Новый сосед

Цзян Чэн жил с мамой. Точнее, в квартире напротив. А что? Довольно-таки удобно, когда ты с матерью на одной волне. Невестку и внуков она не требует - потому что для внуков молода, а ещё, потому что знает, что сын гей. Также не сильно лезет в твою жизнь, потому что не очень интересно, а ещё, потому что работы хоть отбавляй. Живёт себе напротив и живёт. Только по вечерам ужинают вместе, и он её до работы подвозит. Прекрасно. И если что - оба рядом. Цзян Чэн вышел из подъезда. На лавочке, перед входом в дом, как всегда, сидел Лань Цижэнь и общался с голубями. Нет, старик не спятил - он был умным и справедливым пенсионером, но слишком консервативным и педантичным. Своих детей у него не было, зато были любимые племянники, которые, когда выросли, переехали в другие дома и завели семьи. Немногочисленная молодёжь, которая жила здесь, или приезжала навестить своих бабушек и дедушек, называли его либо Старик Лань, либо Дядя Женя. Со вторым прозвищем была связана любопытная история. Какое-то время в их дворе жил русский мальчик. Однажды, услышав имя Старика Ланя, он рассказал, что в их языке есть имя Евгений, а сокращённо - Женя, что очень созвучно со вторым иероглифом имени Цижэнь. И с тех пор, в память этому мальчику, у Лань Цижэня появилось прозвище Дядя Женя. После того, как племянники съехали от него, ему стало скучно, и он стал каждый день сидеть на этой лавочке, разговаривать с птицами (точнее, ворчать себе под нос) и о(б)суждать окружающих людей. — Доброе утро, господин Лань. — И тебе, юноша. Куда направляешься? — Он погладил свою бородку. — Да так, в магазин... Каждую неделю же хожу в один и тот же день. Всё по-старому. Цзян Чэн не очень жаловал Старика Ланя, но уважал его, и поэтому не мог не поздороваться с ним, поддержать разговор, выслушать. Вот как сейчас. — Ну, не по-старому. Над твоей квартирой поселился юноша, — на последнем слове Дядя Женя скривился. Видимо, уже познакомился с ним. Ах да, забыли упомянуть. Лань Цижэнь вскоре от такого образа жизни стал главной сплетницей двора. Бабки его обожали. Всё знал, везде шарил. Цзян Чэн удивлённо приподнял брови. Сосед? Интересно. Он попрощался с Лань Цижэнем и пошёл в магазин по своим делам. Когда он уже возвращался домой с покупками, подъездная дверь распахнулась, испугав всех птиц и Старика Ланя, и на улицу вылетело что-то чёрное и врезалось в Ваньиня. Это что-то оказалось симпатичным юношей, с длинными чёрными волосами, перевязанными красной резинкой, в чёрной футболке и чёрных штанах. Он поднял голову, посмотрел на Цзян Чэна и улыбнулся. — Извини-извини! Я не хотел на тебя налететь! Кстати, меня зовут Вэй Ин, а тебя? Я только недавно заселился в ваш дом. А ты на каком этаже живёшь? Он быстро тараторил, пока Старик Лань закипал от гнева, а Цзян Чэн оправлялся от удивления. Он смерил нового соседа — Вэй Ина — мрачным взглядом, но всё-таки представился. — Цзян Чэн. Он попытался обойти юношу, но тот, как клещ вцепился в него. — Да? Круто! А я живу на пятом. А ты? А– — Молодой человек! — терпению Лань Цижэня пришёл конец, и он готовился читать лекцию. — Вы не видите, что молодой господин Цзян идёт домой с тяжёлыми пакетами, и у него наверняка есть дела, а вы его так бессовестно отвлекаете? Цзян Чэн никогда не предполагал, что очень будет рад вмешательству Старика Ланя. Он благодарно кивнул ему и без помех зашёл в подъезд. Через несколько спокойных дней, ему в дверь, — в его выходной! — стали настойчиво стучать. Он с самым неприветливым и злым выражением лица открыл дверь. Там стоял Вэй Ин. Он улыбнулся, когда Ваньинь ему открыл. — Привет! Слушай, а можешь рассказать о доме, его жителях и всякой прочей ерунде? Цзян Чэн нахмурился. — Попроси это у Лань Цижэня, он тебе всё охотно расскажет. — Это тот старик на лавочке у подъезда? Глаза