Кома

      По правде говоря, Ричард и не планировал отключать коматозника от системы. Все получилось как-то спонтанно: вернуться в дом, сложить оружие и резко ощутить острое желание поскорее со всем этим закончить. В чем причина этой необходимости? Во внезапных шипах, которые выпустила Лекси Пейдж после убийства ее знакомого? Или в том, что эти шипы вызвали нечто вроде уважения и симпатии на фоне неожиданной храбрости? Последнего нельзя допускать ни в коем случае, а значит, стоит расправиться со всей этой ситуацией как можно быстрее. И опоздала бы Лекси хотя бы на пять минут, все было бы кончено, как с ее отцом, так и с различного рода симпатиями.       Спустившись на первый этаж, девиант вернулся к своему уже привычному месту в гостиной. Система лениво напоминала о незначительном повреждении регулятора, но даже такая мелкая поломка должна быть заменена в короткое время. К счастью, каждый Девятый после того, как один из них умер на зачистке из-за трещин в регуляторе, берет с собой несколько экземпляров, и Ричард, усевшись в кресло, подвинул к себе сумку с оружием на столе.       Человек показался на пороге гостиной как раз в тот момент, когда Девятый успел снять верхнюю часть комбинезона. Андроид оставил бы ее присутствие незамеченным, но ее силуэт продолжил стоять неподвижно несколько секунд, и девиант, кинув на него мимолетный взгляд, застыл, недоверчиво смотря на человека.       Лекси казалась напряжённой, скованной. Было видно, как ей неуютно здесь находиться: руки по швам, мышцы напряжены - но сжатые кулаки и недовольный взгляд покрасневших от слез глаз выдают в ней желание поругаться. Ричард, оценивающе осмотрел девушку, вернулся к своей сумке, неспеша отыскивая в ней небольшой металлический кейс. Похоже, близится провокационный разговор.       - Как много людей ты перевел через границу штата? Интуиция не подвела. Девятый бросил на девушку равнодушный взгляд. Лекси восприняла это как вопрос, пояснив твёрдым, требовательным голосом:       - У нас ведь обмен вопросами, верно?       - Я не намерен сейчас в этом участвовать, - ответил андроид, не отвлекаясь от своих дел.       - Это была твоя идея, - человек все не унимался, сделав вперед один шаг. - Успешное сотрудничество, сбор информации, все дела. Или это уже не важно?       В ее голосе прозвучало раздражение и некоторая доля издевки. Ричард на мгновение застыл, раздумывая, стоит ли идти на поводу у манипуляций.       - Двадцать четыре.       - Двадцать четыре?! Из двух тысяч?! – Лекси сделала один шаг вперед, изумленно таращась на девианта.       – Многие из моих коллег и вовсе отказываются это делать.       – И… много тех, кто переводит людей через границу?       – Это уже второй вопрос.       Ричард даже не взглянул на человека, занимаясь своими делами, но почувствовал, как тот недовольно и пристыженно насупился. Наступила недолгая тишина.       – Тогда твоя очередь, – девушка нашла выход из положения, бросив слова вызывающим тоном.       – Я же сказал, что не намереваюсь сейчас участвовать в этой игре.       – Хочешь сказать, тебе не о чем спросить?       – Нет, не о чем. Хотя постой, – Лекси, фыркнув на отказ, хотела уже развернуться и уйти, как девиант остановил ее, отвлекшись от своего дела. Он уже начал снимать с себя верхнюю часть уже довольно грязного комбинезона, в следующую секунду застыв и задумчиво глянув на человека. – Учитывая твою наивность и мягкотелость, у меня возникает вопрос. Как тебе удалось продержать здесь так долго?       В глазах Лекси мелькнуло недовольство, но она быстро задавила его. Девушка обхватила себя руками и медленно прошла к дивану, присев на дальний край, подальше от Девятого. Ричард заметил ее внезапную напряженность и отстраненный взгляд, но не стал говорить вслух о ее страхе.       – Не все люди, оставшиеся в городе, были ублюдками, которые хотели выжить любой ценой. Было и впрямь туго, но благодаря таким людям, как мистер Смит или как тот мужчина с винтовкой, мне удалось продержаться на плаву, – ее брови озадаченно нахмурились, человек взглянул на Ричарда с легкой тревогой во взгляде. – Кстати, о нем. Что стало с тем человеком, который выстрелил в окно того магазина?       Ричард мгновенно понял, о чем идет речь. В то утро, когда Лекси выдала себя случайным выстрелом из дробовика, за нее заступился пожилой мужчина, спрятавшийся в соседнем здании. Его судьба была однозначной, и хоть для андроида в этом не было ничего изумительного, он прекрасно понимал, как Лекси воспримет новость о смерти человека, спасшего ее жизнь. Ричард некоторое время молчал, пристально смотря девушке во взволнованные глаза прежде, чем отвернуться, чтобы продолжить снимать комбинезон.       – Я очень люблю свою работу, – только и произнес андроид, отчетливо улавливая в воздухе нотки разочарования. Пейдж какое-то время ничего не говорила, но и взгляд ее больше не чувствовался.       – Надеюсь, он хотя бы не мучился.       – Я бы не был так уверен, – холодно заметил девиант, снимая с себя футболку.       – Ты очень жестокий, – грубо бросила Лекси, недовольно покосившись на андроида. Тот поднял на нее равнодушный взгляд, готовясь проделать одну из самых неприятных процедур.       – Все выживают, как могут. Я не исключение.       – Ты не выживаешь. Ты убиваешь из других, своих корыстных целей!       – Верно. И чем же я отличаюсь от людей?       Его взгляд был с толикой насмешливости, холодный, безэмоциональный. Лекси, столкнувшись с таким равнодушием, несколько раз открыла и закрыла рот, видимо, пытаясь найти хоть какие-то слова против, но так ничего и не смогла сказать, разве что покраснела от злости. Ричард тем временем убрал запыленную, испачканную в синей и красной крови футболку в сторону и, раскрыв кейс, вытащил из него тириумный регулятор. Область в его брюшной полости раскрылась, треснутый регулятор был вытащен наружу. Мир перед глазами начал рябить, система настойчиво предупреждала о скором отключении. Ричард, сам того не понимая, чуть сгорбился и напрягся, как если бы испытывал боль.       – Что ты делаешь? – прозвучал искаженный женский голос, в котором чувствовалось беспокойство.       – Меняю поврежденный регулятор, – басовито произнес Ричард, вставив в брюшную полость новую запчасть. Мир резко вернул свою былую четкость, оповещения о критическом состоянии исчезли. Теперь Девятый был относительно цел, если не учитывать следов от старого ущерба на черном пластике.       Старый регулятор небрежно отправился в сумку с оружием на столе. Лекси, взгляд которой был замутнен, проследила за биокомпонентом.       – Так просто… жаль, что людям невозможно так просто заменить «сломанный» орган.       В ее голосе читалась печаль, и оно было понятно. Прямо сейчас, на втором этаже практически умирает ее отец. Девятый, кинув на девушку отстраненный взгляд, принялся надевать свою старую грязную футболку.       – Это одна из ваших уникальностей, которая заставляет ценить свой организм.       – Чушь, – беззлобно фыркнула девушка, покосившись на девианта. – Если бы люди реально заботились о своем здоровье, то в мире не было бы так много алкоголиков и наркоманов.       – В мире так много алкоголиков и наркоманов, потому что у вас слишком много пороков и тяги к самоуничтожению. Ты тому самый типичный пример.       В воздухе вновь повисла атмосфера враждебности. Лекси Пейдж, горделиво выпрямившись, окинула андроида холодным взглядом.       – Попытка защитить семью – это не самоуничтожение.       – Твоя семья практически мертва, – Ричард поднял на девушку непринужденный взгляд, выглядя так, как будто рассуждает о чем-то малозначимом. В отличие от него, Лекси испытывала совсем другие эмоции.       – Она не мертва, ясно?! Он дышит, а значит, живет!       – Ты пытаешься оживить мертвый груз, Лекси. Как бы ты ни старалась, ты физически не способна перевести отца через границу.       – Это не значит, что я должна сложить руки и сдаться. К тому же, у меня остался еще один день, не так ли? – она произнесла это с ярко выраженным нажимом. – Ты очень зря думаешь, что я не постараюсь найти выход.       Ричард смотрел на человека не то устало, не то равнодушно. Удивительная, глупая самонадеянность, приправленная верой, что все получится. Почему все люди, которых ему ранее доводилось выводить из штата в безопасное место, обладают этим странным качеством? При том, что сам Ричард это качество не любит. Нельзя быть таким беспросветным оптимистом, игнорируя реалии: она не сможет вывести отца не потому что не найдет транспорт, но потому что нет смысла тащить за собой труп в телеге.       – Мне напомнить, что ты не смогла найти транспорт? – без сарказма спросил девиант, чувствуя, как его равнодушно-уважительный настрой снижает напряжение. Лекси, уже не такая холодная, а задумавшаяся над вопросом андроида, слегка нахмурилась. Несколько секунд человек ничего не говорил, при этом выглядя так, как будто очень желает что-то сказать, хоть и не решается.       – Есть еще одно место, где может быть машина. Правда… я очень надеялась, что мне никогда не придется туда сунуться.       – Может, тогда и не стоит этого делать?       – Стоит, – решительно и с вызовом заявила Лекси, сцепив пальцы рук на коленках. Ее тело так и выдавало противоречивые эмоции по поводу ее решения. – Семья стоит любого риска. Даже если неоправданно.       – Даже если летально?       В глазах Пейдж мелькнула тоска. Она мгновенно помрачнела, отведя взгляд.       – Мне все равно уже нечего терять.       На этих словах девушка встала с места и отправилась на второй этаж. Что-то в ее пасмурном виде взволновало Ричарда. Какой смысл спасать жизни, если сама жизнь этого не желает? Человеку явно необходима мотивация защищать в первую очередь себя, и Девятый, судя по всему, изначально выбрал не ту линию поведения.       Отвернувшись и несколько секунд помолчав, Девятый все же решился окликнуть девушку.       – У тебя есть еще близкие люди? – Лекси остановилась за диваном, непонимающе глянув на девианта из-за плеча. Ричард вновь вскинул на нее уверенный взгляд. – Те, которые остались живы.       Какое-то время Лекси Пейдж не могла найти слова, открывая и закрывая рот как рыба. На ее лице проскочила хмурость, в глазах – удивление и недоверие к внезапному вопросу.       – Да… брат покинул штат еще до начала революции. Я не связывалась с ним очень давно, но уверена, что он жив.       – Как думаешь, как он воспримет новость о том, что его сестра погибла, защищая родителя, который уже никогда не очнется?       