Уэнсдей находит щеночка

Уэнсдей вздохнула, идя по одной из многочисленных лесных троп Невермора. Она решила хоть раз побыть немного «капризной» и насладиться прекрасным днем. Мир вокруг нее на мгновение вспыхнул, когда молния прорезала небо, отражаясь от крупных капель дождя, которые как из ведра лили сверху. Она позволила одному уголку своих губ приподняться, совсем чуть-чуть. «Напоминает о доме». Ее ностальгические размышления были прерваны слабым звуком, достаточно громким, чтобы его можно было расслышать сквозь шум дождя, падающего на землю. Уэнсдей помолчала, обдумывая это. «Это прозвучало как хныканье. Это может быть животное, попавшее в беду. Или это может быть мой преследователь, наконец-то пытающийся заманить меня на верную гибель!» Она скрестила пальцы, надеясь, что это последнее, и смело сошла с тропинки и зашагала между деревьями. Даже с учетом того, что деревья помогали блокировать большую часть дождя, ей потребовалось несколько минут, чтобы сузить расстояние до воя: до ветхого упавшего бревна, скрывающего под собой углубление. Уэнсдей опустилась на колени в грязь и мусор и заглянула в темную дыру, застыв, когда что-то внутри издало шуршащий звук. «Нашла», — торжествующе подумала она, роясь в кармане в поисках маленького фонарика. Она включила его и направила на отверстие… и тут же была разочарована тем, что обнаружила. Сжавшись в крошечный дрожащий комочек в глубине маленького пространства, лежал щенок. Какой-то лабрадор, если Уэнсдей не ошибается. — Ну что ж. Это было пустой тратой времени, — пошутила она, глядя в удивительно большие голубые глаза. Сюрпризы продолжились, когда щенок тявкнул на нее и сделал вид, что собирается двинуться к ней, но вместо этого вывалился, извиваясь на земле за пределами бревна. Уэнсдей приподняла бровь и подумала: «Такое неуклюжее маленькое существо», — прежде чем поняла, что заставило маленькое животное споткнуться. Между его ног была зажата полоска ткани, спутанная таким образом, что щенок был бы не в состоянии ходить самостоятельно. «Похоже, ты еще более обречен, чем я думала», — сказала она, созерцая все еще хнычущую кучу меха. Похоже, он мог быть достаточно большим, чтобы находиться вдали от своей матери — хотя и ненамного, — но шансы на то, что он выживет в лесу сам по себе, были уже невелики с дополнительным препятствием. Не говоря уже о том, что до полнолуния оставалось всего несколько дней. Она задавалась вопросом, принимал ли кто-нибудь из ее одноклассников участие в разрывании на части мелких животных, будучи волком. Инид на удивление расплывчато рассказывала о том, что происходило во время ее прогулок с другими оборотнями. Она выбросила размышления из головы и сосредоточилась на текущей ситуации. Щенок, вероятно, должен был умереть, особенно будучи частично связанным. На самом деле она должна оставить все как есть и позволить жизни идти своим чередом. Непрошеное лицо Инид всплыло в ее сознании. Раздражающая близость ее голоса пронеслась в ее голове, говоря: «О, да ладно, Уэнс! Ты не можешь просто оставить бедного маленького щеночка в таком состоянии! По крайней мере, помоги ему, чтобы у него было больше шансов на выживание!» Уэнсдей зарычала. «Будь проклята эта девчонка и ее жизнерадостно коварное влияние». Гот огляделась, дважды убедившись, что вокруг никого нет, прежде чем вытащить свой нож и ловко оторвать полоску ткани от лап щенка. — Вот так. Твои шансы выжить увеличились на три процента. Пожалуйста. «Пустая трата моего времени». Она ворча встала, прежде чем с любопытством разглядывать ткань в своей руке. Когда она ее расправила, она поняла, что это был носок. Что еще более шокирующе, это был носок, который она узнала. В конце концов, кто еще, кроме ее безумно безвкусной соседки по комнате, осмелился бы надеть розовый носок, усеянный авокадо? — Итак, где ты это взял? — спросила она щенка, которому, наконец, удалось подняться на лапы с еще одним тявканьем, слегка виляя хвостом. «Идиотское чудовище». Уэнсдей нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Инид в этой паре носков. Она была безрассудно привязана к ним, так что, конечно, гот заметила бы, если бы она начала ныть, что потеряла их. Она поклялась, что видела их на ногах блондинки во время последнего полнолуния, так что сомнительно, что Инид потеряла их во время своей