Если всё получится...

Сразу после выпускного Том и Гарри вернулись в особняк. Рассвет прошёл ужасно. Певерелл едва не погиб. Он буквально осел на стул, глядя на Реддла, который присел перед ним и положил голову на колени. — Спасибо, любимый. Я думал, что умру… — Гарри очень боялся смерти, учитывая, что она охотилась за ним с детства. — Я не отдам ей тебя раньше времени. Мы проживём счастливо семь столетий, а после отправимся к предкам. Выпишем им много, очень много звиздюлей за то, что угробили всех наследников, и будем болтать с Салазаром и Корвином о том, какие мы молодцы, что возвысили нашу семью, и правили миром. — Прекрасные планы на будущее, — засмеялся Гарри. — На очень далёкое, мой хороший, — тепло улыбнулся Том. Из камина выпорхнул Мальсибер, глава Мракоборческого центра, он сразу нашёл взглядом Тома. — Том, сегодня повар Остин Брайс пришёл с сыном в обед работать и обнаружил три трупа семьи Реддл. Все трое убиты ядом василиска. — Что? — спросили в ужасе оба. — К моей лаборатории никто не имеет доступ, даже те, кто входит в мэнор! — рыкнул Гарри. Оба рванули к лаборатории, а щит не пустил Мальсибера. Слыша шипение Тома, понял, что один пропал. — Как? Я не понимаю! Я оставил себе семь клыков! Семь! Сейчас их шесть! — рычал Том. — Клянусь, я никому их не давал! — Ребята, вы понимаете, что у кого-то есть доступ туда, куда его имеете только вы? — насторожился Мальсибер. — Том, ты единственный родственник. Опознай, пожалуйста, тела. И ты теперь наследник поместья. Может, твоим детям пригодится. — Мои дети будут жить здесь! — Не зарекайся, — ухмыльнулся Мальсибер. — Пошли. — Дай хоть переодеться, — попросил Гарри. — Я весь в крови. — А у меня порвана рубашка, ведь мимо меня летали заклинания. Дай пять минут. — Жду. — Кики, принеси гостю кофе! — приказал Певерелл. — Спасибо. Через пять минут пара была готова и все трое явились в Литтл-Хэнглтон. Повар сразу насторожился, а затем Том заглянул ему в глаза, разблокируя воспоминания так, чтобы повар и его сын нормально отреагировали. — Мистер Гонт, рад Вас видеть, — улыбнулся Остин Брайс. — Здравствуйте. Привет, Фрэнк, — Том протянул парню книгу о садоводстве и тот просиял, как начищенный галеон. — А кто все эти люди? Я такой формы не встречал, — шептал Брайс. — О, всё просто — мы волшебники, — глаза Тома покраснели, мужчина дёрнулся, но не ушёл. — Как и все Гонты. — Рисковано магглам говорить правду, — пожурил Мальсибер. — Нужно будет стереть память, — магглы испугано посмотрели на Гарри с Томом. — Ни в коем случае. Они будут присматривать за поместьем, пока у нас дети не появятся. Они дадут все возможные клятвы, подпишут все бумаги, и никому не расскажут о магии, — заявил Том. — Благодарю, мистер Гонт, — улыбнулся Остин. — А если мой сын женится? — Не женится, — ответил Гарри, будто знал будущее. — Увы, он не женится. Я знаю. Войдя, Том просто осмотрел тела, а Гарри смотрел на порезы. Все трое лежали в креслах, и у всех троих было порезано правое плечо. — Клыком прямо вонзили в правые плечи. Грин-де-Вальд мог войти в ваш мэнор? — спросил Поллукс. — Не должен бы. Гарри? — спросил Том. — Что? — Гарри был в прострации, и Реддл заметил ужас в его глазах. — Гарри, Грин-де-Вальд мог войти в наш дом? — мягко спросил Том, зная, что любимый видел ужас и похлеще, значит, в этой картине он увидел чей-то почерк. — Возможно, взял кого-то под Империус или воспользовался камином. Например, дом Флимонта, пока он был на выпускном. Флимонт купил себе поместье недалеко от своей фабрики в низинах Шотландии, там пока стоит слабая защита, а камин настроен на мой мэнор. — Что ж… А лаборатория? — спросил Мальсибер. — Вспомнил! Я на днях выносил из лаборатории один клык, — говорил Том. — Наверное, оставил в библиотеке, часто там бываю. — Почему Нагайна не бросилась на Грин-де-Вальда? — спросил Поллукс, подозрительно прищурив глаза. — У Нагайны гнездование, — ответили хором любовники и улыбнулись. — Она уползла в лес, — закончил Том. — Власти магглов готовы передать мне поместье? — Да, — ответил Поллукс. — Хоть сегодня. — Отлично. Давайте займёмся бумажной волокитой. Поместье скрыть от посторонних глаз, пусть его видят только Брайсы. Можете прямо жить в поместье, — обратился Реддл к ним. — Деньги я вам буду перечислять каждый месяц. Нужно сделать капитальный ремонт. Надеюсь, что однажды мой ребёнок будет жить здесь. — А Вы бессмертный? — улыбнулся мальчик. — Нет, я проживу всего лишь семь столетий. А может и пять, — улыбнулся Том, удивляя магглов. — Я наг — полузмей. — Шикарноооооо! — протянул Фрэнк, на что Остин только улыбнулся. — Как к Вам обращаться? — спросил Остин. — Лорд… Певерелл! — ухмыльнулся Том. — Мы с Гарри планируем пожениться 24 декабря — на Сочельник. Певерелл ухмыльнулся, взял Тома за руку, и поцеловал в щеку. — Вы же мужчины! Откуда у вас дети возьмутся? — Я же наг, от меня может забеременеть и мужчина. А ещё я работаю над сывороткой для однополых пар, для бесплодных уже разработал. Но она магическая, для людей не подходит. Идёмте со мной. Вам нужно тоже подписать много бумаг. Добро пожаловать в магический мир. Остин был в восхищении от Певереллов. Они постоянно держались за руки, любовно глядели друг на друга, одинаково ухмылялись и поднимали брови. — Они очень красивые, да, пап? — шептал Фрэнк. — Да, сынок.

