All The Young Dudes — Sirius's Perspective

— Что-нибудь грандиозное, — настаивал Сириус, лежа на кровати Джеймса. — Вечеринка в общей комнате. Мы можем пригласить всех. То есть всех, кого можно пригласить. — Ты думаешь, что нам сойдёт это с рук? — Конечно, — фыркнул Сириус. — Какой смысл дружить со старостой, если не можешь нарушить несколько правил? Приближался его шестнадцатый день рождения, и Сириусу захотелось чего-нибудь роскошного – настоящего взрыва. Прошла целая вечность с тех пор, как у них была вечеринка. И, кроме того, каждому не помешало бы немного повеселиться, учитывая, насколько мрачными стали дела за пределами замка. Теперь, когда он проводил время с Мэри, Блэк стал замечать это чаще. Сириус понял, что война становится только хуже, но он никогда не слышал, как из-за каждого угла шипели «грязнокровка», и он не ожидал такого количества косых взглядов от слизеринцев в коридорах. Они с Мэри ещё даже официально не встречались; он просто провожал её на занятия, нося её сумку с книгами, пытаясь «вести себя как джентльмен». Сириус пожаловался на это другим мародёрам, когда Джеймс спросил его, как прошло их свидание в Хогсмиде. — Джентльмен! — усмехнулся он, вынимая зубную щётку изо рта, чтобы начать загибать пальцы. — Я говорю на пяти языках! У моей семьи есть собственный родовой девиз! Я, блять, вальс умею танцевать! У меня двенадцать официальных мантий! Чего ещё ей надо? — Теперь ты понимаешь мою боль, — ответил Джеймс, вздыхая. — Она хочет, чтобы ты её уважал, — сказал Питер тем раздражающе снисходительным тоном, который, казалось, он использовал всегда, когда говорил о девушках. — Но я уважаю её! — высокомерно ответил Сириус. — У неё лучшие сиськи на нашем курсе. Это заслуживает уважения. Римус, который слушал этот разговор, раздражённо обхватил голову руками. Сириус ухмыльнулся. Тем не менее, несмотря на свои жалобы, он решил попробовать. Это привело к тому, что Сириус постоянно проводил время с Мэри, пытаясь доказать ей, каким джентльменом он может быть — в конце концов, настоящий гриффиндорец никогда не пасует перед испытанием. А Мэри Макдональд, безусловно, была тем ещё испытанием. Иногда это было похоже почти на игру. Он говорил что-нибудь дерзкое или отпускал глупую шутку, и Мэри закатывала глаза, жалуясь на то, что ему нужно взять себя в руки и перестать вести себя как идиот, даже когда она пыталась скрыть довольную улыбку. Сириус дразнил её в ответ, а она притворялась раздражённой, но по тому, как она ухмылялась и смотрела на него из-под длинных ресниц, он понимал, что ей смешно. Сейчас одним из любимых способов Блэка дразнить Мэри было его рыцарское поведение, которое заставило бы любого другого человека смутиться, но Мэри нравилось чрезмерное внимание к её личности. Это было их общей чертой. Поэтому Сириус вырывался вперёд, просто чтобы придержать открытыми двери классов, или настаивал на том, чтобы нести каждую из её книг в дополнение к своим собственным, или кланялся, когда освобождал ей место в столовой, расцветая и говоря с преувеличенно сочным акцентом: — Пожалуйста, миледи, устраивайтесь поудобнее! Присаживаясь, Мэри шлёпнула его по руке, едко сказав: — Что-нибудь грандиозное, — настаивал Сириус, лежа на кровати Джеймса. — Вечеринка в общей комнате. Мы можем пригласить всех. То есть всех, кого можно пригласить. — Ты думаешь, что нам сойдёт это с рук? — Конечно, — фыркнул Сириус. — Какой смысл дружить со старостой, если не можешь нарушить несколько правил? Приближался его шестнадцатый день рождения, и Сириусу захотелось чего-нибудь роскошного – настоящего взрыва. Прошла целая вечность с тех пор, как у них была вечеринка. И, кроме того, каждому не помешало бы немного повеселиться, учитывая, насколько мрачными стали дела за пределами замка. Теперь, когда он проводил время с Мэри, Блэк стал замечать это чаще. Сириус понял, что война становится только хуже, но он никогда не слышал, как из-за каждого угла шипели «грязнокровка», и он не ожидал такого количества косых взглядов от слизеринцев в коридорах. Они с Мэри ещё даже официально не встречались; он просто провожал её на занятия, нося её сумку с книгами, пытаясь «вести себя как джентльмен». Сириус пожаловался на это другим мародёрам, когда Джеймс спросил его, как прошло их свидание в Хогсмиде. — Джентльмен! — усмехнулся он, вынимая зубную щётку изо рта, чтобы начать загибать пальцы. — Я говорю на пяти языках! У моей семьи есть собственный