В один момент всё глубже в бездну

– Эм, напомни ещё раз, зачем нам там присутствовать?... Немного неуверенно и нервно спросил, третий епископ Калламар – Это наша обязанность. В самих трактатах Древней Веры указано, что на столь массовых умерщвлениях должны присутствовать как минимум двое епископов. Ответила ему сестра – Ммда, понимаю...Но почему именно я? В смысле, почему бы не взять епископа...Например имеющего прямое влияние на тех землях? – Ты намекаешь на то, что я должна была заставить Лешего это слушать, или вырвать израненного Шамуру из храма? Почувствовались нотки раздражения в голосе и так строгой Хекат. Она и до предательства брата была не из робкого десятка. Всегда уверенная в себе, четкая, но властная, особо не стесняющаяся во многих случаях применить грубую силу, что на порядок выделяло её среди братьев, и лишь непоколебимая мудрость Шамуры могла унять её пыл. А сейчас же, ввиду недееспособности старшего, все эти обязанности легли на плечи Хекат. Вечное повторения слов о "Прородстве, которое исполнит ягненок и положит конец Древней Вере"...Услышав однажды эти слова от Шамуры, сестра приняла радикальное решение - истребить всех ягнят на землях Древней Веры, чтобы уже никто не смог его исполнить, и освободить того, кто был заточен в цепях такой большой ценой. Калламар понимал, что она перегибает палку. И что такие решения как минимум нельзя принимать столь поспешно. Но ничего не мог возразить сестре. – Идём быстрее, а то из-за нас это задержат! – Да-да, сейчас! В прочем, Калламар был не единственным кто оказался не в восторге от решения сестры, младший из епископов - Леший тоже возражал. Дело в том, что большинство ягнят тех земель жили в Чаще, и вторгаться туда без разрешения Лешего Хекат не имела права. А получить его было не просто...Когда эти земли были очищены от прежних богов и их сонм, заполучив Зелёную корону Леший как епископ поклялся хранить мир и спокойствие в этих лесах, и превращение Чащи в поле казней означало бы нарушение его прямых обязанностей, не говоря уже о том, что юное создание было рождено в этих землях, и после установления новой веры к четырем коронам примкнул новый хозяин, который не мог придать топору своих собственных последователей. Но и его оборона держалась не долго. Настойчивая сестра всё же смогла выбороть право на отлов ягнят. При условии что охоту не будут придавать огласке. Этим же утром из одной деревни выловили всех представителей "опасного" вида, и чтобы отвести подозрения, должна была свершиться казнь, которую епископы не могут игнорировать, ведь это всего лишь начало. На месте проведения ритуала уже собрались жители Чащи. Казнь должна была свершится на глазах у всех. Наконец явились епископы. С гордым видом богиня голода показалась, будто из земли, в одночасье с братом. Калламар держал такой же самоуверенный вид, осознавая своё преимущество перед простыми смертными, которые впрочем были удивлены тому, что епископ Леший не присутствовал. Но лишних вопросов никто задавать не стал. – Мы собрались здесь, чтобы придать топору бесстыжих еретиков, в тайне нарушающих святые законы Древней веры Казалось в момент когда Хекат произнесла причину казни, некоторые из пленных барашков удивились, как никогда в жизни. И епископы, и они сами прекрасно знали что никаких законов вторые не нарушали, но решение есть решение. – Сегодня, общими силами они были пойманы и представлены нам. – Воздаяние за такие нарушения должно стать жестоким, дабы больше никому не взбрело такое в их бренные мысли. Головы с плеч. Хекат произнесла это чётко. Головы первого ряда упали вниз руками нескольких палачей. Калламар смотрел на это, видя как одним указом сестра лишила жизни сразу нескольких