game addict & touch starved

☀️

      Потрескавшиеся рамы открытого нараспашку окна плавятся от солнечного зноя, и стоит до них только дотронуться, кажется, будто на коже останутся ожоги. На улице ни души, потому что лишь психопаты будут покидать места с крышей над головой и, дай бог, прилично работающим кондиционером во время такой аномальной жары, которую старый добрый Сеул уже давно не видывал. Если вообще видывал. Птички не поют, деревья не шелестят, колеса не ездят. Вокруг тишь, гладь да удушающий солнцепёк. А в самой квартире номер двадцать три на втором этаже стройной многоэтажки стоит еле выносимая духота, приправленная спертым воздухом, который разбавлен вымученными из кондиционера, едва передвигающего шестеренками, но неизменно давящего на мозги своим тонким шумом, сгустками прохладительного спасения.       И вы вдруг спросите у парня, восседающего без футболки на широком угловом диване и дёргающего стики новенького геймпада, как будто от этого зависит его жизнь, волнует ли его вся эта солнечная катастрофа. А он ничего не ответит, ну, потому что не до этого сейчас немного, совесть имейте.       Чонгук не отрывает взгляда от большого плазменного экрана, сосредоточенно жуя губы и внимательно следя за разворачивающимися на нем действиями, периодически то нервно, то преувеличенно радостно что-то шипя, а то и выкрикивая в игровые наушники. Солнце нещадно печёт, заставляя правое плечо, которым он повернут к окну, перегреться до красноты. В ушах раздаются такие же эмоциональные голоса друзей, без устали друга друга перебивающих и кроющих матом всех остальных участников, читай, злейших врагов, прохождения свежей экшн-игры, совсем недавно вышедшей на плейстейшн пять. Еле ловит секунду, чтобы оторваться одной ладонью, чуть ли не намертво приросшей к джойстику, и потянуться к журнальному столику за бутылкой воды, жадно отхлебывая из неё несколько больших глотков и немного разливая на вспотевшую шею, с досадой не ощущая желанной прохлады, потому что даже чёртова минералка уже успела вскипятиться. Отбрасывает её в сторону, в панике возвращаясь к игре, потому что в центре событий раздаётся оглушительный взрыв, чудом не сносящий половину их команды и сопровождаемый чужими визгами прямо в уши.        — «Ёнджун, ты перестанешь когда-нибудь голосить, ей богу, я чуть не оглох», — раздаётся недовольный голос Кан Тэхена, который изначально был не слишком воодушевлен идеей играть по сети с этим эмоциональным монстром.       — «Чувак, скажи спасибо, что чуть не оглох, а не сдох», — бормочет взбудоражено Чхве, заставляя кого прыснуть со смеху, кого шумно вздохнуть, а кого окрестить их идиотами и попросить заткнуться.       Чонгук только усмехается на всю эту суету, практически не обращая на неё внимания и не замечая ничего вокруг, в том числе и хлопнувшую в прихожей дверь.       — Чонгук-а, угадай, что я нам принёс, — раздаётся довольный голос из коридора и последующая его возня, но почему-то остаётся проигнорированным. — Чонгук?       Только зашедший парень, не успев нормально разуться, недоуменно склоняет светлую макушку к гостиной, замечая картину, которую сейчас хотелось бы заметить в самую последнюю очередь.       Чонгук сидит в наушниках, подогнув под себя одну ногу, и хаотично жмёт на стики геймпада, подаваясь корпусом под воздействием игры в разные стороны, периодически выдавая какие-то непонятные фразы. Тэхен наблюдает за ним несколько секунд и разочарованно вздыхает, возводя глаза к потолку и стирая со лба капельки пота. Ну вот и всё, его парень пропал, исчез, растворился в этой гребанной компьютерной игрушке, и теперь его фиг оторвешь от неё без катастрофических последствий.       Бросает расстроенно уже изрядно подтаявшее ванильное мороженое в морозилку, потому что он ещё утром предупреждал, что из-за аномальной погоды на работе должны будут отпустить пораньше, и они смогут весь этот знойный и утомительный день провести вместе. А Чонгук снова за свое.       Напомните, почему он согласился встречаться с заядлым игроманом и практически прогеймером? Точно, влюбился же, идиот. Причём таки основательно.       