Печёное яблоко

Балтимор. Штат Мэриленд.

Ганнибал Лектер.

      Есть что-то патетическое в том, чтобы иметь партнёра. Его не нужно брать силой — Ганнибал с самого начал принял иную стратегию, и она приносила удовольствие и разжигала интерес.       Смысл не в том, чтобы сломать, подчинить, подрезать крылья — это просто и безвкусно. Интересно смотреть на метаморфозы, что происходят с человеком, нуждающимся в доверии, любви и принятии. Когда раз за разом помогаешь ему почувствовать границы кокона и сделать их шире. Ещё помогает голод, но он затмевает другие качества, делает сердце чёрным, а Ганнибалу нравится красная кровь, что течёт по венам Уилла, изредка омрачаясь и окропляясь страданиями жертв.       Вкусный, удивительный омега. Какой ещё мог достаться ему в пару?       Прошло несколько часов с момента, как они заснули. Ганнибал слушал мерное дыхание, что щекотно согревало шею, и гладил мягкие кудри, пропуская шоколадные пряди между пальцев. Мог ли он представить неделю назад, что будет нежить в объятиях и энергии такую драгоценность? Он не лукавил, когда говорил, что Уилл уникальный. Очевидно, Уилл сам не понимал своей ценности, думая, что его способности банальны.       Ганнибал усмехнулся, целуя прохладный лоб и ощущая, как кожаные крылья обняли его сильнее.       Хрупкий, маленький суккуб, созданный для похоти и бесконечного удовольствия. Что обычно является дарами подобных существ? Сонный паралич, обаяние, поедание сексуальной энергии, иногда хождение в первом слое астрала из трёх, с недавних пор из четырёх. Скучный набор, который дополняется половой стерильностью и развитой под удовольствие физиологией. Они сексуально выносливы, но в сражении беспомощны. Уилл мыслит не совсем как они, вот только он беспомощен не потому, что у него не хватает сил и способностей, а потому что ему нужно принять эту беспомощность, чтобы принять всё остальное.       Уилл слишком много отдаёт. Даже сейчас, когда энергия Ганнибала мягко восстанавливала потрёпанное выбросом демоническое ядро, энергия Уилла всё равно хоть немного, но вливалась в Ганнибала. Очевидно, он не умел принимать что-то безвозмездно и Вселенная делала всё, чтобы он отпустил себя и взял что давали.       Забавно. Обычно суккубы умеют брать, а тут… Но благодаря самопожертвованию Уиллу открылись другие таланты. Когда блокируешь способности, энергия ищет выход. Просыпаются новые возможности. Как у монахов. Они отказываются или воздерживаются от одних благ, чтобы открыть в себе другие. Уилл делал то же самое, пусть и неосознанно.       Всё приходит поэтапно.       Уилл довёл себя до истощения, оказался в шаге от смерти, и у него открылась иллюзия. Он продолжал блокировать себя, и теперь у него случались пробросы видений, которых он старался избежать. В прошлом он сделал что-то ещё, раз научился самоисцелению. Его набор далёк от стандартов. И всё это он использовал для чего? Чтобы жертвовать собой.       — Как расточительно, Уилл.       Ганнибал вдохнул запах печёного яблока и пепла и прикрыл веки, смакуя.       Он не думал, что пепел чем-то пахнет, до встречи с Уиллом. Но пепел пах. Это не дым или сера, не пыль или остатки костра, не запах гари или сожжения. Этот запах напоминал падший город после извержения вулкана, напоминал вкус запёкшейся на губах лавы и тепло, что даровали объятия огня. Ганнибал помнил перерождение в жерле вулкана, и теперь Уилл напоминал одну из важных составляющих его жизни.       Что ещё скрывали сине-зелёные глаза? Сколько раз Ганнибал задавался вопросом и каждый раз находил что-то новое. Сегодня он ехал к Уиллу с предчувствием. Нити их связи накалились ещё с утра. Возможно, Уилл физически не чувствовал кипящий котёл в ядре, но интуитивно готовился к этому. Вычистил дом, позаботился о собаках, сделал всё, чтобы они остались одни в безопасном месте. Энергетические выбросы обычно несли разрушающую мощь и нехорошие последствия. И Уилл уже не первый раз переживал подобный опыт.       Не хотелось думать, кто помогал Уиллу в прошлые разы. Ответ очевиден — никто. Он никого не подпускал к себе. И снова это говорило о внутренней силе: пройти энергетический выброс, дни истощения, выжить и остаться без травм. Браво, Уилл. И ты называешь себя низшим звеном демонической цепочки? Не каждое существо способно пройти выброс без последствий, а ты прошёл несколько. Словно Вселенная тебя бережёт.       Эта мысль не нравилась Ганнибалу настолько же, насколько вдохновляла его.       Он знал существ, которых жизнь действительно берегла, потому что на их плечах лежала важная миссия.       