The Pain of No Sleep

      Он не мог заснуть. Не в смысле просто “не мог”, а в смысле "ужас, трясущиеся конечности и холодные кости". В последнее время Уилбура мучили воспоминания о станции. Это часто случалось, когда он был трезв или устал, или и то, и другое; кошмары, которые обычно следовали за этим, всегда возвращали его к плохим мыслям и худшим привычкам, поэтому на этот раз он решил полностью отказаться от мысли о сне. Прошло три дня и две полные ночи, эта была третьей. Он был измотан во всех смыслах этого слова, но не мог закрыть глаза, не тогда, когда на него смотрели рельсы, огни туннелей и кирпичи.       Вместо этого он обнаружил, что идёт по тихим улицам Лас Невадас, не ища ничего конкретного и в то же время одного человека. Его руки тяжелели в карманах, пока он шёл. Наконец, Уилбур увидел мерцающий неоновый свет бара за углом. Он слегка ускорил шаг и увидел своё отражение в дверях. Под его глазами залегли глубокие синие круги, а на лбу пролегла мягкая линия беспокойства. Он вздохнул, выпрямился и толкнул дверь.       Бар был похож на большинство других: тёмный, затхлый и шумный, хотя музыка казалась намного тише, чем обычно. Осмотрев помещение, Уилбур обнаружил, что владелец бара, президент страны, сидит в одиночестве, просматривая бумаги. Он наблюдал, как тот поднял свой стакан и отпил глоток чего-то золотисто-коричневого, виски, как он предположил.       Внезапно у него во рту пересохло. Уилбур сдержал вздох, наблюдая, как жидкость медленно вытекает из бокала в эти прекрасные розовые губы. Он наблюдал, как предплечья Квакити слегка двигались с потоком напитка, а затем он опустил бокал, продолжая читать. Уилбур облизнул губы и попытался взять себя в руки, пока его взгляд проследил за рукой Кью, сосредоточившись на многочисленных кольцах, покрывающих его пальцы.       Обычно Уилбур без труда скрывал подобные мысли, правда, у него был чертовски хороший покер-фейс, но, возможно, дело было в том, что он просто очень устал, или в отсутствии алкоголя или наркотиков в его организме, или в том, что свет сцены заставлял Квакити выглядеть ангельско, хрустально, и все те красивые слова, о которых Уилбур писал песни, потому что он не мог подойти к человеку у бара не спотыкаясь, и неуклюже сесть рядом.

***

      Квакити читал контракты на новое здание, которое проектировал Фулиш. Им нужно было что-то новое, чтобы действительно удивить сервер и завлечь больше людей в страну. Он сделал глоток виски с колой, облокотился на барную стойку. Он почувствовал на себе взгляд, но решил не обращать на это внимание, поскольку Чарли постоянно проскальзывал через вентиляции и окна, за ним всё равно постоянно наблюдали.       Но вдруг рядом с ним кто-то сел. Он поднял глаза, полагая, что Чарли или Фулиш пришли убедить его “уже лечь спать, идиот”, но вместо этого перед ним сидел Уилбур Сут.       — Привет, Кью, — начал он. Небольшая улыбка украшала его губы, но не достигала глаз. Голос был мягче, тише, чем обычно. От этого по загорелой коже президента пробежал странный холодок.       Это изменение обычного темпа заставило Квакити осмотреть высокого мужчину с ног до головы. Он был растрёпанным, что было относительно нормально, но выглядел он, в общем, совершенно ужасно. Его кожа обвисла под собственным весом, и цвет её был почти потерян. Его плечи слегка дрожали, а глаза, казалось, не могли сами по себе оставаться полностью открытыми. Он никак не мог понять, на что похож плащ перед ним, пока наконец его не осенило, и—       — Боги, Сут, ты выглядишь, как смерть.       Уилбур ответил с низкой усмешкой:       — Правда? Я и не заметил.       