Divide et impera (Разделяй и властвуй)

Блять. Блять. Блять.       Каждый раз, когда пульсировала метка, он знал, что его зовут не на чаепитие с лесными феями. Однако он даже представить себе не мог, что на сегодняшнем собрании Воландеморт решит устроить всем присутствующим нихеровую такую проверкой на выдержку.       Ему стало плохо уже когда он зашел в Темную гостинную в сопровождение матери и отца. В воздухе, прямо над центром стола, висела женщина. Она была крепко связана, однако Драко сомневался, что это было необходимо. На ней не было живого места: веревки туго обвивали ее тело, от чего руки и ноги посинели, а кровь из многочисленных ран капала прямо на стол, заставляя парня зациклиться на этом звуке.       Как хозяева поместья Малфои вошли первые, однако спустя пару секунд начали появляться и остальные Пожиратели. Он прикусил щеку изнутри. Успокойся. Характерный металлический привкус на языке и Драко взял себя в руки. Он уже сидел во главе стола.       — Мой Лорд, — произнес Люциус, почтительно склонив голову. Нарцисса последовала его примеру. Ебаный маскарад. Он повторил за родителями.       — Люциус, рад тебя видеть, — прошипела мерзкая тварь так, словно они не находились в фамильном, мать его, поместье Малфоев, — Прекрасно выглядишь, Нарцисса.       Мать выдавила из себя тихое «спасибо, мой Лорд», вжав голову в плечи.       — Драко, я слышал, ты близок с детьми Забини, Ноттов и Паркинсонов? — вдруг обратился к нему Темный Лорд, едва удостоив своим вниманием его мать. Драко почувствовал, как что-то скрутило его внутренности.       — Вы правы, мой Лорд, — прозвучало уверено. Молодец, Малфой, так держать.       — Отлично, — если Драко и был в чем-то уверен касательно Реддла, то только в том, что его радость всегда заканчивалась хуево. Для всех. Это была ебаная аксиома.       А потом он почувствовал, как его сердце оборвалось, потому что этого, блять, не могло происходить. Однако улыбочка Тома (фу, мерзость) говорила об обратном. Ахиреть какой спокойный Блейз вошел в Темную гостиную вместе с Панси и Тео.       Маленький Драко как-то услышал выражение «чаша терпения» и очень удивился. На втором курсе парень пришел к выводу, что у него для терпения отведена рюмка. А на шестом курсе он понял, что если внутри Драко и был какой-то сосуд, то только для ненависти. Он казался бездонным колодцем, который прямо в эту секунду заполнился до краев.       — Блейз, Теодор, Панси, подойдите, — в голосе твари можно было расслышать нотки какой-то извращенной радости. Сердце словно замедлило работу пока Малфой наблюдал, как его лучшие друзья спокойно отдают дань почтения ящероподобному ублюдку. Хотелось истерически рассмеяться или пробить дыру в змеиной башке. Но он ограничился ничем.       — Это так прекрасно, что молодое поколение выбирает правильную сторону, правда ведь, господа? — он делал это специально, привлекал всеобщее внимание, которое, сюрприз, и без того было сосредоточено на них. Юноша знал это, старался держать себя в руках, видел в глазах друзей приказ терпеть. Всё потом. Иначе им всем конец. И он сделал усилие: проверил стены в своей голове, убедился, что ситуация по-прежнему под контролем. Растянул губы в улыбке.       — Безусловно, мой Лорд, — голос его влился в общий хор и, казалось, остался незамеченным, однако Малфой знал, что тварь его прекрасно расслышала.       — Что же, отлично. А теперь приступим. Северус! — голос его похолодел, Драко показалось даже, что он услышал нотки по-детски наивного разочарования. Выкуси. Спокойно занял свое место.       Тело Чарити Бербидж, висевшее прямо перед его носом, больше не имело никакого значения.                                                                         ***       — Теперь, когда мы покончили с этой предательницей, я могу, наконец, перейти к более важным вещам. Люциус, как продвигается твое задание? — в звенящей тишине голос Темного Лорда прозвучал как раскат грома.       