Лето в Скарамучченой шляпе

“В теплую землю зарою и лозу поцелую”. Делать было нечего и Мучача отправился к хану Кадзухи Кадехаровичу. Без стука, он вломился в его обитель - местный театр. Сначала Скарамуччи показалось, что здесь никого нет, но напрягая свое зрение, он заметил белое пятно, сидящее на сцене. Свесив свои недлинные ноги ( ну а что у них модельки мальчиков), прикрыв глаза, он поглощал фрукт, известный как «инадзумская слива». Сок неаккуратно стекал по лицу и руке казаха. Это зрелище показалось настолько отвратительным для Мучачи, что он подумал «Не такой уж он и идеальный, этот ваш казачий хан Кадзуха Кадехарович». То ли от старой инадзумской пыли, то ли от аллергии на сливу, Мучача почувствовал предательское щипание в носу и, не выдержав, оглушительно чихнул. Сразу после послышался сильный кашель Казаха. Он, неожидавший, что за ним кто-то наблюдает, подавился сливой и начал задыхатся. Как бы Мучаче не хотелось смерти Кадзаха, он не хотел чтобы во всем обвинили его. Поэтому, отчихавшись, он рванул на сцену к белобрысому и начал хлопать того по спине. Кость (сливы) вылетела и Казах снова мог дышать. -Архонты, я и не заметил как ты зашел. - Кадехарович отдышался и посмотрел на своего спасителя. - Не стоит благодарности, может тогда просто освободишь меня от вашего циркового представления? - А точно, ты же тот нарушитель порядка, которого сослали мне от Яэ Миковны. - Да, к сожалению, - Мучача грустно выдохнул, по-правде, он надеялся, что от падения и асфиксии Кадехарович хотя бы потерял память, но увы, пионер успел слишком вовремя. Казах как ни в чем не бывало поискал в своей сумке сценарий, быстро пролистал его. Сверил каждого персонажа с Мучачей своим презрительным взгядом и грустно вздохнул. -Нет, ни один не подходит… Все мужские роли разобрали, а роль бога уже отдана Райден Сегуновне. - Да вы издеваетесь! - Мало того, что ему пришлось расшибиться, выслушать беспочвенные обвинения, наблюдать отвратительную картину поедания сливы, спасать белобрысого, так это еще и все оказалось зря. - Ну слушай, ты мог бы помочь мне с другим, - Казах отложил сценарий и посмотрел на Мучачу внимательно- будешь помогать с организацией. Пионер Скарамучча подумал. Ему не придется позориться на сцене, что прекрасно. Но ему прирдется выполнять поручения и помогать этому бесящему казаху. -И еще тебе нужно будет играть с детьми. - Нет! - Да это не так сложно… - Но вообще-то… Однако Мучаче не дали договорить. Он услышал знакомые звуки перебирания струн балалайки. Бездарного такого перебирания, но балалайки. Этот звук он узнает из тысяч. В зал ввалилась Люмин. В руках она мучала балалайку и что-то подпевала. Она с явной надеждой посмотрела на Казаха. -Здравствуйте, Кадзуха Кадехарович, - и преслащаво улыбнулась. Но тут ее глаз пал на темное пятно рядом с белобрысым. И ее взгляд в миг изменился: - И тебе… не заметила даже. - Было сложно угадать, но это Архиповский? - Мучача с насмешкой посмотрел на Люмин. Вместо слов, Люмин заиграла дальше. Скарамучча посмотрел на Казаха с мыслями «Сколько эта пытка балалайки будет продолжаться?», но тот вежливо слушал Люмин, хотя было видно как вянут его уши. Вот Люмин издала последний звук и остановилась. С надеждой смотря на казаха, она всем своим видом показывала, что ждет рецензию. Кадзухе нужно было быстро придумать какаую-то ложь. Но слава архонтам! Раздался топот детских ног и вот уже стадо мальков вбежало в театр. Внимание казаха сразу переметнулось на них, а Люмин с недовольством посмотрела