Вера в чудо

      Тягостное молчание, поселившееся в избушке, в какой-то момент стало окончательно невыносимым, и Малфой трусливо сбежал на улицу, отговорившись, что ему еще есть, чем заняться. Гермиона не стала его останавливать, пытаясь немного уложить в голове все события сегодняшнего дня. Ее рационализму требовалось разложить все по полочкам, найти адекватное объяснение, потому что предложенная слизеринцем версия звучала слишком невероятно даже для человека, выросшего в магическом мире.       Стянув с себя куртку, Гермиона принялась заново перетряхивать карманы, оценивая перспективы, поскольку все ее снаряжение предполагало существование магии. Карту, набор ножей для ритуального поиска, сейчас, скорее, просто карту и набор ножей. Зелья в специальной скрутке. Зачарованные серьги-переводчик. Коробочка с безразмерной веревкой – к сожалению, пустая, улучшенные удлинители ушей – сейчас просто длинные полупрозрачные шланги, пустая бисерная сумочка, зажигалка, пара сухих питательных брикетов, блокнот, карандаш и единственная книга, которую она не спрятала в расширенное пространство. Та самая, с описанием рунных порталов.       Гермиона открыла ее скорее механически, чем действительно собиралась читать. Почему портал дважды сработал не по плану? Если Малфой прав, и он нигде не ошибся… Да даже если ошибся! От рунных порталов потому и отказались в свое время, что эта магия требовала не только очень высокого уровня мастерства, но и развитого источника сил. Ошибка, повлекшая переход во времени, потребовала бы в плату даже не магию, а жизнь. Путешествие в другой мир, вряд ли бы стоило меньше. Однако, что Драко, что Гермиона, оба были живы, при памяти, а магия… Грейнджер готова была поклясться, что сила все еще в ней. Значит, руны взяли плату где-то еще. Вопрос где? И чем?       Дверь со скрипом распахнулась, впуская морозный воздух и Малфоя с охапкой хвороста. На локте у него висел котелок со снегом.       – Ого, какое богатство, – оценил он, ногой захлопывая дверь. Шел он при этом странно скособочившись, но Гермиона предположила, что ему просто неудобно нести колючие ветки, – жаль, бесполезное. Зачем тебе столько ножей?       – Свежу́ю любопытных слизеринцев, – буркнула Гермиона, пряча свои сокровища от глаз Малфоя, но тот, свалив хворост у камина, тут же сунул свой нос, куда не просили.       – Небогато… – вздохнул он, крутя в руках металлический кубик зажигалки, – это что?       – Зажигалка, – Гермиона откинула крышку и провернула колесико, вызывая язычок пламени. Малфой просиял так, будто она держала в руке по меньшей мере слиток золота.       – Ты не представляешь, Грейнджер, какое это сокровище! Я до сих пор не меньше часа вожусь с трутом, если огонь случайно затухнет. Так, а это что?       – Если коротко, то еда. Слушай, Малфой…       – Это? Выглядит не очень, – скептически вертя брикет в руках, перебил ее блондин. Гермиона терпеливо вздохнула.       – Это маггловская разработка для военных, отламываешь кусочек, размачиваешь в воде, оно разбухает. Очень питательная и сытная вещь. При правильном хранении, одного брикета хватит человеку, чтобы не голодать неделю. Впрочем, это сейчас не важно! Не перебивай…       – Неделю? Оно чуть больше шоколадки, а по виду напоминает спрессованные опилки!       – Малфой!       – Ладно. Все-все! Слушаю.       – Цена за перенос! Тебе не приходило в голову, что такой энергоемкий перенос должен был потребовать нечто большее, чем просто магию? Тот артефакт, который был с тобой. Мог ли он «сбить» направление и одновременно послужить дополнительным источником?       Слизеринец перестал вертеть в руках удлинители ушей и посерьёзнел.       – Нет, Грейнджер, это исключено. Артефактом эта вещь станет, если ее собрать полностью. Причем, строго определенные камни, конкретно те, которые мастер вставил в основу в свое время. Сейчас это просто безделушка. К тому же, у тебя амулета с собой не было, а ты здесь.       – Я шла по твоему следу, Малфой, за меня заплатил ты.       