Общая вина

— Скара… нам нужно это сделать,- мягко начал Кадзуха, положив руку на плечо друга, который стоял чуть впереди и пустым взглядом пялился на вход в свой подъезд. Скара уже целую неделю провёл в доме Кадзухи. Он не хотел возвращаться в свою квартиру ни под каким предлогом. Впрочем, этого было и не надо. На семейном совете Бэй с Нин решили, что дадут мальчику пожить у себя. На корню пресечь проблему Скара сам и запретил. Он не выдержит судов, дачи показаний и прочего стресса. Парень просто хотел передохнуть, а потом, после восемнадцати, уже полностью порвать все связи с «семьей». На пороге своего дома Скара сейчас стоял не случайно. Нужно было забрать вещи первой необходимости и некоторую одежду, ибо делить вещи Кадзухи ему становилось уже совестно. Впрочем, сюда так или иначе нужно было зайти, ведь даже учебные принадлежности и документы все также оставались внутри этой проклятой квартиры. — Да, пошли скорее,- Скара быстрым шагом направился в сторону места, которого с самого детства боялся. Парень старался не думать вообще ни о чем, хотелось незамедлительно все сделать и вернуться туда, где слово «дом», наконец, обрело смысл. Звук открывающейся подъездной двери, обшарпанные стены, старая лестница— все это вызывало внутри самые отвратительные эмоции. Не было никакого желания возвращаться на девятый круг ада, но чем быстрее начнёшь, тем быстрее закончишь, поэтому стоило просто собрать волю в кулак и сделать то, что нужно. Скара не представлял как выглядела его комната. После того случая, когда парень чуть не покинул этот мир по собственному желанию, он больше не перешагивал порог своей квартиры. По словам Тартальи, тот просто закрыл дверь комнаты Скары на ключ (изнутри работала защёлка, а снаружи был вариант закрытия и открытия ключом, который был лишь у Муччи и Аякса). Что ж, если в комнате так никто больше и не побывал, то она должна была выглядеть не самым лучшим образом после той злополучной истерики. Скара долго думал прежде, чем всё-таки всунуть ключ в скважину и провернуть его. Парень глубоко вдохнул и, успокаивая себя присутствием Кадзухи рядом, открыл дверь. Почувствовался легкий, не выветрившийся аромат крови. Впрочем, неудивительно. Комната была полностью закупорена почти две недели, запах бы просто не смог никуда уйти. Окровавленные осколки стекла, разбитые зеркала, сорванные плакаты и общий беспорядок заставили сердце Скары сжаться, а Кадзуху онеметь на месте. — Не бойся, просто постой рядом, я быстро,- тихо пробормотал Скара. Парень вяло обвёл комнату взглядом, цепляясь им за вещи, которые можно было бы забрать. Что ж, их оказалось не так много. Скара осторожно, стараясь не наступить на стекло, прошёл до кровати, на которой валялась некогда небрежно брошенная гитара. Она вся была в крови. Наклейки размокли и приобрели буроватый оттенок. Стало очень грустно. Скара не думал, что делал тогда, но сейчас последствия того проклятого вечера выглядели печально. Парень осторожно взял гитару в руки, бережно проводя по ней худыми пальцами. Его девочка выглядела потрепанной, но Скара понимал, что ее нужно было просто привести в порядок. Парень юркнул за чехлом и с особым трепетом уложил в него гитару, после чего закинул ту себе за спину. Кадзуха, наконец, предложил свою помощь. — Давай соберём твою одежду и средства гигиены. Думаю, все остальное можно оставить и здесь, как считаешь? — Да, ты прав. Скара был безумно благодарен Кадзухе за то, что тот не стал задавать лишних вопросов. Парень и так испытывал вселенскую тоску и тревожность, находясь здесь, дополнительные уточнения лишь привели бы к очередным слезам. Вещей собралось не так много. Одежды по-минимуму, уходовые средства и, разумеется, косметика, жить без которой Скаре было как-то некомфортно. Ребята закрыли сумку и уже собирались выходить, вот только организм Кадзухи решил иначе. — Скара, принеси воды, пожалуйста,- парень приложил пальцы к виску, пытаясь унять голоса, которые взялись не пойми откуда и не пойми почему (на самом деле, понятно, почему. Кадзуха, глядя на состояние комнаты друга, слишком уж разнервничался за него и за события того вечера. Стресс обычно не приводит ни к чему хорошему, а в случае с Кадзухой его, и вовсе, стоило полностью исключить). — Да, сейчас. Таблетки с собой?