Мы не друзья

— Ребят, смотрите, этой мой бывший парень! Вэй Ин как обычно, широко улыбаясь, помахал знакомым рукам. Некоторые (Цзян Чэн) выразительно скривились на такое приветствие. — Вэй Усянь, мы все прекрасно знакомы, хватит постоянно так представлять Лань Ванцзи! Они встречались так не первый и точно не последний раз, но Вэй Ин всё равно упрямо продолжал таскать на эти встречи Лань Ванцзи, строгого, но безотказного (наверняка слишком вежливый и порядочный!) ко всем его просьбам. — Серьёзно, у него на тебя компромат какой-то? — громким шёпотом обратился к нему Цзян Чэн. — Моргни, если это так. На него пристально уставились светлые глаза. — Не нужно наговаривать на Вэй Ина. — Точно компромат, — хихикнул четвёртый в их компании, Не Хуайсан. — Ванцзи-сюн просто стесняется в этом признаться. — Да вы что, ребят, вы только посмотрите на Лань Чжаня! — на его руке снова повисли, сминая идеально выглаженную рубашку. — Где он, и где компромат! — Где ты, и где компромат, — прошипели в ответ. — Ты то позорное видео до сих пор никак не удалишь! — Где вы с Яо сцепились за сердце Лань Хуаня, подрались, повырывали друг другу волосы, а он, как это увидел, расплакался и признался, что вообще с Не Миндзюэ встречается? Да ты что, я это видео ещё на ваших свадьбах показывать буду! — На каких свадьбах? — раздался новый голос, и последний стул за их столиком наконец-то оказался занят. — Привет, дорогой. Цзян Чэна, хмуро бубнящего что-то в ладонь, ласково чмокнули в макушку. И он как кот разом пригладил шёрстку и даже как-то доброжелательнее стал выглядеть. Ненадолго, правда, пока его опять не взбесят. — На ваших, Яо-сюн, — хихикнул Не Хуайсан, который чудом на том самом видео не оказался запечатлён, хотя точно присутствовал на той сцене, и про отношения брата заведомо знал, но помалкивал, интриган несчастный. — А-Чэн, когда ты успел сделать мне предложение? — хлопнул ресничками вошедший. Названный покраснел почти до фиолетового зуба и отчётливо заскрежетал зубами. — Я его ещё не делал, ясно? Я готовлюсь! Чёртов Вэй Усянь! Последнюю фразу все дружно пропустили мимо ушей, потому что ею заканчивалось большинство предложений. А вот от того, что явно вырвалось по случайности, повисла неловкая тишина. Мэн Яо издал неловкий звук. Вообще-то он шутил, правда. — Эм… — Я готовлюсь, ясно? Ты это… подожди. — Ага… Под столом они переплели пальцы и замерли так на какое-то время. Потому что даже если вы живёте вместе и любите друг друга, мысли о свадьбе всё равно смущают. — Это ты виноват, придурок, — наконец пришёл в своё обычное настроение Цзян Чэн. — Эй, а причём здесь я! У меня даже парня нет! — Зато у тебя есть Лань Ванцзи, — хмыкнул Яо, который не мог не перестать видеть, каким влюблённым выглядит золотой взгляд. Парня было откровенно жалко, надо же было так пропасть в подобном беззаботном и безрассудном человеке. — Это да, Лань Чжань самый лучший! Хотя мы совсем не друзья, да? — Мы не можем быть друзьями, Вэй Ин. От этого тоже привычного диалога всем остальным не менее привычно хотелось побиться головами об стол. Эти. Два. Идиота! — Я вообще удивлён, что он тебя всё ещё не прикопал где-то в кустах, — буркнул главный ворчун их компании, незаметно (ну да, ну да) поворачиваясь так, чтобы одним плечом опираться на своего парня. И тут же осёкся под злым взглядом. — Вэй Ин хороший. — Ага, а я тогда мягкий котик. — Ты же собачник, — не понял иронии Усянь. Мэн Яо и Не Хуайсан переглянулись и рассмеялись. Ворчливый и всегда настороженный Цзян Чэн как раз больше всего и походил на лохматого, недоверчивого кота. А уж какой в постели ласковый… ну чисто сытый котяра… Мэн Яо откашлялся и чуть потряс головой, стряхивая неуместные мысли. — И всё равно, даже если мы не друзья, ни у кого не будет такого