родовой девиз! Я, блять, вальс умею танцевать! У меня двенадцать официальных мантий! Чего ещё ей надо? — Теперь ты понимаешь мою боль, — ответил Джеймс, вздыхая. — Она хочет, чтобы ты её уважал, — сказал Питер тем раздражающе снисходительным тоном, который, казалось, он использовал всегда, когда говорил о девушках. — Но я уважаю её! — высокомерно ответил Сириус. — У неё лучшие сиськи на нашем курсе. Это заслуживает уважения. Римус, который слушал этот разговор, раздражённо обхватил голову руками. Сириус ухмыльнулся. Тем не менее, несмотря на свои жалобы, он решил попробовать. Это привело к тому, что Сириус постоянно проводил время с Мэри, пытаясь доказать ей, каким джентльменом он может быть — в конце концов, настоящий гриффиндорец никогда не пасует перед испытанием. А Мэри Макдональд, безусловно, была тем ещё испытанием. Иногда это было похоже почти на игру. Он говорил что-нибудь дерзкое или отпускал глупую шутку, и Мэри закатывала глаза, жалуясь на то, что ему нужно взять себя в руки и перестать вести себя как идиот, даже когда она пыталась скрыть довольную улыбку. Сириус дразнил её в ответ, а она притворялась раздражённой, но по тому, как она ухмылялась и смотрела на него из-под длинных ресниц, он понимал, что ей смешно. Сейчас одним из любимых способов Блэка дразнить Мэри было его рыцарское поведение, которое заставило бы любого другого человека смутиться, но Мэри нравилось чрезмерное внимание к её личности. Это было их общей чертой. Поэтому Сириус вырывался вперёд, просто чтобы придержать открытыми двери классов, или настаивал на том, чтобы нести каждую из её книг в дополнение к своим собственным, или кланялся, когда освобождал ей место в столовой, расцветая и говоря с преувеличенно сочным акцентом: — Пожалуйста, миледи, устраивайтесь поудобнее! Присаживаясь, Мэри шлёпнула его по руке, едко сказав: — Ты смешон! Но она улыбалась, а щёки её покраснели. Сириус рассмеялся, садясь рядом. — Да, но за это ты меня и любишь, — это только заставило её покраснеть ещё больше, и Макдональд закатила глаза, пытаясь скрыть это. Сириус ухмыльнулся, чувствуя себя очень довольным – он наконец-то разгадал тайну флирта. Они болтали о своём последнем задании по зельеварению (сыворотка для роста волос, которая в сочетании с париком Слизнорта имела очень интересные последствия), когда Джеймс и Римус присоединились к ним за столом. — Фидо, — кивнул Джеймс, опускаясь на скамью. — Рудольф, — ответил Сириус таким же кивком. Они экспериментировали с прозвищами с тех пор, как рассказали Римусу об анимагии — отчасти потому, что им нужны были псевдонимы, если они хотели закончить Карту Мародеров к Рождеству, а отчасти потому, что идея иметь кодовые имена была потрясающей. На данный момент это была любимая игра среди них – посмотреть, сколько прозвищ они переберут, прежде чем одно западёт в душу. Пока таким образом определились только с Питером (после «Пищалки», «Усов», «Коросты» и «Сыроеда» они окончательно остановились на «Хвосте».) — Где вы двое были? — сказала Мэри вместо приветствия. — Разве у вас не было пропусков? — В библиотеке, — ответил Римус, потянувшись за поварёшкой, приподнимаясь, чтобы снять крышку с дымящейся кастрюли с супом между ними. Сириус заметил, как он улыбнулся, увидев обед – сегодня был томатный суп, любимый суп Лунатика. Он налил щедрую порцию в свою миску и сказал: — Вы двое ведёте себя так, будто нам в этом году не сдавать СОВ. — Начну готовиться на каникулах, — пожала плечами Мэри. — Я не особо переживаю. Меня больше пугают карьерные собеседования. — Карьерные собеседования? — Римус оторвал взгляд от супа, выглядя встревоженным. — Лили мне рассказала, — объяснила Мэри. — После СОВ нам придётся встретиться с Макгонагалл и обсудить, чем мы будем заниматься после школы. Я понятия не имею, что сказать... Если эта война не закончится, я вообще не смогу найти работу, я же маглорождённая. — Найдёшь, — твёрдо сказал Джеймс. — Мы победим. — Ну, даже если так, — пожала плечами Мэри. — Я не знаю, что хочу делать, когда мы выпустимся. Единственная волшебная профессия, о которой я знаю — это учитель, и я вообще не хочу этим заниматься. Внезапно сова села на стол рядом с тарелкой Сириуса. Он сразу же узнал её – это была одна из злобных птиц семьи Блэков. Он закатил глаза от отвращения, несмотря на сердце, которое хотело выпрыгнуть у него из груди. — Хотя бы не громковещатель, — оптимистично сказал Джеймс, намазывая хлеб