- Скара тут же прогнал все свои тоскливые мысли, чтобы не упустить из вида ни одну деталь приступа. Он уже понял, что если Кадзухе плохо, то стоит быть на чеку и ни за что не оставлять его, пока не убедишься, что стало лучше. — Мг,- Кадзу кивнул и облокотился на дверной косяк за собой. Прохладная вода и необходимая организму таблетка довольно быстро привели Кадзуху в чувства. Голоса стали тише, галлюцинации не появлялись, голова почти полностью перестала болеть, а бред так и не начался. Как же хорошо, что Скара был рядом… — Легче? — Мг,- Кадзуха слегка вздёрнул уголки губ, мягко улыбаясь. — Пойдём, я вызову нам такси. Тебе нужно отдохнуть,- Скара взял друга за запястье и повёл в сторону выхода из ненавистного дома. — Ого, быстро справились, молодцы!- воскликнула Бэй, как только услышала, что входная дверь отворилась. — Ага,- тихо отозвался Скара, разуваясь и внимательно поглядывая на Кадзуху. Ну вот переживал мальчик за свою любовь, не мог допустить, чтобы плохое состояние снова вернулось. — Все в порядке?- уточнила Нин, вышедшая встретить мальчиков в коридор. — Да, у Кадзухи опять голоса были, но таблетки, вроде, помогли, поэтому все уже хорошо,- спокойно объяснил Скара, хоть и некоторые переживания ещё были. — Да, все в порядке, просто разнервничался, вы же знаете,- неловко улыбнувшись, добавил Кадзуха и зевнул. — Пойдём, я тебя уложу,- Скара сплёл их пальцы в замок и повёл друга в комнату. Нин лишь улыбнулась на это. Ей было так приятно на душе от осознания того, что о ее сыне кто-то заботился. Она уже считала Скару полноценным членом семьи. «Мальчик с добрым сердцем»- так Нин окрестила у себя в голове друга Кадзухи и не сомневалась в его доброте ни секунды. — Твои ресницы такие красивые,- заметил Скара, пока устало разглядывал полусонное личико Кадзухи. Тот выглядел так мило, пока засыпал. Его уютность в моменты, когда он лежал под одеялом и постепенно впадал в мир грёз, просто зашкаливала. — Спасибо…- шепот Кадзухи был мягким, его тембр ласкал музыкальный слух Скары и успокаивал этим. Парень нежно коснулся бархатной кожи тёплыми пальцами, проходясь ими по щекам и носику Кадзухи. Скара улыбался и радовался улыбке напротив, пусть вторая и была сквозь дремоту, но она все также светилась, словно тёплое весеннее солнышко, которое уже греет, но ещё не печёт. Этот мальчик не мог обжигать, только дарить легкое тепло. — Я очень тебя люблю, Каэдэхара Кадзуха, очень сильно. Ты лучшее, что произошло в моей жизни… А уснули-то вместе, так и не раскрепляя пальцы из замка, Кадзуха на кровати, а Скара сидя на полу рядом. Не самая удобная поза для сна, но ведь это было уже неважно. — Скара… Скара… просыпайся, соня,- голос Кадзухи был довольно бодреньким. Скара приоткрыл веки и понял, что что-то было не так. Ну да, конечно, он лежал на кровати. И когда Кадзуха успел? — Спать на полу очень и очень плохая идея, больше так не делай. — Говоришь так, будто я специально там уснул,- сонно пробурчал Скара, слегка щуря глаза. — Ладно. Уже вечер, я подумал, что стоило тебя разбудить и… — Моя майка…- лицо парня осветила усталая улыбка. — Да, ты же не против, что я тебя переодел?- виновато уточнил Кадзуха. Скара отрицательно помотал головой. — Спасибо. И за то, что сходил со мной спасибо, и что переодел, и что на кровать перенёс. Спасибо за все,- благодарность парня, и впрямь, не знала своих границ. Он был готов говорить эти слова постоянно, ведь человек, стоящий перед ним, только этого и заслуживал. — Не за что, за такие вещи не стоит благодарить, Скара…- Кадзуха тепло улыбнулся, чем снова очаровал и без того счастливого друга. — Твоя улыбка так прекрасна,- комплимент крутился в голове ещё с момента той самой встречи в переулке. С того времени столько всего произошло… — Бэй говорила, что так я улыбаюсь только, когда рядом ты,- парень присел на корточки и уложил голову на подушку прямо перед лицом Скары. — Значит, я всегда буду рядом, чтобы ты постоянно улыбался,- парень пару раз метнулся любовным взглядом по личику напротив,- я могу украсть твою улыбку своей? Кадзуха тихо засмеялся, прикрыв рот ладонью. — Разумеется… За мгновения поцелуев с Кадзухой Скара