Пиздец. Оторвавшись от созерцания своих рук, Драко уперся глазами в лица друзей. Пэнси и Тео выглядели так, словно Снейп на пару с Воландемортом только что устроили стриптиз. Хотелось рассмеяться, но увидев побледневшего, казалось, Блейза резко расхотелось.       Дерьмо.       — Все под контролем, мой Лорд, — голос Люциуса не дрогнул ни на секунду. Драко едва заметно усмехнулся. Ну, разумеется. Отец скакал по всей Европе выполняя поручения полоумного гомункула. Безупречно выполняя, забыл дополнить.       А в следующее мгновение высокие потолки зала, казалось, рухнули ему на голову, проломив череп. Внезапное вторжение в сознание разрушало выстроенные им окклюменционные стены. Драко подбрасывал ему фальшивые воспоминания одно за другим, стараясь просто замедлить его. Однако Реддл беспощадно разрывал их, как Пророк недельной давности. Блятьблятьблять.       Он был на грани потери сознания от разрывающей головной боли, когда все внезапно прекратилось. Воландеморт покинул его сознание так же быстро, как ворвался в него.       Первым, на что он обратил внимание, когда зрение прояснилось, были глаза Забини: они словно окаменели, прилипнув к рукам Малфоя. Переведя взгляд, словно в замедленной съемке блондин увидел сжатые кулаки, с которых стекала кровь. Его чистая кровь. Он тренировался у Темного Лорда и у психички Беллы неисчислимое количество раз. Его наказывали Круцио и многими другими заклятиями, от которых внутренности скручивались в немыслимые узлы и бантики. Однако такое было впервые. Осознание того, что мерзкий полукровка посмел пустить ему кровь, ударило по его воспаленному мозгу.       Постепенно начал возвращаться слух и Малфой осознал, что весь зал погружен в звенящую тишину. Ублюдок разглядывал его сжатые кулаки и выглядел так, словно ему принесли на подносе Поттера, у которого яблоки торчат из всех отверстий. Плавно перевел взгляд на отца. Люциус выглядел невозмутимо, однако в глубине его зрачков плескалась ярость. На мать Драко старался не смотреть.       — Хорошо, Люциус, можно сказать, я доволен тобой, — прошипел Том Реддл, наконец переключая внимание на его отца, — Удивительно, но впервые никто из вас меня не разочаровал. Я почти счастлив.       Его взгляд прошелся по всем присутствующим.       — Думаю, вы заслужили подарок! — о том, что этот полоумный считает за подарки, Драко решил не думать, — Полагаю, всем знаком мерзкий выскочка-Дамблдор? Идиот, зовущий себя величайшим волшебником всех времен. Так вот спешу вас обрадовать: он умрет!       Зал загудел, а Беллатриса казалось вот-вот взорвется от перевозбуждения:       — Мой Лорд, позвольте мне! Мне! Я хочу сделать это!       — Белла, милая, мне жаль расстраивать тебя, но… Драко! Я знаю, что ты хорошо проявляешь себя на занятиях, и я доволен тобой. Однако, насколько мне известно, ты еще ни разу не участвовал ни в одном задании, это так? — он хищно усмехнулся и на секунду Малфою показалось, что он увидел раздвоенный язык.       — Это так, мой Лорд, — утвердительно склонил голову. Панси, кажется, уже похоронила его: настолько бледной она выглядела. Но это не важно. Главное не смотреть на мать.       — Полагаю, все уже поняли, кто принесет нам огромное удовольствие, избавив от трухлявого старикашки, — Темный Лорд еще раз обвел взглядом зал, — Уверен, ты не разочаруешь меня, Драко. Я прав, Нарцисса?       Внезапное обращение, казалось, лишило аристократку самообладания, однако через какую-то долю секунды она уже взяла себя в руки.       — Мой сын, я уверена, обязательно оправдает ваше доверие, мой Лорд, — уверенный секундный взгляд в красные глаза, поклон и Нарцисса Малфой замолчала.       Замолчало и сердце Драко. Оборвались сухожилия, сосуды, все то, что держало орган в грудной клетке с самого начала этого ебанного собрания.       — Отлично. Северус останься, остальные свободны, — раздались хлопки апарации.