Общая вина

— Будешь моим парнем?- на выдохе прошептал в чужие губы Скара. — Конечно… только твоим, солнце, только твоим… — Уже поздно. Думаю, мамы вернутся со своего корпоратива нескоро,- Кадзуха включил свет в прихожей и повернулся к Скаре. — Угу…- на удивление, парню было очень неловко. Даже несмотря на то, что это он и предложил Кадзухе встречаться. — Не хочешь вместе посмотреть фильм?- парень поправил волосы, выбившиеся из хвостика, продолжая одаривать Скару тёплым взглядом. — Хочу… Кадзуха был удивлён стеснительности своего парня. Обычно все было в точности да наоборот. — Все в порядке? Почему ты так меня смущаешься?- Кадзуха осторожно коснулся чужой щеки, поднимая на себя взгляд слезящихся глазок,- куколка… все хорошо?- парень крепко обнял Скару, не понимая, почему тот плачет. — Я так тебя люблю…- хныча в плечо Кадзухи, лепетал парень,- ты такой замечательный. Я просто тебя не достоин… Фильм отменялся. Он был и не нужен, ведь оба парня понимали, что им сейчас не до фильмов. Комнату освещала одинокая настольная лампа. Алые глаза метались из стороны в сторону, изучая мальчика перед собой, пытаясь заглянуть в самую душу этого человека. — Почему ты плачешь?…- Кадзуха подвинулся поближе к Скаре, который упирался спиной на изголовье кровати и поджимал колени. — Потому что ты слишком прекрасный для меня,- парень шмыгнул носом и поворотил взгляд. — Почему ты так решил?- Кадзуха уложил подбородок на поджатые колени Скары и, обхватив их ладонями, ждал ответа. — Сам подумай. Я тебя не заслуживаю. У меня много вредных привычек, я пью, курю… я… я… мне стыдно встречаться с тобой,- Скара закрыл лицо ладошкой. — Куколка… ну почему?- парень осторожно убрал чужую ладонь, открывая себе вид на растерянное, заплаканное личико. — Потому что я шлюха, если ты начнёшь со мной встречаться, то испортишь себе репутацию и вообще… Что я смогу тебе дать хорошего? Даже мое прошлое оставляет желать лучшего, что уж говорить о настоящем… — Скара, знаешь, что ты мне можешь дать?- Кадзуха улыбнулся, мягко поглаживая чужие колени,- самого себя. Мне больше ничего и не надо. Я хочу, чтобы мой любимый мальчик был счастливым,- парень нежно стёр пальцем слёзы с бледного личика. — Я…- Скара лишь всхлипнул,- просто я? Вот такой как есть? Тебе нужен просто я?- как ребёнок, которому нужно было повторять что-то важное снова и снова. — Да, милый, просто ты…- Кадзуха плавным движением раздвинул согнутые ножки и, расположившись между ними, поцеловал Скару. Парень целовал медленно, растягивал удовольствие, хотел этим поцелуем ещё раз доказать своему мальчику, как сильно его любят. Тот лишь мычал, легонько сжимая руками чужую спину. Его парень… Теперь Кадзуха его парень… — Я могу сделать что-то приятное для тебя?- Кадзу прошептал это во влажные губы Скары, чем вызвал на его лице румянец. — Давай… как обычно… Под «как обычно» Скара подразумевал «Раздевай и целуй, пока не надоест». В целом, эта технология уже была отработанной. Скара был до безумия чувствительным, ровно также, как и Кадзуха. Если они хотели хорошо провести вечер друг с другом, то хватало простых игр на раздевания, после которых следовали нескончаемые поцелуи. И ведь это всегда помогало. Это всегда было приятно и приносило особенное удовольствие. Иногда, когда Скаре было особенно грустно и тяжело на сердце, он сокращал все прелюдии перед ласками до «Хочу тебя близко». Под этой фразой оба понимали прямое соприкосновение. Всё-таки было что-то особенное в том, чтобы касаться друг друга обнаженными участками кожи. В такие моменты парни ощущали себя максимально близко, максимально рядом. Когда ты уверен, что человек, которого любишь, точно рядом, то и спокойствие в сердце селится гораздо быстрее. Это понимали оба, потому фраза «Хочу тебя близко» уже и не воспринималась как нечто пошлое. Пусть и говорилась она обычно томным голосом и уже достаточно влажными губами. Ещё лучше была короночка от Скары, которая произносилась обычно уже ближе к концу всех ласк— «Хочу тебя внутрь». Только Кадзуха знал, что так парень просил французский поцелуй. Впрочем, Скара какое-то время искренне не понимал, почему эта формулировка заставляла Кадзуху краснеть, ведь, чисто технически, говорил он действительно по делу. Что ж, одним архонтам известно, как это все ни разу не дошло до чего-то большего. Возможно, так влияла асексуальность Скары, которая на подсознательном уровне не давала обоим заходить дальше. Возможно, уважение личных границ, которые Кадзуха очень хорошо видел у своего парня. Возможно, все вместе. А что более всего вероятно, оба и не хотели пока менять формат своих отношений. Парней все абсолютно устраивало. Их ласки и нежности были невинными, но от этого не менее интимными. Оба пока не видели смысла переходить на что-то большее, ведь свою любовь они могли проявлять совершенно разными приятными способами. Парни элементарно были не готовы к новому уровню. Кадзуха прекрасно понимал, что даже возбудиться нормально от Скары не может. Платоничество их отношений было таким глубоким и нежным, что нарушать его не хотелось. Не хотелось вносить в это все нечто большее, ведь всего и так хватало с головой. Эмоции, ровно также, как и удовольствие получались и от простых ласк. Все было хорошо, и пока обоим все нравилось, они не видели никакого смысла что-то менять. — Обними меня пожалуйста,- Скара осторожно провёл кончиками пальцев по чужим бледным плечам. Кадзуха оставил последний поцелуй на острых ключицах и, убирая ладони с талии парня, осторожно обнял того. Скара сбито дышал, согревая тёплым воздухом шею любимого мальчика. Было хорошо… было безумно хорошо… и будет хорошо… теперь всегда будет хорошо… Моя любовь к тебе чиста, Без никакого в ней подтекста, Она одна, лишь для тебя, И в сердце на почетном месте. Твоя улыбка— моё солнце, А смех твой— светлый летний звон. Даже когда не слышен вовсе, Он греет душу мне теплом.