ощущал спектр всех возможных эмоций. Ему нравилось все, начиная от запаха и текстуры чужих губ, заканчивая, собственно, их владельцем. Если бы Скару спросили, что для него счастье. Он бы незамедлительно ответил: время, проведённое с Кадзухой. Все те моменты, когда они просто могли быть вместе. Ради этого хотелось жить. Ничего раньше не могло вернуть это желание в душу Скары, но сейчас все кардинально менялось. Хотелось жить, чтобы любить, чтобы быть любимым… — Так, ну, звучит не очень сложно, сейчас что-нибудь подберу,- Скара внимательно вслушивался в мелодию песни, которую включил ему Кадзуха. Да-да, разумеется, он не забыл про обещание сыграть своему мальчику Флёр. Ради горящих алых глазок можно было и поиграться с подбором. Скара удобно уселся на кровати, настраивая гитару. Отмыть ее всё-таки получилось, даже наклейки некоторые удалось спасти, чему парень был несказанно рад. Аккорд за аккордом Скара постепенно создавал нужную атмосферу, прыгая по нотам и делая плавные переборы. Кадзуха зачарованно смотрел на игру друга, невольно подаваясь корпусом вперёд, будто это помогло бы услышать все гораздо лучше. — Ну, ты чего ждёшь? Начинай петь, я слов не знаю,- слегка удивленно сказал Скара, поднимая взгляд на Кадзуху. — А? Да? Это не будет тебе мешать? — Боже мой, нет, конечно. Мои пальцы от игры отвлечёт разве что их полное отсутствие. Можешь, кстати, мне текст на телефоне включить, вместе споём. — Да, сейчас! Проигрыш прошёл довольно быстро и первую строчку потянул Кадзуха, чтобы немного помочь Скаре. — Я рисую жёлтых ящериц, розовых змей. Безумные облака, в них поющих сирен... — За окном становится небо темней, но небо в моих руках, на гладкой поверхности стен… Новый проигрыш и счастливые взгляды, брошенные друг на друга, так приятно переплелись. — Эти горы, эти реки, покрытые льдом… — Я их назвала в твою честь… — Небо закрыла метель... — Раскаленное выйдет солнце потом…. — Здесь будут цветы и лес… — Скоро начнётся апрель… — Пожалуйста, будь моим… — Пожалуйста, будь моим смыслом… — Мы одни на целой земле… — В самом сердце моих картин… — Целый мир придуман… — Целый мир придуманных мыслей… — Я нуждаюсь в твоём тепле… — Я хочу быть смыслом твоим. Мелодичный проигрыш был прерван. Фальшивая нота скользнула между струн. Пальцы, ещё пару секунд назад игравшие такую чувственную песню, крепко вжимались в чужую талию. «Мы одни на целой земле»,- Скаре никто не был нужен, кроме Кадзухи, который так прочно засел в сердце, согревал его, помогал дышать и открывал все самое лучшее в душе. «Я нуждаюсь в твоём тепле»,- Кадзуха всю жизнь мечтал о ком-то, кто бескорыстно бы подарил ему тепло, кто не бросил бы, едва узнав о болезни. Он хотел, чтобы о нем заботились, и сам был готов заботиться. Да, родители— это прекрасно, но было так необходимо знать, что кто-то, кто, вроде бы, никак не связан с тобой узами родства, просто взял и полюбил так, будто вы были вместе всю жизнь. «Пожалуйста, будь моим смыслом»,- эту мысль разделяли оба. Просто быть смыслом друг друга, жить друг другом, дышать друг другом. Утопать в этих чувствах и соединяться в одну композицию, в картину, написанную яркими красками. Хотелось быть художниками этой картины и рисовать ее вместе, наносить штрихи и смеяться над чудаковатостью линий. Парни соприкасались телами и душами, заставляли свои организмы замирать в непонимании. Эндорфин вырабатывался в каких-то непропорционально больших количествах. Казалось, что такого не бывает. Невозможно быть настолько счастливыми, невозможно так сильно любить. Но на шок собственного естества обоим было плевать. В воздухе витал терпкий запах сигарет и нежный аромат карамельных духов. Мягкие холодные руки нежили шею напротив, пока тёплые длинные пальцы крепко смыкались на чужой талии. Сладкие причмокивания и довольное мычание разливались приятной мелодией по всей комнате. Алые губы Кадзухи явно стоило внести в список запрещённых вещей, ведь настолько дурманящим в этом мире ничего больше быть не могло. Впрочем, парень сказал бы тоже самое о губах Скары, а сразу два запрета из-за одного поцелуя— это слишком много. Ночь тёмной пеленой покрывала землю, на которой теперь не существовало никого, кроме двух любящих душ…