Она смотрела на него так, как будто Девятый говорил на чужом языке. Застыла, обхватив себя руками, словно статуя. Чем дольше она молчала и чем дольше Ричард смотрел в ее ошарашенные глаза, тем больше понимал, что надавил на самое главное – по сути указал на то, о чем Лекси, судя по всему, никогда не задумывалась.       – Уверена, что брат поступил бы точно так же, как и я, – тихо ответила девушка, сменив ошарашенность во взгляде на легкий укор, как если бы Девятый оскорбил ее брата. – Отец воспитывал нас один, никто из нас не смог бы оставить его в беде.       – И что бы он сказал, узнав, что ты рискуешь жизнью ради его безжизненного тела?       Лекси открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его, отчаянно смотря на андроида. Было видно, как ей хочется поспорить, возмутиться, но в то же время в ее глазах читалось самое важное – она сама не раз размышляла над тем, что сказал бы ее папа о происходящем.       – Ты повесила на свою шею камень и старательно пытаешься дойти вместе с ним на край моста, – Ричард вернулся к своим делам, встав с дивана и принявшись разбирать добытое на вылазке оружие. – И ни единой мысли о тех людях, которые остались по ту сторону и ждут твоего возвращения.       – Эти люди уже могли меня похоронить.       – Хочешь, чтобы они сделали это не зря?       Лекси вновь замолчала, и Ричард, глянув на нее, заметил горечь в женских глазах. Она больше не смотрела на него, отстраненно уставившись на диван. Какое-то время человек стоял неподвижно, пребывая в своих мыслях, но уже вскоре покинул гостиную в молчании, отправившись не на второй этаж, а куда-то через кухню. Ричард, решив, что на этом разговор закончен, вернулся к кейсу, дабы закрыть и спрятать жизненноважные биокомпоненты, но прошло меньше минуты прежде, чем Лекси показалась в проходе, неуверенно посматривая на андроида. Ричард, заметив ее, поднял равнодушный взгляд, ожидая очередного провокационного вопроса, однако Лекси, вместо пустой болтовни, напряженно вздохнув, резко обошла диван, приблизившись к девианту. Это заставило Девятого внутренне напрячься, несмотря на то, что девушка не выдавала ни единого намека на агрессию. Когда же Пейдж остановилась поодаль и скованно протянула что-то из ткани, андроид выпрямился в спине, недоверчиво перекидывая взгляд с протянутой руки в женские глаза.       – Футболка моего брата. Он, конечно, не такой подтянутый, как ты, но схож по комплекции.       Девиант нахмурился, не ожидая услышать подобное. Он вновь посмотрел на серую футболку, и взял ее, только когда девушка дернула ею в знак предложения. Она неловко вскинула на него глаза и, встретившись взглядами, перепугано опустила голову, ретировавшись из гостиной на второй этаж. Девятый, проводив ее взглядом, еще несколько секунд смотрел на одежду, раздумывая над мотивом человеческого поступка. ***       Ночное путешествие и последующий за ним разговор вышли очень выматывающими, и потому моя уставшая голова отрубилась уже через минуту после того, как я улеглась развалилась на одеялах и подушках у кровати отца. Солнце уже зависло над крышами домов, но день и ночь для меня давно перестали чем-то отличаться. Спать всегда приходилось сумбурно, тревожно, в ожидании, что в дом обязательно кто-то проникнет, а значит, придется быть начеку даже во сне. Однако последние несколько дней были практически лишены сна из-за присутствия Девятого в доме, и едва я прикрыла глаза, как тут же вырубилась. Недосып оказался сильнее желания жить, а может, страх перед девиантом отступил – чем бы оно ни было, я спала глубоко, даже не видя сновидений, и потому неожиданное пробуждение едва не вызвало инфаркт.       Странное ощущение, когда сквозь сон чувствуешь чье-то прикосновение. Оно становится еще более странным, когда ты находишься в фазе глубокого сна – самого медленного и крепкого, во время пробуждения которого действительно можно получить разрыв сердца от испуга. Я была близка к этому состоянию, когда сонный мозг резко подал сигнал об опасности, и я, распахнув глаза и почувствовав на губах чью-то руку, от сильного испуга едва не вскочила на ноги, заметив перед собой лицо Девятого. Готова была ли я в этот момент отдать Богу душу? Морально нет, но сердце явно имело иные планы. Оно мгновенно участило ритм, обещая мне скорый разрыв.       – Тихо, – андроид на мои попытки дернуться с места резво прижал меня к стенке, сурово всматриваясь в глаза. Все еще сонная и перепуганная, я мысленно попрощалась с отцом и братом, однако смерть так и не наступала. – Успокойся! Немедленно!       Паника сбила дыхание, я дышала часто и рвано, с ужасом всматриваясь в серые глаза, но секунды бежали, а Девятый так ничего и не сделал, смотря на меня не то укоризненно, не то предупреждающе. Постепенно пришло понимание, что смерть почему-то не торопится стучаться в мой дом, и дыхание замедлилось. Сердце начало приходить в себя, оставив на моем теле холодный пот и мелкую дрожь.       Ричард, дождавшись, когда я приду в себя, тихо и медленно приподнял другую руку, приложив указательный палец к губам в просьбе быть тише. Я нахмурилась, окончательно путаясь в происходящем. И только спустя пару секунд услышала шум, доносящийся с первого этажа, за прикрытой в спальню дверью.       Внезапный шум вновь заставил меня дернуться из-за все еще гуляющего в крови адреналина. Сидя на заднице и прижимаясь к стене, я ошарашенно посмотрела на выход, больше не чувствуя на своих губах чужую руку.       – Что это? – едва слышимым шепотом спросила я, надеясь получить в ответ хоть что-то успокаивающее. Девятый, так же как и я, смотрел на дверь, притаившись рядом на корточках.       – Люди, – самое страшное, что можно услышать. Несколько секунд мы смотрели на выход молча, пока за шумом и ленивым топотом ног не послышались мужские голоса, среди которых слабо различался один женский.       – Много их? – на автомате перепуганным шепотом спросила я, совершенно забыв, что общаюсь с Девяткой. Как ни странно, его общество мне сейчас кажется куда безопаснее.       – Четверо. Еще двое на улице.       – Они давно здесь?       – Вошли через парадный вход меньше шести минут назад.       Услышанное ввергло меня в некоторый шок. Я озадаченно посмотрела на андроида, ни чуть не смущаясь его близкого положения.       – Шесть минут?! И ты только сейчас додумался меня разбудить?!       – Я вообще не хотел тебя будить, – шикнул девиант, кинув на меня раздраженный взгляд. – Но решил, что может быть шумно, и ты все равно проснешься.       – То есть, ты хотел меня оставить тут спать, пока по моему дому ходят чужие?!       – Ну, ты же спишь спокойно, пока в твоем доме нахожусь я!       Справедливое замечание, которое заставило меня едва не захлебнуться в возмущении. Пару раз открыв и закрыв рот, я раскраснелась, недовольно посмотрев на дверь. Голоса на первом этаже стали оживленней.       – Похоже, они планируют привал, – задумчиво произнес Девятый.       – Может, они возьмут, что им нужно, и просто уйдут? – вариант андроида меня совсем не устраивал, и я решилась понадеяться на лучшее, неуверенно нахмурив брови.       – Даже если так, – Ричард чуть приподнялся с корточек, вынудив меня засуетиться. – Я не позволю утащить все мое оснащение. Сиди здесь и не выходи…       – Нет! Стой! – девиант только успел привстать, как я на рефлексах схватилась за край его футболки на плече. Серые глаза недоуменно посмотрели на меня, андроид был удивлен моей реакцией, как и я сама, отдернувшая руку, словно от электрошока. – Ты что, собрался спуститься вниз?! Без оружия?!       – Мне не нужно оружие, чтобы свернуть несколько шей.       – Их больше! Они же могут тебя убить!       Ричард опустился обратно на корточки, хмуро смотря мне в глаза. Меня же так сильно одолел страх за Девятого и за саму себя, что в моей голове даже не мелькнула мысль, как странно мое поведение может выглядеть для Ричарда.       – Это же просто люди, – наконец напомнил девиант, стараясь найти в моих глазах ответ на невысказанные вопросы. Его простодушность меня оскорбила, отчего я принялась фыркать и активно жестикулировать руками.       – Знаю я таких «просто» людей! Сначала они просто влезают в твой дом, а потом просто пытаются запустить в твои штаны руки всей толпой! Не надо делать вид, будто они наверняка безобидны! Люди в условиях выживания творят страшные вещи!       Некоторое время Ричард ничего не говорил, ошарашенно смотря на меня так, как будто я сказала что-то противоестественное. Но правда в том, что когда ты вынужден бороться за жизнь, нет ничего удивительного, что приходится делать то же самое и в отношении своей чести.       Девятый ничего не сказал, и мы оба, как по команде, посмотрели обратно на дверь. Голоса внизу становились все громче и веселее. Послышалось улюлюкание – похоже, нашли залежи оружия Девятки.       – И что ты предлагаешь? – спрашивает Ричард, не подразумевая в своем голосе ничего саркастичного. Мой ответ, однако, его возмутил.       – Переждать здесь?       Андроид резко переводит на меня глаза, смотря не то с изумлением, не то с раздражением.       – Переждать? Сколько? День? Два?       – Они возьмут все, что им нужно, отдохнут и уйдут! Никто не станет задерживаться на одном месте, зная, что по городу бродишь ты!       – С чего ты взяла, что это прокатит?!       – С тобой, знаешь ли, прокатило!       Я шикнула на андроида с некоторой укоризной, вызвав у него некоторую обиду в глазах. Тем не менее, думать о чувствах Девятого было некогда. Уж кому, как не мне знать, что сейчас его общество куда безопаснее, чем общество толпы людей. А значит, пускать его вниз было бы крайне глупо. Увы, люди снизу сами за нас все решили.       Послышался скрип лестницы, и мы вновь вместе посмотрели на дверь. На решение оставалось пару секунд: или забаррикадироваться здесь, или дать отпор. Я была за первый вариант. Ричард, судя по взгляду которого был за второй, многозначительно посмотрел на меня и прижал к губам указательный палец в просьбе сохранять тишину.       – Нет! Ричард, нет! – я стараюсь говорить настойчиво и угрожающе, хоть и практически беззвучно, но девианта было не остановить. Он словно забыл про мое существование, подкрадываясь к двери удивительно беззвучно. Его рука схватилась за дверную ручку как раз вовремя: некто с той стороны постарался открыть комнату, но, не получив никакого результата, громко и басовито прокричал.       – Тут походу одну дверь заклинило! – внизу кто-то ему отвечает, после чего мужчина, фыркнув и бурча себе под нос, отходит в сторону.       