Давай поменяемся.

— Хоби, давай поменяемся. — Ты о чём? — Поменяемся позициями. Отношения этих двоих были лучше некуда. Построенные на доверии, они укреплялись разговорами и умением услышать своего партнёра. Без ссор и недопониманий, конечно, тоже не обходилось – без них ни одни отношения не бывают. Парни обсуждали друг с другом всё, что их тревожит касательно взаимоотношений и, что немаловажно, секса. Этот товарищ был пусть не самым частым гостем спальни, однако всё же в обсуждении нуждался и некоторые моменты, чётко оговоренные в начале отношений, требовали пересмотра. Так, парни сидят почти голые друг на друге, возбуждённые, но оба в ступоре: один в непонимании, другой в ожидании. Намджун всегда был сверху, хотя позиционировал себя как универсала – за шесть лет отношений в его заднем проходе член Хосока ни разу не побывал. Игрушки – да, вибраторы – тоже да, пальцы – безусловно, но настоящий член – никогда. И не то, что бы Хосок не хотел, просто ему больше нравилось принимать, чем давать, та и Намджун против никогда не был. Очевидно, до этого момента. — Уверен, что хочешь? — Хосок не особо горит желанием остаться без секса и посвятить вечер выяснению отношений, но, как любой адекватный взрослый человек, понимает, что оргазм может подождать и бездумно соглашаться на любую авантюру своего парня – так себе идея. Так что он слазит с колен Намджуна и ложится на локти рядом с ним, ожидая объяснений. — Я хочу. Просто мне нужно почувствовать тебя. Мы шесть лет вместе, а ты ни разу меня не трахнул, хотя говорил, что сможешь побыть сверху. Сделай это, хён. — Мы же вроде давно условились, что я буду время от времени отдыхать и ублажать тебя другими способами, но в основном буду пассивом, мы это обсуждали и ты согласился быть активом в наших отношениях. Разве нет? — Да, но… — Никаких «но». Хосок встал с кровати и вышел из комнаты, захватив одежду. М-да, секс сегодня точно отменяется. Намджун убирает небольшой, устроенный буквально пять минут назад, беспорядок с кровати и, укрывшись одеялом, залипает в соцсети. Бежать сразу за Хосоком и выяснять кто прав – кто виноват смысла нет, сначала Солнышко должен остыть, а потом на трезвую голову нужно поговорить. Хосок никогда не делился причиной отказов. В прошлых отношениях он в активной роли часто был, а с Намджуном уже седьмой год морозится. Настало время разобраться с этим всем. Судя по звукам, Хосок был в душе, и Намджун пошёл к нему, чтобы успокоить беснующееся Солнышко. Парень пытается открыть дверь душевой кабины, однако она не поддаётся из-за пальцев Хосока, удерживающих её половинки вместе. — Хоби, не вредничай, давай поговорим. — Тут не о чем говорить. Если ты захочешь сейчас просто наброситься на меня, то богом клянусь, я тебя брошу и напишу заявление за изнасилование. — Хён, у нас обоих есть язык, и мы можем всё решить словами. Когда я вообще что-либо делал против твоей воли? Хосок сдаётся и отпускает дверь, а Намджун заходит в душевой бокс и обнимает своего парня со спины. Никаких слов, никаких действий, парни просто стоят под струями тёплой воды и успокаивают друг друга своим присутствием. Хосок постепенно расслабляется и поворачивается, чтоб обнять Намджуна в ответ. — Солнышко, всё хорошо, — наконец подаёт голос Намджун, — я же просто предложил, я бы не сделал ничего против твоих желаний. Мне просто интересно, почему ты так остро отреагировал. Расскажешь? — Уже достаточно времени прошло, думаю, ты имеешь право знать. — Хотелось бы, хён. Ладно, давай выйдем отсюда и поговорим. — Угу… Хосок явно не хочет рассказывать о своих триггерах и травмах, но, если их сексуальная жизнь никак не меняется в течение долгого времени, то нужно хотя бы объяснить почему. Парни выходят из душа, переодеваются и идут на кухню, чтобы под чайок обсудить внутренний мир Хосока. — Ну, Солнце моё, расскажешь, почему ты меня боишься? — две чашки ароматного чая опускаются на стол и Намджун садится рядом с Хосоком, обнимая того за плечи. — Я не боюсь тебя. — Хорошо, задам вопрос по-другому: почему ты боишься со мной в постели быть сверху? — Ай, вот же пристал, — м-да, некоторые проблемы выносить за пределы своего разума и истории болезни как-то не особо хочется. — Хоби, я на тебя не хочу давить, мне просто интересно. Ты же в прошлых отношениях был активом, так почему? — Вот именно этот факт и пугает. С предыдущим партнёром я расстался из-за травмы, вину в нанесении которой он не хотел признавать. — Не понимаю, — Намджун перемещает руку на спину и осторожно поглаживает, успокаивая парня. — Он, — Хосок делает паузу, собираясь духом, — он сломал мне член. — Стоп. Что? И ты об этом молчал? — Намджун не понимает, как можно скрывать такой факт из своей жизни и при этом вообще лечь с кем-то в постель. — И ты спокойно со мной спал? — За свою задницу я не боялся, — резонно, — а вот за член очень даже, поэтому уже седьмой год ублажаю тебя игрушками и пальцами. — Сложно было раньше сказать? Хён, я переживал, что не возбуждаю тебя. — Возбуждаешь. Причём сильно. Но, пусть травма и была давно, я не могу пока никому позволить сесть на него. Сам понимаешь, опыт так себе: диагностика, операция, долгая реабилитация... Я думал, что с другим партнёром страх исчезнет, но этого не произошло. Ты не подумай, тут проблема не в тебе, я и сам безумно хочу попробовать, но каждый раз, как я пытаюсь представить, мне становится страшно. Я понимаю, что тебе, как универсалу, приятно и так, и так, но надеюсь, ты теперь понимаешь, почему я столько лет к тебе не прикасался. — М-да, ситуация так себе, мягко говоря. Хён, я бы всё понял, я бы не приставал, если б ты сказал раньше, я прекрасно понимаю, что такая травма сложно забывается. Достаточно же было поговорить. — Знаю, Джун, знаю, но ты же такой замечательный. — А это тут ещё к чему? — Когда мы познакомились, я не рассчитывал на отношения, я думал, что у такого прекрасного тебя стопроцентно есть или парень, или девушка и что мне максимум светит дружба, а потом, ну, сам понимаешь, с тобой было так хорошо и я решил, что, узнав о моём комплексе, ты меня бросишь, вот и не говорил, плюс, ты сам предложил мне быть пассивом и согласился, что сверху я не буду, вот всё так хорошо сложилось и надобность рассказывать отпала. Очевидно, до сегодняшнего дня… — Хосок чуть не плачет. Да, ему скоро тридцать, но в такие моменты любой расчувствуется. — Иди сюда, — Намджун укутывает своего парня в тёплые объятья и шепчет что-то ободряющее на ухо. Наконец-то они со всем разобрались. Намджун всё понимает и не будет настаивать. Страх со временем пройдёт, если над ним работать, а не хранить глубоко в себе, а пока, всё останется как раньше и Хосок будет в пассивной роли до тех пор, пока не пересилит себя, а Намджун в свои «пассивные дни» будет получать нереальное удовольствие от игрушек и пальцев своего любимого.