***

Когда Том и Гарри вернулись домой, Реддл не торопил любимого с ответом. Гарри вошёл в спальню и разделся, надев на себя излюбленные спортивные штаны, а сверху синюю футболку. — Гарри, что ты скрываешь? Ты знаешь, кто убил Реддлов? Кто пробрался в поместье? — Да. Нужно было догадаться, что он перенесся вместе со мной, набрался сил и вернул себе тело. — Волдеморт? Ты серьёзно? — Да, — Гарри сел на кровать. — На втором курсе я был ранен клыком василиска в плечо. Видимо, он не разделяет с тобой снисхождения к твоим родителям. Я дал тебе доступ в мэнор, но магия у вас одна. Поместье посчитало, что пропускает тебя. — Значит, нам нужно найти его и убить. — Не найдём, если он сам не покажется. Я его знаю. — Он опасен? — Не для нас, — улыбнулся Гарри, и Том выдохнул. Он привык доверять Гарри. И если говорил, что крестраж, живший внутри любимого, не причинит им вреда, значит, это так. — Он будет оберегать нас, — понял Реддл, оседлав бёдра Гарри. — Он всего лишь частица души, он не наг. Мы его переживём. Ты больше не его крестраж. И на создание нового сил у него не хватит. — Тут я с тобой соглашусь. Я предпочту готовиться к гнездованию, а после — к свадьбе. Кстати, ты должен известить Норвежский университет, что ты в январе и августе будешь на месяц пропадать. — Они извещены. На выпускном присутствовала заместитель ректора, она сказала, что это не проблема. Они в курсе. — Отлично, — Гарри опустился на кровать, позволив Тому его раздеть, а после залюбить. И никто из них не видел тёмной фигуры в капюшоне возле озера. Нагайна как раз возвращались из леса. Так и не найдя самца, она ползла после гнездования раздражённой. — Ты не Том, и Том в одночасье. — Присматривай за ними, дорогая. Я Волдеморт — часть души, что жила в Гарри. Долго мне пришлось набираться сил. — От тебя разит смертью. Ты слаб. — Не отрицаю. Том не обижает моего мальчика? — Твоего мальчика? — Я забочусь о нём с тех пор, как убил его родителей. Никто не говорил, что я был вменяемым, но внутри Гарри я вернул разум. Если Реддл обидит его, я не ручаюсь за себя. — Том — наг, тебе с ним не тягаться, змееподобный, — Волдеморт сверкнул алыми глазами. — Я расскажу им о тебе. — Они знают. Я не буду мешать им жить, любить и править, но я знаю себя — меня часто заносило. Не шипи, Нагайна, я не угроза. Волдеморт взлетел тёмной тенью в небо, оставляя поместье, положив возле змеи клык василиска. И когда фамильяр утром привела туда Гарри и Тома, передав послание, то оба выдохнули. Затем они сообщили властям, что клык нашёлся в библиотеке, и скорее всего, тот, кто убил Реддлов, чужак. Всё-таки и Гарри василиска в Албании убивал. На этот аргумент Блэк не ответил, но и не поверил.

***

Гарри боялся гнездования. Том буквально сходил с ума, начиная с 1 августа, и Певерелл не был уверен, что явится 7 числа на свадьбу Гермионы, но явился. Они пробыли там час и ушли. Однако для такого терпения Гарри сделал всё возможное. В первый день гнездования Гарри боялся идти к Тому. Трусил. Он знал, что тот его любит. Что поставит метку. Что яд не убьёт в стенах гнезда. И Том показывал уже себя Гарри, но тогда парнем не руководили инстинкты нага. Но он не мог бросить любимого. Явившись в лес Литтл-Хэнглтона, Гарри медленно вошёл в подвал, где обустроился Том, и спустился вниз. Он не успел сойти вниз. Хвост вырос ещё на метр и теперь пятиметровый наг ухватил Гарри им, подняв над землёй, сверкая алыми глазами и скалясь ядовитыми клыками. — Том? Ты меня слышишь? — Гарри испугался. Наг не спешил почему-то его кусать, сжимая хвостом там сильно, что Гарри прикрыл от боли глаза. — Том! — голос сверху заставил повернуть голову обоих. — Пометь его! Живо! Том чувствовал что-то родное в мужчине в капюшоне, от которого веяло слабым запахом нага, которого он в себе убил, разрывая душу. — Том? — Гарри задыхался, ведь кольца обвили его сильнее. — Том! — Немедленно пометь его! Он любит тебя! Ты любишь его! Наг бросил Гарри на землю и тот разбил локоть, а Том подполз к Волдеморту, глядя в рубиновые глаза. — Волдемортссс? — Да, — Волдеморт коснулся руки Тома. — А теперь обернись и посмотри, что ты сделал с любимым человеком! — Гарри здессссь? Том в ужасе обернулся и застыл. Из локтя Гарри текла кровь, ведь падая, он содрал кожу, а сама рука начала опухать — перелом. — Гарри! Милый! Волдеморт хмыкнул, развернулся и оставил парочку наедине. Гарри это заметил, он бы желал поговорить с Волдемортом, но тот как приходил незвано из ниоткуда, так и уходил. — Сейчас я залечу твои раны. Том помог Гарри снять футболку, обнял его, поднимая над землёй, и оставил свой след между ключицей и шеей. Клыки были острыми, яд жёг внутри, но недолго. Затем оба почувствовали какую-то неизвестную им связь. — Прости… Я… Я не хотел, — Том накрыл губы жениха, который с удовольствием ответил ему. — Ты хоть понял, кто тебя остановил? — Я из будущего, — ухмыльнулся Том. — Ты и он были единым целым, вас обоих перенесло. Авада не могла убить крестраж. Он взял на себя удар. — Нужно будет его как-то поймать, чтобы поговорить. — Зная себя, скажу, что вряд ли мы его найдём. Гарри засмеялся, и после сразу прильнул к губам