пленных. Он снова присутствовал рядом с ней на казни, хоть и сам всегда со сладким превосходством смотрел на то как лишают жизни еретиков, Хекат делала это особо жестоко. Эта казнь в очередной раз подтвердила то, какой холодной богиня была к мольбам согрешивших. Её уверенный вид и властный голос от которого Калламара пробирала легкая дрожь. Даже лишившись ушей он не мог его забыть. Голос от которого содрогалась земля, а каждое смертное существо в одночасье падало на колени перед великим епископом, и с каждым словом Калламар всё погружонее вглядывался в распущенные красные волосы спадающие на плечи, две пары сосредоточенных на жертвах глаз и мантию спадающую вниз покрывая всё тело богини. Он ею восхищался. Что уж говорить, Калламар буквально сверлил её смущенным взглядом прямо на глазах у публики. От былой самодовольной фигуры остались разве что руки держащие два конца мантии на груди чтобы она не спала. Сомневаюсь что остальные этого не заметили. Два родственных душами божества, которые выросли вместе, как семья. Но в какой-то момент приобретённые семейные узы стали чем-то больше чем чувствами брата к сестре. Запретные мысли стали пробираться в его голову. Но ведь они епископы. Это неправильно. Это ощущение никак не давало Калламару покоя. Он должен был хранить Древнюю веру, а не нарушать её писания. Божество которое ценит веру больше жизни не в коем случае не смеет её нарушать. Таковой была Хекат. По этому все его порочные мысли тут же разбивались об резкий и строгий нрав сестры, не надеясь на какую-либо взаимность от неё. Уже не говоря о том, что он просто боялся к ней подойти. Девушка резко смахнула волосы с плеча и метнула взгляд на брата. Паника. Его глаза резко забегали, а сам он попытался скрыть смущение и все прилагающиеся от поимки за таким, уже странным действием. Но она тут же отвела взгляд. Калламар на миг осознав что происходит, тут же встал в своё привычное положение, забыв о всём что только что произошло. Что уж говорить, он был трусом не способным принять даже факт своих греховных фантазий. Уже не говоря о том, чтобы взяться за обязанности старшего. Тогда, когда Анкордип был практически разрушен Нариндером. Калламар забился в угол собственного храма умоляя брата оставить его в покое. Но безжалостная Смерть его проигнорировала. В тот день вместе с ушами он лишился чувства собственной защищенности. Можно сказать стал параноиком, не подпуская, как ему казалось, слишком близко даже самых верных последователей. По этому лидерское бремя досталось Хекат. После битвы с Алой короной она стала опорой не то что раненых братьев, а и всей Древней веры. Ещё и ко всему прочему выслушивала то бредни то наставления Шамуры, на что при всей любви к брату, нужно терпение. И Калламар это понимал. Он знал как сильно сестра устаёт, но максимум их с Лешим помощи что она принимала - это не создавать лишних проблем. Он был не в силах что-то сделать со своей трусостью. *** Вскоре все "еретики" на глазах у собственных соседей были казнены. Епископам больше незачем было оставаться и они погрузились в недры земель, оставив смертных до конца осознавать что только что произошло. Новые законы вступили в силу с момента как Хекат заполучила права и в Чаще. Хотела ли она смерти всем ягнятам? Нет. Это была бы лишняя морока. Но осознание того, что она осталась тем, в чьих руках оказалась Древняя вера, богиня не могла дать ей исчезнуть, Древняя вера должна существовать. Даже потеряв одного, двух, трёх, четырёх епископов…Даже если для этого придётся переступать через отрубленные головы, и саму себя. Даже если в конце останется всего один хранитель - это всё ещё будет победа. ДаЖеЕсЛиЕйПрИдЕтСяПоТеРяТьСаМоЕдОрОгОе,КаКкОгДаТоШаМуРе