Они вместе вот уже полтора года с тех пор, как познакомились в середине третьего курса на кибер-турнире по некой игре, названия которой Тэхен сейчас даже и не вспомнит. Он был там лишь как группа поддержки для своего друга, а закончил тем, что буквально не устоял перед одновременно очаровательностью и соблазнительностью самого главного его соперника, свалившись из-за толкучки перед ним прямо на колени, когда тот вместе со своей командой шествовал к главной площадке. Чонгук тогда склонился над ним удивлённо, поднял на ноги своими сильными ручищами, послав миллионы мурашек от мимолетного соприкосновения, и участливо отправил смущённого Тэхена вместе с человеком из стаффа в медпункт. И даже запомнил его, потому что после своей оглушительной победы заметил парня с аристократичными чертами лица и аккуратно убранными в небольшой хвост волосами рядом с членами команды соперников, утешающего, видимо, своих друзей. А когда тот отправился к кулеру за новой порцией воды, подошел и, поинтересовавшись его самочувствием, не упустил шанса познакомиться, а Тэхен только и в восторге был. Тогда и завязалось их общение, которое перетекло из обоюдной симпатии в серьёзные отношения довольно быстро, и сразу после окончания университетов они решили снимать одну квартиру на двоих, в которой живут вместе уже полгода.       Тэхен, конечно, всегда был осведомлён о пристрастиях своего парня, и Чонгук хорошо справлялся с тем, чтобы он чувствовал себя комфортно рядом с ним, компьютеры компьютерами, но Тэхен стал обладателем главного места в его сердце и голове. Но тем не менее, иногда эти его пристрастия давали о себе знать не очень вовремя, когда собственнику внутри Тэхена совсем не хотелось отдавать в лапы компьютерных игр своего парня, как сегодня, например.       Он быстро переодевается в их спальне, меняя пропитавшуюся потом футболку на одну из свободных тёмных безрукавок Чонгука, и завязывает немного влажные отросшие волосы в излюбленный хвост, забивая на выбившуюся из шедевральной композиции тонкую прядку волос и направляясь обратно в гостиную.       Снова закатывает глаза, видя чересчур сосредоточенного и довольного Чонгука, но все равно не удерживается от улыбки, потому что как можно злиться на то, каким воодушевленным он становится каждый раз, когда дело доходит до этих его увлечений? Можно, но только совсем чуть-чуть. Тэхен поднимает с пола отброшенную пустую бутылку, наполняя её холодной водой, и снова ставит на журнальный столик, наконец обращая на себя долгожданное внимание Чонгука.       — Тэхен, — он удивлённо шепчет одними губами, ненадолго отводя взгляд от экрана и убирая от уха один наушник.       Тэхен обводит взглядом оголенный торс парня, снова поднимая его выше, и недовольно складывает на груди руки:       — Я разве не говорил, что освобожусь сегодня пораньше?       — Прости, — Чон виновато тупит глаза, что-то такое припоминая и игнорируя голоса в ухе, но времени объясняться нет, поэтому он коротко отвечает. — Мы скоро закончим, правда.       «Чонгук-и, папочка пришёл?» «Строго ругает?» «Че вы несёте» — наперебой раздаются голоса, и Чонгук морщится, небрежно кидая в микрофон что-то вроде «да завалите все», и извиняющимся взглядом смотрит на Тэхена, который только вздыхает, махнув ладонью и утвердительно кивнув, читай, дав ему добро продолжать со спокойной душой.       Но понимает, что у самого душа сейчас далеко не спокойна, потому что его парень очень напряжен, сидит в одних шортах, а редкие капельки пота стекают по широкой груди и шее, скатываясь вниз по выделяющимся мышцам плеч. Хорош, мерзавец, как обычно. Его хочется прижать к себе, зацеловать и заобнимать, а не сидеть в сторонке и ждать, когда же он соблаговолит закончить. Потому что Тэхен соскучился, даже если видел его с утра, и вообще с ним живёт и видит его каждый день, но он нуждается в нём буквально постоянно. И очень сильно. Настолько они друг в друге утонули за это время. По крайней мере он так точно.       