самого лучшего не-лучшего-друга, как Лань Чжань! Ванцзи мягко мыкнул что-то в ответ и сделал заказ официанту за всех них. Вкусы ни у кого не менялись со школы. Вэй Ин как обычно весь извазюкался в своём любимом пудинге и почти облился какао, а Цзян Чэн с заботливо-хмурым выражением скармливал часть своей пасты своему парню, бурча что-то вроде «ты такой худой, скоро свалишься». Не Хуайсан умилённо посматривал на них всех и с кем-то активно переписывался. — Ну всем пока! — Лань Ванцзи, ты опять будешь его провожать? — Мгм. — Боги… Вэй Усянь, хватит пользоваться бедным парнем! — Он не против, да, Лань Чжань? — Не против. Пока все остальные прощались и обменивались пожеланиями (не всегда доброжелательными), Вэй Ин бочком-бочком подкрался к своему закадычному собрату по проделкам. — Долго будешь прятать от нас свою вторую половинку? Тот невинно захлопал ресничками. — О чём ты, Вэй-сюн? Я ничего не знаю! — Да ладно тебе, — похлопал по плечу и крепко обнял до сдавленного писка. — А то я твои щёчки румяные не видел, и что ты от телефона не отлипал. Признавайся, давно вы? — Признаюсь, когда ты себе парня найдёшь, — во взгляде скользнуло хмурое выражение. — Фу, как некультурно, — рассмеялся, будто услышал самую лучшую шутку. — Ты же знаешь, мне не до того! — Вот и от меня отстань. Вэй Усянь со смешком упорхнул к Лань Ванцзи, неприлично залез к нему в задний карман (Не Хуайсан был готов поклясться, что шарил тот чуть дольше положенного) и что-то повертел в руке. Затем помахал вслед уже уходящей паре и тоже повернулся спиной. А затем обернулся, вскидывая руку в известном неприличном жесте. Только это был не средний палец, а безымянный. Не Хуайсан подавился воздухом и громко закашлялся. — Жду твоего парня на следующую встречу! — рассмеялись в ответ. Лань Ванцзи притянул Вэй Усяня за талию, и вместе они скрылись за поворотом. Не Хуайсан стоял в полном шоке. Как. Он. Мог. Это. Не. Заметить?! И тут же его губы расплылись в улыбке. Ох, какой скандал будет, какой скандал… — Нет, ты видел его лицо, Лань Чжань? — Всё ещё смеялся Вэй Ин, когда они оба уже пришли домой и теперь валялись на кровати. Ему что-то промурчали в волосы. — М? — Почему ты так долго не говоришь, что мы женаты? Его ласково чмокнули в губы за этот вопрос, а затем серый взгляд возмущённо заблестел. — Потому что они не верили даже в то, что мы подружимся! Они заслуживают страдать за своё неверие! — Мы не друзья, Вэй Ин, — упрямо и хмуро. Парень рассмеялся и расцеловал всего его — и идеальный лоб, и прекрасные глаза с влюблённым взглядом, и нежные щёчки и ласковые губы, и изящную, вкусную шею, и, и… — Конечно мы не друзья, мой прекрасный, самый добрый и внимательный муж, — голос, каким это было сказано, соблазнил бы и монаха, и святого. Лань Чжань ни кем из них не был, он всего лишь слабый, безумно влюблённый человек. С низким стоном он вцепился в простыни. *** — Почему мы не можем быть друзьями? Это настырное бедствие преследовало его ежедневно, Лань Чжань уже устал сбегать и пытаться (уже огромное достижение) игнорировать. Вэй Ин выматывал душу и разбивал сердце — своей улыбкой, своим голосом, своими прикосновениями, от которых горела кожа. Лань Ванцзи любил личное пространство, а Вэй Ин любил в это самое пространство врываться. Звонкий, живой, невероятно завораживающий, тёплый, ласковый. Да как с ним вообще можно дружить?! — Ну Лань Чжань, гэгэ, ну ответь! Как удачно его загнали в какой-то удалённый уголок — успел подумать Лань Чжань. — Потому что ты мне нравишься! — вырвалось так громко, что запершило в голосе. Вэй Ин хлопнул глазами и расплылся в улыбке. — Но ты мне тоже нравишься, Лань Чжань! Поэтому я и хочу быть с тобой друзьями! — Я не хочу быть твоим другом, я хочу быть твоим мужем! Боги. Он