Лекарство

      Эти мысли были с Усоппом, кажется, всю жизнь. По крайней мере, сколько он себя помнил и определить начало никак не получалось. Возможно, первые мысли появились после смерти матери, когда он, плачущий, ненавидел себя яростью совсем не маленького ребёнка. За что? За то, что не помог, не смог ничего сделать. Если бы его не существовало, матери было бы легче, были бы деньги на отличного врача и лекарства — куча если бы.       Для окружающих он был шутом, скоморохом, цирковым клоуном, длинноносым вруном и так далее. Усопп же придумывал сотни историй, то ли чтобы обратить внимание людей на себя, то ли чтобы заглушить надоедливые голоса, что шептали о собственной никчёмности, трусости. — Ты жалкий. — Однажды я победил громадную золотую рыбку.       Кайя смеётся, детишки верят и вроде бы всё хорошо. Но даже Кайя не знает о порезах на ногах под длинными шортами, о голосах в голове, о ядовитой ненависти, о трусости и отвращении к себе. В общем, грустно, но терпимо. Усопп думает, что его проблемы не стоят скорлупки куриного яйца — существуют проблемы гораздо серьёзнее. Например, заговор Куро.       Например, желание Луффи стать королём. Это не проблема, но это то, о чём стоит говорить. О своих товарищах Усопп говорил бы часами, но он всё ещё шут, скоморох, потому что если кто-нибудь узнает… Никто не узнает, потому что Усопп часами говорит о себе. Все всё на самом деле давно поняли.       Санджи качает головой. — У тебя хорошо получается. — Ты правда самый меткий человек, которого я знаю. — Ты точно в первый раз готовишь? Получилось очень хорошо.       Усопп почему-то смущается каждый раз и даже больше не бьёт себя в грудь со словами «да, я такой, капитан Усопп самый крутой». Он вертит нож в рыбьей чешуе в руках и смотрит в пол. — Спасибо, Санджи.       Тот закатывает глаза, мол за правду не благодарят. На очередной вечеринке они танцуют вместе. И пропускают момент, когда соприкасаются губами. — Так мы… типа? Встречаемся? — Думаю, да. Теперь я могу без зазрения совести говорить, какой ты красавчик.       Усопп снова смущается. Санджи, конечно, издевается, но его слова что-то задевают внутри. — У тебя такие красивые волосы. — Без тебя мы бы не справились. Хорошо, что ты поплыл тогда с Луффи. — Ты такой красивый. И мило спишь. И я люблю твой нос. — У тебя красивые глаза. И губы. И весь ты.       Усопп вроде бы не верит, потому что сногсшибательно красивый Санджи просто не может говорить это всерьёз, но когда смотрит в зеркало, вдруг замечает, что его лицо правда стало довольно симпатичным. Он, конечно, не понял, что оно всегда было таким.       Но он уже забыл, когда в последний раз слышал ядовитый голос своей ненависти.