Никто не приходит просто так, у каждой души есть цель, и чем она выше, тем серьёзнее испытания проходит её носитель. Но он никогда не оказывается без поддержки. Любое испытание он проходит с помощью свыше, пусть в моменте не думает об этом. Великий Абсолют никогда никого не оставляет даже на мгновение.       Ганнибал посмотрел Уиллу в лицо. Ещё бледное, кажущееся невинным.       Маленький суккуб, лежащий в объятиях архидемона. Другие на месте Уилла больше никогда не открыли бы глаза.       Ганнибал спустился по покрывалу чуть ниже, чтобы провести пальцем по щеке и легко поцеловать дрогнувшие веки и мягкие приоткрытые губы.       — Очаровательный, — выдохнул он. — Я научу тебя доверять жизни, покажу то, что другим и не снилось, помогу пройти путь к тому, кем ты являешься на самом деле, мой angelus cinerum. — Приятное тепло разливалось по телу — энергия Уилла реагировала на его слова, тянулась и обволакивала. — Отдыхай.       Ганнибал оставил последний поцелуй на кудрях и аккуратно вылез из объятий, чтобы встать.       Кожаные крылья накрыли Уилла подобно одеялу, и Ганнибал удовлетворённо улыбнулся — демоническая часть Уилла хорошо заботилась о нём, а сейчас подобная забота ему не помешает. Человеческой части будет очень плохо после истощения. Морально и физически, если только он не восстановится во сне хотя бы частично, на что Ганнибал и рассчитывал.       С защитной сетки комнаты свисали капли энергии и падали на пол, где разбивались, собирались вновь и поднимались к потолку. Прошлое, которое Уилл не хотел принимать, обрывки эмоций, самобичевание, попытки избавиться от демонической части. Ганнибал видел гораздо больше, чем показал выброс. Вряд ли Уилл об этом расскажет, но ему и не нужно.       Его действия говорили за него.       Суккуб, способный спуститься на четвёртый астральный слой, чтобы помочь архидемону, дорогого стоит. Как и всё, что делал Уилл на протяжении жизни.       Ганнибал надел рубашку, осматривая спальню. Плотные светлые шторы открывали вид на сосновый лес, прячущийся в февральских потёмках. Рядом с деревянной кроватью стояла тёмная тумбочка с настольной лампой и электронными часами. В приоткрытом ящике виднелись белые футболки. В углу притаился шкаф с потертыми дверцами и стул, на который Ганнибал аккуратно сложил одежду Уилла, прежде чем подойти к тумбочке и собрать осколки стакана. На полу отпечаталось несколько капель крови, тускло мерцавших в мягком свете лампы под жёлтым абажуром.       Воспоминания о дне знакомства с Уиллом невольно всплыли перед глазами как что-то далёкое и одновременно свежее. Уилл сохранил не только шарф. Ганнибал нащупал в кармане джинсов свой льняной платок, который отдал Уиллу в знак первой ступени доверия. Их краеугольный камень. Стиранный и сложенный вчетверо. Ганнибал оценил этот жест.       Проверив защиту и накрыв Уилла одеялом, он вышел и плотно закрыл дверь, окутывая её сине-зелёной сеткой. Маячок, если что-то случится.       Рядом со спальней находилось ещё две комнаты, обильно пахнущие чем-то странным. Необычным. Дверь в одну оказалась заперта, а во вторую — Ганнибал склонил голову вправо, задумываясь, стоило ли оно того? — оказалась открыта.       Он потянул ручку и глубоко вдохнул. За насыщенными женскими духами скрывалось что-то интригующее, отпечатывающееся на языке цветочным привкусом и пыльцой сонливости.       В комнате царил мягкий полумрак, разбавляемый фиолетовым светом от ультрафиолетовых ламп на подоконнике. В небольших горшочках росли бархатцы, розовые орхидеи, душистый укроп и фенхель. Необычный выбор для девушки, увлекающейся помощью животным.       Белая полка хранила медицинские учебники, расставленные в алфавитном порядке, тетради и открытки. Ганнибал провёл пальцами по шуршащим стикерам, которые усыпали учебник по латыни вместо закладок, и посмотрел на стол с ноутбуком и открытыми книгами по ветеринарной генетике и эмбриологии. Над ними висела гирлянда с фотографиями Кэсси и её семьи. Полноватая женщина средних лет с весёлыми глазами и яркой улыбкой обнимала Кэсси и, вероятно, её брата. Рядом находились колледжские снимки с друзьями, на одном из которых сияло розовое сердечко и подпись «С любовью, Эби». И чуть дальше — Кэсси сидела на полу рядом с Уиллом и стаей в смешных праздничных колпачках.       Ганнибал снял фотографию с маленькой прищепки и, сложив её пополам, чтобы виднелся только Уилл, положил в карман брюк. Вряд ли Кэсси будет против, а если будет, он попросит у неё время, чтобы сделать дубликат. Слишком большой соблазн — счастливый Уилл в окружении тех, кого любит. Искренняя, немного смущённая улыбка, обнажающая сладкую ямочку на правой щеке. Уложенные кудри. Светящиеся весельем глаза. Хотел бы Ганнибал видеть его такого вживую как можно чаще. Теперь это в его компетенции.       