Дурачок

      По коже проходится морозец, заставляя слегка продрогнуть. Девушка натягивает на себя халат, чтобы хоть как-то согреться, и поднимается с кровати. Закрывает окно, которое, в основном, и было причиной холода в комнате, затем неспешными шагами берёт путь в ванную, потягиваясь. Мышцы приятно ноют после долгого сна, в голове пусто, а на лице улыбка. Хорошо поспать удаётся редко, даже на выходных. Там то кто-нибудь приедет, то куда-то надо. А в праздники можно не торопиться, досыпая всё то, что не доспала на рабочей неделе.       Ксюша проделывает привычные водные процедуры: чистит зубы, умывает лицо. Голову помыла ещё вечером, а потому сейчас короткие волосы были слегка взъерошены, от ночной "укладки". Обыденные действия сегодня стали какими-то приятными и расслабляющими.       В кухне светло. На улице птички поют, солнышко светит. Не жизнь, а рай. Девушка достаёт кофе, выученными движениями насыпает в турку, наливает сверху воды и ставит на огонь. Стоит минуты три, наслаждаясь разносящимся запахом арабики. Планов на день толковых нет, некуда собираться, спешить и высчитывать время. Это осознание приятно трогает душу.       Ксюша подходит ближе к окну, опираясь руками на подоконник, и поднимает голову вверх, щурясь от мартовского солнца. До ушей доносятся звуки детворы и... неожиданно знакомый голос. Орьева моргает два раза, чтобы понять, точно ли ей не послышалось. Стоящий под окном юноша активно даёт понять, что нет.       — Ксюша! — кричит он на весь двор. — Впусти, у тебя домофон не работает!       Девушка тупит на него секунд десять, пытаясь осмыслить. Понять она смогла только одно: она снова забыла заплатить за домофон. А вот почему Данис стоит в её дворе, когда должен был приехать только вечером, — загадка. Ксюша открывает окно нараспашку.       — Чего ты не позвонил на телефон? — громко спрашивает, подрагивая от холодного воздуха.       — Так ты трубку не берёшь! Раз десять уже пытался!       Ксюша вспоминает, как вырубила ночью звук, чтобы ничто утром не могло её разбудить. А мобильник лежит сейчас на тумбочке, нетронутый часов с одиннадцати вчерашнего дня. Девушка, смеясь, выдыхает и снова кричит парню:       — Жди, сейчас спущусь!       В подъезде прохладно, но терпимо, хотя ей, всё-таки, стоило надеть что-то поверх халата и пижамы. Лифта нет, приходится перебирать тапками по пыльным ступеням.       Ксюшу на пороге подъезда встречает пышный букет, коробка конфет и среднего размера пакет.       — В общем, Ксень, это, — начинает Агидель, вручая девушке подарки, — С Восьмым Марта тебя! — Данис указывает на пакет, Ксюша смотрит. — Там мёда немного и...       — Платок. — заканчивает она за ним, снова поднимая искренние глаза. Парень чешет в затылке, улыбаясь во все тридцать два.       — Да, платок. Я ещё песню записал. Послушаешь? — Данис как-то не глядя достаёт телефон из кармана джинс, но его останавливают. Смотрит на неё с вопросом.       — Давай поднимемся, и обязательно. — тянет она его за руку внутрь подъезда. Всё же, какими тёплыми не были бы чувства — стоять на почти открытом весеннем воздухе довольно холодно. — Я замёрзла очень.       Агидель обеспокоенно набрасывает на неё свою куртку, освобождает от "тягостей" пакета и сам почти бежит наверх, ярко говоря о том, что он бы ещё немного помёрз на улице, только бы она оделась. Первым делом зайдя в квартиру, Ксюша поймёт, что кофе убежал.