Общая вина

— Скара!- Кадзуха грубо отпихнул парня над собой, когда тот попытался полезть под чужое нижнее белье. Голос был достаточно громким, чтобы спугнуть Скару и недостаточно громким, чтобы разбудить родителей. Боже, как же хорошо, что Кадзуха принимал лекарства, иначе сейчас бы не обошлось без голосов изнутри. — Скара… что это было?- парень боялся подвинуться поближе к другу, который, кажется, был не в себе. Они так и сидели по разные стороны кровати, глядя друг на друга. Что-то в голове Скары резко щёлкнуло. Он вдруг осознал, что только что собирался сделать. Стало очень… страшно. Даже не стыдно, именно страшно, хотя, щеки все равно вспыхнули красным. — Скара, все в порядке?- попытался успокоиться Кадзуха, пододвигаясь чуть-чуть ближе к другу. — А…а…я…- по худому личику полились слёзы. Он правда только что собирался насильно дать Кадзухе? Это было так сложно для понимания. Скара сам не мог четко осознать, что на него нашло. Он, правда, думал, что так сможет загладить вину? А откуда тогда она, в целом, взялась? Нет, он слишком плохой, слишком неправильный и грязный для Кадзухи… — Скара… пожалуйста, не плачь. Стало теплее. Ну, конечно, сидеть в одном нижнем белье было довольно холодно. А Кадзуха не боялся лезть обниматься, друг уже не выглядел так затуманено, как совсем недавно, поэтому и страха не было. — Скара, объясни, пожалуйста, зачем ты это делал?- тихо спросил Кадзуха, продолжая сжимать парня перед собой в крепких объятиях. — Прости меня, пожалуйста. Я чуть не совершил такую дурость. Боже, спасибо, что остановил, я… спасибо, прости, я не знаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста…- шептал Скара, пытаясь осознать, что только что произошло. — Все хорошо, все хорошо, давай ты сейчас успокоишься и мы спокойно обсудим, да?- попросил Кадзуха, не желая опять давить. Догадывался ли парень, почему Скара хотел это сделать? Приблизительно, у него не было одной четкой картины, но он предполагал, что могло произойти в разуме этой тёмной макушки. Скара слегка отодвинулся ближе к стенке, боясь надолго оставаться в объятиях Кадзухи. Теперь он чувствовал себя ещё более виноватым. Скара быстренько протер заплаканное личико и попытался объясниться. — Каз, я… я просто думал, что раз уж я не могу дать тебе ничего, кроме своих проблем, то мне стоит хотя бы сделать тебе приятно… — Скара…- двигаться ближе к стенке названый уже не мог, поэтому вновь покорно утонул в чужих объятиях,- ты серьезно думал, что я на тебя обиделся? — Мг. — И ты действительно хотел извиниться, позволив заняться с тобой сексом? — Мг,- Скара всхлипнул, вжимаясь шеей в хрупкие плечики. — Тш… я понял тебя, не бойся, все хорошо. Обсудим это завтра на свежую голову, а сейчас ты устал, давай спать, хорошо? — Хорошо…- страшно было обнимать в ответ, будто Скара только что сломал все то, что так долго выстраивал до этого. Будто красивый домик из кубиков, который старательно строил ребёнок, сломался, вот только сломался самим же ребёнком, например, баскетбольным мячиком. — Скара… ты весь дрожишь. Если хочешь, я могу тебя поцеловать. — Да, пожалуйста. Скара почувствовал, что губы Кадзухи стали отдавать металлическим привкусом крови. Это была его вина, не стоило так сильно кусать. Несмотря на то, что Кадзуха точно подразумевал то, что он будет все делать сам, Скара всё-таки решил осторожно пройтись языком по недавним ранкам. Хотелось хотя бы чуть-чуть извиниться за такое глупое действие. Кадзуха улыбнулся в чужие губы и ещё крепче сжал своего мальчика в объятиях. — Люблю тебя,- мягкий чмок,- очень,- ещё раз,- и очень сильно. — Я тоже… спасибо… спасибо, что ты рядом. Прости меня, пожалуйста, прости… — Все в порядке, не извиняйся, твоей вины в этом нет. И как Кадзуха догадался, что Скаре нужны были именно эти слова? Хотелось верить в то, что он не виноват, хотелось снять груз с хрупких плеч. С первого раза этого сделать точно не получится, но все же с чего-то начинается. — Каз… — М? — Ты волшебный. — Вовсе нет, я просто очень тебя люблю. — В целом, это почти одно и то же. — Почему же?