Мы зашли слишком далеко...

      Закрыв дверцу такси, Серёжа глубоко вдохнул в лёгкие морозный воздух, наблюдая, как несколько статных мужчин в явно дорогих пальто что-то бурно обсуждали на крыльце ночного клуба, который давным-давно переквалифицировался в подпольное казино. Мужчины разговаривали довольно громко, по их голосам было слышно, что они изрядно пьяны, однако никто особого внимания на это не обращал, не осмеливаясь вмешаться. Для этого места подобные разборки — обычное дело, и даже если бы эти двое в конце своего разговора перестреляли друг друга, все сделают вид, что ничего не произошло. Так тут заведено.       Серёжа ещё пару секунд посмотрел на этих двоих и направился в сторону входа. Как ни странно, в самом клубе было довольно тихо. Несколько уже весьма пьяных парочек заполняли столики, находящиеся недалеко от танцпола, около десяти человек находились наверху, на втором этаже, в VIP-зонах. Серёжа прошёл к барной стойке, замечая знакомую улыбающуюся физиономию.       — Боже мой, неужели сам Матвиенко Сергей Борисович пожаловал? — протягивая правую руку для рукопожатия, проговорил мужчина лет тридцати пяти.       — Ой, Макс, не ёрничай, — Серёжа вернул улыбку мужчине напротив и, отбрасывая протянутую ладонь, заключил его в мимолётные объятия.       Максим был его двоюродным братом. Они знали друг друга чуть ли не с пеленок, ведь разница в возрасте была всего ничего, каких-то два года. Матвиенко хорошо помнил время, когда их семьи целый год жили под одной крышей, так как в доме маминой сестры шёл капитальный ремонт. Тогда эти двое сорванцов ещё учились в школе и любили вместе гулять своими компаниями, творя чёрт-те что. Они и шифер на заднем дворе жгли, и курить пробовали вместе, и по гаражам прыгали, и гудрон вместо жвачки жевали… Серёжа до сих пор удивлялся, как после такого детства он здоровым и невредимым вырос. Однако детство закончилось, и их разбросало по разные баррикады жизни. Теперь эти двое виделись крайне редко, в лучшем случае на семейных праздниках, если никто из них не сматывался куда-нибудь отдохнуть.       — Ну что, братец, выкладывай, зачем пожаловал? — встряхивая шейкер с безалкогольным напитком, проговорил Максим. Мужчина прекрасно знал, что Серёжа с недавних пор просто проведать его не заходил, а значит, он притащил сюда свою задницу только потому, что что-то случилось.       — Ты как всегда проницателен, — Сережа устало хмыкнул, принимая из рук бармена свой заказ. Спрашивать нужно было в лоб, так как, чтобы зайти издалека, Матвиенко имел слишком мало информации. — Слушай, я знаю, что ты глаза и уши этого заведения, — облокотившись на барную стойку, завёл разговор мужчина, приближаясь к Максу.       — Ну, допустим… — напряженно ответил тот, понижая голос почти до шёпота. Матвиенко молчал секунд десять, стараясь собрать в кучу разбежавшиеся в голове мысли, чем ещё больше напугал брата. — Колись уже! — не выдержал тот, наклоняясь к мужчине ближе.       — Мне нужна информация об одном человечке. Правда, я даже фамилии его не знаю, но точно уверен в том, что где-то уже слышал о нём. Поможешь? — Серёжа прекрасно понимал, насколько его речь звучала бредово и сумбурно, ещё большим доказательством этого являлись высоко взлетевшие брови Макса, который, кажется, ожидал чего угодно, но не этого.       — О’кей, — недоумённо протянул он, по инерции начиная протирать и без того чистые бокалы. — Может, раз такой расклад, мы с тобой выйдем? — Максим хоть и был готов помочь брату в любом вопросе, но он не хотел рисковать, чтобы не оказаться нанизанным на какой-нибудь шампур для шашлыка.       — Не кипишуй. Беготнёй мы только больше к себе внимания привлечём. Да и ничего такого я у тебя не спрошу, — успокаил Матвиенко, но все же голос понизил до еле уловимого шёпота. — В общем, речь идёт о некоем Станиславе Евгеньевиче. Насколько я предполагаю, он должен быть связан с каким-нибудь ОПГ, один из местных мафиози, ну или что-то в этом роде, — пытаясь найти в глазах напротив хоть проблески понимания происходящего, Серёжа обречено уронил голову в кокон собственных рук, видя, как брат усердно пытался что-то вспомнить, но потом отрицательно покачал головой, давая понять, что ничего не знал. Внутри все клокотало от подступающего чувства безысходности, и мозг судорожно пытался придумать, к кому ещё он может обратиться по этому щепетильному вопросу.       — А, подожди! — внезапно воскикнул Макс, тут же осёкшись, коря себя за излишнюю экспрессивность. — Филатов Станислав Евгеньевич, раньше вроде занимался нелегальной поставкой огнестрельного оружия, его группировка была одной из самых крупных, пока конкуренты не подсидели. Сейчас он почти не вертится в этих кругах, занимается своими автосалонами. Поэтому я его не сразу вспомнил, давненько здесь не видел, — договорил мужчина, а Серёжа так и расплылся в довольной улыбке, наконец вспомнив, откуда он знал это имя.       — Геля, милая моя Геля, — протянул Матвиенко, в который раз убеждаясь в том, что большое количество знакомых ему девушек так или иначе облегчает жизнь.       Года три назад Матвиенко чуть не породнился с этой семейкой. Очаровательная дочка Филатова завоевала сердечко Серёжи на одном из курортных отпусков. Пара познакомилась в ночном клубе. Ангелина облила мужчину каким-то коктейлем, и когда тот ушел в туалет, чтобы хоть как-то замыть растёкшееся пятно на рубашке, последовала за ним. Матвиенко такой расклад хоть и удивил, но вполне себе устроил, поэтому в этом же туалете они впервые потрахались, завлекая друг друга всё больше и больше. Однако их роман не продлился долго. После провального знакомства с родителями Ангелины, где её отец, Станислав Евгеньевич, буквально выгнал Матвиенко из дома, говоря, чтобы его дочь и рядом с этим актёришкой больше не появлялась. После этого Сергей принял непростое для себя решение разорвать эти отношения, понимая, что он не готов вступать в вечную борьбу между пусть и симпатичной ему девушкой и её не совсем адекватным отцом.       — Когда он появлялся здесь, с кем больше всего взаимодействовал? — допивая свой коктейль, мужчина прокрутил в голове все воспоминания об Ангелине, надеясь найти хотя бы крошечную зацепку, связанную с её папашей.       — А вот этого я уже точно не знаю. Я его тут видел пару раз, и то он был как волк-одиночка, к нему особо никто не подходил, да и он не стремился, — Макс окончательно замолк, периодически вглядываясь в полупустой зал, надеясь, что их никто не додумался подслушивать.       Брат прекрасно понимал, чего ему будет стоить, если кто-то узнает, что он сливает информацию о здешних посетителях. В лучшем случае его просто убьют, в худшем — откроют охоту на всю его семью и устроят настоящее кровавое месиво, преподнося это как абсолютно нормальное явление — наказание за слишком длинный язык.       — Ладно, Макс, спасибо тебе большое, как бы там ни было, но ты мне помог, — Серёжа пожал руку брата, желая ему удачной смены и побольше щедрых чаевых, а сам направился в VIP-зону, которую оплатил ещё когда ехал в такси.

***

      Гробовая тишина стояла всю дорогу до дома Катерины, единственное, о чём девушка обмолвилась, так это о своём новом месте жительства. На вопросы Попова о том, почему из достаточно благоприятного района она переехала именно сюда, Катерина так и не ответила.       — Подъезд первый? — донеслось с водительского сиденья, когда Арсений завернул во дворы панельных девятиэтажек.       — Да, — сухо произнесла девушка и потянулась к ремню безопасности, отстёгивая его. — Можешь не парковаться, я и так дойду, — Катерина хотела как можно быстрее оказаться дома. Сегодняшний день полностью вымотал её. Девушке нужно было все осмыслить, подумать над тем, что делать дальше, где найти оставшуюся сумму долга, но… В голове мелькала лишь одна навязчивая мысль — забыться.       — Я провожу тебя, — включая заднюю передачу, проговорил Арсений и, видя нахмурившиеся брови девушки, тут же добавил: — Это не обсуждается, — Катерина еще пару секунд открывала и закрывала рот в попытке что-то ответить, придумать убедительную причину, чтобы Попов не поднялся вместе с ней в квартиру и не увидел весь тот ужас, который там творился, но ничего не выходило, и девушка сдалась, раздражённо выходя из машины.       Дошли до подъезда так же молча, как и поднялись на лифте. Арсений с неким ужасом осмотрел внутреннюю отделку дома, подмечая и обшарпанные стены, и протекающие во многих местах потолки, и ужасный запах. И нет, мужчина ни в коем случае не брезговал и не винил тех людей, которые вынуждены жить в таких условиях. Он сам был одним из них не так давно, однако здесь жила его любимая девушка, и это, как минимум по его мнению, было небезопасно.       — И как давно? — тихо проговорил Попов, стоя возле хиленькой деревянной входной двери в квартиру.       — Сразу как только ушла от тебя, — открывая дверь, Катерина осталась в проёме, намекая, что мужчине пора бы уйти. — Спасибо, что проводил, — проговорила она, одаривая Арсения красноречивым взглядом.       Попов какое-то время просто смотрел в глаза напротив, взвешивая у себя в голове, что будет правильней: оставить девушку в покое и уйти, или настоять на своём, не бросая Катерину в таком состоянии. Естественно, победил второй вариант. «Я не могу уйти прямо сейчас», — твердило его сознание, с которым он в кои-то веки был абсолютно солидарен.       — Даже чашечкой кофе не угостишь? — да, вот так просто. Да, максимально по-ребячески, но что еще он мог сказать? Кажется, в данной ситуации, учитывая их с Катериной взаимоотношения, это одно из самых неожиданных, а значит, и выигрышных предложений.       — Что, прости? — не находя больше никаких адекватных слов, произнесла девушка и удивилась ещё больше, когда Арсений просто зашёл внутрь квартиры, чуть отталкивая её от прохода.       — Хочу горячий кофе и немного отдохнуть, — Попов бесцеремонно оставил обувь в коридоре, проходя в одну из двух комнатушек.       Катерина ещё несколько секунд смотрела в пустоту тамбура, пытаясь понять, что сейчас произошло, но в итоге просто плюнула на всё вокруг, закрывая за собой дверь.       Девушка тоже разулась и прошла сразу на кухню, заглядывая в один из стареньких навесных шкафчиков. Деревянная оранжевая дверца противно скрипнула, открывая перед хозяйкой практически пустые полки. Катерина встала на носочки, чтобы дотянуться до стеклянной банки, в которой должно было быть немного кофе. Наконец, взяв склянку в руки, девушка открутила зелёную крышку, заглядывая внутрь банки. На самом дне одиноко перекатывались несколько зёрнышек растворимого NESCAFÉ, давая понять, что чаепитие придется отменить.       — Ну что, как там дела с горячими напитками? — продолжая вести себя максимально непринуждённо, Арсений зашёл в маленькую кухоньку, присаживаясь на обшарпанный табурет.       — Кофе нет, — проговорила Катерина, опрокидывая банку вверх дном, высыпая последние крупицы. — Есть водка, будешь? — неожиданно даже для Попова добавила она, вытаскивая полный бутыль крепкого алкоголя.       В следующую секунду бутылка «Онегина» красовалась на круглом столе. Рядом лежали остатки нарезанного ломтиками хлеба, ещё Катерина достала из холодильника кусок варёной колбасы, чтобы можно было хоть чем-то закусить.       — Очень поэтично для водки, — Арсений, наблюдая за действиями девушки, абсолютно не понимал, как себя вести. Он Катерину такой никогда, кажется, не видел, надеясь больше и не увидеть. А пока мужчина выбрал просто дать девушки волю, сделать то, что она задумала, а он будет просто держать ситуацию под контролем.       — Мы покупали её после похорон бабушки, чтобы на стол поставить, однако никто её так и не открыл. Сразу после кладбища маме стало плохо, и мы уехали в больницу, — ставя две прозрачные рюмки на стол, Катерина села напротив Попова, одаривая его ожидающим взглядом. — Ну, может, как истинный джентльмен, ты разольёшь ее? — поднимая одну бровь вверх, произнесла она, а сама взяла в руки тупой нож, пытаясь нарезать им колбасу.       Арсений протянул руки к бутылке, понимая, что сегодня он машину Серёже не вернёт. Мужчину переполнял вихрь абсолютно противоположных чувств и эмоций, он даже попытался найти в них что-то похожее на отвращение, ведь Попову никогда не нравилось подобное поведение девушек, однако его не было — от слова совсем.       Наполненные по юбочку рюмки оказались в руках некогда любящей друг друга пары. Арсений не решился что-либо сказать, зато Катерина, поднимая стопку выше и сглатывая вязкий комок в горле, начала говорить:       — Прошло почти полгода с похорон моей бабушки, а я даже ни разу не помянула её за это время, представляешь? — грустная усмешка расползалась по уставшему лицу, заставляя сердце мужчины сжаться. — Такое ощущение, что мы все даже не заметили, что она ушла из нашей жизни. Я полностью окунулась в болезнь мамы, а остальные так называемые родственники смылись сразу же, как только поняли, что продолжения банкета не будет, — одинокая слеза скатилась по девичьему лицу, заставляя Арсения податься вперёд, чтобы убрать её, но Катерина сделала это сама, отстраняясь от мужской руки. — Давай просто выпьем за неё. Помянем мою любимую бабулечку, которая, слава богу, не видит, во что превратилась жизнь её внучки, — опрокидывая в себя первую рюмку, девушка тут же закашлялась, чувствуя, как сильно водка обожгла все внутренности.       