Придумаем что-нибудь

Феликс, немного вспотевший, ужасно уставший, выдохшийся, бредёт к своей гримёрной по длинному коридору. Вокруг него какая-то суета. Рядом идёт — Феликс бы сказал: противно мельтешит перед глазами — менеджер, не переставая восхвалять айдола, говоря, какой Феликс «прекрасный, потрясающий, молодец, просто самый лучший». Какие из этих слов искрение — парень даже не задумывается, для него вся эта хвала посторонний шум, неприятный такой, назойливый. Но Феликс молчит, терпит и просто мечтает как можно скорее оказаться наедине с собой. Быть популярной личностью сложно, Ли ощущает все прелести и минусы такой жизни на своей шкуре. Он не жалуется — просто вымотан. Петь перед огромной публикой, улыбаться до самых ушей, танцевать сложные хореографии по несколько часов сложно, так ещё и почти каждый день выполнять все эти действия по кругу — это изнуряет. Феликс не отказывается от такой жизни, он мечтал о ней. Просто устал после тяжёлого выступления и хочет в душ, поесть и спать. — Ты сегодня был просто великолепен, бесподобен, невероятен, неотразим! Я так горжусь тобой! — без перерыва щебетал менеджер Ким, активно показывая Ликсу пальцы вверх. Феликс каждый раз удивляется огромному словарному запасу менеджера, он хвалит уже минут пять, но ни разу не повторился. Вообще, Ёнбок только в начале своей карьеры просил от менеджера говорить ему слова поддержки, чтобы Феликс не бросил всё на полпути. Ему хотелось знать, что у него действительно выходит, что всё не зря. Но почему это вошло в привычку — Ли не знает. От слов менеджера приятно и тепло, как раньше, не становится, но и тормозить его слишком лень и муторно. Пусть льстит Феликсу и дальше, от этого состояние Ликса не меняется от слова совсем. Он не зазнался — просто уже дорос до уровня уверенного в себе артиста и без всяких похвал от стаффа. — Да, спасибо, — Феликс тормозит бесконечный поток хвалебных од в свой адрес, — можно я один побуду немного? У нас же на сегодня всё? — получив утвердительный кивок, Феликс облегчённо выдыхает. — Ну и отлично, я передохну, и мы поедем домой. Позаботься пока об остальном, а потом позовёшь меня. Хочу минуты тишины. — Да, конечно, отдыхай, — менеджер Ким кланяется чуть ли не на все сорок градусов, такого Феликс тоже никогда не требовал, откуда эта повадка — тайна. — Я быстро управлюсь и увезу тебя. Скажу никому не беспокоить тебя. Ты отлично поработал сегодня, — мужчина улыбается и убегает в другую сторону, скрываясь от глаз Феликса. Ли хмыкает от слов про хорошую работу сегодня — будто обычно он делает всё хуже, — но не зацикливается на этом. Это просто подбадривающие фразы, которые Ёнбок слышит на дню раз сто. Феликс доходит наконец до своей гримёрной, планируя вздремнуть минут пятнадцать, пока Чонсу решает все вопросы, и поехать спокойно домой. От таких мыслей становится даже радостнее, у Феликса приподнимается настроение. Мысли наполнены прекрасным времяпрепровождением в ванне с пеной и ароматизированными свечами, безо всяких камер и криков влюблённой толпы. Нет, Феликс безусловно любит своих фанатов, он не двуличный артист, что за спиной ненавидит своих слушателей и считает их идиотами. Ли просто такой же человек, как и все, что нуждается в отдыхе и тишине. Он отдаёт им всего себя на сцене, на фан-встречах, просто на улице, случайно сталкиваясь. А дома хочется принадлежать лишь самому себе. Феликс доходит до своей гримёрной, ручка легко ему поддаётся, и парень тянет дверь на себя, заходя внутрь небольшой комнаты, и прикрывает за собой. Его неожиданно глаза сталкиваются с чужими, лисьими. Сердце пропускает один удар, сам Ёнбок вздрагивает. — Продюсер Ян? — Феликс испуганно смотрит на мужчину, что удобно устроился в кресле возле столика с зеркалом и косметикой. — Привет, крошка, не ожидал меня увидеть? — на губах цветёт довольная и хитрая ухмылка. — Если честно, нет, я думал вы в компании, и мы сегодня не увидимся. — А вот, сюрприз. Я пораньше освободился и приехал к своему котёнку. Или он не рад? — Чонин выгибает одну бровь, склоняя голову набок. Феликсу становится дурно. — Рад, очень рад. Котёнок всегда рад видеть своего папочку, — голос мелко дрожит. — Тогда закрывай дверь на замок и иди ко мне, — сладко, заманчиво щебечет Ян, хлопая по своим коленям и приглашая