый свет. Паудер огляделась. У них должно быть что-то вроде склада. Наверняка в задней части здания, подальше от глаз клиентов.       Он действительно обнаружился, буквально за второй дверью, в которую Паудер бесстрашно заглянула. Шкафчики были заполнены множеством баночек совершенно непонятного для нее назначения. Но цветные банки с краской Паудер узнала сразу. Она провела рукой по холодным стеклянным бокам, принимая такое тяжелое решение. Какой цвет будет лучше всего? Неприметный черный? Или, может быть, обыкновенный каштановый? Уж точно не рыжий! И тут ее взгляд упал на баночку с дерзким розовым цветом. Совсем как…       Ну конечно! Дурочка!       Это было абсолютно глупое, идиотское решение! Кто красится в розовый цвет? Тот, кто хочет привлечь к себе как можно больше внимания! Но Паудер не могла с собой ничего поделать. Это казалось ей некой данью уважения, попыткой сохранить связь. Да, эта дурацкая сентиментальность ее когда-нибудь погубит.       Оставалось только достать ножницы. Паудер осмотрела все полки, но ни на одной не было ничего подходящего. В коридоре, на крючках, она нашла рядок халатов для персонала. Важные, с кучей украшений, но, по крайней мере, с глубокими карманами. Она пошарила и по ним. Ничего. Закончив рассматривать очередное хитроумное устройство для завивки ресниц, Паудер вздохнула и смирилась с неизбежным. Придется выйти в зал.       Паудер сдернула один из халатов с крючка и накинула на себя. Никто ведь не обращает внимания на людей в униформе, верно? Паудер накинула подобие капюшона на голубые волосы и вышла через маленькую дверь.       Кругом витали ароматы различных духов, играла какая-то сложная инструментальная музыка. Парикмахеры порхали вокруг клиентов и клиенток, широко растягивая губы в улыбке. Паудер заметила изящные, поблескивающие позолотой ножницы на столике около окна. "Заходишь, хватаешь и выходишь" - напомнила она себе старый девиз и направилась к цели.       Паудер аккуратно подошла к столику, обходя клиентку со спины. Бочком она протиснулась между огромной машиной для сушки волос и креслом, протянула загребущую руку. И в этот момент ее глаза встретились с взглядом пилтоверской женщины.       Несколько секунд она рассматривала чумазое лицо Паудер. А потом завизжала так, словно увидела крысу.       Паудер дернулась от неожиданности и опрокинула содержимое столика на другую клиентку. Крики заполнили всю парикмахерскую.       Паудер плюхнулась на колени и выудила из горы осколков ножницы. Под истерические вопли она бросилась к заднему выходу. Этот момент парикмахеры выбрали, чтобы вернуться. Паудер налетела прямо на них, и все трое оказались на полу. Банка с краской треснулась о плитку и только каким-то чудом не разбилась. Не помня себя от страха, Паудер прижала к груди добычу и, перепрыгивая через распластанные тела, бросилась наружу. Капюшон слетел, и две ярко голубые косы развевались за ней, точно флаг.       Паудер пронеслась по улицам Пилтовера как ветер. Никогда она бы не подумала, что может так бегать. Мост остался позади, и вот, едва живая от усталости, Паудер снова была в родном Зауне.       Тяжело дыша, она привалилась к сырой стене. Воспоминания яркими вспышками пронеслись через ее сознание. Паудер почувствовала, как на секунду у нее перехватывает дыхание, грудная клетка напрягается… а потом она взрывается хохотом.       Паудер хохотала, пока из глаз текли слезы, а прохожие мрачно и подозрительно оглядывались на нее и ее пилтоверский наряд. Хохотала, пока у нее не началась сильнейшая икота. Тогда ей пришлось остановиться. И попытаться успокоиться.       Что за позорная вылазка! Видел бы ее Вандер! Видел бы кто-то из ее знакомых там, в ее времени! Да ее бы никогда больше не взяли ни на какое дело, даже если бы ее задачей было отвлекать старого слепого миротворца. Ладно. По крайней мере, она достигла своей цели, и это все уже позади.       Паудер вытерла влажные глаза и шмыгнула носом. Осталось последнее, пожалуй, самое сложное приготовление.       В карманах парикмахерского халата она нашла несколько красивых блестящих безделушек. При должной сноровке их можно было бы выменять на неплохой кусок хлеба или миску супа. Паудер отдала их матери многодетного голодного семейства в обмен на разрешение воспользоваться их убогой ванной. Халат женщина взять не пожелала. Опустив глаза, она молча кивнула на нужную дверь и не задала ни единого вопроса.       И вот Паудер стояла перед треснутым и пошарпанным зеркалом, не без труда рассматривая свое отражение. Косы растрепались, и теперь то тут, то там торчали короткие пряди. В некоторых местах они запачкались грязью и сажей. Но в остальном, это были длинные и красивые волосы. Если не гордость, то, по крайней мере, память.       Ну давай, расплачься уже в который раз за день!       Паудер опустила глаза на грязную раковину, ощущая, как снова вырастает комок в горле. Глупая маленькая Паудер! Если ты не можешь сделать даже такую простую вещь, то какой помощи вообще от тебя ждать?       На кафель упала первая капля. Скоро их должно было стать больше. Но тут Паудер услышала робкий, едва пробивающийся через шум в ушах голосок.       Она бы не хотела, чтобы ты цеплялась за прошлое, Пау-пау.       Это не помогло остановить слезы. Но в груди зародилось какое-то слабое теплое чувство, и это придало ей решимости. Паудер вытащила из кармана ножницы и поднесла к волосам.       Спустя почти час она вышла из дома. Женщина как раз готовила ужин своей ребятне и не оглянулась. Зато дети проводили любопытными взглядами ее и, в особенности, ее короткую ярко-розовую шевелюру.       Все улики Паудер сложила в карманы халата. Туда же напихала куски булыжника, которые удалось собрать по краям широких улиц. Затем она вернулась к реке. Чувствуя себя так, словно избавляется от трупа, Паудер бросила халат в воду.       Кто бы теперь из будущего Зауна узнал ее? Паудер постриглась практически под мальчишку, оставив только длинную челку на одну сторону. Когда она смотрела в зеркало, ей казалось, что вышло очень похоже. Однако, она радовалась, что не видит себя со стороны затылка.       Пилтоверская краска тоже не подвела. Не смотря на то, что Паудер занималась этим первый раз в жизни, цвет лег достаточно ровно. Если не знать, можно было даже подумать, что такой она и родилась.       Теперь, когда такой тяжелый шаг остался позади, Паудер неожиданно почувствовала себя увереннее. Начало положено. Она сделала уже два сложных и важных дела. Со скрипом, но все же. Не может быть, чтобы это все оказалось впустую. Она точно найдет их. Вандера, своего будущего отца, и Силко. Возможно, ее будущего дядю. Если ей повезет. О том, что где-то рядом с ними будет вертеться Севика, пользуясь полным доверием, Паудер старалась не думать.       Итак, ей нужно найти троих людей в таком огромном и опасном городе, как Заун. Одного из них она не видела ни разу в жизни, а двоих других, возможно, едва узнает.       Да. Это звучало как идиотская шутка.