Катерина не любила крепкие напитки и почти никогда не пила их, потому что испытывала явный дискомфорт, однако сейчас это болезненное жжение было даже приятным.       Арсений, морщась, выпил прозрачную жидкость следом и поднялся со своего места, чтобы налить девушке воды.       — Держи, — кладя руку на плечо Катерины, Попов протянул широкую кружку холодной воды, получая благодарный кивок.       — Ох, та ещё гадость, да? — нервно посмеиваясь, проговорила девушка, но всё равно потянулась к бутылке.       — Ты просто не умеешь пить, — Арсений сел чуть ближе, перехватывая тару из женских рук.       — Да что ты говоришь? — Катерина прищурилась, смотря на самодовольную моську мужчины и желая по ней врезать. — Может, тогда ты меня научишь, умник? — саркастически выплюнула она и тут же охнула, когда арсеньевская рука перехватила её запястье, притягивая к себе ближе.       — Для начала нужно налить правильную дозу. Ровно на один глоток, ни больше ни меньше, — разливая очередную порцию алкоголя по рюмкам, проговорил Арсений. — Дальше ты должна сделать один глубокий вдох, выпить содержимое и медленно выдохнуть, — мужчина отпустил ладонь Катерины, вручая ей стопку. — После этого можешь запить или закусить, — договорил он и тоже поднял рюмку вверх, словно для тоста. — К сожалению, мне не удалось познакомиться с твоей бабушкой, не удалось пожать руку твоему отцу, сказать им обоим спасибо за то, что они вырастили и воспитали такую чуткую, нежную, невероятно сильную девушку, но я уверен, что они гордились бы тобой, Катерина, так же, как горжусь я, — Арсений поднёс стопку ко рту, выпивая содержимое. Он смотрел в зелень глаз напротив и видел в них бесконечную благодарность. Катерина последовала примеру мужчины, опрокидывая в себя алкоголь, сглатывая вместе с ним свои слёзы. В её голове все реже и реже возникала тревожная мысль о завтрашнем дне, о последнем дне перед встречей со Станиславом Евгеньевичем. И, возможно, это чертовски неправильно — вот так сидеть и пить водку вместе со своим бывшем парнем, почти мужем, несостоявшимся отцом её ребенка — ка ни назови Арсения, он для Катерины был все ещё любимым мужчиной, на которого она готова смотреть часами, чувствуя, как внутри все расцветало только при виде его улыбки. И боже, как же ей хотелось вновь прикоснуться к нему, напомнить себе, каково это — засыпать в объятьях любимого человека, чувствовать его тепло, поддержку, ощущать себя нужной и любимой. Попов был и оставался идеальным для Катерины мужчиной, однако обстоятельства в её жизни сложились так, что девушка не могла удерживать его рядом с собой, она просто не имела на это право… Однако всё это осознавал её здравый рассудок, который покинул девушку ещё две рюмки назад, поэтому сейчас она просто подалась вперёд, опрокидывая «Онегина», чуть ли не ложась на хлипкий стол.       — Что ты?.. — Арсений немного откинулся назад, из последних сил сдерживая себя, чтобы не поддаться искушению, но когда Катерина прошептала ему в губы краткое «заткнись», он не выдержал, забирая инициативу на себя и утягивая девушку в долгожданный поцелуй.       Никто не понял, в какой момент Катерина оказалась на коленях Попова, прижимая его ближе к себе, изредка оттягивая чёрные волосы, тем самым причиняя лёгкую, но такую приятную сейчас боль. Мужчина слишком быстро переключился на нежную кожу шеи, покусывая и посасывая самые чувствительные участки, срывая судорожные вздохи с покрасневших губ. Девушка, в свою очередь, потянулась к помявшейся чёрной рубашке, чуть ли не вырывая пуговицы с корнем. Они оба истосковались друг по другу, оба горели от желания, которое приходилось сдерживать так долго.       — Катерина, — чувствуя, как холодные пальчики всё-таки проникли под атласную ткань, выдохнул Арсений, немного отстраняя девушку от себя. Её кардиган полетел на пол так же, как и хлопковая футболка, оголяя молочную кожу груди.       