Феликса занять их. Ли, не медля ни секунды, выполняет все отданные ему приказы и по-хозяйски устраивается на бёдрах своего продюсера. Руки обвивают чужую шею, тела прижимаются друг к другу вплотную. — Что, даже не поцелуешь своего папочку? — с обидой в голосе спрашивает Чонин. — А если нас застукают? — Феликс с опасением поглядывает на закрытую дверь. Неизвестно, когда за ним придут, а свои особые отношения с боссом Ёнбок держит в тайне абсолютно ото всех, даже от родителей. — Ты запер нас, да и никто не посмеет к тебе зайти. Как минимум без стука. Так что расслабься, котик, и поцелуй уже меня, — Чонин сближает их лица медленно, мучительно, давая Ликсу сделать первый шаг. Он любит, когда его котёнок проявляет инициативу. — Хорошо, — Феликс улыбается и наконец соединяет их губы. После такого долгого и тяжёлого дня эти прикосновения, как спасательный круг. Они нужны ему точно так же, как и воздух. Ли завянет без них, как цветок без воды. Феликсу жизненно необходим Чонин, и он знает, что это взаимно. Они целуются страстно, жадно, дразняще, пошло. Гримёрную комнату заполняют причмокивания, их тяжёлое и так быстро сбившееся дыхание. Феликс льнёт ближе к Чонину, как котёнок, ищет ласки, тепла, которого так не хватало в дни их разлуки. Целоваться с Чонином для Феликса, как личный наркотик, слезть с которого уже невозможно. Он вызывает привыкание, и замен ему нет. — Я скучал, — шепчет, не прерывая поцелуй, Феликс, млея от того, как сильно сжимают его бёдра в этих дурацких облегающих штанах. Фанатки оценили, но главное, что Чонину они тоже нравились. — Я тоже, сладкий, — Ян зацеловывает губы возлюбленного, спускаясь ими на шею. Знает, что нельзя оставлять засосов, поэтому просто целует, слабо покусывает и облизывает кожу. Конечно, Чонин грезит о том, чтобы покрыть кожу Феликса своими следами, показать всем, что этот желанный мальчик уже занят, что ни у одной из фанаток нет никаких шансов. Но не может этого сделать: лишние слухи им не нужны. Однако Феликс пообещал, что, когда возьмёт небольшой рест, чтобы отдохнуть, он позволит сделать Чонину с собой всё, что тому будет угодно. И Ян терпеливо ждёт, записывая себе на подкорку сознания, как будет иметь своего котёнка сутками напролёт. Феликс томно, громко и сбивчиво дышит, цепляясь за плечи продюсера, закидывает голову назад. Он полностью во власти Яна, во всех возможных смыслах. И как артист его компании, и как просто человек. Подписав контракт с компанией, Феликс подписал себе вечный приговор быть под контролем Чонина. Нет, он не попал в шоу-бизнес через постель, между ними сначала были только деловые отношения. Просто в один момент появилось влечение, которое было уже невозможно остановить. — Чонин, — когда они наедине, Феликс позволяет себе звать любовника по имени. — Менеджер Ким может постучать в любую минуту, надо тормозить — Ли несильно толкает продюсера в грудь. — Чонин. — Ты попросишь его оставить тебя ещё ненадолго наедине, — руки Яна спускаются к ремню Ликса, ловко расстёгивая его. — Но что мне ему сказать? — Феликс шумно выдыхает, когда пальцы Чонина касаются вставшего члена, который ещё стягивала одежда. — Придумай что-нибудь, крошка, — Чонин проводит языком по шее Ликса, выбивая из парня полустон. — Л-ладно, — Феликс соглашается, понимая, что выбора у него и нет. — Умница, — Чонин покрывает кожу легкими поцелуями, вновь возвращаясь к штанам, справляясь с замком на них. — Приподнимись, детка, — Ликс послушно, опираясь на плечи Яна, привстаёт, и Чонин спускает с парня брюки вместе с бельём, оголяя его нижнюю часть тела. — Но тут… — в полубреду шепчет Феликс, плавясь от ласк. Сознание работает крайне заторможено, Ли приходится собрать последние крупицы. — Тут же ничего для секса нет. На сухую будем? — Я всё взял, малыш, — глаза Чонина блеснули хищным огнём. Ли затрясло. Властный голос заставляет себе подчиняться, хотя совсем недавно Феликс своим басом мог поставить любого на колени. Теперь нагнут его, и он совсем не против. Он жаждет этого, сгорает от нетерпения. Чонин вынимает из переднего кармана пакетик смазки — такие обычно дают, как пробники, — и, пока рвёт упаковку и выдавливает содержимое на свои пальцы, целует каждую веснушку, что проглядывает сквозь тонны тонального крема. Феликс обожает то, как в Чонине