лицемер

разум пустой, а тело — оболочка, под которой по венам бежит с кровью боль. инъекции нет, так что в строчке за строчкой ноешь, надеясь, что услышат твой вой. несложно догадаться, что ты не умеешь, чего ты не знаешь, не хочешь, чему ты не веришь. несложно — и как жутко, — но ты не понимаешь и снова безудержно в мыслях копаешься, подсказки ища, надеясь на чудо… без следа стирая из памяти, что и правда ты любишь. ты задыхаешься в пропаганде идеала юности: жалеешь, что не можешь позволить себе полностью насладиться мечтой и скрасить чёрно-белые будни, умереть в эйфории желаний и собственной крутости. алкоголь, наркотики, секс без обязательств… не существует в мире предела человеческой тупости. твоё настроение — ожог третьей степени, эмоции — шок от оголённых электропроводов, страдания — твой кайф, а успокоение — нейролептики… самоубийство — небывалый оргазм. таков твой итог. ты умираешь в море дерьма, глотая рвотные массы: таково твоё самобичевание — хуже работы на трассе. с каждым порезом будто пробиваешь себе чек на кассе о том, как ты устаёшь; как ты ужасна или ужасен. любовь, ненависть, обида и злость — хороший набор, но жаль, что столь безобразен. «я люблю, я ненавижу — у меня срывает крышу» — подавляя крик безмолвный, уже иной смысл слышишь, приставляя к горлу лезвие; даже господь бог в окно вышел — не выдержал твоих качелей блядских и лжи бесстыжей. встречая рассвет с новым днём, думаешь, что, возможно, последний, как и стих из глупых четверостиший. путь к счастью закрыт, как и путь в рай, и людей дорогих вокруг не осталось. «ненавижу тебя, пожалуйста, не бросай!» — «игнорируй, прошу, послушай…» кажется, показалось. послушай, в зеркало глянь хоть разок, внимательно очень, и, наконец, выскажись. «этот человек мне очень знаком…» — сглотнув напряжённо, — «мы уже виделись?» может быть, однажды. он страшный? «нет, он потерян, разбит и очень напуган». тогда, возможно, тебе его жалко? «нет. думаю, он — крайне токсичная сука».