Шутки, которые обычно давались ему легко, уже не звучали так непринуждённо. Квакити отложил пачку бумаг и повернулся на стуле, полностью обратив свой взор на Уилбура. Брюнет смотрел в сторону бара, ковыряясь в ногтях, и снова улыбнулся, прежде чем спросить:       — Можно мне выпить?       Брови Квакити слегка поднялись. Проигнорировав вопрос, он задал свой собственный:       — Что с тобой случилось?       — Ничего такого, чего бы не исправила фруктовая маргарита, — ответил он, хотя улыбка казалась фальшивой, а его глаза по-прежнему не встречались с глазами президента. Уилбур начал чувствовать, что его сознание слегка плывёт, наблюдая, как он отстаёт от собственного тела.       Он посмотрел за барную стойку и заметил ящик с бутылками, который выглядел странно знакомым, и только через мгновение Уилбур узнал в нём ящик из одного из многочисленных углов железнодорожной платформы. От этого осознания у него зачесались глаза и заболело в груди.       — Что случилось? — повторил президент. Но на этот раз ответа не последовало, плечи Уилбура, казалось, ещё немного опустились, и он начал перебирать руками воздух, чтобы скрыть дрожь или чтобы согреться, Кью не был уверен.       Брюнет посмотрел на пустые рельсы, которые лежали перед ним. По его позвоночнику пробежала дрожь, а на теле выступил холодный пот.       — Уилбур, посмотри на меня, — потребовал Квакити. Он наклонился чуть ближе, вглядываясь в его опустившиеся черты. После того как ответа не последовало и какие-либо изменения отсутствовали, он добавил: — Пожалуйста?       Уилбур слабо слышал что-то— может быть, голос? Но любой, кто пробыл здесь так долго, начал бы слышать подобное. Он не придал этому значения, потому что надежда на то, что что-то произойдёт, всегда была слишком сильна, и он давно от неё отказался.       — Уилбур? — снова спросил Квакити. Но ничего не изменилось. Брюнет, казалось, был в трансе, и слегка покачивался на стуле. Квакити внезапно почувствовал тошноту.       Шум становился всё громче, слишком громким, чтобы его можно было игнорировать. Уилбур почувствовал как у него в груди всё сжалось, когда он попытался сосредоточиться на кирпичах по другую сторону путей. Ничего не произойдёт. Здесь ничего нет. Ничего не осталось.       — Уилбур, пожалуйста, посмотри на меня, — снова безуспешно попытался президент. Он видел, как грудь Уилбура поднимается и опускается чуть быстрее, видел, как дрожат его плечи и руки. — Уилбур… — попытался он ещё раз, на этот раз протянув и положив руку на колено другого.       Вдруг Уилбур почувствовал, как кто-то прикоснулся к нему, тепло кожи обожгло его ногу. Следы рассеялись. Кирпичи рассыпались. В один момент он вспомнил своё возрождение, свою семью, свой фургон, соперничество, своё местонахождение. Жив, понял он. Я жив.       Это, похоже, сработало, так как от прикосновения Уилбур вздрогнул и посмотрел Квакити прямо в глаза. Их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга, и тяжёлое дыхание Уилбура стало выравниваться, подстраиваясь под темп Квакити.       — Хэй, — начал Кью, говоря почти шёпотом.       — Прости. Я просто… — начал Уилбур, но потом остановился, потому что как объяснить это единственному человеку, который имеет значение?       — Всё в порядке, — Квакити начал отстраняться, убирая руку от колена Уилбура, когда—       — Подожди! Пожалуйста, не оставляй меня, — сорвавшийся голос звучал напряжённо и на грани, — пожалуйста, — умолял он.       Руку Уилбура, которая лежала на столе, Квакити накрыл своей.       — Прости, я здесь. Я не оставлю тебя, — он осторожно взял руку Уилбура и повернул её ладонью вверх, большой палец начал вырисовывать фигуры на ней. Казалось, брюнет слегка расслабился от этого движения.       — Уилбур, — Квакити поднял голову и подождал, пока тот снова посмотрит ему в глаза, — ты должен мне рассказать хотя бы что-то. Что с тобой происходит?       