Похоже, они с Кэсси хорошо дружили, хотя она и называла его официально мистер Грэм и рядом с ним выглядела как ребёнок. Она понравилась Ганнибалу. Бонусом стало её серьёзное отношение к учёбе и помощь Уиллу. Ганнибал заметил график кормления собак и рецепт. Забота о стае — короткий путь к одинокому сердцу.       Запомнив ингредиенты, Ганнибал обвёл комнату пристальным взглядом, принюхиваясь. Что-то здесь находилось, что Кэсси пыталась замаскировать насыщенными ароматами растений и духов. И это будоражило рецепторы, заставляя сомневаться, что рядом с Уиллом жил человек. Являлась ли Кэсси безопасным существом? Или это не она?       Умеют ли тени создавать запахи?       Ганнибал осмотрел пушистый плед и подушки. Тумбочку, похожую на ту, что стояла в спальне Уилла. И сделал шаг к шкафу, когда под ногой мелодично хрустнуло.       Между длинными ворсинками ковра торчал сухой лист. Вытянутый, конусообразный и полупрозрачный.       Присев и аккуратно подхватив находку двумя пальцами, Ганнибал поднёс её к лицу.       Предмет, принятый за лист, на ощупь и внешний вид напоминал не растение, а часть скинутого насекомым экзоскелета. И пах орхидеей. Однако в комнате не наблюдалось ни одного террариума.       Ганнибал слегка приподнял брови, строя логическую цепочку.       Похожим запахом обладали некоторые расы, в частности полуночники, похожие на гигантских тропических богомолов в телах людей. Как и обычных богомолов, их привлекали бархатцы, укроп, фенхель. И временами они линяли в переходном возрасте, когда подходили к границе зрелости и меняли окрас с белого на розовый. И если это не часть настоящего богомола, тогда Кэсси…       — Прекрасный выбор, Уилл, — улыбнулся Ганнибал уголком рта, рассматривая часть лапы или жвалы. — Ты приютил под боком ловца и создателя сновидений. Нифму, что находится на стадии перехода. Ей ты отдаёшь свои кошмары? Тебе повезло, что она видит в тебе отца, — «папочку» язык не поворачивался сказать, — а не будущую пару, которой после совокупления отгрызёт голову. Уверен, она не рассказала тебе правду, почему живёт без отца.       Вернув найденный кусочек на место, Ганнибал в последний раз оглядел комнату и, закончив здесь, спустился на первый этаж. Ступеньки не издали ни звука — Уилл хорошо ухаживал за домом.       Уютный, пропитанный любовью и заботой. Ганнибал мог поспорить, что второй дом Уилла, где он жил один, в разы отличался от этого. Не то чтобы это место не характеризовало Уилла, скорее раскрывало только одну его часть, безопасную, сильную. Но не ту, где он мог быть искренним с собой. Не ту, где он потерял что-то важное и отходил после заданий. Не ту, где стены видели его слабого, злого, уязвимого, раненого.       Даже здесь Уилл делил себя на две составляющие, оставив человеческой части семью, уют и безопасность. А демонической — одиночество, брошенность и страдание.       — Наивно было полагать, Уилл, что, если ты обрекаешь одну часть себя на страдания, это не затронет всего тебя.       В турке закипел ароматный кофе и перекочевал в чашку. Ганнибал с наслаждением сделал неторопливый глоток, смакуя природную горечь напитка. Он удобно устроился на стуле и теперь спокойно анализировал всё, что удалось собрать за последние сутки.       Главный вопрос, который занимал его, — откуда взялся четвёртый слой астрала, если их всего три? И на третьем могут находиться только Высшие и Хранители.       Что за существо создало четвёртый? И запустило туда тени. Тени, которые являлись частью пространства, так похожие на обычных падальщиков, что встречались на первом и редко на втором слоях?       Ганнибалу не понравился момент, когда в его доме открылся портал, не коснувшись защиты. Понадобились кровь Уилла и убитая тень. Или — Ганнибал задумчиво закинул ногу на ногу и посмотрел в окно, где едва заметно из-за отражения белел снег, — кровь Истинного, которого не будет отторгать защита, и ДНК существа, что соединилась с ним.       Кровь Истинного, которого не будет отторгать защита…       За несколько дней контакта они могли изучить его мышление, поэтому знали, что Уилл не станет разрывать связь с убийцей, тем самым оставив лазейку. И приедет туда, где будет в безопасности, если достаточно сильно вывести его из равновесия. Потому что охотились не за ним.       Охотились на Ганнибала. И Уилл стал подходящим проводником.       Кто-то бросил ему вызов?       Кто-то знал, что он архидемон.       Ганнибал причмокнул и, сделав новый глоток кофе, сходил за блокнотом и ручкой к пиджаку, что остался висеть на вешалке при входе.       Записи никогда не являлись обязательной частью его жизни, но если обстоятельства вынудят его отлучиться — у Уилла будет понимание, что происходит. В том, что он найдёт блокнот, Ганнибал не сомневался. Это, как и подаренный в первый день знакомства шарф, являлись важными пунктами стратегии.       