одновременно сочетаются нежность и властность. Ёнбок благодарит вселенную за такой подарок и свою глупую детскую мечту стать айдолом. Подростковая наивность привела его в агентство Чонина, она же подсказала довериться и подписать контракт. А гормоны и пубертатный период заставили увидеть в начальнике мужчину и начать желать его. А осознание взаимности влечения, наступления возраста согласия и пелена возбуждения – согласиться на первую в своей жизни близость. И главное, Феликс ни о чём не жалеет. Чонин подставляет первый палец к анальному отверстию Ликса, обводит его по контуру, дразня, и наконец входит. Двигает медленно, аккуратно, не желая доставить боли. Феликс впивается ногтями в плечи Чонина сквозь ткань пиджака и рубашки продюсера, подаётся назад. Чонин, долго не церемонясь, добавляет второй, сразу же двигая ими на манер ножниц. Раздвигает стенки, проталкивает пальцы чуть глубже. Феликс стонет чуть громче, зарываясь ладонями в волосы Яна и сжимая их. — Так приятно, — выдыхает Ликс, закатывая глаза. У Чонина это вызывает усмешку. Он резко вставляет ещё один палец и двигает ими уже более активно, быстрее, пробираясь к простате. Из Феликса выходит первый протяжный стон, ему приходится закусить губу, чтобы не быть слишком громким. Чонин наслаждается, упивается таким Феликсом, что ёрзает на его бёдрах, насаживается глубже на пальцы, двигая под стать движениям задом. Идеальная укладка стилистов испорчена, дорогая одежда смялась и намокла, макияж потёк. Чонин специально играется с самой чувствительной точкой в теле, доводя возлюбленного до истомы. — Папочка, прошу, — скулит Ли. Член неприятно трётся о рубашку Яна, пачкая её. — Чего ты просишь? — Чонин толкается пальцами, отчего Ликс рвано выдыхает. — Секса. Молю, войди в меня. — А ты заслужил? — ухмылка напротив добивает Феликса окончательно. — Да, я ведь хорошо сегодня справился, папочка? — Ли прогибается в спине чуть ли не до хруста. — Хорошо сегодня выступил? — Да, детка, ты был великолепен, — Чонин любовно целует парня в щёку. — Тогда, может, я заслужил награду? — Феликс приоткрывает глаза, смотря исподлобья. Грудная клетка то нервно поднимается, то опускается, губы искусаны до крови. Феликсу еле удается оставаться в сознании. — Да, котёнок определённо её заслужил, — улыбка не предвещает ничего хорошего. Пальцы выходят из Ликса и тут же тянутся к другому карману брюк, выуживая оттуда презерватив. — Подержишь? — Феликс губами обхватывает упаковку, зажимая между зубов. Чонин ахает от действий Ли и, не собираясь больше медлить, разбирается со своими брюками, стаскивает их, освобождая член от одежды. — Молодчина, крошка. Можешь вернуть это папочке, — Чонин забирает контрацептив обратно, целует опухшие губы, отрываясь от них со звонким чмоком. Разрывает обёртку и достаёт резинку, отбрасывая лишнее на пол. — А можно я? — скромно просит Ли. — Можно, котёнок, — Чонин отдаёт презерватив Феликсу, следя, как Ликс подставляет его к головке члена Яна и раскатывает по всей длине. Глаза Ли застелены завесой похоти, предвкушения скорейшего наслаждения, что он получит. Он смотрит затуманенным взглядом, ожидая дальнейших действий Чонина. Ян тянет Феликса за бёдра ближе к себе, помогает опуститься на свой член. Руки ложатся на талию, скрытую кофтой, в которой Ликс не так давно выступал на сцене. Феликс громко ахает, чувствуя, как орган Чонина медленно заполняет его. Ли ладонями цепляется за пиджак Яна, насаживаясь глубже, принимая член почти полностью. Закусывает щёку, чтобы сдержать стоны, Феликс начинает плавно опускаться, а после так же подниматься, чувствуя первые секунды наслаждения. Чонин придерживает его, помогает в движениях, входя с каждым толчком всё больше. Их губы встречаются, сливаясь в жадном поцелуе, пока Феликс чуть активнее скачет на возлюбленном. Их бёдра сталкиваются, создавая в гримёрной хлопки. Парни никак не могут насытиться друг другом, прижимаясь всё теснее. В комнатке жарко, одежда неприятно липнет к телу, но, к сожалению, время у них ограничено. Феликс прибавляет темпа, и Чонин, переместив ладони на ягодицы Ли, поддерживает, доводя Ликса до экстаза. Они, занятые друг другом, забывают обо всём на свете, в том числе и о менеджере, что так не кстати стучится в дверь. — Феликс? Ты там? Спишь? — голос Чонсу