Какой замечательный вопрос, решил Уилбур.       — Я... я— я не могу—       Квакити мягко остановил его.       — Тогда давай начнем с чего-нибудь попроще, хм? Только что, когда я разговаривал с тобой, ты не отвечал. Почему?       Воспоминания о рельсах затуманили его разум, но он пробивался сквозь него, чтобы снова увидеть лицо Квакити.       — Я не слышал тебя.       — Хорошо, — Квакити на мгновение задумался, — почему ты меня не слышал?       — Я был— я не был… — Уилбур глубоко вздохнул. Подумав, как лучше объяснить это, он наконец остановился на: — меня здесь не было.       — Я не...? — пауза. Молчание. — Что значит "не было"? — Квакити изо всех сил старался скрыть свое разочарование, но, чёрт возьми, это сбивало с толку.       — Я… — Уилбур посмотрел на свои колени, пытаясь думать. В руках Квакити тряслась его собственная, а нижняя губа подрагивала.       — Прости, позволь мне попробовать ещё раз, — Квакити попробовал спросить по-новому. — Если ты был не здесь, то где?       Уилбур почувствовал, как его пронзил ужас. Он зародился в центре его черепа и расцвёл вниз, проникая в плечи, рёбра и пальцы. На мгновение, когда он закрыл глаза, в его ушах загудело. Он глубоко вздохнул, расслабляя напряжённую грудь.       — Я снова был на платформе.       Уилбур поднял глаза, чтобы посмотреть на Квакити. Он ожидал раздражения, или гнева, или, может быть, юмора, но вместо этого нашёл грустное понимание. Квакити слегка кивнул и сжал руку брюнета.       На них опустилась мягкая тишина. Кью слегка придвинулся, сталкивая колени Уилбура со своими, после наклоняясь и прижимаясь лбом ко лбу того, закрывая глаза.       — Я так устал, Квакити, — признался Уилбур, прошептав это так тихо, что Кью едва услышал.       — Я знаю, Уил, я знаю. Но теперь ты можешь отдохнуть—       — Н-нет, нет, я— я не могу — его голос снова оборвался, — это слишком, я не могу— я не могу выбраться, я... — брюнет всхлипнул, когда слёзы покатились по его щекам, а его плечи затряслись, потому что, боги, он наконец-то почувствовал тепло.       Квакити сдвинулся с места, оглядывая клуб. Его взгляд остановился на фиолетовом диване в углу, тускло освещённом в задней части заведения. Встав, но сохраняя как можно больше физического контакта, Квакити обнял Уилбура за плечи. Брюнет заскулил от прикосновения. Измученный, он позволил Кью усадить себя на диван.       Президент сел рядом, не зная, что делать дальше, когда Уилбур опустил голову на его плечо. Его рука поднялась и ухватилась за рубашку Квакити. Он всё ещё изредка всхлипывал.       Квакити провёл рукой по его спине и снова тихо прошептал:       — Я рядом, Уил. Здесь ты в безопасности. Ты можешь отдохнуть. Я рядом, — он нахмурился, глядя на мужчину перед ним, его сердце и голова болели. У них с Уилбуром и раньше были эмоциональные моменты друг с другом, но это... это было что-то другое, что-то новое. Он любил уязвимость и ненавидел боль одновременно, и в этот момент желал только помочь человеку, который так много значил, обрести хоть какое-то подобие мира и покоя.       Уилбур, слишком уставший, чтобы понимать происходящее, слишком уставший, чтобы думать о последствиях этого сценария, этой ночи, снова вздохнул. Из его губ вырвался очередной всхлип, когда вспышки света пронеслись перед его закрытыми глазами.       — Шш, я рядом. Я не оставлю тебя, — Квакити продолжал повторять мантру, чувствуя, как грудь Уилбура поднимается и опускается более равномерно, более медленно.       — Я не оставлю тебя. Здесь ты в безопасности.       И после того, как ему показалось, что прошло несколько часов, пока тепло окружало его, пока усталость быстро овладевала тем, что осталось от его сознательного мозга, Уилбур наконец начал верить ему.