Попов медленно спускался поцелуями вниз, запуская ладони под чашечки такого мешающего сейчас бюстгальтера. Катерина несдержанно простонала, опираясь руками на стол позади себя, предоставляя ещё больше места для губ и языка мужчины. Воспользовавшись приглашением, Арсений ловким движением расстегнул металлические крючки на белье, бросая его в неизвестном направлении. — Боже, как же я скучал по тебе, — буквально задыхаясь, прошептал мужчина, обводя языком возбуждённые соски.       — Арс… — коротко выдохнула девушка, а после вскрикнула, ощущая острые зубы на своей нежной коже.       Несмотря на затуманенный возбуждением и небольшим количеством алкоголя разум, Арсений нашёл в себе силы подняться вместе с девушкой с чудом не развалившейся от их манипуляций табуретки и пройти в небольшую комнату.       Попов как можно аккуратнее опустил девушку на кровать, скидывая такие ненужные сейчас подушки, и снова приник к её губам. Руки Катерины потянулись к поджарому телу, очерчивая рельеф мышц, царапая кожу в некоторых местах. Кровь буквально пульсировала в висках обоих, заглушая все посторонние звуки. Арсений потянулся к последней детали одежды, не без труда стягивая узкие джинсы. Катерина чувствовала раскалённой кожей его тело, прижавшееся к ней так близко, что можно было задохнуться. Рука Арсения двигалась вниз, поглаживая рёбра, живот, опускаясь на её лоно. Жаркая волна возбуждения прокатилась по телу, ударяя в голову, заставляя девушку выгнуться дугой. Наклонившись вперёд, Попов прикусил кожу её животика, согревая дыханием. Едва его пальцы коснулись её клитора, как внутри внезапно возросла потребность в большем. Катерина дрожала, а низ живота почти до боли жгло.       — Пожалуйста, — прошептала она, пытаясь дотянуться до мужчины.       Арсений удержал своими большими руками её бедра, прижимая их к кровати. Его голова опустилась ниже, а язык медленно касался её изнутри, находя клитор, кружа по нему в дразнящем танце лёгких прикосновений.       — А-а-ах, — Катерина отчаянно сжала покрывало, надеясь удержаться в реальном мире, когда мужчина скользнул пальцами между ее припухших складочек. Она была настолько чувствительной, что его палец ощущался чертовски огромным внутри неё. Его язык ласкал её то мягко, то жёстко, до тех пор, пока каждый нерв в её теле не напрягся в ожидании следующего скольжения. Катерина задыхалась, делая частые, резкие вдохи. И когда Арсений зажал губами её клитор, сильно посасывая его и одновременно погружаясь в неё пальцами, она не выдержала, закричав, содрогаясь в долгожданном оргазме.       Мужчина приподнялся на локтях, возвращаясь поцелуями к высохшим губам. Катерина не заметила, когда Арсений успел раздеться, но, кажется, её это вовсе не волновало.       Попов провёл своим членом вверх-вниз по её влажности, зарождая новые спазмы возбуждения, и, не отрывая от неё своего пристального взгляда, медленно толкнулся внутрь.       Мужчина был максимально нежен и осторожен, он неспешно погружался внутрь, наслаждаясь гладкостью и узкостью девичьего тела. Придерживая Катерину за бедра, Арсений продолжал входить размеренными толчками, каждым ударом задевая клитор. И уже через минуту девушка задрожала под ним, издавая низкие и глубокие стоны. Испытанное девушкой удовольствие опьяняло мужчину. И когда её зелёные глаза потемнели от страсти, а с губ слетело тихое «быстрее», Попову буквально сорвало крышу, и он отпустил себя, двигаясь внутри жёстче.       Дыхание Катерины стало быстрым и неглубоким, с прерывистыми всхлипами. Девушка была уже очень близка, и Попов это прекрасно понимал. Протянув руку, Арсений скользнул пальцем вверх по клитору, и комната тут же наполнилась криками Катерины, а её уютное лоно сжалось вокруг его твёрдого члена. Теперь уже не сдерживаясь, мужчина снова и снова продолжал входить в неё, сильно и глубоко. И, наконец кончив, Попов, немного шокированный тем, каким подавляющим оказалось его освобождение, прижался своим лбом к её.       Их загнанное дыхание переплеталось друг с другом, опаляя раскрасневшиеся лица. Арсений долго всматривался в любимые глаза, пытаясь найти хоть каплю сожаления в том, что сейчас произошло, но пока он видел там только любовь и полное доверие.       Аккуратно перевернувшись на бок, мужчина заключил Катерину в нежные объятья, утыкаясь носом в её макушку. Тонкое покрывало накрыло их мокрые тела, и оба погрузились в сон, не имея больше сил что-либо говорить.