Тома. Он даже не заметил, как оказался без штанов, не понял, когда в него вошли два члена и начали трахать. Том не щадил Гарри, вонзаясь ядовитыми когтями в тело, клыками. Он просто хотел Гарри. Неистово. И стоило мужчине кончить, как Том менял позу, и снова входил в податливое тело. Казалось, что наг ненасытен. Каждый раз, когда Гарри шипел от боли, Том выходил из него, укладывал на свои кольца лицом к себе, и опускался губами и языком к сфинктеру, чтобы его слюна исцелила жениха. При этом Том задевал простату, доводя Гарри до очередного взрыва. Гарри задыхался от переизбытка оргазмов, он забылся, не ведая день или ночь на улице, но 7 числа он проснулся в мэноре. Том перенёс его. Сам наг уже был одет с иголочки. — Один час. Я не выдержу больше. И я не буду говорить. Шиплю, — ухмыльнулся Реддл. — Один час. Гарри обещал час и он сдержал слово, а после его снова брали, кусая и царапая, заставляя кричать то ли от боли, то ли от наслаждения. Ближе к середине месяца Том начал лучше соображать и брал Гарри не так яростно, больше нежа его тело своими поцелуями. Гарри лежал на кольцах Тома, пока тело нага покоилось на груди Певерелла. — Что тебя тревожит? — тихо спросил Гарри. — Ты не убил меня, ведь Волдеморта научился понимать. Он сыграл огромную роль для нас, Гарри, — Реддл поднял голову, заглядывая в изумрудные омуты. — Ты к нему что-то чувствовал в Азкабане? — Благодарность. Понимание. Он стал родным, но не так, как ты, любовь моя. — Он тебя оберегает от меня. Он знает меня. — Нет, не знает. Он может предполагать, какой ты, что сделаешь, но он тебя не знает. Аспид мой, ты лучший. Я не могу любить убийцу моей семьи. Да, в этом времени все живы, но я сирота. По-прежнему сирота, понимаешь? И он снова убил Реддлов. Видимо, его обида на них слишком велика. Ты умеешь думать, расценивать ситуацию и её последствия. Но не он. — Он может войти в наш мэнор, как к себе домой. — Да. Но я не боюсь. И ты не бойся. — Я люблю тебя, Гарри. Я сделаю для тебя всё, что попросишь. Чего ты хочешь? — Чтобы твоя душа успокоилась, любимый. Я твой. Только твой. Я не оставлю тебя. Мне никто не нужен, кроме тебя. Том нежно поцеловал искусанные губы жениха, и крепко обнял, заставляя Гарри улыбнуться. Ему нравилось, что Том беспокоился об их отношениях, но ему казалось, что парень из-за него слишком много переживает, поэтому после гнездования, Гарри заявил, что работать больше не будет. Он будет сидеть дома, создавать незаконные порт-ключи, чтобы по выходным являться в Норвегию к жениху. Иногда он брал с собой больше портключей, чтобы забрать Тома на два в Испанию, или Грецию, Италию, Швейцарию, в тёплые и холодные края. — Он не приходил? — Нет. Том задавал этот вопрос постоянно. Гарри отвечал честно. Также рассказывал, как продвигается строительство больницы. Том за один семестр сдавал годовую программу в университете, поэтому за 5 лет выучился легко и непринуждённо. Он был гением медицины и Норвежский университет ставил в пример абитуриентам, что они учили самого Тома Певерелла. Да, Певерелла, ведь 24 декабря 1945 года в присутствии друзей они поженились в мэноре. Гарри пригласил одного из албанских шаманов провести ритуал, который был неимоверно горд своей участью. В августе 1950-го года в болотистых месностях Литтл-Хэнглтона была открыта магическая больница для всех, кто хочет родить. «Больница имени Певереллов «Fern», что означало «папоротник». Именно он был ключевым компонентом для всех зелий Тома. Гарри создал настолько сильные артефакты для скрытия больницы, что магглы даже забывали, куда шли, если проходили мимо. В 55-м году Том нашёл способ дарить однополым парам ребёнка. Самое интересное, что компонент, который был в яде нага, позволяющий иметь детей, он нашёл в том животном, о котором даже не подозревал. Зайцы. Именно в зайцах, которые плодятся иногда по четыре раза в году, Том нашёл тот компонент, которого не хватало. Неудивительно, что все пары рожали по двое и больше детей. Однако беда пришла откуда не ждали. И дело не в Волдеморте, который не давал о себе знать. Заявился Альфард, поведав, что Орион больше не собирается продлевать Род, тем самым говоря, что Сириус не появится на свет. Это был удар под дых для Гарри. Он не знал, что ему делать. — Может, Империус? — прошептал Гарри, сидя на берегу озера. — Орион должен этого хотеть. А в этом мире он хочет только тебя. Иди к нему. Поцелуй. И соблазни действиями и словами, только без… секса… — прохрипел Том, удивляя Гарри. — Нет! Это измена! — Гарри, на кону стоит судьба Сириуса. Он ради тебя умер, ты ради него переживи одну ночь. Сириус был сильным, да? Гримом? — Да. Я хочу, чтобы ты взял меня, когда я вернусь. — Не беспокойся, ты запомнишь эту ночь. Том показывал своё спокойствие, но стоило Гарри уйти в ночь, Певерелл обратился в нага и бросился в озеро. Хвост постоянно бил по воде, вода брызгала во все стороны, а Том не мог успокоиться. — Истеричка, — послышалось с берега. — Ты! Откуда ты взялся? — Том подплыл к Волдеморту, который восхищённо глядел на нага. — Я бы мог быть таким, но я ошибся. — Ошибся? Ты рехнулся! Ты мог быть с Гарри! А ты пытался убить его! Ты