Ганнибал прислушался к телу, где на уровне груди стало тепло. Дыра, которая годами не закрывалась, переставала быть бездонной. Она ещё не наполнилась чем-то чистым, но Уилл наполнял её своим присутствием. Просто присутствием.       Как мягкий, ненавязчивый солнечный свет наполняет пустую стеклянную банку. Невозможно запереть его, опустив крышку, только быть в моменте, зная, что стекло сохранит тепло, даже если свет на время пропадёт. Так и Ганнибал никогда не смог бы запечатать любовь Уилла в себе, когда она появится, но он будет чувствовать её тепло, как бы далеко ни оказался. И оставит своё сердце открытым.       На пустой страничке добавился портрет Уилла и аналогия со светом и баночкой. Ганнибал покажет ему, что уязвимым быть не страшно. Что открытость и доверие — не слабость, а часть силы, которая присуща и ему.       Допив кофе, Ганнибал вымыл чашку и прошёлся по записям, анализируя, что стоит включить в них сверх, чтобы картинка ощущалась более полной, независимо от того, что вопросов на сегодняшний день больше, чем ответов.       Решение объяснить Уиллу строение астрала и того пространства, в которое они попали в портале, пришло само, и ручка быстро заходила по бумаге, подробно описывая детали, которые могли стать существенными, когда Уилл расскажет свою версию произошедшего.       На третьем слое астрала никто не может жить. Там Высшие существа обнажают истинную суть и могут перемещаться, но на это нужны определённые способности. Хранители могут спускаться туда при необходимости. Но в четвёртом слое Ганнибал с трудом мог вернуться в истинное обличие. Любое использование силы пространство впитывало и использовало для усиления теней.       По умолчанию анатомические особенности всех существ скрывались в первом астральном слое, там же спокойно могли восстанавливаться чистокровные демоны и некоторые другие расы. Более того, даже люди имели в ауре астральное тело. Оно рождало желания и сны.       Второй слой — инфернальный. Здесь рождались кошмары и демоны более высокого ранга, здесь же находились источники разных демонических локации и рас. Здесь же не могли долго находиться полукровки.       И третий — слой мглы. Раньше его называли теневым, но сейчас Ганнибал сомневался, что именно он являлся таковым.       Уилл думал, что упал на второй слой, и действовал логично, наполняя пространство кровью и болью, травматическими воспоминаниями. Вот только тени среагировали и проявились не потому, что Уилл дал им вкусную пищу, а потому что он являлся главным элементом портала, открывшегося на его крови. Он сделал их видимыми собой, потому что захотел этого. Или ему позволили это сделать — зависит от ощущений Уилла в моменте. Они об этом ещё поговорят.       Ганнибал задумчиво постучал обратной стороной ручки по странице.       Кто-то играл с ними в кошки-мышки, не подозревая, что в итоге сам окажется загнан в норку, из которой больше не выберется. Кара Высших существ весьма могущественна, и он не поскупится на неё. Не после того, как оказался ранен Уилл. Создатель теней будет так же страдать, когда окажется в объятиях огненной цепи, это он гарантировал.       Энергия горячо запульсировала в центрах ладоней, приятно разгоняя кровь по телу. Металл на запястьях нагрелся. Ганнибал потёр подушечки пальцев друг об друга, предвкушая их с Уиллом будущую охоту. К тому моменту они будут полностью готовы.       С недавних пор у него сформировался небольшой план, как помочь Уиллу раскрыть его природу и…       Телефон, оставшийся на столешнице, зазвонил, наполняя кухню дребезжащей вибрацией и ненавязчивой мелодией. Ганнибал нажал на качельку громкости, чтобы звук не потревожил Уилла и собак, и напрягся, увидев имя звонившего.       Вокруг стало ощутимо темнее и прохладнее. Отдалённо звякнули цепи, коснувшись деревянного пола и фасада кухонной тумбы. Из гостиной донёсся лёгкий скулёж, и Ганнибал сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.       — Слушаю.       Несколько секунд стояла потрескивающая тишина, но следом…       — Оу, доктор… Доктор Лектер, добрый вечер. Я… — затараторили на том конце знакомым голосом, который не должен больше звучать. Никогда. В отражении окна заблестели красные всполохи глаз. Ганнибал прошёлся взглядом по столешнице и нашёл подставку с ножами на случай незваных гостей. Уилл же не сильно расстроится, если он вынужденно проверит их заточенность? — Простите, я попал в пробку и задержусь на… — на заднем плане послышался чей-то комментарий, — на пятнадцать минут. Это не критично?       