действительно это сказал. Позор, стыд. Хотел же его оттолкнуть? Молодец, получите и распишитесь. Вэй Ин отшатнулся назад и посмотрел на него неприятно-серьёзным взглядом. — Если это шутка, то очень плохая, Лань Чжань. И сказать бы, что да, шутка, потому что достал, потому что слишком шумный, потому что не хочу тебя видеть. Но Лань Чжань был всего лишь человеком. Живым и безумно влюблённым. — Это не шутка, — шёпот, едва ли слышный, но глаза смотрели внимательно и прямо. — … Ты серьёзно. — Да. На самом деле Лань Чжань до сих пор вспоминает этот день как самый счастливый и самый печальный день в своей жизни. Потому что то, что промелькнуло в выражении лица Вэй Ина… Недоверие, обида, гнев, печаль… — Ты не можешь быть серьёзным. Я же… это же я, зачем я тебе? — Я люблю тебя. Я люблю тебя, Вэй Ин. Всего тебя. Твою улыбку, твой смех, твой голос. Твои руки, твои волосы. Я люблю то, как ты зовёшь меня по имени, как рисуешь мои портреты и отвлекаешь от всего на свете. Я люблю даже когда ты дразнишь и смеёшься надо мной, потому что это значит, что ты замечаешь меня и хочешь моего внимания. Я люблю тебя, Вэй Ин. И я не хочу, чтобы ты был моим другом. Я хочу, чтобы ты был моей семьёй, а я твоей. Лань Чжань выговорил это на одном дыхании, и с каждым словом Вэй Ин всё шире и шире распахивал глаза, пока они не начали слезиться. — Ты правда… Ты правда не шутишь. — Не шучу. — Ты любишь меня. — Люблю. И — Вэй Ин разревелся. Это был первый раз, когда Лань Чжань видел его слёзы. Но не последний, к сожалению. Но каждый раз они были вместе. Они были рядом. Они со всем справлялись и были друг для друга самой крепкой опорой. Вэй Ин громко хлюпал носом и намочил идеально-белую рубашку Лань Чжаня. И, боги, каким же красивым он был в тот момент — раскрасневшийся, дрожащий, прижавшийся в безмолвной мольбе об утешении и объятиях. Лань Чжань давал ему это раз за разом. А Вэй Ин делал его жизнь жизнью. Вэй Ин целовал его по утрам, готовил вкусный чай или крепкий, пряный кофе для бессонных ночей, рисовал его портреты и дарил мягкие игрушки-подушки, на которых так удобно и сладко спать. — Ты любишь меня. — Да. — А я… я могу любить тебя? — Я был бы очень счастлив. Вэй Ин смешно вытер лицо об его рубашку и улыбнулся. — Тогда я тоже люблю тебя, Лань Чжань. И рассмеялся, когда они впервые поцеловались — неловко стукнувшись лбами, носами, зубами. — Ребята не поверят. — Я люблю тебя. — Я тоже буду любить тебя, обещаю. *** А на том самом видео, которое всё отказывался удалять Вэй Ин, в самом конце, до которого мало кто досматривал, слышится хихиканье и смущённое: — Лань Чжань, щекотно! Перестань дышать мне в шею! — Мгм. Не могу надышаться Вэй Ином. Затем ещё хихиканье и тихое признание: «Я люблю тебя». Голос распознать сложно. *** — Я дома! — крикнул, включая свет в прихожей. Послышались шумные шаги, и его притянули в немного жёсткие, но очень тёплые объятия. — Купил конфеты? — фыркнули в ухо. Конечно купил, это их маленькое обещание. — А я думал, что это я твоя самая сладкая конфетка. — Конечно, — рассмеялись, кусаче целуя в шею. — Но я не могу тебя съесть целиком, иначе сяду за каннибализм. Они оба рассмеялись. — В следующий раз пойдёшь со мной? — Знакомиться с твоими идиотскими друзьями? И что мне там делать? — Кушать сладости и разговаривать со мной, всё то же, что мы делаем порознь, — кокетливое хлопанье ресницами. Его парень никогда на это не вёлся, только закатывал глаза. Но всё равно был невероятно милым. О чём ему, конечно же, нельзя говорить. Не Хуайсан приоткрыл рот и чуть высунул язык, на котором лежала маленькая красная конфетка, уже подтаявшая и раскрасившая язык в тёмно-розовый. Сюэ Ян наклонился и слизал её, тут же втягивая в поцелуй. О, да, самое лучшее приветствие по возвращении домой.