убил всю его семью! — Да. Однако, это мой удел. Знаешь, Том, ты бы стал мной без него, поэтому должен сказать «спасибо» за то, что Гарри сейчас здесь и с тобой. — Откуда ты вылез? — Том в воде успокоился немного, принимая облик человека. — Неважно. Могу успокоить тебя, что дата моей смерти есть — 31 июля 1996 год. — Это ведь дата перенесения Гарри сюда… — Да. Госпожа Смерть позволила мне присмотреть за вами. Том, ты должен быть готовым к тому, что Орион не сможет после этой ночи зачать без Гарри Регулуса. — Регулус не важен. Пусть для Гарри это важно, но не для меня. Он не родится. — Регулус был грушей для битья. Он погиб, пытаясь остановить меня. Он был нежным, ранимым и умным мальчиком, которого я не разгадал. Ты должен согласиться на то, чтобы Гарри взял Ориона. — Нет! — Ты должен. Пальцами. Ты будешь присутствовать. — Я же от ревности сдохну! А Гарри! Я и так ломаю его! — Орион влюблён, он вырастит сыновей хорошими, справедливыми и рассудительными. Они должны родиться. Подумай. Время есть. — Ты предложил мне отдать ему Гарри! Ты псих! — А ты великий зельевар. Подумай, я смогу принять его облик? — глаза Тома сузились. — Я могу говорить, как Гарри? Я знаю Гарри? — Да, — оскалился Том. — Ты это сделаешь для него? — Это меньшее, что я могу для вас обоих сделать. И, Том, с Оборотным придётся пошаманить тебе, всё-таки, я всего лишь часть души. — Я зельевар, шаман у нас Гарри. Мы вместе всё сварим. Оставайся здесь. Это мой дом, а значит, и твой. И я благодарен тебе, что ты тогда пришёл, когда я… я бы его убил… — Наги опасные. Ты должен будешь избранникам своих детей это поведать, как и детям. Как Гарри не забеременел? — Я этого не хотел. Магия это чувствовала, — Том вышел голым из озера, и Кики сразу принёс ему халат. — Идём, покажу тебе комнату. Волдеморт улыбнулся своим ртом без губ, ведь змееликий был только маленькой частью души. Когда Гарри вернулся от Блэка, то закрылся в ванной, смыл с себя всё, прополоскал рот трижды, и вышел к мужу, который сразу же утащил его в страстный поцелуй. Том светился счастьем. — Любовь моя, я скучал! — Ты возбуждённый, — удивился Гарри. — Не ревнуешь? — Мой хороший, я тебе доверяю. Но я хочу просмотреть воспоминание, чтобы ненавидеть Ориона. — Мне тошно после него. — Я тебя отвлеку. И Том отвлекал всю ночь, отчего Гарри громко и пошло стонал. Том вылизывал каждую частичку тела мужа, а член, яички и дырочка были облизаны несколько раз: до соития и после. Том не брезговал. — Ты невероятно страстный, — шептал Гарри, закуривая на рассвете, сидя на подоконнике. — Причина есть? Том набросил на себя трусы и, протянув Гарри его трусы, кивнул. — Одевайся. У нас гость. Гарри сразу догадался, кто у них в гостях. Волдеморт не умел спать, поэтому когда к нему вошёл в одном белье Гарри, тепло улыбнулся, снимая капюшон со своей лысой змееподобной головы. — Гарри. — Волдеморт. — Могу я обнять тебя? Гарри улыбнулся и первым обнял ту частицу души, которая столько раз спасала его. — У нас для тебя плохие новости: Орион не сможет зачать ребёнка без тебя, — шептал Волдеморт, и Гарри согласно кивнул. — Я не смогу второй раз. — У меня есть план. Том его одобрил. Гарри выслушал обоих с восхищением, говоря, что готов начать работать над артефактом, который изменит внешность Волдеморта. — Оборотное на тебе не сработает, у тебя слишком маленькая душа, — заявил артефактор-шаман. — Том, мне понадобится сварить одно зелье. Но там очень сложный рецепт. Я, как шаман, закляну его, пролью на артефакт, но не сварю. Я и зелья — небо и земля. Зелье варится год! Настаивается месяц. — Я в твоём распоряжении, любимый. Волдеморт улыбнулся на обращение Тома к Гарри. Наверное, Волдеморт упустил слишком много. Его счастье родилось 31 июля 1980-го года, а он своими руками разрушил его. Утром Гарри не мог сидеть возле Ориона, пусть и рассказал тому правду. Том закатил ревнивую истерику, поэтому Певерелл убежал под предлогом, что нужно к артефакту, а на деле обошёл мэнор и зашёл с улицы в библиотеку, где Волдеморт пересматривал книги. — Не там ищешь. Ты умеешь летать. На самой высокой полке, серая книга из кожуры дракона. Волдеморт подлетел вверх, а после опустился с книгой, удивляясь тому, что она написана от руки. — Я сам её написал. Всё, чему учили шаманы, здесь. — Что ж, начнём собирать ингредиенты для первой стадии? — Да. Только варить будет Том, не ты. — И не собирался. Гарри доверял Волдеморту, а Том нет. Ну, не совсем. Он не доверял Волдеморту Гарри, видя, как нежно тот смотрит на его любимого. Поэтому каждую ночь любил своего мужа до отметин, высасывая силы даже на то, чтобы Гарри мог перевернуться на бок, на спину, на живот. Он пометил Гарри новой меткой в период гнездования в августе. — Ты ревнуешь, — как-то протянул Гарри, когда Том уже доваривал зелье. — Нет. — Да, — оскалился Волдеморт, входя с сон-травой, которая закончилась и которая срочно была нужна в зелье. — Нет! — Том забрал из рук Волдеморта траву, тот ухмыльнулся, встал у стены за спиной Гарри и оценил его задницу в джинсах. — Эй! — Что и требовалось доказать. Я не претендую на Гарри. У меня к нему другие чувства. Как к брату. Как