Вэй Ина заблестели от любопытства и... Цзян Чэн сам не заметил, как уже они оба сидели на кухне, и он рассказывал о "доме, его жителях и всякой прочей ерунде", а также узнавал ВСЁ, абсолютно всё о новом соседе: о его друзьях, учёбе, бывшем парне... Как бы это смешно не звучало, но их бывшие оказались братьями. Почему же Вэй Ин и Цзян Чэн не пересеклись? Разница в их романах была в виде двух годов. Как же Цижэнь, спросите вы. Что ж, отвечу я вам: Сичэнь знакомил Ваньиня и дядю между собой, а Ванцзи нет. Да там и не роман был, так, интрижка... Покувыркались пару недель и всё сошло на нет. До серьёзных отношений не дотянули. Когда уже была глубокая ночь, и Цзян Чэн чуть не уснул за столом, Вэй Ин поскакал в свою квартиру. Общаться с новым соседом было легко и приятно, но немного раздражало. А ещё Вэй Усянь был довольно симпатичным. С этой мыслью Ваньинь и уснул. Через несколько дней снова раздался стук в дверь. Цзян Чэн уже предполагал, кто это мог быть. — Что на этот раз привело тебя ко мне? — И тебе привет! Дай немного соли, а? Цзян Чэн скептично выгнул бровь. — Соль? Либо у тебя её реально нет, либо это очень тупой подкат, ты понимаешь? — Это не подкат, это правда. Мне, кстати, ещё нужен сычуаньский перец. У тебя есть? В итоге Цзян Чэн стал постоянно снабжать юношу необходимым специями и приправами. Однажды, проходив мимо одной подворотни, Цзян Чэн увидел маленького грязного щенка. Ваньинь обожал собак, поэтому тут же подобрал бедолагу, принёс домой, помыл, покормил и оставил жить у себя. Через несколько дней Вэй Ин опять прискакал к Цзян Чэну домой. Его походы в гости уже стали регулярны и, если честно, очень желанны. Пройдя в квартиру, сосед плюхнулся на кровать, под пледом которой спала Милашка - так Цзян Чэн назвал собаку. Она тут же проснулась и начала тявкать. Вэй Ин, услышав и увидев собаку в нескольких сантиметрах от себя, с диким воплем подскочил и полетел на кухню, где со всего разбегу запрыгнул на спину Ваньиня, обвив того ногами и руками. Следом за ним, подумав, что это какая-то игра, выбежала Милашка и начала подпрыгивать возле хозяина квартиры, весело вилять хвостом и тявкать, от чего Усянь всё крепче обнимал Цзян Чэна и больше дрожал. Сам Ваньинь сначала не понял, что происходит. Он услышал тявканье Милашки, жуткий вопль и то, что на его спине появился напуганный, дрожащий и тёплый Вэй Ин, который обхватил его всеми конечностями. В первые секунды Цзян Чэн хотел возмутиться и послать соседа куда подальше, но потом услышал, как его умоляли спасти от Милашки, и как к нему доверчиво жались в поисках защиты. Он давно не помнил такого ощущения, и это было... Приятно? В итоге Цзян Чэн отогнал Милашку в спальню и закрыл её там, а потом начал успокаивать Вэй Ина и стаскивать его со своей спины. Сосед просидел в объятиях несколько минут, хлюпая и сбивчиво рассказывая о своём страхе, пока Цзян Чэн гладил его по голове и спине. Сидя вот так, держа в объятиях Вэй Ина, Цзян Чэн чувствовал себя очень комфортно. В последний раз он так обнимался только с сестрой. Лань Сичэнь? Да, там было знакомство с Цижэнем, несколько месяцев любви, но... Это всё не то, совсем не то. С этого момента Вэй Ин почти каждый день был в гостях у Ваньиня, но перед этим он писал ему, чтобы тот успел запереть собаку в спальне. (Но, если честно, Цзян Чэн начинал хотеть запереть Вэй Ина в спальне на несколько часов.) Они стали хорошими друзьями, очень тесно общались, и поэтому Цзян Чэн не заметил, как из друга Вэй Ин стал для него возлюбленным. Он бережно хранил это чувство в своём сердце и не говорил о нём никому, кроме Милашки. Та выслушивала его, а потом лезла облизывать хозяину лицо и заставляла играть с ней. Но день рождения Цзян Чэна помог ему запереть Вэй Ина в спальне на несколько часов. Вообще, он не планировал