Драко открыл было рот, чтобы возразить, а потом махнул рукой, будто бы хотел сказать: «А Мерлин с тобой, Грейнджер!» и аккуратно вытащил из-под свитера и рубашки цепочку с треугольником.       – Смотри сама, если не веришь. Он абсолютно «пустой». Вся магия была в камнях, оболочка – не более, чем гарант, что будут использованы конкретные самоцветы. Что бы не повлияло на переход, оно было с той стороны…       «Ритуал!» – осенило Гермиону. Ценой за переход стали жертвы. Причем не одна. Малфой не знал, что это массовое убийство планировалось как жертвоприношение для ритуала. Память послушно подбросила страницу отчета, сунутую ей невыразимцем. Магический фон нарушенного обряда даже через три недели оставался стабильно высоким. Грейнджер остро ощутила досаду: она так торопилась начать выполнять задание, что особо не вчитывалась в подробности. Что это был за ритуал, какова его цель, что ему помешало и, главное, как долго продержатся его остаточные явления? Вполне возможно, что через две с половиной недели, тот, кто отправится на ее поиски, либо вообще не сможет активировать круг, либо по прибытии от него останется кучка праха.       – Эй, чужак, мы пришли! Можно? – раздался из-за двери звонкий мальчишечий голос. Гермиона спешно принялась засовывать вещи по своим местам, а Малфой торопливо запихал амулет назад под одежду.       – Можно, заходите!       В сторожке сразу стало очень тесно. Детей набилось очень много, все разного возраста. Самому старшему на вид было лет четырнадцать, но были и совсем мелкие, которым не дашь больше пяти. Они деловито отряхивали веником снег с обуви, разматывали платки, расстегивали нелепые, не по размеру, тулупчики и шубы, по-хозяйски привычно рассаживались на скамье и деревянных чурбачках. Гермионе показалось, что она услышала звонкий голосок Лины, но в этой мешанине детских незнакомых лиц, все путалось и смазывалось. Ее присутствию совершенно не удивились, как будто она всегда была тут. Какая-то краснощекая с мороза девочка бесцеремонно сунула ей в руки тяжелую малявку, закутанную в пуховой платок, а сверху обмотанную шарфом. Грейнджер даже не успела открыть рот, чтобы возразить. Малфой поймал ее ошарашенный взгляд и понимающе усмехнулся.       – Я же говорил, что они странные, – хмыкнул он, – вон того самого старшего зовут Мартин. Он сын Тома, который меня нашел. Если бы не он, я бы, пожалуй, тут не выжил.       Упомянутый Мартин уже вовсю распоряжался в сторожке: закинул хворост и поленья в камин, приладил котелок на крюк и сейчас ловко с помощью ножа делал из принесенного с собой чурбачка лучины. Несколько девочек разворачивали на столе из принесённых свертков нехитрую еду: кусочки хлеба, какие-то печеные овощи, огрызок сыра. Судя по всему, это было частью их собственного ужина, собранного по кусочку с каждого.       Гермиона перевела взгляд на Малфоя, и тот явно смутился и отвел взгляд.       – Только попробуй сейчас что-нибудь сказать про объедки, Грейнджер! – уязвленно прошипел он.       – Наоборот, я хотела сказать, что это поразительно, – спокойно возразила она, – будь я на твоем месте, я бы давно уже умерла с голоду.       Ну, если не считать у нее наличия брикетов. На самом деле путешествие за крестражами многому ее научило. Жаль, что большинство ее обретенных навыков так или иначе зависели от палочки и сейчас были бесполезны. Но развести огонь, добыть воду и пропитание на первое время она бы смогла и с тем набором, что у нее был сейчас. Однако Малфою об этом знать было совершенно не обязательно.       – Почему? – удивился он.       – Неужели такая умная девушка, как я, не в состоянии добыть себе еду самостоятельно? – сказала Гермиона, – Я бы руководствовалась этим принципом, поэтому мне бы и в голову не пришло договориться с детьми. Ведь это дети. И я, такая вся из себя.       Девушка очень надеялась, что старые школьные стереотипы возьмут верх и Малфой поверит в столь «кривоватую» правду. К счастью, так, судя по всему, и вышло, потому что слизеринец явно приободрился.