к сыну. — Я в него влюбился, значит, ты тоже мог. И слову не верю. Гарри обнял Тома со спины, пока тот бросал последний ингредиент, а Волдеморт только улыбался. Встретившись взглядом с Томом, Волдеморт пустил его в своё сознание. «Он дорог мне, Том. Очень дорог. Я не заберу твоё счастье. Своё я упустил. Гарри был рождён для меня. Предназначен мне судьбой. Я его упустил. Он любит тебя. Я для него Волдеморт». Том опустил глаза, победно ухмыляясь. Сердцебиение замедлилось, что означало, что мужчина успокоился. Надевая для проверки на Волдеморта золотую цепочку, которую заклял шаман, и которая сутки пролежала в зелье Тома, Гарри ухмыльнулся. Стоило Гарри капнуть кровь на артефакт, как Волдеморт обрёл внешность Певерелла. — Отлично, — ухмыльнулся Том. — А то я бы инфаркт хватанул. Готов трахнуть Ориона? — Я же трахал Альфарда, чем его кузен отличается? — фыркнул Волдеморт. — Ты спал с Алом? Меня сейчас вырвет, — сгримасничал Том. — Я сходил с ума. После первого же крестража взял Альфарда в оборот. Мне нужны были деньги и связи. — Какое ты ничтожество, — закатил глаза Том. — Говори, как Гарри. Двигайся, как Гарри. Реагируй, как Гарри. — Не учи учёного. Я знаю Гарри. — Он вырос. — И что? — Я вам не мешаю в перепалке? — вздохнул Гарри. — Том, пожалуйста, не будь очень чужим к Волдеморту, или Орион что-то поймёт. — Сомневаюсь. Увидев тебя, у него мозг отключится, — закатил глаза Том. — Поддерживаю, — согласился Волдеморт. — Рад, что можете нормально общаться. — А вы детям планируете рассказать, кто я? — Каким детям? — ужаснулся Гарри. Том засмеялся, а когда Гарри их оставил, то наг поделился тем, что Гарри устал спасать всех. Он хочет семьи, но попозже. Волдеморт не мог винить в этом свой бывший сосуд. Орион разницы не заметил, поэтому считал, что его трахал пальцами Гарольд Певерелл. Но Тома тошнило от той мысли, что Орион проигрывает это воспоминание в своей голове день за днём, ночь за ночью. Отвлекал его Джеймс Поттер. Юфимия часто оставляла малыша Певереллам, когда они с Флимонтом хотели погулять вдвоём. В те дни Гарри забирал и Сириуса, а когда Регулусу исполнилось два, то и его. — Что тебя тревожит, милый? — Римус Люпин. — Фенрир Сивый, — догадался Волдеморт. Он не показывался никому, когда приходили в гости, он был тенью. — Ему было пять. — Я буду сторожить мальчика вместе с Нагайной, — предложил Волдеморт. — Дайте мне клык василиска, на всякий случай. И Волдеморт сторожил. После того, как Лайелл Люпин назвал оборотней бездушными, злобными существами, которые не заслуживают ничего, кроме смерти, и Кафф это опубликовал, Гарри понял, что ждать осталось недолго. В ту ночь Люпин плакал от счастья, что Нагайна оказалась рядом. Волдеморт не показывался. Он отвлёк от себя оборотня, и змея успела вонзиться в лапу оборотня. Клык не понадобился, Волдеморт ушёл прежде, чем его заметили. Когда Лайелл увидел Нагайну над трупом оборотня, то понял, кто её прислал. Он пришёл в дом Певереллов, падая на колени, и буквально боготворя бывшего профессора. Пока он вымаливал прощение, то Римус познакомился с Джеймсом, Регулусом и Сириусом. — Ещё в школе я просил тебя думать, что ты говоришь. — Спасибо, милорд… Он бы убил Римуса или ещё хуже — обратил. Я бы сошёл с ума. Запил бы… — Не сомневаюсь, — Гарри знал, что так и было. — Твой сын подружился с ребятами. Пусть приходит к нам играть. — Благодарю, милорд. Он растёт в одиночестве. Спасибо. Гарри только ухмыльнулся. Он ненавязчиво рассказывал ребятам об анимагии, наталкивал на создание карты Мародёров и верил, что в школе они будут шалунишками, но в этот раз добрыми. В 69-м году Гарри пришёл в гнездо к Тому весь взбудораженный. Том не понимал причины игривости Гарри до секса, пока тот не вложил в руку Тома соску-пустышку. — Ты правда этого хочешь? — расплылся в улыбке Том. — Ты отдохнул? — Знаешь, — Гарри подошёл к нагу, поглаживая его в области паха, пока в его руку не попало два члена, — я хочу, чтобы ты меня обрюхатил. — У меня два члена, две спермы, может быть двое детей. — Я хочу троих! Старайся, лорд Певерелл! Том старался. Весь месяц старался, весь январь и Гарри смог забеременеть. 8 сентября на свет появилась Изабель Певерелл. Девочка родилась очень похожей на Гарри, но бледной, как Том. Её зелёные глаза были такими яркими, что сам Гарри говорил, будто у дочери глаза красивее. Когда Изабель родилась, Сириусу было без двух месяцев десять. — Красивые глазки, — произнёс мальчик. Том и Гарри только хмыкнули. Сириусу очень нравилось играть с Изабель, и Том заметил это первым. — Она станет нагом. Это очень опасно, — говорил Том, когда Сириусу уже было пятнадцать. — Я Грим, Регулус тоже. Мы уже умеем обращаться. Мы тоже опасные, — засмеялся Блэк, не понимая, к чему Том это сказал. — Конечно, — ответил наг. Гарри только ухмылялся, держа на руках маленького мальчика, который родился в конце мая. Его назвали Корвином, он был копией Тома, с синими, будто океан глазами, в которых можно было утонуть. Этот 74-й год принёс только счастье и радость. А в начале мая 76-го года на свет появилась ещё одна девочка с зелёными глазами и прекрасными кудрями. Её назвали Калипсо.

