Кусочек янтаря

Может никогда, может поздно, Может, я уже надеюсь зря В городе из мрамора и бронзы Отыскать кусочек янтаря. — ©

Диновы глаза светятся потусторонним светом, но Сэму ничуть не страшно. Он, словно завороженный, протягивает ладонь к его щеке. Брат устало скалится, в его глазах он видит измождённость. Дин смотрит на него так, будто он настоящее золото посреди тусклых древних монет. У Сэма руки немного подрагивают, но нежность душит сильней, и он обвивает ладонью его шею. Утыкается лбом в лоб, и шепчет отчаянно: — Не уходи от меня больше, ладно? Не уходи. Дин слегка покровительственно взъерошивает его пряди, но несмотря на лик уверенной фальши, в нём он видит литры непролитых слёз. Дин кивает спокойно, и фальшиво, так как страдальчески изломанные брови его выдают: — Не уйду. Сэм читает в его голосе «Если ты не уйдёшь первым». Он сглатывает горький ком, и молчит. — Не смогу. После Стенфорда — не смогу. Он молчит о том, насколько ему плохо, потому что брат всё знает и так. Дин приседает перед ним на корточки, словно перед маленьким ребёнком, и шепчет успокоительную чушь. Чушь. Потому что он сам ничерта не спокоен. Сэму хочется одного — сползти вслед за ним на мокрую от росы траву, и прижаться спиной к груди. Сэм это и делает. Руки, сомкнувшиеся на своей талии в объятиях, напоминают о запахе тины, затхлой воды, и Дине. Соли и порохе* и едва различимом шлейфе виски. Сэму становится так тошнотворно тоскливо, и он только вжимается сильней, попутно впиваясь до крови ногтями себе в ладонь. Дин хмыкает ему в макушку, и мягко разжимает пальцы — заметил. Этот звук успокаивает неимоверно, Сэм поворачивает голову и смотрит на то, как Дин, хмурясь, изучает мелкие раны на коже. Брат собирается встать отойти за перекисью, со свойственной ему гиперопекой желая всё обработать, и Сэм просит неожиданно-жалобным голосом: — Посиди со мной ещё. И мысленно переносится в детство, где он точно так же упрашивал Дина посидеть у его кровати и старший брат, в конце концов, просто заваливался спать рядом с ним. Дин фыркает, сто процентов поймав ход его мыслей, но никуда не отходит. Только садится на землю полностью, изменяя неудобную позу. Гладит круговыми движениями мягко ладонь, и Сэму тепло щемяще заливает грудь. От монотонности хочется спать, и он дёргает брата за рукав: — Пошли в машину. Дин коротко улыбается и помогает ему встать. Вытянувшись на сиденье Импалы, проваливаясь в сон, Сэм слышит: — Не уйдёшь. Не отпущу. Он глотает такое несвоевременное признание и засыпает, прокручивая фразу в голове. Единственным верным из ответов кажется одно: «Ты — мой».