Ганнибал посмотрел на часы. По расписанию сеанс с Франклином действительно должен начаться через пять минут. Но ведь Франклин… мёртв.       — Приезжайте. Я вас жду.       В трубке послышалось пыхтение и звук сигнала машины.       — Ох, я так рад, что вы не отказали во встрече. Я столько должен вам рассказать, — в привычной манере обрадовался Франклин, и Ганнибал на несколько секунд прикрыл веки, ощущая, что пространство вокруг не изменилось. Плечи расслабились, но натянутость усилилась.       — До встречи, Франклин.       Под скомканное прощание вызов завершился, и Ганнибал положил нож на тарелку для салата. В начищенной стали медленно угасал красный цвет радужек, меняясь на человеческий карий.       Франклин… жив. Но Франклин ли это?       В ладонь аккуратно ткнулся холодным носом Бастер, и Ганнибал не спеша обернулся, встречаясь с вопрощающими взглядами собак, что пришли на кухню, тихо поскуливая и попеременно смотря то на пустые миски, то на лестницу. Кто-то проголодался. Конечно, сейчас ужин по расписанию, что висело в комнате Кэсси.       — Уилл отдыхает, ему нужно время, чтобы восстановиться. — Ганнибал присел, позволив стае подойти к нему и обнюхать. — Я вернусь через час и накормлю вас. — Пять хвостиков одновременно завиляли, и Ганнибал улыбнулся. — Хорошо. А теперь идите на место. Со мной вам нельзя. Уилл не простит, если его пушистая семья пострадает.       Он встал и, проследив за собаками, которые послушно заняли лежанки в гостиной, прикрыл за ними дверь. Для их же безопасности. И вернулся в кухню к свободной от полок и мебели стене.       На машине доехать до дома за пятнадцать минут невозможно, но в астральном пространстве расстояние исчисляется иначе. Он успеет привести себя в порядок до того, как Франклин, если это он, постучится в дверь кабинета.       Ганнибал сосредоточился, соединяясь с энергией своего дома, чтобы выстроить путь, и взял цепи в руки. Тёмная энергия, льющаяся в них, призывно завибрировала, и с кончиков пальцев полилась тьма. Густая, липкая, обволакивающая. Температура тела повысилась. Небольшой сине-зелёные огонь прошёлся по плечам, приятно лизнул кожу шеи, обугливая её и лаская метку. Облик менялся вслед за тьмой, что скапливалась у ног и, словно живая, текла на стену, чтобы поглотить её. Молекула за молекулой. Пока вместо деревянного перекрытия не образовалась зияющая дыра, за которой царили вечная мерзлота и мгла.       Третий слой астрала.       Ганнибал прислушался — дом дышал беззвучием. Ни Уилл, ни собаки не потревожились. Пространство оставалось стабильным и безопасным по обе стороны — этого достаточно, чтобы сделать шаг за пределы привычного человеческого мира.       Когда создаёшь портал между двумя точками, стоит учитывать, что там обитают разные твари, но Ганнибал оставался спокойным и сосредоточенным, идя по привычной материи. Под ногами расступался мрак, полз вверх кругами, как по поверхности воды, и оседал мерцающей пылью на кончики высоких рогов. Здесь его никто не тронет. И отсюда никто не придёт ни к нему, ни к Уиллу. Его коридор, сотканный из первородной демонической энергии, поможет в этом.       Его дом имел, помимо нескольких уровней защиты, ещё и теневой вход. Ведь никогда не знаешь, когда тебе пригодится вернуться не одному или обеспечить себе алиби. И вход располагался так же, как теперь у Уилла, — на кухне.       Проход через астрал напоминает ночное восхождение в гору. Температура слишком низкая, чтобы провести тут без должной защиты и подготовки больше нескольких минут. Давление на психику высокое. Нет звуков. Мгла поглощает внешнее. Слышны шум крови в ушах и громкое дыхание. Пульс сухо скребёт по вискам, словно кто-то пытается прорыть себе путь в черепной коробке. Любой шорох внутри умножается, и это сводит с ума. Если только ты не можешь контролировать тело.       Ганнибал предпочитал не дышать, пока шёл, и замедлять сердцебиение, чтобы ничего не отвлекало. Пространство вокруг сливалось с чёрной кожей, но не обжигало, являясь частью самого Ганнибала. Напитывало истинную суть и энергетические резервы. Цепи глухо вибрировали в руках, пока шаг за шагом расстояние до конечной точки сокращалось.       Серость кухни он заметил спустя семь минут. Перечёркнутая защитной пеленой, искажённая мерцающими штрихами астрала, она встретила его пустотой и теплом. По стенам и потолку разошлись синие и зелёные искры, с подошвы и рубашки осыпались чёрные пылинки, когда он миновал защитный слой.       Портал автоматически скрылся за иллюзией, но остался открытым для возвращения. Так будет проще. Он успеет доработать путь — семь минут не устраивали. Нужно короче. Лучше потратить ресурс сейчас, чем пропустить момент, когда Уиллу понадобится помощь. Особенно, если это ловушка, и на него нападут, пока Ганнибал будет здесь.       