Автограф

Он до сих пор не подписал её лук. Не то чтобы она винила его, но их знакомство прошло так суматошно, и что ж… теперь они были партнёрами. Клинт, вероятно, думал, что Кейт больше не нужен его автограф, когда она фактически вошла в его жизнь, как человек, который останется в ней надолго. На самом деле, Кейт чувствует себя капризным ребёнком из-за того, что все ещё хочет этого, ведь её мозг и сердце зациклились на автографе, которого нет. Эта была тоска, делающая просьбу не желанием, а потребностью, даже необходимостью. Ему нужно было просто подписать её лук, и, может быть, когда его подпись будет нацарапана на оружии, всё будет в порядке. Но время стремительно бежит вперёд, и Рождество закончилось. Это означало, что пребывание Кейт у Бартона закончилось тоже, и ей пришлось вернуться в очень большой и пустой пентхаус — Джек освободил его, чтобы дать время девушке в одиночестве приспособиться к жизни без присутствия матери. Если честно, Кейт хотела вернуть Джека. Не только потому, что это сделало бы окружение немного менее пугающим, но и из-за того, что после заключения матери в тюрьму, у неё остался многомиллионный бизнес, и помощь Джека была бы очень кстати. Она будет признательна ему за всё, даже если ей придется съесть сотни ирисок с монограммой, чтобы Джек был здесь. Так почему она не могла спросить? Почему она не могла подняться с кровати, чтобы снять телефон с прикроватной тумбочки, хотя время от времени Кейт слышала, как он звонит? И ни один из звонков не подходил под особую мелодию звонка Клинта — это был звук выпускаемой стрелы, хотя вскоре Кейт хотела его изменить. Единственная причина, по которой девушке иногда удавалось подняться на ноги, заключалась в том, что она ухаживала за собакой-пиццей Лаки, и даже тогда с автоматической кормушкой и миской с водой, она едва вставала с кровати. Большая часть усилий приходилась на то, чтобы выгуливать питомца недалеко от дома, а также спускаться за доставленными собачим кормом и бутылками с водой. Ну, и тренировка бросания мяча, когда Лаки требовал этого. Это делало Лаки счастливым, да и ладони Кейт нуждались в тренировке из-за её профессии. Из-за этого девушка заставляла себя играть с псом, как бы изнурительно это не ощущалось. Даже если чаще всего, когда она лежала, рассеянно бросая мяч, в пижаме, её глаза не могли удержаться от предмета, расположенного недалеко от неё: небольшой лук, висящий на стене, первый в её бесконечном стремлении стать величайшим лучником, который когда-либо жил. Это напрямую навеяно тем, что она увидела в тот роковой час, когда шла битва за Нью-Йорк. Тогда, когда она была одна, а её отец умер в соседней комнате, не зная, какое страшное зрелище видит его ребёнок. Кейт задаётся вопросом, если бы она встретила Клинта много лет назад, взял бы он этот лук, совсем небольшого размера из её дрожащих ладоней, и подписал бы его, когда она попросила бы его об этом? Кейт задаётся вопросом, подписал бы он именно этот лук сейчас. Сначала она предложила свой проверенный рекурсивный лук, но мужчина пожал плечами, ни разу толком не ответив, подпишет ли его. Что-то в ней всё ещё хочет, чтобы Клинт подписал и этот «взрослый» лук, но Кейт знает своим сердцем, глядя на оружие, висящее высоко на стене — это то, что он должен был подписать. Чтобы исцелить сломленного ребенка внутри. Кейт снова бросает мяч, грохот подушечек лап Лаки, стучащих и скользящих по гладкому полу, не мешает её взгляду. Даже если глаза слегка слезятся, каким-то образом они высыхают из-за прерывистого моргания. Желудок девушки урчит, и она очень хочет заказать что-нибудь доставкой, но также ощущает потребность нести ответственность за свои расходы теперь, когда все деньги были её собственными. Даже если то, что у нее было, считалось состоянием. Стрела. Кейт подпрыгивает от звука пришедшего сообщения, ее шея резко дёргается, когда тело вскакивает, чтобы схватить телефон с прикроватной тумбочки, она падает с кровати. Удар приходит на висок и на мгновение вызывает боль в плече, но это не мешает Кейт поднести телефон к лицу, чтобы посмотреть, что именно прислал её герой. «С тех пор, как ты уехала, о тебе ничего не было слышно, ты же не будешь снова мешать еще какому-то плохишу, не так ли?» — Ха-ха, — говорит Кейт вслух, закатывая глаза, но это не помогает ей справиться с внезапно начавшейся тошнотой, вызванной падением. Ей действительно срочно нужно было что-нибудь съесть. «Нет, если бы я что-то сделала, ты бы услышал об этом первым» Кейт хихикает, когда нажимает «отправить», нахально улыбаясь, когда Лаки вернулся и понюхал раны хозяйки, прежде чем положить свою пушистую голову ей на плечо, чтобы девушка могла его погладить. «Обычно я узнаю обо всём последним, малыш», — прочитав это, Кейт качает головой и вздыхает. Девушка не понимает смысл сообщения в полной мере, не тогда, когда лишение сна и недоедание полностью овладели её мозгом. Её не должно так сильно беспокоить то, что Клинт продолжал называть её ребёнком, особенно когда всего несколько минут назад она задумалась, выполнил бы он её просьбу, если бы ей снова было лет девять. Повернув голову к Лаки, Кейт зарылась лицом в его мех, плача из-за того, что она не могла больше сдерживаться. Пёс сочувственно скулил в ответ, облизывая спутанные волосы хозяйки. Кейт не боялась спрашивать Клинта раньше, после того, как, казалось бы, напугала его, надевая костюм Ронина, но теперь она боится попросить его подписать лук. Поэтому Кейт выключает телефон, чувствует, как Лаки лежит рядом с ней, прежде чем обнимает его, отчаянно нуждаясь хоть в какой-то поддержке, смотрит на лук на стене, пока не закрывает глаза. Стрела. «Я беспокоюсь за тебя» Стрела. «Кейт?» Стрела. «Я скоро буду»

***

Кейт сонно открывает глаза, когда грубые ладони обхватывают её лицо, а мозолистый большой палец неуверенно проводит по ушибленному виску. Девушке удается разглядеть своего героя, даже если она лишь мельком видит его своими уже заплаканными глазами. Клинт силен, Кейт это знает, и ему так легко удаётся приподнять её до сидячего положения, даже если вес в первую очередь падает на его грудь. Кейт всхлипывает, глядя вверх, даже когда мужчина бережно проводит пальцами по её подбородку, а потом проверяет пульс. Её лук — единственная четкая вещь в поле зрения. Расплывчатого зрения, конечно. Она слабо указывает на лук после того, как хватает рубашку мужчины, борясь со своей безвольной рукой. Внимание Клинта переключается, и брови немного сводятся в беспокойстве. — Можешь подписать мой лук? — Кейт удалось спросить это вопреки своему сухому языку. Рука Клинта уверено прижимает её голову ближе к грохочущему сердцу в груди, и Кейт физически чувствует, как его плечи кивают вместе с головой. — Да, да, малыш, я могу это сделать, — обещает он ей в макушку, и Кейт снова проваливается куда-то глубже, чем в обычный сон.

***

Кейт снова просыпается от запаха супа и звона холодного льда, движущегося в стакане. Ей достаточно открыть глаза, и первое, что она видит — это подпись Соколиного Глаза на её луке.