***

Изабель росла очень красивой. Слизеринка была умной, квиддич обожала, мечтала в будущем стать врачом, как отец. Ей очень нравилась медицина. — Сириус, — как-то спросила ведьма после шестого курса, — а ты девственник? Блэк тогда чуть не подавился сигаретным дымом. Сегодня был день рождения крёстного, в мэноре было шумно, ведь все друзья собрались на день рождения крёстного. — Нет, — честно ответил парень. — Тебе нравятся мальчики или девочки? — Это допрос? — Интересно, — Сириус хмыкнул и лёг на траву спиной. — Девушки. Я пробовал с Лунатиком целоваться, нам не понравилось, — засмеялся Грим. — Чего спрашиваешь? — Мне в сентябре исполнится 18, — Сириус угукнул, — во мне начал просыпаться наг. Отец рассказывал, что его наг просыпался возле папы. Он чуть не задушил папу, когда впервые провели гнездование. Мерлин, Сириус, мне так страшно. — Эй, всё хорошо, — аврор поднялся, крепко обняв девушку. — Ты чувствуешь своё место? — Нет. Отец тоже не чувствовал. Папа чувствовал. У них был такой сильный контакт, что папа повёл его в то место. — Изабель, — Сириус тепло ей улыбнулся, — тебе не обязательно проводить гнездование в одиночку. Наг слишком рано в тебе проявился. — Это нормально, если ты растёшь среди себе подобных. У Калипсо из-за наличия троих нагов в доме, наследие может в 16 проснуться. — Не бойся, — Сириус обнял её, заставляя ведьму прижаться к теплому, вкусно-пахнущему телу, — всё будет хорошо. Ты никого не съешь, — ведьма засмеялась, как и Сириус. Ему нравилось обнимать девушку в белом коротком летнем платьице. Её стройные ножки влекли взгляд, как и грудь, которая была спрятана под платьем. Он чувствовал телом, что там нет лифчика. Его буквально вело от ведьмы. — Изабель, а у тебя были парни? — Нет. Хочешь быть первым? — засмеялась ведьма, но Сириус не улыбнулся, и резко перевернул её на спину. — Да! Не дав ей опомниться, накрыл желанные розовые губы. Раздвоенный змеиный язык только сильнее разжёг страсть в мужчине. Его рука сжала ягодицу девушки через кружевную ткань, а затем его пальцы надавали на клитор через мокрые от смазки трусики. Изабель застонала ему в губы, выпуская когти, сжимая плечи Блэка через рубашку. Его губы переместились на шею, отчего ведьма уже громче застонала. — В доме 64 человека, — заявил Том, держа в руках бокал с огневиски, — вас увидят все. Сириус засмеялся в шею девушки, а Изабель покраснела до кончиков ушей, сразу поправляя платье. — Отец, мы… — Не нужно рассказывать, чем вы занимаетесь. Единственное, что меня волнует, серьёзные ли намерения у тебя, Сириус, или нет? Парень помог подняться девушке с травы, подал босой красавице туфли, взял её за руку и улыбнулся Тому. — Да. Я… Кажется, я влюбился… Давно… — Я знаю, — ухмыльнулся Том. — Вы всегда знали, — догадался Блэк. — Отец, Сириус мне очень нравится. — Симпатии недостаточно, чтобы привести его в гнездо, милая. Если это не любовь, не привязывай его к себе. Советую первое гнездование провести одной. Оно уже скоро. Ты должна любить, Изабель. Неистово любить. — Ты папу всегда любил? — Нет. Сначала я желал обладать. Подумай, малышка. Я буду рад вашей партии. Вы красивая пара. Сириус уже взрослый мужчина, в ноябре ему исполнится 28, он знает, чего хочет от жизни, кого. А ты? Но это не мешает продолжить начатое вами в спальне. Том тепло улыбнулся, Сириус и Изабель тоже были благодарны за все советы. И последним они воспользовались, незаметно проскользнув в её спальню. Когда Изабель 8 сентября исполнилось восемнадцать, то на следующий день ведьма прыгнула в Чёрное озеро, через него попала в Запретный лес, оставляя школу на целый месяц. Минерва только хмыкнула, когда наг уползла. Она догонит программу. Всё-таки мозги были отцовские. Изабель ползла в неизвестном направлении, только чувствовала, что ей туда нужно. Сириус и Джеймс приехали на вызов в Коукворт, какая-то бабулька кричала, что в лесу, в старом доме лесника видела чудище. — И как это чудище выглядело? — Джеймс зевнул, ведь сыночкам-близнецам было всего лишь полгода, ночами ещё просыпались. — Я не особо видела. Но это монстр! — Сириус тяжело вздохнул и закатил глаза. — Куда идти? — спросил Поттер. — Туда. О! Я вспомнила! У монстра кроваво-красные глаза! Да! И длинные чёрные волосы! Кажется, на щеке была чешуя! — Что? — Сириус сразу начал внимательно слушать. — Мы посмотрим, миссис Пилат, — Блэк отвёл друга в сторону. — Это Изабель, Сохатый. Сегодня 10 сентября, два дня назад ей исполнилось 18. Она нашла своё гнездо. — Не иди. Я знаю, ты её любишь, а она тебя? — Я тоже говорил Регулусу, что ты несерьёзный, но вы поженились, — Джеймс фыркнул. — Скажи Краучу-старшему, что я беру отпуск на месяц за свой счёт. — Ну, попрошу его зятька тебя подстраховать. Хвост нравится ему больше сына, — засмеялся Джеймс. — Удачи, Бродяга. Будь осторожен. Сириус решительно направился в гнездо нага. Наложив уйму защитных чар, смело вошёл в домик, пока не передумал. Магия нага изменила помещение. Вместо пола была огромная дыра вниз на пять метров. Везде были корни деревьев, которые