Именно поэтому он оставил в спальне Уилла защитную сетку. Энергию можно скрадывать разными способами, но вряд ли тень пройдёт сквозь сеть. А если попытается — попрощается с жизнью.       Ганнибал беззвучно переступил порог холла, направляясь в гардеробную.       Тьма, что чёрными следами отпечаталась на полу, по крупицам возвращалась в огненные цепи, пока не иссякла. К тому времени Ганнибал успел переодеть покрывшийся собачьей шерстью костюм и привести себя в надлежащий вид, замазав тональным кремом метку и царапины.       Он легко ухмыльнулся, вспоминая, как забавно Уилл выпускал когти. Что во второй день, когда вцепился ему в грудную клетку, чтобы вырвать сердце. Что сегодня, когда искал опору и боялся, что его отвергнут в его боли.       Не будь Уилл Истинным, Ганнибал бы с удовольствием посмотрел, как он сам выпутается из ловушки, в которую угодил. Но сейчас внутренний компас указывал не на природное любопытство, а на ответственность, которую он принял. И не собирался менять решение, несмотря на обстоятельства.       В рукаве уютно расположился скальпель, когда за дверью кабинета послышались сбивчивые шаги и нерешительный стук.       Представление начиналось.       — Доктор Лектер, я… простите.       На пороге стоял… Франклин, мокрый и красный от смущения. Он опоздал на двадцать минут, а не на пятнадцать, как предупреждал, и теперь выглядел растерянно и виновато. Жалко.       — Добрый вечер. Входите.       Ганнибал дежурно улыбнулся и пропустил Франклина в кабинет, едва не морщась от едкого запаха сыра и пота.       Франклин двигался как обычно. Манера речи. Интонация. Жесты. Открытая мимика. И запах. Совпадало всё. Его рот не закрывался ни на минуту, пока он метался от кушетки к креслу и активно жестикулировал, ругаясь на пробки, водителя, который повернул слишком рано, и на душный салон.       — Прошу прощения, — тактично перебил его Ганнибал, — будет лучше, если вы присядете и расскажете, с чем сегодня пришли.       Франклин громко выдохнул, закивав, опустился в кресло и промокнул мокрый лоб салфеткой. Естественная реакция тела, свойственная людям, — смогла бы тень повторить её? Ганнибал разместился напротив, кладя ногу на ногу и беря журнал с записями.       — Если честно, мне очень стыдно, что я уехал в тот день, но у меня появилась деликатная проблема, если вы понимаете, о чём я. — Франклин стыдливо улыбнулся и потёр ладони о брюки. — Я приехал заранее и не дозвонился вам, поэтому оставил сообщение, что пропущу сеанс, но сегодня буду. Очень рад, что смог приехать.       Шестерёнки в голове Ганнибала крутились полным ходом. Франклин говорил правду, чистую правду, и смущался при упоминании течки. В тот день в кабинете действительно стоял удушливый запах сыра, отличный от его естественного природного аромата. Но ведь тогда Франклин не уехал. Он стоял здесь с оружием в руках и выстрелил в Уилла.       Ганнибал ничего не забыл. Вопрос, как долго будет жить Франклин-два, зависел от того, что он помнил. И ложь сократит минуты жизнь до нуля по щелчку пальцев.       — В этом нет ничего постыдного. Естественные процессы организма, которые не стоит игнорировать. Как ваш партнёр отнёсся к таким изменениям? — Ганнибал внимательно следил за мимикой, анализируя, почему Франклин не плачет из-за смерти Тобиаса. Это наводило на определённые мысли. — Насколько я помню, раньше у вас имелись проблемы с циклом и его прохождением.       Франклин подобрался и несдержанно стукнул ладонями по бёдрам, как делал обычно, когда вопрос оказывался щекотливым и стоило отсыпать себе немного смелости, чтобы быть честным.       — Я… не уверен, что мне понравилось, — с трудом выдавил он и отвёл взгляд.       Ганнибал чётко ощутил смену настроения.       — Вы можете быть откровенным, Франклин. Всё, что вы скажете, останется в этих стенах.       Франклин поник и съёжился, вынуждая Ганнибала склонить голову вправо, чтобы правильно расценить реакцию и состояние.       — Это ужасно стыдно, но Тобиас не смог быть рядом эти дни, — разочарованно выдохнул он, и Ганнибал наклонил голову в другую сторону, выражая полное внимание. — И я… мне пришлось самому справляться со своей проблемой. Я не успел доехать до дома вовремя, пить таблетки было уже бессмысленно…       Ганнибал сидел, не моргая, пытаясь понять, к чему вёл Франклин.       — Самоудовлетворение — такой же естественный процесс, как и начало цикла.       — Да, да, я помню, но я думал, что буду представлять Тобиаса, раз уж мы стали парой. Но вместо него я снова представлял другого… мужчину.       