И так, единственным местом где Хекат могла погрузится в свои мысли, оставшись с ними один на один, был конференц зал. Большое пространство с отличной акустикой по периметру которого были высечены мраморные фигуры самых разных зверей вверху, также наличие четырех колонн по углам, которые держали это чудо, лампа в массивной люстре светила настолько ярко, что тёмных углов в помещении практически не оставалось, её свет отражали самые различные кристаллы, а посередине зала расположен был длинный полированный стол из светлого камня, который окружали пять высоких стульев. Когда двое оказались возле больших, даже для епископов дверей, публика в лицах последователей больше не давила на Калламара, взамен он лишь слушал эхо издаваемое его с сестрой шагами. Зал был абсолютно пуст когда Хекат открыла двери и вошла. – Здесь так тихо… Подметил Калламар зайдя в зал. – …Их снова нет… – С нотой то ли разочарования, то ли грусти продолжил он. – И не будет. Шамура в Шёлковой колыбели. Должно быть…Его в последнее время нигде не видно. Не уверена что он вообще покидал свой храм. Возможно…Ему нужно больше времени чтобы переварить произошедшее…Мало ли что Кот тогда ему сказал…Не хочу его беспокоить. – Оно и не удивительно… – А у Лешего важные дела. Так и сказал, больше ничего не знаю. И правда. После изгнания Нариндера они больше почти не встречались все вместе за одним столом, теперь в этом зале сурово но одиноко коротала время лишь Хекат, изредка ей компанию составлял Леший. – Но не вздумай сейчас уйти. Мы знаешь ли, здесь не просто так. Калламар замер. А сестра тут же оживленно уткнулась в книгу, лежащую на столе, будто что-то ища. А епископ всё больше нервничал. Он зачастую не выдерживал столь натянутых разговоров, тем более с сестрой, лишь один вид которой заставлял его нервно посматривать в стороны, на потолок, себе под ноги в конце концов, лишь бы не видеть это до боли очаровывающее лицо. – А…Зачем я тебе? Глаза бегали по всему залу, и заметив живой уголок в этом мёртвом помещении, у епископа вырвались мысли вслух. – Это здесь ты пропадала… На что Хекат недоуменно вскинула бровь. – Всегда сюда приходила. Это же наш конференц зал. А вот куда ТЫ пропадал всё это время, меня больше интересует – !...Я…– Калламар отвел нервный взгляд – Ты пропустил два ритуала. Не появляешься на церемониях, в последнее время избегаешь всех кто только может к тебе приблизиться, и лишь изредка покидаешь храм! Скажи, что у тебя в голове!? Ты понимаешь что отлыниваешь от обязанностей?! Резкий удар по столу, от которого Калламар в очередной раз вздрогнул. – … Хекат, которой надоело давить на брата закрыла толстую записную книжку. Скорее это был церковный учёт, и вздохнула наконец поняв в чём дело. Вскоре она промолвила. – Хорошо. Если не хочешь об этом говорить – ответь мне на один вопрос. Что это было?. Хекат встала из-за своего места и начала подходить всё ближе к брату. Калламара снова одолела нервная улыбка. Он отстранялся от сестры, пока не уперся талией в стол. После одного вопроса тысячи мыслей крутились в его голове, а самая худшая из них это то, что она что-то заподозрила. Или хуже. Между ними нависла тишина. Богиня продолжала смотреть на него прищурив все 4 глаза и ожидая ответа. В тот час как её брата, окутанного уж слишком заметным румяном за столь постыдные действия всё пожирало чувство вины, и он мог бы спустится на эмоции. Закатить истерику, оттолкнуть сестру и убежать вон из зала, тогда бы никто не узнал. Тогда бы его репутация была чище, но епископ был уже не в силах скрыть то, что впрочем, было уже очевидно. – … Снова тихий, пренебрежительный вздох. Девушка опустила свой взгляд. Но сейчас он казался таким спокойным, но