Девятый, подождав пару секунд, медленно и с удивительной бесшумностью открывает дверь, выглядывая в образовавшийся зазор. Я только дернулась вперед, стараясь ухватиться за футболку, штаны, ботинки – словом, что угодно, лишь бы вернуть андроида обратно, но тщетно! Он уже скользнул в коридор, и вскоре послышалась возня, прекратившаяся меньше, чем через половину минуты. Только спустя какое-то время я осмелилась выглянуть, с ужасом заметив мужчину в военной экипировке не по размеру. Его голова была неестественно вывернута, а глаза смотрели в пустоту.       Пока я рассматривала тело, андроид спешно забрал у незнакомца винтовку и, пригнувшись, направился по лестнице вниз. Я попыталась окликнуть его, прошипев имя, но тому как будто было все равно. Девятый явно был увлечен своей работой, не замечая ничего вокруг. И когда его силуэт скрылся за поворотом лестницы, я с ужасом поняла – не могу сидеть здесь и спокойно ждать. Да, он Девятый и у него оружие, но он один, а их там много, не говоря уже об огромном количестве оружия, что он оставил в сумке!       – Вот же ж дерьмо! – шикнув на себя за свою неусидчивость, я подползла на четвереньках к телу мужчины. На его поясе виднелась рукоятка пистолета, и хоть обкрадывать труп было максимально неприятно, я все равно забрала оружие, кривясь и щурясь от обиды и отвращения к самой себе.       Внизу послышался грохот. Крики, стрельба, звон стекла! Все смешалось воедино, и церемониться времени не осталось. Не проверив пистолет – да и не зная, как это делается – я быстро дернулась по лестнице вниз, путаясь в ногах и держась за перила. Мужские голоса внизу были агрессивными, громкими, кого-то явно избивали, и мои опасения оправдались. Уже на предпоследней ступеньке я увидела страшную для меня картинку: Девятый, вопреки его самомнению, все-таки не справился, и теперь стоял на коленях, схваченный несколько людьми. На полу уже лежали три трупа, один из них был усеян осколками оконного стекла. Та самая чернокожая женщина, чей голос я слышала сверху, стояла перед андроидом, намереваясь завести дробовик. На ее лице читались ненависть, гнев, и ее можно было понять, но не сейчас и не в эту секунду. Во мне играл страх, и, прежде чем все обдумать, я с криком на автомате подняла пистолет, направив дуло на незнакомку. Ее удивленный взгляд – то, что навсегда останется в моей памяти.       Выстрел прозвучал неожиданно громко. Грохот тела показался мне громом среди ясного неба. И пока в гостиной звучал шум борьбы, я, испуганно и с гулом вжавшись в стенку, уставилась на тело женщины с простреленной грудью. Она билась в предсмертных судорогах, из ее рта наверняка слышны булькающие звуки, какие я слышала у пациентов в больнице, но там я спасала жизнь, здесь же я ее забрала. Эту кровь с рук не смыть.       Возня и грохот продолжались, все вокруг было словно замыленным, в тумане. Я продолжала пялиться на тело убитой, которая уже перестала подавать признаки жизни. В голове все еще стоял гул от выстрела, сердце застыло. Кажется, я несколько минут не дышала, пока все не утихомирилось, и между мной и трупом не вырос чей-то мужской силуэт. Тут-то легкие и вспомнили, как дышать, а сердце внезапно участило пульс.       – Я… убила ее, – шепотом выдохнула из себя то, что пугает не на шутку. Девятый, подошедший ко мне, мельком бросил взгляд на тело за своим плечом.       – Верно, – констатировал андроид. Я вижу, как его рука тянется ко мне, вероятно, чтобы забрать пистолет, но этому не суждено сбыться. В это же мгновение мой взгляд опускается на свои дрожащие руки и с ужасом понимаю, что оружие все еще у меня. Пистолет с грохотом падает на ступеньки, а я, ощутив судороги в пустом желудке, переваливаюсь через перилы, чтобы опустошиться. К счастью, ничего не выходит. Только кашель от рвотных позывов, из-за которого темнеет перед глазами.       Как ни странно, но Девятый не уходит, а продолжает стоять рядом. Судя по звуку, он подобрал и теперь разоруживает пистолет, по ощущениям – смотрит на меня, то ли с жалостью, то ли с отвращением.       Перед глазами наконец перестает рябить. Тяжело дыша и едва стоя на подкосившихся ногах, я несмело осматриваю свой дом: бардак, несколько тел и чьи-то мозги на стене в гостевом холле – не то, чтобы видеть кровь и органы вперемешку впервой, однако не в своем коридоре и не после собственноручного участия.       Ноги обессилили. Уставшая и дрожащая всем телом, я медленно осела на ступеньки. Оторвать глаза от убитой незнакомки внезапно стало выше моих сил. Желудок снова встрепенулся, но на сей раз я просто согнулась пополам, стараясь удержать себя от очередной рвоты воздухом.       – Что с тобой? – как из-под воды донесся вопрос девианта. Мои остекленевшие глаза медленно направили на него взгляд. К отвращению за убийство прибавился еще и стыд.       Девятый выглядел плохо. Очень плохо. Стесанный скин, несколько пулевых ранений в ноге, весь в красной и голубой крови и при этом совершенно невозмутимое выражение лица. Ему неплохо досталось, а я чувствую себя так, как будто получила больше всех в этом доме.       – Я ведь сказал сидеть в комнате и не выходить, – не без толики укора произнес Девятый. Отчего-то эта малая крупинка недовольства вызвала у меня бурное негодование на фоне творящегося в голове хаоса и бунта в желудке.       – Это шутка такая? Тебя чуть не пристрелили!       – Я бы и сам справился, – андроид даже не взглянул на меня, направившись в гостиную, и как бы мне не хотелось встать и упрекнуть его в спину, сил не нашлось. Смогла только громко и недовольно возмутиться.       – О да, прекрасно справился! Чуть не лишился головы за одну минуту!       – Я в любом случае не просил твоей помощи, – Девятый резко оборачивается в мою сторону, метнув грозный взгляд. – Так что не жди от меня благодарности!       От такой наглости я охнула, почувствовав сильную обиду.       – Да больно надо! В следующий раз даже и пальцем не пошевелю!       – Следующего раза не будет, поверь мне, – пробурчал девиант, отправившись туда, куда направлялся. Я, успев кое-как встать на ноги, придерживаясь за стенку, как и всегда, не смогла прикусить язык, будучи на эмоциях.       – Очень надеюсь, что будет! Хочу посмотреть на твое лицо, когда кто-нибудь снова наставит на тебя пушку, а я буду стоять в сторонке и посвистывать от скуки!       Его взгляд остро ощущался в спину все то время, что я едва шагала по ступенькам наверх, в свою комнату. Желудок все также бунтовал, в голове шумело, а сердце пропустило удар, когда в очередной раз перед глазами возник труп, на сей раз первого убитого мужчины. Мне и раньше приходилось выносить из своего доме умерших, все благодаря мистеру Смиту, успевшему ко мне на подмогу, но сегодня этих тел было слишком много, не говоря уже о том, что один человек умер от моей руки.       Моей руки…       Кажется, прошел час. Может, два. Я потеряла счет времени, забившись в углу комнаты, прижимая к себе колени и таращась в одну точку. Мониторы отца монотонно вещают о необходимости заполнить ячейку с медикаментом, но все мои мысли, все мое сознание далеко отсюда. В голове то и дело всплывает картинка, замедленный отрывок из какого-то психологического триллера, где ты становишься убийцей, а твоя жертва, недоуменно смотря тебе в глаза, медленно оседает на пол. Именно… недоуменно. Чему она удивилась? Тому, что Девятый находился в доме вместе с человеком? Или тому, что я стреляю в нее, а не в машину, присланную убивать? Чем бы оно ни было, меня все равно тошнит от этого взгляда. Желудок все еще периодически напоминает о себе, вызывая легкие приступы подкатывающейся к горлу тошноты.       Что же я за медик такой, который поднял руку на человеческую жизнь? Выстрелила, даже не обдумав, на автомате, как будто так и должно быть. Что, если они не стали бы притрагиваться ко мне, а наоборот предложили помощь после уничтожения Девятки? Конечно, глупо на это рассчитывать. Редкие люди в этом городе вызываются на помощь, и моя вера в альтруизм и доброту людей давно должна была разрушиться. Как же плохо, что этого еще не произошло. Даже сейчас я надеюсь на то, что эти незнакомцы были добрыми, вот только… зачем? Неужели было бы лучше, если бы они убили Ричарда?       От последнего на душе стало как-то гадко. Воображение быстро дорисовало картину, где женщина все же пристреливает Девятого и его труп лежит посреди гостиной. К горлу тут же подступает ком, хочется кричать, и я кричу его имя, стоя на лестнице. Люди, удивившись моей истерике, делают свои выводы, а значит… значит, что меня бы ждала та же участь, что и его, если не хуже.       За дверью звучит какой-то шум. Он врывается в мысль так внезапно, что я тушуюсь, ощущая накативший стыд за свои фантазии и эмоции. Истерика из-за смерти андроида? Вот еще. Я бы не стала истерить. Не стала бы ведь, да?       Шум стихает, больше не слышно топота ног. Не знаю, зачем Девятый поднимался сюда, но надеюсь, что больше он этого не сделает.       Прошло не больше пары минут прежде, чем шаги вернулись, на сей раз остановившись перед дверью. Предчувствие, что вскоре будет нарушено мое одиночество, осело внутри. И когда дверь медленно скрипнула, я еще сильнее стиснула колени, понуро уставившись перед собой. Постаралась закрыться по всем фронтам настолько, насколько это было возможно.       Девиант вошел в комнату, остановившись в метре. Его взгляд был мне неприятен, но я молчала, смотря вперед потухшим взглядом. Разговаривать не хотелось, и даже не из-за случившейся перепалки, нет. Из-за глаз той женщины, которые врезались в память как пила дровосека в старое крупное дерево.       – Планируешь провести здесь остаток своей жизни?       В его словах не было ничего холодного, презрительного. Мне все равно не захотелось ничего отвечать, в то время как девиант не оставил попытки вызвать меня на диалог.       – Ты до этого никогда не убивала, верно?       Попал в самую точку. Эмоции внезапно усилились, усталость и отвращение к себе превратились в отчаяние. Я отвернула голову, лишь бы не показывать рвущихся наружу чувств. Хотелось побыть одной, хотелось действительно провести остаток своей жизни в этом углу. Но у Девятого были иные планы на мое одиночество. Постояв некоторое время в безмолвии, Ричард развернулся и водрузился на пол рядом, едва ли не касаясь моего плеча. Его поведение было не просто удивительным, оно было совершенно не понятным для меня, но я продолжила молчать, смотря в сторону. Девятый же, согнув ноги в коленях и свесив с них руки, откинулся на стенку. Он не стал нарушать моего молчания. Так мы и просидели несколько минут.       Как бы мне не хотелось прогнать его, как бы не хотелось упиваться своими страданиями в одиночку, все же должна была признаться, что его присутствие облегчало. Дышать стало не так тяжело, выстрел больше не звучал в моей голове. Вот только никак не избавиться от образа женских глаз, смотрящих на меня с недоумением.       – Никак не идет из головы, – тихо пробурчав, я, по правде говоря, не надеялась услышать ответ, произнеся слова скорее для самой себя. Ричард однако воспринял их как начало разговора, вопрошающе промычав, как будто не расслышал. Что ж… может, и впрямь стоит поговорить о случившемся, чтобы стало легче. – Она никак не идет из головы. Ее глаза. Она так… смотрела на меня.       Ричард молчал, отчетливо понимая, что я еще не закончила. Подумав пару секунд, я неуверенно покосилась на него, все еще прижимая к себе колени.       – Что ты чувствуешь? Когда убиваешь людей.       Девятый кинул на меня задумчивый равнодушный взгляд, едва заметно пожав плечами.       – Ничего. По крайней мере, теперь.       – А раньше? Что чувствовал, когда пришлось это сделать первый раз?       На лице андроида проскочила хмурость. Ричард посмотрел в пол, то ли стараясь вспомнить былые ощущения, то ли выражая неприязнь к теме.       – Не могу сказать, что я что-то чувствовал. Я был в составе штурмовиков, отбивающих территории, – андроид явно рассказывал о том времени, когда андроиды после Детройта сражались за каждый кусочек земли еще до принятия решения властями об освобождении штата. Как ни странно, стало вдруг интересно послушать историю Девятого, и я уже без зазрения совести смотрела на него во все хмурые глаза. – Не было времени на оценку своих эмоций.       – Ты отбивал территории? – я с легким удивлением заглянула андроиду в лицо, искренне считая, что вряд ли возможно встретить кого-то выжившего в тех кровавых стычках. Ричард чуть дернул головой в мою сторону, продолжая смотреть в пол.       – Моя модель разработана, как боевая, для участия в военных конфликтах. Так что ни у кого не возникло вопросов, кто в первую очередь отправится на «передовую».       То, что Девятые были созданы для убийств, было известно каждому. Не удивительно, что именно их и отправили вперед, учитывая, что RK900 идеальные убийцы. Получив ответ на свой вопрос, я снова посмотрела перед собой, на сей раз хмуро, оживленным взглядом.       – Наверное, это очень удобно. Когда приспособлен не запоминать лица тех, чьи жизни удалось отнять.       – У всего есть свои минусы. Отсутствие сострадания приводит к жестокости, которую я зачастую наблюдаю у своих собратьев, – Девятый едва заметно пожал плечами, рассматривая пальцы рук. – Одно дело уничтожать, другое – мучить ради развлечения.       – Значит, мне повезло встретить именно тебя?       На моих губах проскочила тень улыбки, глаза вновь вернулись к девианту. Андроид, так же вздернув один уголок губ, покосился на меня, вызвав у меня легкий приступ смущения. Улыбка ему идет, даже такая слабая.       – Тебе не повезло застрять в этом штате. Если я скажу, что повезло со мной, то это будет чистой воды высокомерие.       Почему-то это замечание вызвало у меня усмешку. Не саркастичную, не горькую, а искреннюю и веселую. Слабую для смеха, но сильную для поднятия духа. За последние месяцы мне не приходилось улыбаться. Это был первый раз за все время, о чем, похоже, догадался и девиант, ненароком скользнув взглядом к моим губам. Я вдруг почувствовала себя глупо, снова посмотрев перед собой. Очень приятный, светлый момент, который, вероятно, отпечатается в моей памяти до конца жизни. Лишь бы она не была короткой.       Последняя мысль развеяла приятную атмосферу как туман. В довесок к ней послышался повторный предупреждающий сигнал аппаратуры, напоминающий о необходимости ввести медикамент. Легкость на душе сменилась пасмурностью. Я помрачнела на глазах, вернув себе привычное выражение лица. Вряд ли мне еще доведется улыбнуться. Вряд ли когда-нибудь я увижу брата. Вряд ли когда-нибудь смогу вернуться к своей работе, и не потому что шанс сбежать из города мал, но потому что перед глазами навсегда застыл образ женщины, раскинувшей руки на полу в луже крови. Ее взгляд покрыл сердце толстой коркой льда, оттого телу так холодно, а руки до сих пор подрагивают, как будто только опустили пистолет.       – Я никак не могу перестать дрожать. Отвратительное чувство, – чувствую, как андроид смотрит на меня, анализируя каждое слово. – Мое предназначение спасать людей, а я вместо этого отнимаю жизнь. Очень хочется смыть с себя все это, но понимаю, что душ не поможет. Да и смывать нечего.       – Ты могла не стрелять. Позволить им сделать то, что они должны были сделать, – без претензии, рассуждающим тоном произнес Девятый, продолжая на меня смотреть. Мне стало не по себе от тех мыслей, на которые андроид пытается меня натолкнуть. – Стала бы свободной, по крайней мере, до того дня, пока мои собратья не прибыли бы в город. Успела бы как-нибудь подготовиться к их приезду, собрать оставшихся выживших и так далее. Так… зачем выстрелила?       – Ты серьезно считаешь, что люди стали бы объединяться? – я фыркнула, схватившись за колени покрепче. – Те, кто живет выживанием, не думает об общем благе. Неизвестно, как бы повернулась история, если бы я не стала стрелять. Люди стали опаснее даже стаи самых голодных хищников, а перепуганные люди и вовсе не заслуживают доверия.       – Ты так уверена, что твоя жизнь была бы под угрозой?       – Уверена, потому что знаю, о чем говорю, – я недовольно повернулась к андроиду, отметив суровость его глаз. – Каждый день здесь был игрой на выживание. Либо ты съешь, либо съедят тебя. И тебе повезет, если тебя просто пристрелят на месте, а не попытаются оставить как игрушку для утех и развлечений.       Буркнув, я отвернулась, покрепче поджав к себе ноги. Чувствую его взгляд на себе, но не могу понять, что в нем: недоумение, тревога или отвращение. Может, все вместе. Может, ничего из перечисленного.       Несколько секунд девиант молчал. Когда, казалось бы, пауза затянулась, Ричард внезапно подал задумчивый, суровый голос.       – Ты не сможешь таскать все это в себе, – я знаю, он говорил о женщине, которую мне пришлось убить, оттого замкнулась в себе еще сильнее, уставившись в пол. – В противно случае ты сойдешь с ума от пустых мыслей.       – Считаешь, переживание за убийство человека пустыми мыслями?       – А разве это не так?       – Не так, потому что все люди достойны жизни, однако почему-то окружающие меня мрут как мухи, а я все еще целая и здоровая.       – Не вижу в этом повода для переживаний.       Он либо издевается, либо пытается заставить меня мыслить иначе. Скорее всего, первое, по крайней мере по моим ощущениям. Поэтому я снова смотрю на него, недовольно фыркая.       – Ты убивал детей?       В его глазах мелькают эмоции, одна другой краше: начиная от изумления и заканчивая тревогой. Мне и так ясен ответ, но я хочу его слышать.       – Причем тут это?..       – Просто ответь. Ты убивал детей?       Несколько секунд длится молчание, после которого Девятый отводит глаза к противоположной стенке. Его вид пасмурнен, а голос мрачен.       – Я делал всякое.       – И неужели у тебя ничего не екало?       – Это работа. Я не привык придавать ей эмоциональный окрас.       – Если бы это была правда, то мы с отцом не были бы живы, – я давила на него, сама удивляясь своей укоризне в голосе. Девиант отказывался на меня смотреть, хмурясь все сильнее и сильнее. – Так скажи. Чем наши жизни ценнее, чем жизнь какого-нибудь ребенка?       Серые глаза переводят на меня свой тяжелый взгляд, и меня как будто приковывает к месту. Ему не нравится поднятая тема. Уверена, ему на самом деле не по нраву то, что он делает. Но не всем нам дают выбор, кому как не мне знать это.       – В редко каком городе находится человек, которого у меня возникает желание вытащить за пределы штата. Обычно я просто зачищаю всю местность, не задумываясь о тех, кто попадается под руку, будь то дети или старики, – андроид уставился перед собой, говоря скорее самому себе, чем мне. – Первые, кого я вывел на территорию людей, была женщина тридцати пяти лет с пятью детьми. Я помню, с какой готовностью она стояла передо мной в ожидании смерти, прикрывая несовершеннолетних. Она знала, зачем я пришел, знала, что не сможет даже помешать мне. Но просила отпустить их в обмен на ее жизнь.       Наконец, девиант посмотрел на меня, и в его глазах стояло не то сострадание, не то чувство вины за происходящее. Что бы оно ни было, меня эта эмоция пронзила насквозь, заставив застыть. Не ожидала, что эти серые глаза способны так смотреть.       – Это были даже не ее дети. Просто группа несовершеннолетних, оставшихся без родителей по тем или иным причинам.       – Тебя поразила ее жертвенность? – чуть ли не шепотом спросила я, опасаясь спугнуть момент. Ричард хмуро посмотрел в пол, вновь отвернувшись от меня.       – Мы привыкли видеть людей мерзкими существами, способными только на разрушение и порабощение. И я не ожидал, что встреча с таким качеством, как жертвенность, заставит меня возжелать помочь, а не выполнить свою работу. Хотя… и на то были свои причины.       Понурый тон подсказал, что об этих причинах Ричард не станет рассказывать. Обсуждение явно принесло ему неприятные эмоции, поэтому я поспешила отвлечь андроида от воспоминаний, аккуратно переведя тему.       – Поэтому ты хочешь вытащить меня из штата?       Девятый медленно и задумчиво посмотрел сначала на меня, затем на кровать с отцом, а после, так ничего и не сказав, встал на ноги. Я осталась без ответа, но почему-то не сожалела об этом. И так знаю, что бы сказал девиант.       – У тебя остался один день, – андроид посмотрел на меня сверху вниз. Сострадания и чувства вины в его глазах как не бывало. – Распорядись им правильно.       Не успела я ничего сказать, как Девятый покинул комнату, оставив меня один на один со своими мыслями. Распорядись им правильно… правильно решить свою судьбу? Правильно решить судьбу отца? Как такое вообще можно решать? Единственное, на что я могу решиться, это попытать счастье в городской центральной больнице, уповая на то, что девиант уже зачистил это место.       Аппарат, подключенный к отцу, словно в такт моим мыслям подал сигнал. Стерев с лица остатки задумчивости, я встала на ноги, придерживаясь за стенку и подошла к постели родителя. Кислород грозился закончится в ближайшие сутки, а нового баллона дома не было. Похоже, в любом случае придется идти на прежнее место работы.       Устало вздохнув, я приблизилась к отцу, положив руки на постель. Он «спал», и очень крепко. Так крепко, что просто так его не разбудить. Если разбудить вообще возможно…       – Ничего, – я окинула отца понурым взглядом, удерживая накатывающие слезы усталости. – Мы что-нибудь придумаем.       Именно мы. Точно не я одна.