Глаза Франклина повлажнели, и Ганнибал слегка расслабился, прислушиваясь к спокойной энергии в доме Уилла и зная, что будет дальше. Подобную тему они затронули недавно, но Франклин решил, что его устраивает жить в иллюзии. Сейчас же вопрос встал ребром.       — Вы долго были влюблены, а теперь вы несёте обязательство перед партнёром, — напомнил Ганнибал. — Что вы чувствовали, когда представляли другого мужчину?       Что вы чувствовали, когда стреляли в объект своей влюблённости, потому что он никогда не выберет вас?       Ганнибал прекрасно помнил возведённый курок. Хрустальный момент, когда выстрел на секунду оглушил, но вместо своей боли он почувствовал боль Уилла, сниженную в несколько раз, но ощутимую. Горящая волна ужалила плечо и распространилась по верхней части тела. И следом пришла ярость. Холодная и расчётливая. Ярость оттого, что Уилл старался скрыть за иллюзией рану. Оттого, что низшее человеческое отродье смогло не просто помыслить о причинении вреда ему, но и сделало это. И оттого, что клятва быстро напомнила, что больше он не мог трогать невиновных.       Конечно, Франклин, льва в комнате нет. Здесь есть кое-кто гораздо страшнее льва.       Франклин тяжело вздохнул и принялся теребить салфетку, мечась взглядом по полу.       — Я чувствовал, что что-то потерял или упустил. — Он развёл руками, но глаз не поднял, морщась и укладывая ладонь на грудь. — Тяжелое чувство. Мне казалось, я предал того, в кого влюблён.       Ганнибал удовлетворённо кивнул и открыл журнал с записями, ощущая, как приятно нагрелся металл в рукаве.       — Предали того, в кого влюблены, но не Тобиаса?       Франклин покачал головой, уставившись в одну точку.       — Я ужасный человек, доктор Лектер. Я не чувствую вины перед Тобиасом, но перед ва… — Он осёкся и слегка побледнел. — Сидя перед вами, — поправил себя он, — я начинаю понимать, что сделал что-то неправильное.       Ганнибал оценил, как Франклин вышел из положения. Безусловно, отдавать его в руки другому психиатру сейчас не имело смысла, ведь он ещё не добрался до истины. Поэтому следовало завершить сеанс, выяснив больше деталей. Как чувствовал себя Франклин в тот день? Возможно, какие-то образы приходили к нему через сны или фантазии? И жив ли Тобиас.       Последнее казалось важным, хотя не относилось напрямую к нему, только к Уиллу. И всё же зерно сомнений пробилось сквозь почву прошлых событий. Тогда Франклин стоял заплаканный и говорил, что знает, кто убил Тобиаса. Сейчас он словно забыл об этом. Или не знал. Или…       Когда Франклин одевался, довольный плодотворной работой, он замер и пару раз кашлянул, привлекая внимание.       — Доктор Лектер, я прошу прощения… у вас что-то красное на воротнике.       Ганнибал обернулся, чтобы посмотреть в зеркало, и сдержанно ответил:       — Порезался, когда брился.       — Оу, — Франклин выдохнул с заметным облегчением и заблестел глазами, — у меня это частая проблема. Знаете, иной раз заденешь кожу на шее, а она у меня там очень чувствительная, и не заметишь, а потом…       Он всё же ещё на что-то надеялся. Несмотря на свою метку, дистанцию и этику. Что ж, это только на руку.       — Как вы смотрите на то, чтобы на следующей неделе отужинать у меня? — с правдоподобно тёплой улыбкой предложил Ганнибал. — Моё предложение о совместном сеансе для вас с Тобиасом ещё в силе, поэтому приходите вместе, чтобы познакомиться поближе и хорошо провести время.       Франклин засиял сильнее прежнего, забыв про пальто, которое осталось застегнутым до середины.       — Сочту это за честь, доктор Лектер. Я принесу вам в подарок любимые сыры!       — Договорись, Франклин, — Ганнибал учтиво кивнул, — а сейчас вам пора. Не хотелось бы, чтобы вы снова ругались на водителя. И постарайтесь не опаздывать на следующей неделе.       Франклин горячо пожал ему руку, рассыпаясь в счастливых благодарностях и неприлично задерживая пожатие, и, попрощавшись, скрылся за дверью.       Вряд ли Уилл будет так же счастливо рассыпаться в благодарностях, когда получит приглашение на этот же ужин. Но меню должно выглядеть для него весьма привлекательно — об этом Ганнибал позаботится.       Ещё несколько секунд он стоял в тишине и после звука шин удаляющегося от дома такси вернулся к зеркалу, чтобы убедиться, что ему не показалось.       Метка подкравливала. Припухшие под тональным кремом края прилипли к белоснежной ткани, испачкав её в сливочный и бордовый оттенок. Кожа вокруг слегка воспалилась, но жжения не ощущалось. Прокусы не тянуло, как и связь. Чувствительность притупилась, словно шею обезболили, не пропуская колебания в энергиях.       Уилл.       Ганнибал двинулся в кухню, на ходу расстёгивая пиджак и призывая демонический жар из цепей.       Если это окажется ловушкой, Франклин далеко не уедет.       