- удивился Кадзуха. — Потому что меня невозможно любить… — Я бы с тобой поспорил. Кадзуха осторожно прошёлся ладонью от спины до ног Скары и назад. Аккуратно усадив того себе на колени и убедившись в том, что он не против, Кадзуха мягко поцеловал острые ключицы, чем вызвал у Скары приглушённый стон. Ещё бы, такие чувствительные места не могут не вызвать реакцию на прикосновения. — Хорошо?- уточнил Кадзуха на всякий случай. — Да… можешь продолжать. Именно этот, слегка неуверенный ответ Скары, который вновь засмущался от ушей до пят, дал Кадзухе возможность продолжить гулять губами по обнаженному тельцу напротив. Делать это было приятно. Им обоим, в целом, нравилось друг друга ласкать. Это было очень хорошим бонусом к их дружбе. Что-то комфортное было в этих прикосновениях и нежных подразниваниях. Необычайно воспринимались мягкие, любовные касания. Они так тепло разливались по всему телу, которое уже не было страшно прятать. Хотелось, чтобы каждого его миллиметра дотронулись, обласкали и долго целовали. Чтобы чувствовать себя живым, не куклой, а живым человеком. Неидеальным, не самым хорошим, но человеком. Скаре нравилось это, нравилось до безумия и неверия в глазах, потому что в его мире, который так долго строился в голове, не укладывалось представление о том, что его могут любить… так нежно, так невероятно мягко и аккуратно. Фарфор, из которого состоял Скара, так часто покрывали трещинами, что на нем уже и не осталось живого места. Возможно, поэтому сейчас так хотелось как можно дольше чувствовать Кадзуху рядом с собой, со своим покалеченным телом. Как будто дорогую, изувеченную куколку, которую изначально нельзя было использовать для игры, нашел коллекционер. Принёс домой, бережно очистил, подлатал и поставил на полочку, продолжая после любоваться ей каждый день. На куколку нашёлся свой ценитель. Так чувствовал себя и Скара. Его нашли, привели к себе, дали все необходимое и сейчас так любовно ласкали, стараясь залечить каждую ранку на измученном тельце. — Быстро бьется…- заметил Кадзуха, приложив руку к груди друга. — Мг…- Скара не знал, что ответить. Да, его сердце решило всё-таки жить своей жизнью и очень аккуратно намекать хозяину, что вот эту белую макушку нужно беречь, иначе орган возьмёт и остановится. — Давай спать, хорошо?- уточнил Кадзуха, слегка отстранившись от Скары. — Да, пожалуй. Разумеется, одеваться парень назад не стал. Зачем эта морока, если он все равно у Кадзухи? Тут можно было ходить и, уж тем более, спать, не боясь того, что обнаженное тело кого-то заинтересует (в не самом хорошем смысле). Хорошо… рядом с Кадзухой было чертовски хорошо… — И всё-таки я готова поставить свой красный диплом на то, что они встречаются,- Бэй с ухмылкой глазела на сына, который тихо посапывал в обнимку со Скарой. Не то чтобы она с Нин планировали застать Кадзуху врасплох в его же комнате, но будить-то детей в двенадцатом часу дня уже стоило. — Ну, будто ты никогда не спала в одних трусах на своей лучшей подруге,- попыталась предложить такую идею Нин. — Ты считаешься? Бэй прилетел легкий подзатыльник, на что она только лишь улыбнулась ещё шире. — Как думаешь, может им презервативы в карманы засунуть?- игриво предложила женщина, облокотившись на дверной косяк. Нин одарила подругу неодобрительным взглядом, Бэй лишь хихикнула. — Пусть спят, у них сегодня выходной, будить людей в выходной жестоко,- заметила Нин, покидая комнату сына. Бэй потянулась за ней, ещё что-то предлагая и пошло шутя. Она была бы искренне рада, если бы у ее сына появился любимый парень, поэтому вся эта ситуация вызывала в ней повышенный уровень активности и какой-то странной гордости за Кадзуху. Вон какого красивого мальчика себе отхватил. Хоть завтра же под венец тащи.