Тэхен не отрывает от него глаз, а Чонгук тянется за принесенной ему водой, вмиг жадно опустошая половину и снова брызгая на шею, теперь уже чувствуя прохладу, удовлетворенно прикрывая на секунду глаза и облизывая влажные губы.       Капли воды переливаются на сильной шее под яркими лучами солнца, и его кожа буквально блестит, пробуждая в Тэхене его не слишком затаенные желания, которым он определённо сопротивляться сейчас и не думает.       Огибает диван, делая вид, что уходит, а сам медленно подкрадывается к нему сзади, осторожно склоняясь и опаляя дыханием чужой затылок, а потом резко обнимает за широкие плечи, вдыхая его запах у самой шеи и попадая носом в чувствительную точку, отчего напряженный парень дёргается, растерянно выдыхая и чуть не роняя из рук джойстик, но не может сейчас никак отвлечься, потому что в игре происходит полный хаос, а победа совсем уже близко.       — Тэхен, ты чего? — нервно снова убирает один наушник, взгляда от экрана не отрывая, и слышит, как по ту сторону другой Тэхен возмущённо спрашивает, что на этот раз сделал не так, поэтому сбивчиво поясняет в микрофон. — Да не тебе я, не ной.       — Ого, да у вас там вся банда собралась, — тихо говорит в освободившееся ухо Тэхен, прекрасно зная каждого в чонгуковой кибер и не только компании. — Жаль, что так невовремя.       В комнате становится ещё жарче, хотя, казалось бы, и Чонгук беспомощно сглатывает, на мгновение кося на него глаза, а потом чувствует, как мурашки ползут от шеи до самых кончиков пальцев, когда слышит его шёпот так близко к своему покрасневшему уху:       — Я соскучился по тебе.       Он торопливо выключает свой микрофон, чтобы другие не слушали их разговор и оставили при себе свои сальные шуточки, и рассеянно отвечает своему донельзя тактильному парню, немного пытаясь отодвинуться:       — Я скоро, Тэ, я тоже.       — Не могу ждать, — произносит на выдохе, мягко целуя его в чётко очерченный уголок челюсти и ведя губами вниз по ней. Отстраняется ненадолго, чтобы довольно заметить, насколько заторможеннее Чонгук перебирает в руках свое чудо устройство и глубоко дышит через нос, сжав губы в тонкую полоску. — И не буду.       Парни орут в ухо, что Чонгук действует слишком медлительно и такими темпами похоронит все их старания, а он просто всеми силами пытается не разорваться между двумя вещами, которые слишком сильно влияют сейчас на его перегруженный мозг.       Тэхен сквозь ухмылку начинает покрывать мелкими поцелуями напряженную шею парня, выводя круги на коже мокрым языком и постепенно спускаясь к плечам и делая их все более влажными, а Чон крепче сжимает в руках вещь, пытаясь игнорировать мурашки и приятное тепло, отдающееся по всему телу, принимая правила новой игры на выживание от своего парня.       Ким продолжает касаться его разгоряченного тела, с ненормальным удовольствием ощущая во рту солоноватый привкус его кожи, и звонко облизывает губы прямо у покрасневшего уха, втягивая мочку в горячий рот, отчего Чон едва заметно дёргается, чувствуя очередную волну быстрых мурашек, и, судорожно вдыхая воздух, выдаёт хрипло:       — Хватит, Тэхен.       — Это тебе уже хватит, — мокро целует под ухом, крепче обнимая поперёк груди.       — Я должен доиграть, — с трудом, но упрямо тянется от него в противоположную сторону.       — Мне кажется, ты уже доигрался, — Тэхен завороженно смотрит на капельку пота, стекающую по его виску, ладонями ведя от плеч вниз по груди и поражаясь тому, каким жаром отдаёт под ними кожа. — Ты какой-то слишком горячий, все в порядке?       — Если ты не заметил, на улице немного за плюс тридцать.       — И все? Только поэтому?       Тэхен склоняет к нему голову через плечо и смотрит сбоку на его сжатые челюсти, гулко скачущий кадык и упрямо не отрывающиеся от экрана глаза. Ухмыляется сквозь прищуренные глаза и резко отрывается от парня, который облегченно выдыхает. Потому что собирается воплотить в жизнь одну очень неожиданно пришедшую в голову мысль и немножко Чонгуку помочь.       