на Мучачу, который давил довольную мосю. Дети пришли на репетицию какого-то из номеров. За детьми пришли и уже известные персонажи: Йома, Аяка и Вобла. Они также вызвались участвовать в концерте. Становилось все громче и громче. Люмин, недовольная, что ее представление прервали опять порывалась мучать балалайку. Йомию, уверявшую, что и она, никогда не державшая эту “хрень” в руках, сыграет лучше, останавливала Аяка. Попутно она конечно же говорила что-то про своего брата, который конечно же хорош во всем и в балалайке соответственно. Вобла же пыталась смотреть за детьми, но в силу тряпковидного характера не могла запретить им орать и бегать. Когда конфликт между девушками перешел в активную фазу, а именно в ту, в которой Люмин замахнулась инструментом, а Йомия замахнулась для хорошего шапалаха, раздался громкий звук ломающихся детских костей. Сразу после него сдавленный вскрик воблы. Мучача повернулся и увидел как крехтит детская тушка под сценой. Вторая неудавшаяся смерть за сегодня, для пионера это был однозначно хороший день. Из мыслей его вырвал толчок в плечо. Это промчался Казах со скоростью спасателей из американских сериалов. Он подбежал, ощупал мелкого и встревожено посмотрел вокруг. В этот момент, что-то дрогнуло в душе Скарамуччи. То ли так жалко выглядел сейчас этот человек, то ли в Мучаче проснулась прежде притупленное чувство эмпатии, но он подошел к Казаху и помог тому поднять тушу. - Мы отнесем его в медпункт, - Казах грозно посмотрел на Люмин с Емой, - А вы, не смейте больше драться и смотрите за детьми, пока меня нет! И они потащились к медпункту. Женщина нехотя приняла пострадавшего и принялась осматривать. Мучача же с Казухой вышли из кабинета и сели ждать рядом на скамейке. Мучача посмотрел на Казаха. Выглядел тот еще хуже обычного. Голову опустил, весь бледный, руки подрагивают. - Слушай, даже тот полутруп выглядит лучше, чем ты сейчас, - Мучача хотел удостовериться, что не придется и этого класть на соседнюю кушетку. - И ведь так всегда, - Казах, не поднимая головы, серьезной интонацией, - стоит мне только на секунду отвлечься и случается что-то такое. - Да ладно, без трупов и хорошо, - Мучача улыбнулся чтобы поддержать собеседника. - Ты не понимаешь. Самое отвратительное начнется позже. Опять начнут наседать эти воспитательницы, может и до директрисы дойдет. Я уже слышу это “Как же так, Кадзуха Кадехарович, вы же такой прекрасный вожатый…(я надеюсь он вожатый:D)”, - Мучача вспомнил голос этих женщин и действительно, это издевательски высокомерная манера речи совсем не была приятна, - как будто на мне лежит вся ответственность за лагерь, как будто это я взял на себя ответственность. А те самые Йоимия, Аяка, Кокоми, Люмин, они также продолжат орать, драться. А дети самоубиваться, это вообще, знаешь в природе ребенка… Кадехара выговорившись, запыхался. Скарамучча положил ему руку на плечо чтобы ободрить. В этот момент спал оставшийся фильтр “излюбленного вожатого (все еще надеюсь, что он вожатый) пионер лагеря”. Он такой же обычный человек. Зародившееся чувство эмпатии неприятно зудело в груди, поэтому улыбнувшись и прихлопнв Кадехару по плечу, Мучача сказал: - Ладно, помогу я тебе с этим представлением. А то, скоро лагерь будет известен целыми двумя трупами! В этот же момент дверь медкабинета открылась и оттуда донеслось недовольное старушесткое “Жить будет”. А в проеме был силуэт мальчика, вполне живого и даже на двух ногах. Кадехарович с благодарностью посмотрел на Мучачу и тепло улыбнулся.