сосредоточенным. Будто она о чём-то задумалась. Его состояние стало слишком явным. Не проронив ни слова Калламар дал ей ответ на этот внутренний вопрос. Желание запретных связей. Вид морского повелителя, сейчас прижатого к столу и пытающегося куда-то деть свой трусливый взгляд, окутанный греховными фантазиями, приносил Хекат удовольствие. Они понимали желания друг друга без слов. Также они понимали что на кону сейчас стоит всё. Если они совершат этот грех, то его вовек ничто не сможет смыть. Желание греховных утех с сестрой. Это разрушило бы всё что они строили веками. Ну и пускай. Оба божества были больше не в состоянии упираться тому, что они скрывали. Подняв свой взор сестра взяла Калламара за руку, проведя черными когтями по его запястью. Их пальцы переплелись, а губы слились в сладком поцелуе. Сердце четвёртого билось так, будто готово было выскочить из груди от предоставленной чести и столь неожиданной взаимности. Наконец-то. Оба епископа поддались. Калламар схватился за её голову свободной рукой, позволяя себе прикоснуться к богине, а две его дополнительные руки взяли её за спину, и неуверенно прижали ближе. Девушка ответила на этот жест, взяв брата за талию и посадив на стол. В один момент почувствовав как она уверенно и властно провела по его языку двумя из своих, епископ уже хотел отстраниться, но рука сестры взяла его за голову прижала ближе, заставляя продолжать. Желание упорствовать было подавлено. Ему, едва помнящему как дышать, оставалось только следовать движениям сестры пытаясь доставить ей столько же удовольствия. Понимая, что неопытный бог чумы не сможет противопоставить что-то двум языкам Хекат. Руки перешли со спины на туловище, сжимая мантию богини так сильно, будто это было единственное в мире, за что он мог преданно ухватиться, пытаясь не порвать одеяние. Но получив своё удовольствие от столь греховного поцелуя сестра разорвала его, вытерев губы. Калламар после всего еле смог принять тот факт, что он больше не касался неё. Но после этого богиня облизала руку тремя языками, показав что и это не предел. Епископ не мог отвести одновременно восхищенный и виноватый за только что совершенное нарушение взгляд, слизывая с губ остатки ядовитого поцелуя. Наконец незаметно для себя опустив взгляд ниже её лица и едва успев посмотреть, в преимуществе позы в которой сестра была на голову выше брата, когтистая рука вновь схватив за затылок прижала епископа к груди Хекат. Он, осознав что его щёки касаются чего-то уж слишком мягкого, и в один момент поняв чего, рефлекторно протянул руку чтобы прикоснуться, но она встретила ещё не слишком сильный удар. – Руки. Промолвила сестра, сразу преподав урок, как делать не следует. Калламар ничего не ответив, продолжал упираться лицом мягкую подушку, пока чёрные когти вонзались в его голову доставляя небольшую боль и прижимая ближе. Бог сжимал мантию сестры слегка постанывая, пока не почувствовал что двумя движениями её рук, она пала вниз, вместе с другой нижней одеждой. Епископ удивился тому, насколько вечно строгая богиня сейчас была благосклонна к нему. Одно движение. Калламар оказался на столе, а сестра смотрела на него сверху столь привычным, но так же столь возбуждающим высокомерным взглядом, прижимая его к белому камню, а вторую руку приставив к губам, думая, что богиня желает сотворить со своим подчиненным. В какой-то момент её взгляд зацепился за мантию. Одним движением руки она была полностью раскрыта и снята с епископа, открывая сестре его девственное, никем не тронутое тело. Все конечности прижаты. Он не мог ничего сделать, пока Хекат не схватилась за резинку на его волосах, и стянула распустив длинные лазурные локоны, которые быстро расплылись