ежемесячной прогулки. Так что как… — Афф! — Крошечное животное тявкнуло, почти прыгнув ей на голени. Уэнсдей нахмурилась и сделала шаг назад. — Тихо, — приказала она, озадаченная, когда звук ее голоса, казалось, заставил щенка вилять хвостом еще сильнее, это существо теперь почти вибрировало. Это почти напомнило ей о… Уэнсдей замерла. Она снова перевела взгляд с щенка на носок. Она вспомнила, как ранее на этой неделе некоторые старшеклассники громко заявляли, что их класс колдовства собирается научить их использовать новый тип заклинания. Заклинание трансформации. «Нет. Абсолютно нет. Это в высшей степени нереально. С другой стороны, мое поступление в школу случилось подозрительно вовремя, чтобы стать жертвой кровавой луны для геноцидной суки и ее маленького хайда. … И бабушка много раз хвасталась тем, что однажды превратила дядю Фестера в тритона…» Уэнсдей снова посмотрела на щенка. Она не могла поверить, что обдумывала это. — Инид? Щенок снова залаял, его крошечный язычок высунулся между оскаленных белых зубов. — Хм. С одной стороны, если это была Инид, то Уэнсдей не могла просто оставить ее здесь одну. Особенно когда казалось, что какое бы заклинание ни было наложено на нее, оно повлияло на ее разум так же, как и на ее тело. С другой стороны, если бы это оказалась обычная дворняга, то Уэнсдей никогда бы не пережила такого унижения. Спасение щенка — достаточно плохой поступок; спасение щенка, которого она ошибочно считала своей соседкой по комнате? С таким же успехом она могла бы начать одеваться в розовое, несмотря на то, что ее репутация была бы подорвана. Если Инид когда-нибудь узнает, что она нашла беспомощного щенка в лесу, а потом просто оставила его там… Щенок заскулил, пытаясь снова запрыгнуть ей на голень, пока она не схватила его за загривок и не подняла на уровень своих глаз. «А. Это девочка. …Еще один момент для пометки «возможно, Инид». Промокший под дождем щенок жалобно посмотрел на нее и снова тихонько заскулил. Она уставилась на него. Он уставился на нее в ответ. … …Афф? — Вот почему я не занимаюсь капризами. Вернуть щенка в школу оказалось достаточно легко; ее «одноклассникам», похоже, не нравилась погода. Помогло и то, что щенок, казалось, был доволен — она почувствовала, как ее лицо скривилось от усмешки, — он прижимался к тому небольшому теплу, которое было в теле Уэнсдей, когда она держала его на сгибе одной руки, в то время как другую использовала для поддержки зонтика как щита от возможных посторонних глаз. Нет, трудности действительно начались, как только она попала в Офелия-Холл. Несколько студентов бездельничали вокруг, и поэтому Уэнсдей была вынуждена спрятать щенка под пальто и надеяться на лучшее. Их чуть не поймали — дважды, — но, к счастью, свирепого взгляда Уэнсдей было достаточно, чтобы заставить людей отвернуться и продолжить какое-то неожиданно очень важное дело в другом месте. Она испытала такое облегчение, закрыв за собой дверь своей комнаты, что даже громко вздохнула. Щенок пошевелился и высунул свою голову из куртки гота с любопытным тявканьем. Она почувствовала, как хвост слегка ударил ее по ребрам. Она так сильно сожалеет. Щелчок пальцев привлек ее внимание к столу, и она обнаружила, что Вещь тычет в нее пальцами. — Нет, Вещь, у меня не было хорошей прогулки, — слегка нахмурилась Уэнсдей, вытаскивая крошечное существо из куртки и бесцеремонно бросая его на пол. — Ты не видел Инид? Пожалуйста, скажи «да». Она нахмурилась, когда он показал решительное «нет»; это стало мгновенным доказательством того, что маленький дрожащий комочек шерсти, который сейчас смотрит на нее своими большими глазами, на самом деле был ее соседкой по комнате в теле, которое больше соответствовало ее личности. Вещь указал на щенка. — Очевидно, я слишком много времени провела в плохой компании; это делает меня… — ее лицо дернулось, — … мягкой. Больше жестикуляции; как рука могла передать такую эмоцию, как недоверие, было, к сожалению, одной из немногих вещей, недоступных пониманию Уэнсдей. — Нет, я не собираюсь убивать его. … Во всяком случае, пока нет. «Тем более, пока существует ненулевая вероятность того, что это Инид». Внимание дуэта снова переключилось на щенка, когда он слегка чихнул, прежде чем встряхнуться, разбрызгивая крошечные капли воды и грязи в небольшом радиусе вокруг себя. — Я