Жизнь которая резко изменилась (черновик работы «жизнь моей мечты»)

       Вот и пролетело время. Моей малышке уже годик и четыре месяца. Да, она уже была совсем взрослая. И настолько, что я даже удивилась, когда она на восьмое марта проколола ушки.       Точнее, сделать это она захотела раньше, но почему-то боялась я, хоть многим девочкам в таком возрасте и прокалывают, это я трусиха лет в четырнадцать проколола или чуть раньше, не важно. Я сказал это Димочке, и тот заявил, что скоро восьмое марта, и, раз Анечка не боится, то он подарит ей такой подарок.       И меня всё спрашивал, что я хочу. Но я-то скромная. И не знала что. Только предупредила, чтоб это были не цветы, если не в горшках. Букеты мне жалко выкидывать потом. Да и прям грандиозного не требовала, ведь я Димочке всего лишь испекла пирожные в моём стиле на его праздник.       И мы с Анечкой их украшали. И она даже помогала мн делать бисквит для теста. Только я потом минут десять скорлупу вылавливала из яиц. Зато мне было по душе то, что она и рисует и есть интерес к готовке. В общем, она точно в «мою породу», и я этим гордилась.        На первое апреля мы хотели как-то подшутить над нашим Димочкой, но всё казалось было банальным. А Анюта так вообще ничего не знала, ведь была такой маленькой.       Пандемия хоть и шла на спад, но много всего запрещалось. И поэтому премию перенесли. Мы всё так же сидели на карантине. Но мне не приходилось скучать. Так как я всегда была занята. И ещё Дима от скуки решил набить себе новое тату. — Вот, я нашла имена Натали и Артём. А ещё на английском здоровье, и Альт. А если наоборот, и семья, тоже на английском. Кстати, Анют, как будет семья? — Фемили, — похвастались девочка папе новым словом. — Ого, молодец Анют. А как будет собачка и кот? — Дог и кет. — Да, в школе тебе учить нечего будет, — посмеялся Димочка. Вечером мы традиционно смотрел мультики и пили чай со свежеиспечёнными печеньками. Конечно, в выпечке не обошлось без помощи главного поваренка семьи.       А ещё месяц назад я снова заказала набор хны, и мы с Анечкой мастерили. Точнее, она просто наблюдала за процессом, пока я воссоздавала своё творчество на спине Димочки. А ещё на другом плече я ему изобразила дракона в своём любимом кельтском образе.       После того, как я закончила, он оценил дракона из черной хны и отправил друзьям и к нам, точнее ко мне напросился Сударь, так как он тоже любил татуировки. Даже обожал, так как практически всё его тело было ими забито. А затем и Эмильен. — Да тебе прям мастером нужно работать, — сказал Дима, делая селфи с Анечкой. Та, в отличие от меня, любила это делать. И даже несколько раз участвовала в Диминых тик-токах. — Да, только мне всё равно на толпу краски не хватит: вон черная уже кончилась практически. — Так закажи ещё, — улыбнулся Дима, когда я подняла взгляд. — Аа, давай, — выпалила Анечка.       И тут Дима навёл на нас всех камеру и сфотографировал. Я бурчала, что некрасиво, и я не готова была, но он убеждал, что все прикольно получилось. Вот и ещё насчёт этого. Дима мне подарил фотоаппарат, и даже несколько раз мы ездили в специальные студии, и я там делала семейное фото с Димой и Аней, и дажи с Цири пару снимков удалось, и просто моих любимых по отдельности.       В таком темпе прошло и лето. Тут мы снова выбирались из города, пару дней тусили у моих на даче, только Дима уже готовился основательно, и мы, как бы это странно не звучало, разбирали кроватку Анечки, а сами опять мило проводили ночь в палатке на дворе. Ну это же я, как мне без этого.       Близилась осень. И тут снова будто волна событий. Сначала мы пытались, точнее Дима пытался, бороться с убытками от шаурмы. Последствия Коронавируса дали о себе знать. Нет, ну а что, нас практически на полгода всех позакрывали дома. Конечно, люди начали терять деньги, так как много предприятий просто остановилось. И даже, кажется, закончился этот гребаный две тысячи двадцатый, и начался двадцать первый, но в Европе эпидемия была сильной, и якобы поэтому к осени и нас посадили. И так и сидим до сих пор. А ещё говорят, что и этот год будем сидеть. Якобы. Но это не точно.       Начало сентября всё же обрадовало, так как жизнь в мире более менее начала налаживаться, но новости я не смотрела и поэтому паники не поднимала. Да и мы с Димой нормально себя чувствовали всё это время. Но оказалось, что Даник заболел. А потом всё же и я. Но обошлось без трагедий, как это описывают в СМИ, хотя у меня с Даником была лёгкая форма. Не знаю как он, но у меня первые дни ломило шею, а потом я перестала чувствовать запахи. Как же это было тошно. Вообще ничего, даже самые ядрёные. Ноль эмоций.        Через месяц у меня день рождения, и мне исполниться двадцать два. Блин, я только вчера была тупым подростком с вагоном и маленькой тележкой комплексов и загонов, а теперь совсем другая девушка. Очень редко плачу, и то, когда смотрю грустное. Не стесняюсь камер, в прочем это и ясно, всё, что снято, практически до дубля уходило в Димин тик-ток или инстаграм. И я часто была в его лайфхаках.       В общем, от прежней жизни у меня остались лишь фотографии и записи в дневниках. И изредка снились кадры и сцены, которым я улыбалась по утрам и откладывала на полочку в дальний угол.