Растоптанные ростки доверия. Сломанная эмпатия.

Мидория сидел в автомобиле Цукаучи, когда они направлялись обратно в ЮЭЙ. На улице была довольно скверная погода — лил дождь, небо заволокло тучами. То тут, то там временами сверкала молния и гремел гром. Но кто вообще установил стандарты, мол, солнце — это хорошо, а гроза — плохо? Изуку нравились грозы с дождём. Ну, ему и солнечные дни были по душе. Но дождь! Дождь был лучше. Ведь во время этого явления редко встретишь на улице прохожих, можно было спокойно прогуляться по Мусутафу. Иногда нужно отдыхать от привычной суеты города. А ещё, после дождя бывает так свежо. Всё будто дышит новой жизнью. Это как если выплакать всё что на душе — легче станет... Может поэтому он раньше был таким чувствительным, кто знает... А молнии и гром могут символизировать те редкие вспышки гнева, что у него были. В основном, конечно, только на злодеев. Но сейчас его внутренний климат это скорее адский зной, при этом гроза всё ещё здесь, и бьёт она часто. Громко. Сотрясая весь его крохотный мирок. А персональный дождик его состоит из кислоты. Тут детектив окликнул Мидорию, и тому пришлось отвлечься от наблюдения за внешним миром из окна. — Слушай, Мидория-кун. Не хочу беспокоить тебя, но ты понимаешь, мы не можем просто вернуть тебя в школу и молчать. Хотя бы твоя мать должна узнать. Могу я сообщить ей или ты хочешь сделать это сам? И тогда эта грёбаная туча может взорваться. — Что? Нет! Цукаучи-сан, вы не понимаете. Моя мама, она... Она уже была в шаге от того, чтобы забрать меня из школы раньше. Если она узнает, то и слушать меня не будет! Ками видит, она придёт и вытащит меня оттуда. А я не хочу уходить. Почему я должен уйти, если... если это всё не.. Мидория начал бормотать что-то непонятное, и Наомасе было неловко прерывать его, но он ответил: — Мидория, прости меня, но я спросил из вежливости... Как сотрудник полиции я обязан сообщить твоей матери. Эм, ну, вернее ЮЭЙ должна была сделать это впервую очередь, но я уверен что этого не произошло. Поэтому это теперь моя зона ответственности. — Цукаучи-сан, пожалуйста! Дайте мне шанс на будущее героя. Я всего лишь хочу быть героем, разве это много? Я ведь знаю, что вы не такой, как другие взрослые вокруг. Вы ведь понимаете меня. Погодите, он что, только что пытался манипулировать тем, что Цукаучи считает что он является единственным, кому Изуку может довериться? Эй, он вроде как не хотел— — Как я могу отказать, когда ты так просишь? Ты прав, ты имеешь право стать героем там, где хочешь. И если это будет ЮЭЙ... Что ж. Но я ставлю на это свою карьеру, парень. Не хочу быть мелочным, но это факт. Хотя почему ЮЭЙ можно обходить формальности, а остальным нет? Однако, мы все равно сообщим, когда всё устаканится и будет поздно что-то сильно менять. Хорошо? Забудьте. Это сработало. Как всё могло быть так просто?!

***

Айзава знает, что его ученик и коллега направляются к школе. И так, у него есть около часа, чтобы сообщить студентам о том, как они облажались. Конечно, Незу повесил это на него. Резким движением он открыл дверь в общежитие. Отлично, весь класс был в сборе в общей комнате. Большинство из них играли в какое-то мочилово на приставке. Кто-то мирно дремал, а кто-то читал книги. Но вот что успел услышать герой подполья перед тем, как зайти в комнату: — Мидорию забрали давно, значит, его уже взяли под стражу? Наконец-то можно вздохнуть спокойно! — Чувак, не называй этого предателя по имени. Мы все равно не знаем настоящее оно или нет, и кого волнует как его зовут, когда он лишь балласт. — Представьте себе, что произошло, если бы мы не узнали! — Слава Ками, всё обошлось. Это как в манге — добро всегда побеждает! Он больше не может этого слушать. — Класс, у меня есть важное объявление. Прежде чем вы спросите, это об Мидории. — С ним уже покончено? — Не перебивайте! Мы провели расследование. Мидория Изуку не предатель. Наши суждения были ошибочны. Лица его учеников начали отражать разные эмоции. Кто-то стоял в шоке, кто-то уже плакал... А некоторые были, мягко говоря, рассержены. Пара человек делали всё это вместе. Он действительно подвёл как Мидорию, так и их. Конечно, они поверили ему. И вот чем это для них кончилось. Прежде чем Шота успел что-то предпринять, его схватили за воротник. Какого черта он ничего не заметил?! Перед собой он видел только мокрое и бледное лицо Ииды. От кого, от кого, но от Ииды он не ожидал. Хотя? Это мог быть Бакуго, и тогда от его лица ничего не осталось бы. Ровно как если бы это была Ашидо. Айзава должен быть благодарен, что это Иида из всех людей. — Сенсей... Как вы можете так спокойно говорить подобные вещи? Как будто это всего лишь просчёт! А ведь мы вам искренне верили. Я вам верил. Всю мою жизнь меня учили верить героям, верить старшим и чтить правила. Но это никогда не заканчивалось хорошо. Возможно, мне нужно было думать своей головой. Ведь оказалось, что не всегда можно верить. Я больше никогда в жизни не последую вашим приказам. Никогда! Но кого это волнует?! Я всё ещё тот, кто отвернулся от друга. Кто в первую очередь поверил в ваш бред. Иида отпустил его, вывалив свою тираду. Тогда парень просто упал лицом вниз, не заботясь о том, что разбил свои очки. — Какого чёрта, в самом деле. И это было лишь начало.