Темнота

— Падай, — Харальд хлопнул ладонью по траве возле себя. Когда Лейф шлепнулся рядом, он сделал изрядный глоток медовухи. — Как тебе англичане? Настырные, правда? — Лейф кивнул, а Харальд снова отпил медовой. Затем довольно выдохнул и перевёл ленивый, хоть и прищуренный взгляд на гренландца. — Ты славно бился сегодня. Лейф улыбнулся в бороду. — Спасибо. На протянутую Сигурдссоном медовуха он отрицательно мотнул головой. Харальд покрутил головой, разминая шею; попутно взгляд его скользнул по шатрам позади, и затем снова остановился на Лейфе со своим извечным хитроватым прищуром. — Порой ты меня поражаешь. Особенно, когда впадаешь в гнев. В ярость битвы. Не поверил бы, что ты берсеркер, если б не увидел своими глазами. — Сам себе поражаюсь. В такие моменты я… Не знаю, я полностью теряю над собой контроль. Мне от этого не по себе. — Не бойся. В каждом из нас живёт своя темнота. Лейф закинул голову, всматриваясь в ночное небо. Россыпь мерцающих звёзд завораживала, притягивала взгляд, заставляла хоть на миг отключить поток мыслей. — Темнота., — повторил Лейф, перекатывая слово на языке. — Хм, моя порой чрезмерная. Это не даёт мне покоя. — А ты успокойся, — Харальд подмигнул, — к чему переживать о естественном, если это часть тебя. — Как у тебя все просто, однако. Вот какая темнота у тебя? Харальд ухмыльнулся, молча подался вперёд, слишком близко к лицу Лейфа. Так, что тот ощутил его дыхание на своей щеке. А потом и губы. На своих. Порывистый, настойчивый поцелуй, чужие губы, буквально впившиеся в его собственные. И пока Лейф в ступоре не знал, как реагировать, ему подсказали, сжав пряди на загривку и не позволяя отстраниться. Не встречая особого сопротивления, Харальд хмыкнул и перевёл поцелуй в более глубокий. Но так и не понял, что ощутил конкретно: секундное удивление или облегчение, когда Лейф наконец начал отвечать, втягиваясь в поцелуй. Потихоньку, понемногу, касаясь его языка своим. Слегка прикушенная нижняя губа обернулась сдавленным выдохом, и Лейф даже подался ближе, пока вмиг резко не выдохнул, отстраняясь, шумно дыша и встречая какой-то голодный блеск глаз напротив. Тоже, к слову, тёмных. — Харальд, ты пьян, — в голосе хрипотца, и Лейф пытается её всячески скрыть. — Только пригубил, — Харальд подмигнул и с улыбкой довольного лиса откинулся назад, опираясь на локоть. — Это твоя «темнота»? Харальд не ответил, лишь продолжал лениво рассматривать гренландца. — Утром тебе будет стыдно, — Лейф попытался все свести в шутку, хотя был уверен, что стыда Харальд не испытывал от слова «совсем», а вот сам он уже старался смотреть куда угодно, только б не Сигурдссону в глаза. — Утром будем утром, Гренландец. А пока темнота, считай, я не замечаю жар на твоих щеках, — он добродушно хохотнул, хлопнул того по плечу, сжав его и снова подался вперёд. Жаркий шепот опалил ухо Лейфа. — Не бойся темноты, Лейф, она может быть не такой жуткой. С тихим беспечным смешком Харальд поднялся, слегка пошатнулся, разминая ноги. — Завтра снова битва. Я уже в предвкушении твоей ярости, берсеркер, — и снова подмигнул: — Только, смотри, оставь и мне немного англичан.