устраивать шумную вечеринку - всё-таки большинство жителей дома старики. Ваньинь хотел позвать минимум - свою маму, сестру, её мужа и своего племянника. Но Вэй Ин, который появился в его жизни откуда-то из подъездной двери, попал в число приглашённых. Сосед сразу нашёл общий язык с Цзян Яньли и, через какое-то время, Цзинь Лином. Тот сначала недоверчиво и презрительно смотрел на Усяня, но последний, имея душу подростка, нашёл темы для разговора и всё сразу наладилось. Цзинь Цзысюаню, как и сыну, сосед Цзян Чэна не понравился, но после женитьбы с А-Ли, он убрал свой павлиний хвост и оказался нормальным парнем. У этих двоих выстроился нейтралитет. А вот Юй Цзыюань... Она отвела сына в сторону и, называя Вэй Ина паршивцем, негодником и ублюдком, распоносила так, что просто жуть. Цзян Чэн не стал спорить с матерью, но ему было ужасно обидно, ведь он был влюблён в "это мерзкое отродье". Когда скромное празднование закончилось, А-Ли с мужем и сыном пошла ночевать в квартиру Юй Цзыюань, потому что у неё была трёшка, а у Цзян Чэна однушка. Вэй Ин остался помочь убирать со стола и мыть посуду. — Цзян Чэн, я же ещё не подарил свой подарок... Давай если он тебе не понравится, ты выкинешь его за порог квартиры, хорошо? Цзян Чэн непонимающе уставился на друга. Тот намыливал тарелку и был серьёзнее обычного. — Ладно. Давай свой подарок. Вэй Ин улыбнулся. — Закрой глаза. Цзян Чэн вместо этого сначала закатил их, но потом послушался и закрыл. Его губы опалило чужое дыхание, и он почувствовал, как Вэй Ин его поцеловал и тут же отстранился. Цзян Чэн открыл глаза. — Я, наверное, пойду выкинусь за порог квартиры... — засуетился Вэй Ин, но его посадили на столешницу и поцеловал в ответ. Жадно. Послышалось тявканье Милашки. Усянь дёрнулся и чуть не упал на пол. — Обхвати меня ногами, — сказал Цзян Чэн на ухо. Вэй Ин послушался. Ваньинь ухватился руками за задницу соседа и, оторвав его от столешницы, отнёс в комнату, где скинул того на кровать, а потом выпроводил собаку на кухню и закрыл дверь в спальню. — По-моему, сейчас меня как раз-таки заперли с собакой, а не наоборот... — пробормотал Вэй Ин, когда его начали целовать и спустились на шею.

***

На следующее утро, Цзян Чэн проснулся с Вэй Ином на своей груди. Он осторожно перебирал его волосы, вспоминая вчерашней день. На ум пришли мамины слова о Вэй Ине. Цзян Чэн тут же разозлился и решил высказать всё матери. Он осторожно растормошил — своего — парня. — М-м? Что такое? Вэй Ин был весь заспанный и растрёпанный, как щеночек. Или котёнок. Ну судя по ночи, всё-таки он относился к семейству кошачьих. Цзян Чэн чуть улыбнулся и его злость немного поутихла. — У меня есть одно дело. Ты же за любой кипишь кроме голодовки? — А как же! Предвкушая что-то интересное, глаза его лихорадочно заблестели, и он приподнялся на локтях. Цзян Чэн сгрёб его в охапку, завернув в одеяло, и сам, накинув только домашние фиолетовые тренники, вышел из квартиры, ведя за собой Усяня. Он подошёл к двери матери — та уже 100% не спала, время было ближе к 10 — и постучался. Когда она открыла им, Цзян Чэн тут же протиснул Вэй Ина вперёд и обнял его. — Мама, это мой парень, и я люблю его, поэтому все те слова о нём, которые ты мне вчера высказала, просьба забрать обратно и извиниться. Цзян Чэн был суров и зол. А-Ли, вышедшая с А-Лином из комнаты, просмотреть, что происходит, улыбнулась. Её брат так сильно напоминал матушку! Цзян Яньли стояла радостная, Цзинь Лин смотрел на парней во все глаза, Цзысюань, только вышедший из ванны, немного опешил, Вэй Ин стоял и улыбался самой яркой из всех своих улыбок, Ваньинь был хмур, а Юй Цзыюань... Через неделю Цзян Чэн и Вэй Ин загружали машину Ваньиня коробками с вещами из своих квартир, а Лань Цижэнь внимательно наблюдал за ними, иногда качая головой.