по столу. Владыка Анкордипа предстал перед Хекат во всей своей невинной натуре, которая скоро будет осквернена её руками. – С-сестра…С-стой!... Вырвался нервный вскрик явно растерянного брата – Я-я ещё…Не готов к…Такому… Он не мог на неё смотреть, едва выдавив из себя последние слова, понимая к чему всё идёт. Сестра напрягла взгляд, явно раздраженная этими словами. – Тц. Как же ты всё таки раздражаешь. Раз уж решил нарушать законы Древней веры, то имей хотя бы немного уважения к тому с кем ты их нарушаешь. Промолвила Хекат, даже сейчас унижая его. Уж она то явно отдавала себе отчёт в совершении такого тяжкого греха, но в то же время наслаждалась потаканиям глубоко скрытым фантазиям неуверенного брата. И всё же было видно что он всё ещё сомневается, стоит ли им сейчас… Но Хекат больше не хотела ждать. Она прошлась когтями по его запястью, будто проверяя бледную кожу на хрупкость. Калламар понимал, что желание слишком сильно, чтобы лишиться такой возможности сейчас. – Х-хорошо…Я попробую…Только прошу, будь нежнее… – Хм Хекат усмехнулась. Оказывая сентиментальному брату услугу, когтистые руки сплетались вместе, оставляя лишь вид того, что происходящее - всего лишь ритуал двух существ - а не грех рушащий всю Древнюю веру, хоть и отныне её действия стали чуть более мягкими, владыку глубин внутри пожирали мысли и сомнения, которые впрочем, не могли отвернуть явное. С каждым прикосновением сестры, Калламар вздрагивал, и изо рта невольно вырывались сдавленные стоны. –.. А-Ааах!~ Множество языков и поцелуев проходились по его ранее нетронутому телу спускаясь всё ниже. Первый укус. Хекат отпустила одну руку Калламара. Тут же он выгнулся издав ещё более громкий стон. – Ааааах!!~ Я п-просил…Нежнее~... Калламар схватился за запястье сестры, когда та лишь ухмыльнулась. – Я ведь ещё ничего не сделала…Это твой первый, да? Морское создание отвело смущённый взгляд. – Ладно…Я сегодня к тебе благосклонна. Буду подготавливать тебя мягче, но прояви свою преданность. Но епископ отвёл взгляд и сильнее сжал её руку, пытаясь скрыться. И как ответ его мыслям, одно прикосновение там. В следующий момент тело пронзило столь резкое, но приятное ощущение. Всё о чём он думал, и о чём переживал, тут же забылось, когда его орган плавно вошёл в неё. Громкий вскрик разнесся эхом по всему залу. Теперь, ранее невиданные ощущения открывались епископу с каждой секундой, когда все его фантазии в одночасье стали явью. Этому невозможно было противиться. Каждый сладкий греховный толчок Каждый момент проведенный в руках его дорогой, до жжения в груди привлекательной богини, чье тело сейчас он имел честь познать. Хотелось потерять сознание. Расслабиться и полностью раствориться будто став морской пеной. Веществу, подвластному воле лишь Хекат. Лишь той, кому он мог всецело отдаться, забыв о запретах. Оно определенно того стоило. Нарушить писания, пойти против воли всех, и в будущем скрываться, ради того, чтобы почувствовать себя любимым. – Мммф…Аах~...С-сестра~... П-поцелуй меня~ Из уст Калламара, который был готов уже расплыться на столе от удовольствия, вырвалась просьба к богине. Такое состояние брата невероятно тешило её самолюбие, и взяв его за плечи, их губы вновь соприкоснулись. В это раз Калламар был более…Раскрепощённым…Ему это нравилось. Вдруг Хекат заметила что к её бедрам прикасается что-то склизкое, но тёплое и мягкое. Несколько тентаклей тёрлись об неё сразу с нескольких сторон. Обвивали талию, и прикасались к груди. – Мммг~... Когти расслабленной богини вонзились в плечи третьего епископа, что заставило его прервать только начавшийся поцелуй. – П…Прости меня~...