Он возвращается из кухни, сжимая в руках банку холодного ванильного мороженого и маленькую ложку, мгновенно оказываясь напротив своего изнуренного парня и падая перед ним на колени, отчего тот недоуменно на него таращится пару секунд, переводя взгляд со стоящего меж его широко разведенных бёдер Тэхена на мороженое.       — Остынь, Чонгук, — выдаёт на выдохе, зная, что его не слышат сейчас.       — Что ты опять заду.. — резко прерывается, потому что парень аккуратно слизывает с ложки ледяную сладость и, упираясь ладонями о его тазобедренные косточки, подаётся вперёд, проводя холодным и сладким языком от горячего плеча до ямочки в ключицах, ненадолго там задерживаясь. Сходит с ума от ощущения гладкой обнажённой кожи под своими губами, неспешно ведя ими вверх по шее и проходясь по дрожащему адамову яблоку. Тэхен ощущает, как так ему нравившийся солоноватый привкус разбавляется сахарным, и в ещё большем удовольствии смыкает глаза.       Чонгук порывисто жмурится, резко втягивая через нос воздух и, кажется, ненадолго отрываясь от реальности, потому что тэхенов мокрый, холодный и липкий язык настолько безумно контрастирует с покрывшейся от жара испариной кожей, что в голове пустеет, волоски на теле поднимаются дыбом от мурашек, а пальцы перестают хаотично двигаться на злосчастном геймпаде, замирая над стиками.       Сквозь затуманенное сознание проскальзывает мысль, что он делал все, что было в его силах, и как-нибудь переживёт, да и парни сильно не расстроятся, если без него добьют этот несчастный финальный уровень. Он раздраженно снимает мешающиеся периферийным шумом наушники, откидывая их назад и опуская голову, потому что прямо сейчас один отчаянно нуждающийся в его внимании Ким Тэхен вызывающе высовывает язык, смазывая его очередной порцией мороженого, и, взглянув прямо в потемневшие глаза, тянется к нему и широко мажет им от подбородка по линии челюсти, сразу после покрывая острую скулу влажными поцелуями, постепенно стирающими липкость со сверкающей кожи вместе с последними каплями чонгуковой выдержки.       Он вцепляется обеими ладонями в чужой небрежный хвост, притягивая за волосы прямиком к своему лицу, заглядывая в сумасшедше поблескивающие карие глаза и замечая усмешку, которую умело пытаются скрыть.       — Так доволен тем, что сейчас делаешь? — спрашивает строго, заметно сглатывая накопившуюся во рту влагу от вида раскрасневшегося и взбудораженного парня.       — А что, ты чем-то недоволен? — Тэхен сдувает с лица вьющуюся прядь, ближе пододвигаясь к парню и пялясь на его ещё непозволительно сухие губы, по инерции облизывая собственные.       — Ты мог бы подождать всего пятнадцать минут, зачем шоу-то устраивать? — пытается сделать голос недовольным, но очевидно лажает.       — Скажи, что тебе не понравилось, — Тэхен щурит глаза, насмешливо глядя на него снизу вверх. — А то что-то ты слишком быстро поддался моему скромному «шоу». Обидно, я даже стараться ещё не успел начать.       — Соскучился, значит? — Чонгук специально пропускает его слова мимо ушей, потому что не любит, когда ему так открыто указывают на собственные слабости. — Мой мальчик так сильно скучает по мне? — немного сильнее сжимает в пальцах чужие убранные волосы, оттягивая за макушку назад и приподнимая подбородок, чем заставляет того заглянуть себе в глаза.       — А мой по мне, выходит, нет? — не остаётся в долгу, хмурясь и так же зарываясь пальцами в чужой влажный загривок и притягивая ближе к себе. Чонгук поддаётся, склоняясь и ощутимо ослабляя свою хватку, потому что Тэхен слишком Тэхен, чтобы обращаться с ним хотя бы немного грубо. Он смягчает взгляд, убирая с лица парня выбившиеся волосы и открывая лоб, куда сразу же пристраивается губами, оставляя ласковый поцелуй, а Тэхен тает, как ванильное мороженое в плюс тридцать.       — Твой ещё больше, — Чонгук тянет его с твёрдого пола и усаживает у себя на коленях, приобнимая за талию. — Я думал, что сойду с ума в этих четырёх стенах, поэтому и поддался их уговорам. Но ты и правда мог бы чуть-чуть подождать..       — Тебе что, эти твои игрушки важнее меня? — он делано обиженно бьёт кулаком в чонгуково плечо, на что тот захватывает его сжатые пальцы и нежно массирует в своих, второй ладонью мягко разглаживая морщинки между хмурыми бровями.       — Не говори глупостей, ты же знаешь, что нет.       — Ага, если бы я не устроил свое фаер шоу...       — Реально фаер, — подмечает, одобряюще дёргая бровями.       —...ты бы и не подумал отвлечься, — договаривает на секунду прерванную мысль, смотря в одно мгновение ставшие щенячьими глазки, и, не удерживаясь, обнимает ладонями его щеки, притягивая ближе, отчего розовые губы парня смешно выпячиваются. — Но я прощаю тебя.       — Оу, правда?       Тэхен на пару секунд задерживается взглядом на его комичном и невозможно милом выражении лица, сминая пальцами любимые щечки, а потом подаётся вперёд, низко выдыхая прямо в губы:       — Нет.       Чонгук не успевает опомниться, как Тэхен меняет их положениями, перекатываясь с него на диван, откидывая подальше на мягкой поверхности мешающуюся чонову «игрушку» и резко утягивая его на свои бёдра, прижимая за оголенную талию ближе, чем вырывает из парня шумный удивлённый вздох и заставляет вцепиться в свои плечи. В противовес собственным словам начинает покрывать его лицо мелкими поцелуями, вытягивая шею и крепче обнимая пальцами бока. Чонгук улыбается сладко сквозь влажные звуки, и Тэхен концентрируется на крошечной родинке под его нижней губой, долго и со вкусом её выцеловывая, отчего Чон смущённо жмурится, потому что Тэхен и правда очень тактильный и очень любит выражать свои чувства именно так: короткими поцелуями куда придётся или, наоборот, особенно долгими в самые любимые места на чонгуковом теле. А их, ну, предостаточно.       Прекращая мучать покрасневший подбородок, он тянется к чужим сухим губам, наконец-то до них дорываясь и увлажняя поцелуем, неспешно поднимаясь ладонями по талии и довольно обнимая ими румяные щеки. Чон, не в силах стереть с лица улыбку, мягко целует сладкие губы в ответ, неспешно их сминая и приоткрывая шире языком, растворяясь в никогда не перестающих волновать его громко стучащее сердце ощущениях. Тэхен теряется в чувствах, глотая воздух прямо с его губ, и, увеличивая напор, обхватывает розовые уже поблескивающие от влаги губы хаотичнее, сталкиваясь с чужим языком чаще и горячо сплетаясь до тех пор, пока не начинает дышать рвано через нос. Совсем не хочет выпускать из плена чужие губы, но все-таки сдаётся, звонко отрываясь, и, позволяя себе на секунду прерывисто вздохнуть, опускается немного ниже, чтобы коснуться раскрасневшимися губами сладковатой шеи. Всасывает ими горящую кожу, чем вырывает из Чонгука тихий полустон, заставляя его бездумно запрокинуть голову назад в неконтролируемом желании раскрыться больше. Тэхен со вкусом слизывает остатки мороженого и, вспоминая о его существовании, тянется, чтобы снова воспользоваться им в своих играх, но замечает, что оно уже превратилось в густую тёплую субстанцию. Разочарованно поворачивается обратно, замечая разомлелый взгляд своего парня, и хочет снова вернуться к своему занятию, но ему не позволяют, мягко обнимая и прижимая за макушку к своей тяжело вздымающейся груди, прекращая тэхеновы дразнящие действия, пока те не довели их обоих до болезненного возбуждения.       — Я и так был весь липкий от пота, а теперь ещё и от сладкого, — тихо говорит Чонгук ему на ухо, сминая в руках милый хвостик, возвышающийся в центре макушки послушно остановившегося, подрагивающего всем телом и часто хватающего губами воздух парня.       — То есть, стал ещё вкуснее, — поправляет Тэхен прерывисто, разворачиваясь в другую сторону от его шеи, потому что иначе дышать было просто невозможно, и прижимаясь щекой к его теплому плечу. — Мы что, не собираемся поесть такого вкусного рамена?       — Сейчас слишком жарко для рамена, Тэ.       Тэхен поднимает макушку, непонимающе заглядывая парню в его насмешливые глаза:       — Как для него может быть слишком жарко?       — А так, что жара — излишне большая нагрузка на сердечно-сосудистую систему, а это может привести к сердечному приступу, мало ли, — отвечает Чон серьёзно, потому что хорошо осведомлён обо всем, что касается физических нагрузок. — Особенно зная тебя.       — А это что значит? — снова хмурится смешно, облизывая и так влажные губы.       — То, что ты сверхчувствительный человек с высоким уровнем восприимчивости к внешним раздра... — замечает тэхенов скептический взгляд на свою болтовню, поэтому, закатив глаза, говорит в лоб. — Бурные больно оргазмы у тебя.       — Оу, — Тэхен, наконец, понимающе кивает, слегка краснея.       — Не жалуюсь, кстати, — отмечает Чонгук, мягко оглаживая румяную скулу, не в силах сдержать ухмылки, на что приходит черёд Тэхена закатывать глаза.       — Ты чего такой умный? Я думал, компьютеры убивают клетки мозга, — издевается, тыкая пальцем в висок, а потом стирая очередную каплю.       — Психофизиология, которую я изучал несколько лет, для тебя какая-то шутка?       — Ну, знаешь ли, я тоже много чего изучал, а закончил работой в дельфинарии.       — Ты хотел сказать, начал с, — поправляет Чонгук, заботливо прикрывая ладонью профиль несладко сощурившегося парня от горячих солнечных лучей. — К тому же, ты же сам говорил, что тебе нравится, разве нет?       — Конечно, нравится, иначе нечего мне там было бы и делать, — Тэхен снова к нему ластится, впечатываясь щекой в его шею и не прекращая выводить пальцами незамысловатые узоры на талии.       — И как там твои рыбки? — спрашивает заинтересованно, подразумевая всю живность их заведения.       — Не очень хорошо, нам пришлось закрыть их всех в прохладных помещениях и периодически охлаждаемой воде, чтобы им приходилось не так туго. Бедные существа.       — Но все же будет в порядке?       — Я надеюсь, Чонгук, — заглядывает в обеспокоенные глаза напротив и тяжело выдыхает, потому что все это действительно большая проблема. — Надеюсь, что это поскорее закончится.       — Я тоже, Тэ.       — И «рыбки» смогут снова спокойно плавать на открытом воздухе, радуя мою душу и снабжая зарплатой.       — Так и будет.       — И мы сможем, наконец, поесть вместе рамен.       — Конечно, — серьёзно отвечает, стараясь не прыснуть.       — Конечно, — Тэхен передразнивает, смешно кривя губы, а потом подаётся вперёд, убирая со лба парня тёмную, немного влажную чёлку и заглядывая в родные улыбающиеся глаза своими невозможными, а Чонгуку все теплее и теплее внутри от каждого его касания и взгляда и он сам жмется к парню ближе, крепче обнимая за шею.       Нельзя ведь так сильно тонуть в другом человеке. Или можно?       — Может, поедим уже мороженое? Там есть ещё одна упаковка, — предлагает Тэхен, решая уже что-нибудь предпринять против того, чтобы сжариться тут заживо.       — Вкус? — Чонгук спрашивает придирчиво, но сам быстро понимает, что сейчас не самое лучшее время быть привередой. — Хотя, да, пожалуй, без разницы.       — Ванильное, — Тэхен все равно отвечает, насмешливо закатывая глаза и откидываясь на спинку дивана. — Твоё любимое, конечно же.       — Не понял, почему только моё купил?       — Потому что моё любимое — со вкусом тебя, и его я уже вкусил, — находится с ответом, заставляя парня возмущённо цокнуть и едва заметно смутиться, отчего сам тихо смеётся, склоняясь и мягко встречаясь на крошечную секунду губами с его носом. Каждый раз ощущается невероятно — прикасаться к Чону так близко, и Тэхен, чувствуя очередную волну острого удовлетворения, прикрывает глаза, окончательно расслабляясь.       На самом деле многое, что так нравится одному, нравится и другому тоже, и это уже как константа.       — Ты неисправим, и исправлять тебя совсем не хочется, знаешь, — Чонгук не сдерживается от улыбки в голосе и путается пальцами в его слегка растрепавшихся волосах, убирая несколько выбившихся прядей с умиротворенного лица, отчего губы Тэхена дергаются в лёгкой полуулыбке, и Чонгуку хочется наплевать на окутывающий со всех сторон жар и остаться здесь с ним вот так навсегда. Но так не получается, потому что Чон видит, что Тэхен сам заметно перегрелся, поэтому торопливо поднимается с его бёдер, хватаясь за аккуратные пальцы вмиг лениво развалившегося на диване и стонущего от неохоты парня, за которые тянет на себя. — Всё, мороженое так мороженое, подъем, Тэ.