полагаю, мне придется искупать маленького паразита, хотя бы для того, чтобы избавить нас от его вони. Одна ванна, смена гардероба и несогласованная игра в перетягивание каната с одним из ее носков, и трижды проклятое чудовище, наконец, свернулось калачиком, чтобы вздремнуть на одном из ужасных одеял Инид. Она могла слышать его тихое сопение из-под своего стола, в то время как Уэнсдей сидела над ним и просматривала «заимствованный» учебник, пытаясь определить, сколько времени требуется, чтобы подобные заклинания потеряли силу. Дверь открылась, и Уэнсдей, не глядя, крикнула: — Тебе удалось найти какой-нибудь корм? Однако вместо ожидаемого стука пальцев по половицам, ее уши были встречены… — Я не ем сухие завтраки, Уэнс, — раздался голос Инид, заставив гота вскинуть голову. Конечно же, ее очень похожая на человека соседка по комнате закрывала за собой дверь, держа сумки с покупками в руках, когда она продвигалась дальше в комнату. Что ж, это пустая трата дневной писательской сессии, — надулась Уэнсдей, захлопывая книгу со щелчком и легким «хм». — Где ты была все это время? — спросила она, раздраженная тем, во что превратилась ее жизнь: в комедию. — Ходила по магазинам с Йоко? — Ответила Инид, начиная доставать из сумок множество разноцветной одежды. — Я отправила тебе сообщение ранее, разве ты не получила его? Взгляд Уэнсдей остановился на черном прямоугольнике, который, к несчастью, поселился у ее кровати. Ее бровь дернулась, когда она поняла, что не только забыла об этом раньше, но ей даже не пришло в голову просто позвонить Инид и узнать, ответит она или нет. — Я не проверяла, — выдавила она. Ее размышления и шарканье блондинки были прерваны тихим «афф». — Что это было? — Спросила Инид, поворачиваясь в сторону Уэнсдей. — Что было что? — парировала гот, даже когда услышала, как крошечные коготки стучат по полу. О нет… Три. Два. Од… — Уии! Это что , щенок?! — волчица завизжала очень громко. — Нет, это явно черный кайман, — невозмутимо заявила Уэнсдей, когда два светловолосых щенка встретились друг с другом посреди комнаты, оба, по-видимому, очень хотели познакомиться друг с другом. — Привет, милашка! — О, дорогой Люцифер, забери меня сейчас же, — проворчала она, зажмурив глаза от боли. — Ты не можешь жаловаться, если ты та, кто принесла… ее сюда! — Инид ухмыльнулась, уже обнимая крошечного зверька. — Ты ведь привела ее сюда, верно? — Да. — Где ты вообще ее нашла… О, ты меня целуешь?! — Она испортила прекрасную прогулку в лесу ранее, — объяснила Уэнсдей, скрестив руки на груди, наблюдая, как двое играют на полу. — Ее шансы на выживание были едва ли больше нуля, так что… — Так ты спасла ее?! О, Уэнс, я так горжусь тобой! — Я надеюсь, что на самом деле у нее окажется бешенство. В последнее время здесь стало слишком тихо. Если нет, что ж; Кеммлеру всегда пригодится новый «друг». — Она указала на таксидермированную белку, которая позировала на модели электрического стула. Инид ахнула и притянула щенка еще ближе к груди. — Уэнсдей-Фрайдей Аддамс, ты не сделаешь ничего подобного! — Откуда ты знаешь… — Кстати, как ее зовут? — Ее и– мы не оставим эту штуку у себя! — Почему бы и нет?! — Заскулила Инид, уже надувшись и пытаясь сделать свои глаза большими и слезящимися. Чертов щенок пытался копировать ее. — Домашние животные не допускаются в Офелия-холл. — Чт… с каких это пор тебя вообще волнуют правила? Черт. — Я не собираюсь заботиться об этом существе! — Пахнет так, как будто ты уже? — блондинка ухмыльнулась, делая вид, что обнюхивает голову щенка. — Подожди, ты пользовалась моим шампунем? — Если это нормально для… — Ого! Ты думала, что я — этот щенок, не так ли? — она обвиняюще ткнула пальцем в Уэнсдей. — Ты послала Вещь найти для меня «корм»! Признай это! Двойное… нет, тройное проклятие. — Инид. — Уэнсдей! … … — Мы не называем ее как-то по-дурацки. — Но мы же дадим ей имя, верно? — Инид усмехнулась. — Хм. — Ура! Спасибо, спасибо, спасибо! — волчица снова завизжала, вскочив и ворвавшись в личное пространство Уэнсдей быстрее, чем она успела моргнуть. Она поцеловала гота в макушку, прежде чем отскочить на свою цветную половину комнаты, все это время по-щенячьи радостно повизгивая. Уэнсдей моргнула, повернулась лицом к своему столу и позволила своей голове со стуком упасть на него. Куда катится моя жизнь?!