Паркет лизнул горящий металл, покрывая пол и кожу рук чёрными сгустками и снимая защитную плёнку с портала. По стене пополз иссушающий жизнь мрак, но быстро остановился и исчез, когда Ганнибал замер, спиной ощущая чужое присутствие.       Что-то стояло позади в темноте. Размеренное едва слышное дыхание прерывало густую тишину. Синие и зелёные искры высветили отрывистый контур силуэта за холодильником, чья тень угловато покачивалась от неровного света.       — Кажется, вы ошиблись дверью. — Голос Ганнибала отливал несгибаемой сталью, предупреждая, что стоит выйти на контакт по-хорошему.       Потому что по-плохому никогда никому не нравилось.       По периметру кухни разлился огонь, отрезая любые пути к отступлению, пока Ганнибал бесшумно ступал, готовый в любой момент атаковать.       Одновременно с этим он пытался восстановить связь с Уиллом, ощущая, как щекотно шее из-за мокрого воротника. Но связь оставалась странно спокойной, словно ничего не происходило, и это настораживало больше, чем…       — Уилл?       Покачивающийся в беззвучном свете огня силуэт напоминал Уилла. В боксерах и с такой же окровавленной меткой. Рядом с его рукой сиял синий шар, время от времени обвивая запястье и освещая ладонь.       — Уилл. — Ганнибал проверил связь, дотрагиваясь до прохладной щеки, чтобы убедиться, что перед ним не иллюзия. Огонь с пальцев аккуратно соскочил на гладкую кожу и погас, не обжигая. Значит, не иллюзия. Короткий выдох облегчения сорвался с губ прежде, чем непонимание взяло верх. И подозрение, потому что… — Уилл, ты меня слышишь?       …Потому что Уилл не реагировал на его голос и прикосновения.       — Кэсси, — единственное, что он прошептал, продолжая стоять с закрытыми глазами, слегка покачиваясь, словно в трансе.       Полуночник — возможное объяснение того, почему Уилл не в себе и их связь притуплена. Сон с полуночником не сулит ничего хорошего и часто затягивает настолько сильно, что человек с трудом выбирается обратно. Территория ночных существ подвластна только им, но если полуночник зашёл в сон, а не только создал его, то пока он оттуда не выйдет — проснуться невозможно.       Ганнибал сжал губы, прежде чем аккуратно приоткрыть веки Уилла, чтобы убедиться, что он спит.       — Ты не перестаёшь меня удивлять, — невесело цокнул Ганнибал, замечая небольшие тёмные пятна на кисти, что пытался прикрыть фантом. Отпечатки мглы. Ганнибал помрачнел. Такие же виднелись на щиколотках и у лодыжек. — Повезло, что ты остался невредимым. Это ты помог ему пройти? — Он обратился к Уинстону, и синий шар взвился к потолку и окутал Уилла сине-зелёной сеткой. Ганнибал улыбнулся уголком рта, ощущая часть своей защитной энергии, что он оставил в спальне Уилла. Что ж, у фантомов есть свои плюсы. — Я рад, что у Уилла есть ты, но вряд ли он обрадуется, когда увидит, что ты сделал.       Уинстон обратился в маленькую худую собачку и виновато запрыгал вокруг него, прижимая хвост и уши. Да, он много энергии отдал, чтобы Уилл дошёл до кухни. Смелый. Щедрый. Верный. Уилл вложил в него свои лучшие качества, приправив любовью и чувством вины.       — Останешься с Уиллом здесь, пока я схожу покормлю собак.       Уинстон понимающе лизнул его пальцы, ловя капли свежей энергии, и вернулся в облик яркого синего шара.       Ганнибал подхватил Уилла на руки и плотно прижал к себе, чтобы отнести наверх и уложить в свою кровать. Кожа казалась бледной и ледяной, волосы влажными. Значит, иней мглы слегка зацепил его сквозь защитную сетку. И всё же не забрал жизнь, не иссушил дыхание и пульс.       Портал за спиной вновь скрылся, пока Ганнибал поднимался на второй этаж.       С каждым шагом его тепло согревало Уилла, и бледность уходила, возвращая лицу и губам естественный цвет. Высохшие кудри разметались по лбу и следом по подушке, когда Ганнибал уложил Уилла на кровать и присел рядом, осматривая тёмные, обожжённые вниманием вечной мерзлоты участки кожи.       Сон продолжал держать крепкими тисками, и монотонное дыхание отпечатывалось на ладони.       — Возвращайся ко мне, Уилл.       Ганнибал запечатлел мягкий поцелуй на его приоткрытых губах и встал, чтобы выйти из спальни и вернуться к стае. Острое чувство дежавю возникло, когда он прикрыл дверь, погружаясь в раздумья.       Существовала ли какая-то связь между открытием портала Уиллом, его сегодняшним выбросом, путешествием через третий слой астрала и живым Франклином?       Ганнибал тщетно пытался найти ответ. Внутри рождалось зудящее чувство неудовлетворённости. Хотелось увидеть все звенья необычной цепочки, чтобы добраться до истоков, но сначала ему нужно покормить Уинстона и позаботиться о стае Уилла. Остальное он обдумает, когда останется наедине с собой.