отрезвляет на мгновение. Чонин не прекращает толкаться в Ликса, упиваясь сложившейся ситуацией. Феликс прочищает горло, пытается контролировать себя хотя бы чуть. Ручка двери дёргается, и Ликс счастлив, что гримёрные можно запирать изнутри. — Феликс? — менеджер явно начинает беспокоиться. — Ответь ему, котёнок, — шепчет в губы Ликса Чонин, делая так только хуже. Феликс хочет целоваться, стонать без задних мыслей, а не разбираться со своим менеджером. — Или он выломает дверь. А нам это не нужно, верно? — Да, — кивает Феликс, вздыхая. — Я тут! — кричит осипшим голосом, надеясь, что Чонсу этому значение не придаст. — Я… я переодеваюсь! — первая отмазка, что пришла в голову. Чонин прыскает и делает резкий толчок в податливое тело. Из Феликса выходит стон. — У тебя там всё нормально? Тебе помощь не нужна? — Чонсу вновь дёргает ручку. Феликс сдерживается, чтобы не послать его. Сейчас он только мешает и помочь никак не сможет. — Нет, я справлюсь, — Ликс встречается с глазами Яна, видя в них чужое превосходство и усмешку. Чонин более чем доволен ответом. — Подожди ещё несколько минут. Я позову тебя, — Феликсу тяжело говорить, дыхание сбито, голова совсем не соображает. Чонин по-садистски продолжает толкаться в парня, не жалея его. Ли близок к оргазму, сдержать крики практически не выходит. Ему слишком хорошо, чтобы молчать. Феликсу хочется верить, что менеджер ушёл и не стоит под дверью, слушая всю симфонию звуков, которыми заполнена гримёрная. Чонину и Феликсу приходится ускориться, переходя на бешеный ритм. Страх быть застигнутыми лишь раззадоривает и возбуждает ещё больше. За дверью, по коридору, ходит стафф, сотрудники студии, менеджер — их легко могут поймать, увидеть. Но такая волна экстрима накаляет парней только сильнее. За время своих отношений они успели потрахаться и в кабинете Чонина в компании, и в машине Яна, и в танцевальном зале. Они оба безумцы, влюблённые и жаждущие друг друга. Первым кончает Феликс в руку Чонина, естественная смазка почти не падает на одежду Яна, оставаясь на ладони. Через пару толчков оргазм накрывает и Чонина. Он откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. Феликс пытается восстановить дыхание, прижимается к Чонину, несмотря на то, что обоим безумно жарко. Чонин чистой рукой убирает мокрые пряди Феликса за ухо, пальцами аккуратно вытирает следы размазанной туши, нежно оглаживает щёки и притягивает к себе для поцелуя. Выходит лениво: оба жутко устали. Феликс ещё больше хочет снять с себя всю одежду и пойти наконец в душ. — Надо собираться, — Чонин ищет глазами салфетки. — Да, надо, — соглашается Ли, сползая с Чонина. Он усаживается на пол, не в состоянии натянуть обратно на себя брюки с бельём. — Малыш, — ласково зовёт Ян, вытирая руку от спермы Феликса. — Торопись. — Хорошо, — Феликс, еле как шевелясь и передвигаясь, разбирается с одеждой. Снимает ту, в которой выступал, надевая более свободную и повседневную. Чонин поправляет пиджак и заметает следы их небольшого безумства, собирая с пола порванные упаковки. Завязанный презерватив вместе с прочим мусором летит в пакет, который Чонин выбросит на выходе из здания. Наличие тех в урне гримёрной — повод уборщице для сплетен. Феликс вымотано поправляет косметику, приводя себя в более презентабельный вид. Он проверяет шею на присутствие засосов, которых благо не замечает, — только небольшие покраснения, которые скрывает толстовка. Не должно быть ни одной детали, что указывала бы на их секс с Чонином здесь. Окна приходится открыть, чтобы проветрить помещение и впустить хоть немного воздуха. Феликс собирает свои вещи, проверяя на то, не забыл ли чего, и порывается уже выходить, но резко останавливается, пугая этим Чонина. — Ты чего? — Ян замирает возле двери. — Подожди, — заторможено говорит Ли, смотря оленьими глазами, — а как мы выйдем отсюда оба незаметно? Ну то есть дверь же закрыта была, а тут ты… мы вместе выходим. — Упс, об этом я как-то не подумал, — Чонин чешет затылок, неловко улыбаясь. — Ну, — жмёт плечами, — придумаем что-нибудь, — кокетливо подмигивает, отпирая дверь. Феликсу остаётся лишь закатить глаза, выдохнуть и молиться, что никаких скандалов и слухов потом не будет, а в глубине души считать дни до заветного отдыха, где так скрываться и прятаться им не придётся.