Я не~... Кое-как он смог связать эти два предложения. И действительно, по нему было видно что Калламар слабо отдавал себе отчет что делает в этой ситуации, когда ими обоими двигали лишь желания ещё сильнее познать друг друга. Но тем временем его щупальца пытаясь повторить темп обвивали и гладили её тело. – Не смей~...Останавливаться… Или…Я заставлю тебя это сделать силой~ Богиня сжала плечо брата, от чего он напрягся, и тентакли сдавили её тело сильнее. Сейчас владыка Анкордипа имел честь касаться тела Хекат в абсолютно всех местах. Истинное воплощение его фантазий. – Ааагх!~...Ммгр… – Сестра… Он взял её за руку и освободив две дополнительные руки обнял Хекат положив голову ей на плечо Он не мог сдерживаться. Черные как смоль когти расцарапали мантию богини, на что она уже не обращала внимание ни на что кроме своих желаний Два божества обнялись. Впервые за столько времени. Предательство Нариндера очень пошатнуло их. Не видь зла. Не говори о зле. Не слышь зла. Не думай о зле. Не твори зла. Он ей доверял. Настолько что мог доверить самого себя. И всё что у него есть. – С-стой~...Сбавь темп, я не успе~...Ваю… – Терпи~... Сестра прижала его ближе вонзившись когтями в кожу. – Я больше не мо-! Фраза оборвалась на середине, когда удовольствие достигло своего пика. …ААААМФХ!~ Епископ излился результатом всех своих греховных удовольствий, пока его партнерша испытывала то же самое. Громкий стон раздался эхом по всему залу. Вложив в него всех себя. И все свое рвение. Хекат слышала тяжелое дыхание брата, хоть и сама была не тихой. Видя то, как он прижимался к ней, отдавая всю честь… Калламар едва открыл глаза и посмотрел в лицо богине, после того что они сделали… Теперь на них лежал грех. Несмываемый более грех. Но сейчас это их совсем не волновало. *** Мантии снова укрывали тела епископов, а в зале было тихо. Сестра поправила свою, и провела рукой по бинтам, которыми была обмотана её шея. – До сих пор болит?... Спросил её брат, слезая со стола. В ответ ничего не последовало. Хекат лишь отвела задумчивый взгляд. – У тебя не лучше… Калламар ещё раз вспомнил о том как получил травмы, и кивнул ей. – Так а…Что будем делать? – ……Я не знаю. Она впервые была честна. Хекат не знала что делать, после того какими похабными действиями они здесь занимались. И если честно и разбираться с этим не хотела. Тихий стук в двери зала. Спустя пару секунд вошёл Леший. – Здесь кто-то есть? Спросил слепой юноша. – Да. Мы с Калламаром. Ответила Хекат первой встав со стула и подойдя к младшему брату. – А ты уже закончил? Леший кивнул. – О том что произошло сегодня в деревне… – Так ты уже знаешь… – Это было вынуждено. Поставила точку в размышлениях братьев их сестра, давая понять что ягнята из деревни, далеко не первые жертвы на их отчаянном пути. – Если стоит вопрос существования Древней веры, мы должны действовать радикально, надеюсь все это понимают. – Я… Леший будто хотел что-то сказать, но в один момент передумал. – Либо мы, либо они, брат. Мы не можем допустить чтобы на этих землях остался хотя бы один потенциальный носитель Алой короны. Младший усёк. Как бы он не пытался придумать более гуманное решение данного вопроса, он всё равно понимал что каждый бегающий по этим землям ягнёнок — потенциальная угроза, и поэтому дальше не осмеливался противиться решению сестры. – Калламар, что у тебя? Хекат повернулась к нему с уже привычным решительным видом. – …Я доверяю свои земли тебе, сестра. Делай что считаешь нужным. Богиня на секунду даже улыбнулась, довольная тем, что все наконец достигли общего консенсуса, и план может быть приведён в действие. – Соберите разведывательные команды и узнайте как можно больше о местах обитания ягнят. Теперь ни одно существо не посмеет посягнуть на нашу веру. И на освобождение его.