подпитывали нага, а сама Изабель лежала внутри. Учуяв мужчину, зашипела. — Маг! — Я не понимаю парселтанга. Изабель обвила его хвостом и подняла на уровень своих глаз. — Смертник. — Я не понимаю, малышка, — Сириус помнил, что Том впервые не признал Гарри, поэтому просто поцеловал ведьму. Изабель сразу вспомнила вкус губ Блэка и углубила поцелуй. — Сириус! — он всё ещё не понимал её, но видя, как она улыбается, понял, что любимая признала его. — Кусай, — он убрал волосы с шеи. — Если надоем тебе, убьёшь меня. Я без тебя всё равно жить не собираюсь. Из глаз ведьмы потекли слёзы. Она поставила его на пол и опустилась на уровень его глаз. Крепко обняв, заплакала ещё сильнее. Сириус не понимал паники, но крепко обнял в ответ. Взяв одну его руку в свою, направила к паху. Его рука накрыла член нага. Девушка в ужасе смотрела на парня. — Я читал книгу Ореста Слизерина, которую перевёл твой папа. У нага-девушки есть и член, и влагалище. Я помню, что член появляется только во время гнездование. И я понял, почему ты спрашивала, нравятся ли мне парни. Милая, ты не вызываешь у меня отвращения. Я тебя люблю, — Изабель тепло улыбнулась, а затем зашипела. — Тебе пора меня кусать. Наг берёт своё. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я выжил. Изабель этого хотела. Когда яд проник в тело Сириуса, то парень поддался воле нага. И его абсолютно не смущал член. Он был готов к этому. После гнездования он вернул любимую в школу. Отцу сказал, что был в командировке. Альфард знал правду, но не говорил брату, учитывая, что Изабель дочь Гарри. Ориону бы крышу снесло от счастья. На Рождество Сириус привёл Изабель домой, представив, как спутницу жизни. Орион сиял от счастья, что не нравилось ни Тому, ни Гарри. Но оба тактично молчали. Летом произошла помолвка нага и наследника рода Блэк. Орион сидел в саду, радуясь жизни, когда к нему подошёл Том, протягивая флакончик с чем-то прозрачным. — Что это? — Яд акромантула, — холодный тёмно-синий взгляд Певерелла не говорил ни о чём хорошем. — Ты смотришь на мою дочь, как на… как на Гарри! — Я не обижу её. Она невеста Сириуса. Том, я не буду этого пить! — Тогда я тебя убью, а дело замету! Слышишь? Ты и так слишком много получил! Ты получил те две ночи! Ты получил от Гарри поцелуев больше положенного! Ты всё это время жил, чтобы Сириус не вырос задирой! Ты справился со своей задачей блестяще! Твой час настал! Пей! — Нет! — Тогда заставлю. Ты прожил дольше положенного! Ты не заслужил этой жизни. Ты стоишь Вальбурги. Ты трахал её под Оборотным. Извращенец! — Ты сам привёл ко мне Гарри! — Это был не Гарри. Это был другой маг, который знает Гарри. У Ориона подкосились ноги, он едва устоял. Все эти годы воспоминание о пальцах Гарри было ложным. Том наблюдал за тем, как мир уходит из-под ног Ориона. — Гарри от тебя тошнит! Он тебя презирает, — оскалился Том, когда Орион упал на колени. — Пей! Он ненавидит тебя за те ночи. Смотрит на тебя и смерти желает. Орион заплакал. Он знал, что слишком много радовался, не имея права. Том ничего не забыл. Не простил. Дрожащими пальцами Орион взял флакончик из рук Тома, не думая о детях, ведь Гарри ненавидел его. Услышав тихие шаги, Орион обернулся. Гарри застыл на месте, глядя на мужа и Ориона. Он всё понял. — Пей! — приказал Гарри, вызывая победную улыбку Тома. — Я люблю тебя. — Ты больной ублюдок. Пей! — рыкнул Том. — А я тебя презираю, — спокойно ответил Гарри. Орион откупорил яд, зная, что если не умрёт по-хорошему, то Певереллы его убьют. Одним глотком опустошил флакончик и закорчился от боли. Певереллы быстро оставили Ориона. Когда его нашли, то сразу подумали, что от него избавились Певереллы. Поллукс, Альфард и Сириус вызвали их к себе. — Смысл нам его убивать? — хмыкнул Том. — Изабель, — коротко ответил Поллукс. — Он любил меня и отравился, ведь скорее всего, не смог пережить мысли, что будет видеть зелёные глаза каждый день. Моя дочь переехала сюда жить, я доверил бы её Ориону, — заявил Гарри. — Отец, я им верю, — заявил Альфард. — Я провожу ребят. Выйдя на улицу, Альфард прошёлся вместе с друзьями. — Я и сам переживал, не будет ли Орион с ней флиртовать. Он давно нарывался. Я любил кузена, но ни он, ни Вал портретов не заслужили. Вы должны знать, что Карина больше не претендует на роль главы Рода, а вот Кастор, её сын, готов бороться с Сириусом. Я вам ничего не говорил. — Не говорил, — ухмыльнулся Том. — Когда не станет отца, я передам Род Сириусу, а сам перееду жить к Виктоару, — тепло улыбнулся Альфард. — Я уже устал быть Министром Магии, устал быть разумом Рода. Устал! — Ты заслужил отдых, — Том обнял друга, который благодарно улыбнулся Певереллам. В ту же ночь пропал Кастор. Тело не нашли. Зато нашли палочку возле гнезда акромантулов в Запретном лесу. Как говорится: не ходи туда, откуда нет выхода. Карина была разбита. Она покинула мэнор и перебралась в бар Аберфорта к жене на следующий день. — Разумно ты его убрал, — заявил Том. — Никаких подозрений, — подметил Гарри. — Я старался, — был доволен собой Волдеморт.

