дом.

если спросить у юры, что для него значит дом, то он ответит вам, что это то место, где вы проживаете. где стоит ваша кровать, где есть шкаф с вашей одеждой и где вы засыпаете каждый день. ответит, что это четыре стены, окна и дверь в подъезд. и фактически будет прав. для юры дом начинается с железной двери на которую наклеены местами порванные объявления о сантехниках или поиске работы. начинается с подъезда, в котором всегда пахнет сыростью и иногда табаком, а на обшарпанных ступеньках в некоторых уголках отколот бетон. с постоянно заедающего, узкого лифта. который со скрипом едет на седьмой этаж, под недобрый треск заляпанного зеркала, прикрепленного на одну из стен. кошмар клаустрофоба, думается в очередной раз. у юры дом как вещь заключается в темной спальне с мягкой постелью которая заправлена всегда постиранными простынями. в небольшой кухне, где всегда пахнет чем-то сладким. прокуренный балкон, где на узком подоконнике валяются пустые пачки парламента, пара зажигалок и мятные жвачки тоже ассоциируется с домом. если спросить у юры, что для него значит дом, он подумает о никите. у юры с домом ассоциируются темные мягкие пряди волос, пахнущие чем-то мятным или яблочным. юра находит дом в ореховых сияющих глазах. он знает наизусть какой оттенок приобретает радужка при разном настроении. при раздражении в глазах плещет темный карий, а усталость тушит привычный блеск у краешков зрачков. счастье заставляет глаза светлеть, а при восторге глаза будто переливаются в разные цвета, как в мультиках. у юры дом там, где теплые объятия мальчика с вечно холодными ладонями. когда переступает порог квартиры и его за шею тянут к себе, мягко целуя в нос. когда ночью в его грудь утыкается аккуратное личико, так, что темные волосы щекочут подбородок. руки никиты обвивают торс, а ноги переплетаются, и чужие ступни холодят кожу. когда после тяжелого дня лежит на груди никиты, пока последний зарывается в длинные русые волосы, перебирая вьющиеся прядки и нежно массируя кожу головы тонкими музыкальными пальцами. когда утром юра видит старшего на кухне у плиты, шаркает по линолеуму и обвивает крепкими руками талию, прижимая спиной к своей груди, он ощущает, что дома. юра думает, что дома, когда в очередной раз выходя на балкон в одной футболке через пару минут чувствует на плечах кофту. а когда тянется за поцелуем его останавливают ладошками и привычным "пока у тебя на губах эта дрянь я тебя целовать не буду" и со вздохом принимает из чужих рук мятную жвачку, туша никотиновую палочку. у юры две вредные привычки: курение и никита, вряд ли это исправимо. дом ощущается, когда полки с толстовками и футболками редеют, а в университете шепчутся о том, что слишком часто никита ходит в вещах, пахнущих юриным одеколоном. дом это стойкие стены, которым не страшны скандалы. юра с никитой ругались не часто, но всегда громко. с громким хлопком двери и зажатой между губами сигаретой на холодных ступеньках в подъезде. чужое присутствие через время ощущается теплом и опухшими от вечных укусов губами на щеке. родные руки берут за скулы, заставляя смотреть на себя. в уголках глаз напротив скапливаются слезы, которым юра не дает пробежать мокрой дорожкой по щеке, сцеловывая. а после нежный поцелуй в губы и осознание, что снова дома. если вы спросите юру, что для него значит дом, он скажет вам что это четыре стены, окна и дверь в подъезд. а еще один черноволосый парень. но это уже необязательно.