***

Калипсо ужасно расстроилась, что Турнир Трёх Волшебников пройдёт в следующем году, а она в этом заканчивает школу. Слизеринка, мечтающая стать Министром магии, считала, что ей не везёт. Мало того, что наг в ней проснулся ещё в 16, так ей приходилось месяцы спаривания проводить в одиночестве. Вот Изабель была шикарным врачом, Корвин — спортсменом, а ей не везло. Девушка искреннее считала себя невезучей. Зато она была в восторге от отцов. Они были красивыми, умными, любящими, и ведьме хотелось такой же любви. Однажды после выпускного она заметила возле пруда чёрную тень. Мужчина снял с себя мантию, в лунном свете она увидела бледную кожу и лысую голову. Выйдя к нему, уставилась в алые глаза, которые явно не ожидали увидеть ведьму. — Ты кто? — Разве все не ушли к Долоховым? — Нет, — рыкнула ведьма. — Только отцы и Корвин. Кто ты такой? Как тебя зовут? Что ты с собой сделал, став таким? — Разорвал душу. — Отец уничтожил все книги о крестражах. — Я старше, чем кажется, — улыбнулся Волдеморт. Выйдя из воды голым, привлёк внимание ведьмы своими двумя членами. — Ты Волдеморт? Брат моего деда Марволо? — Да. — Разве папа тебя не убил? — Я имел последнюю подстраховку. Как ты поняла, что я из Гонтов? — О, легко! У нагов два члена. Ты разорвал душу и в тебе осталось всего понемногу. Ты был красивым? — Похож на Тома. — Давно ты здесь живёшь? — Давно, — засмеялся маг. — С 59-го года! — Ничего себе! Отцы хорошо тебя прятали! — ведьма улыбнулась Волдеморту. — Не составишь компанию? Мне жутко скучно! К тому же, ты видел в этой жизни очень много. Расскажи, — Калипсо взяла его под руку и повела в поместье, абсолютно не боясь. Когда после полуночи вернулись остальные, а девушка сидела перед камином, слушая Волдеморта, Певереллам пришлось рассказать ту правду, которую поведал Волдеморт. — Ты его простил за смерть бабушки и дедушки? — спросил Корвин Гарри. — Да, — ответил мужчина. — Он сильно нам помогал. И помогает. Он дядя Тома. Он Гонт! Последний Гонт! Он наша семья! И мне будет очень жаль, когда его не станет. — Ты умрёшь? — ужаснулась Калипсо, которая сразу прикипела к змееподобному. — Да. Моя душа разорвана. Вопрос времени. — А наг бы мог тебя удержать, как отец удерживает папу или как Изабель Сириуса? — Нет! — закричали оба Певерелла. — Ты его едва знаешь? — рыкнул Гарри. — Ты ценитель красоты, сестрёнка, — напомнил Корвин. — Да, и ни один красавчик не привлёк, а в Волдеморте что-то есть! — Он не умеет любить! — заявил Том. — У Волдеморта разорвана душа! — ярость накрыла нага. — Том, Гарри, успокойтесь. Я никогда не сделаю вам больнее, чем сделал в прошлом. Калипсо, ты приняла меня потому, что пока была очень маленькой, я ночами сидел с тобой, чтобы Гарри и Том могли хоть немного выспаться. Наг внутри тебя просто вспомнил меня. Калипсо была не согласна и брат это видел. Она решила пока не спешить. Она хотела узнать Волдеморта лучше. И узнавала. В апреле 96-го года Калипсо заметила, что Волдеморт начал слабеть. Найдя его в Литтл-Хэнглтоне, в поместье Реддлов, скрытом от магглов, за день до гнездования, ведьма оседлала бёдра Волдеморта и поцеловала его. — Калипсо, нет. Я умираю. — Я могу тебя оставить в этом мире, — она провела пальцем по его щеке. — Не знаю, каким ты был раньше, но ты… Я не могу без тебя. Говорят, что наги любят не глазами, а сердцем. — У меня его нет, девочка. — Зато есть у меня. И готова разделить его на две части. Только… если ты этого хочешь. Моё гнездо находится недалеко отсюда. Пойдём со мной, Волдеморт, — молила ведьма. — Скажи мне правду: я тебе нравлюсь? Ты из-за отцов мне отказываешь? — Да, — признался мужчина. — Меня всегда тянуло к тебе. Я не нянчил ни Изабель, ни Корвина. — Так давай воскресим фамилию Гонтов! Так давай будем всегда вместе! Так давай будем жить здесь! Только ты и я! Ведьма накрыла губы мага своими, и тот наконец-то ответил. В ту ночь они не остались в поместье, а ушли в её гнездо. Когда Волдеморт пропал вместе с Калипсо на целый месяц, Гарри и Том всё поняли. — У меня нет слов. Она считает его моим дядей, но это же я! — рыкнул Том. — Не ты, — засмеялся Гарри. — Мы Певереллы, мы идём своей дорогой. Нам никто не указ. Лучше помоги придумать легенду, почему мы простили его и приняли, а то маги бунт поднимут. Мужчинам пришлось смириться с выбором дочери. И подарив ему своё долголетие, Калипсо продлила жизнь Волдеморта ещё на четыреста лет. Если у Изабель родилось трое сыновей, то у Калипсо сын и дочь.

***

Корвин в отличии от сестёр занялся спортивной карьерой. Когда в 99-м году в их команде появилась талантливая Джинни Уизли, Корвин пропал. Он был ловцом, она — охотником. У них было море общих тем. Парень полюбил её всей душой, и за это Джинни подарила ему двух сыновей и дочь. Гарри как-то проболтался Тому, что Джинни с детства была в него влюблена, и неудивительно, что дети влюбились друг в друга. — Как насчёт попутешествовать? — предложил Том. — У нас впереди ещё четыре столетия минимум и семь максимум. Что нам делать в Англии? — Я за тобой хоть на край света. — Тогда, любовь моя, собирай вещи! Я уже заказал порт-ключ на Карибские острова! Гарри был в восторге от своего прекрасного мужа, который делал его счастливым. Они пережили самые опасные годы вместе. Они воплотили в этом мире план развития магической жизни и подняли рождаемость магов. Что будет дальше, не их проблемы. Они устали исправлять ошибки судьбы. Что нужно было исправить — исправили. А чему суждено быть — будет. Гарри же считал в этот час, в этот миг, что у него всё получилось.