маслом. Сириус разорвал конверт, не дав себе успокоиться. Он уставился на своё имя, написанное в самом начале: «Сириус, Поскольку у тебя день рождения, пожалуйста, приходи сегодня в общую комнату Слизерина в 16:00 на чай.» В нём вспыхнул гнев. И это все? После всего, что произошло этим летом – после того, что его семья делала – действительно ли они думали, что могут просто притвориться, что не произошло ничего необычного, и ожидали, что он придет на чай, как хороший маленький мальчик? Они буквально сражались на противоположных сторонах войны. Он встал, намеренно поворачиваясь к столу Слизерина. Конечно, его брат наблюдал за ним, хмурясь со своего места, где он сидел вместе с Барти Краучем. Сириус привлёк его внимание, вызывающе поднимая письмо в одной руке, а палочку в другой. — Инсендио. Мэри вскрикнула, когда пергамент тут же вспыхнул, слегка обжигая кончики пальцев – но ему было всё равно. Это стоило того, чтобы увидеть, как побледнел его брат. Сириус сел обратно, довольный. — Значит, плохие новости? — спросил Джеймс, возвращаясь к своему обеду. — Приглашение провести день рождения с моим любимым братцем. — И? Разве это так плохо? — спросил Джеймс. — Да, — твёрдо сказал Римус, прежде чем Сириус успел ответить. Он бросил на Джеймса жёсткий взгляд, почти осуждающий. Сириус почувствовал прилив благодарности за защиту. — Зачем ты это сделал? Знакомый голос раздался позади него, почти заставляя Сириуса подпрыгнуть, но ему удалось сохранить самообладание. Он не снизошел до ответа своему брату, упорно игнорируя его и запихивая в рот кусочки еды. — Сириус, — сказал Регулус, слегка повысив голос. — Зачем ты сжёг письмо? У него была знакомая раздражительная дрожь в голосе, та, которая обычно означала, что у него на глазах выступают слезы – Сириус боролся с чувством вины. Что бы ни происходило с Регом, это была не его проблема. Мэри была права; его брат был достаточно взрослым, чтобы делать свой собственный выбор. И если этот выбор включал общение с такими, как Барти Крауч, который всего два дня назад пытался сглазить Мэри по пути на трансфигурацию, то Сириус не хотел иметь с ним ничего общего. — Пойдём, Мэри, — Сириус снова поднялся, тщательно избегая зрительного контакта с братом. — У нас сейчас чары, да? — Оно было не от мамы, — сказал Регулус дрожащим, как у побитой собаки, голосом. — Я сам его написал, хотел тебя увидеть. «Я хотел тебя увидеть». Сколько раз Сириусу хотелось, чтобы его брат сказал именно эти слова? Сколько раз он думал, что это могло бы всё исправить? Это не имело значения. Теперь он всё понимал. Сириус взял Мэри за руку и, не оглядываясь, вышел из зала. *** Суббота, 1 ноября 1975 года. Well, you can bump and grind, If it’s good for your mind. You can twist and shout, Let it all hang out. But you won’t fool The children of the Revolution… Можете топтать и пихаться, Если вам так нравится, Можете танцевать и кричать, Оставить всё как есть, Но вы не обманете детей революции… Сириус крутился перед зеркалом, пытаясь взглянуть на свой затылок. Он пытался завить локоны выше, чтобы они немного застревали сверху. Андромеда прислала ему стопку маггловских журналов, и Блэк сделал все возможное, чтобы подражать красочной моде; он был одет в свободную рубашку на пуговицах с ярким узором, которую он заправил в облегающие джинсы с высокой талией Общий образ был весьма драматичным, и Сириус ухмылялся в отражении. Возможно, это был один из жизненных уроков, которые он усвоил из своего воспитания: Блэк никогда не появится на вечеринке в не идеальном виде (хотя если бы его мать увидела, что он носит сейчас, у нее, вероятно, случился бы приступ). — Эй, поторопись! — крикнул Джеймс, просунув голову в дверь. — Вечеринка началась! Клянусь, ты хуже девчонки. — Совершенство требует времени, Поттер, — ухмыльнулся Сириус. — По крайней мере, я не выгляжу так, словно меня одевала мама. Джеймс прищурился. — Я собираюсь пропустить это мимо ушей, но только потому, что сегодня твой день рождения. А теперь давай, спускайся сюда — все уже спрашивают, где ты! Сириус ухмыльнулся, следуя за своим другом вниз по лестнице. Он уже слышал музыку, которую магически усилили, и головокружительный восторг разлился в его груди. Когда они с Джеймсом преодолели последние несколько шагов до общей комнаты, голоса поднялись волной бормотания, радостного, оживлённого гула. Джеймс Поттер не разочаровал. Сириус попросил устроить вечеринку, и он выполнил его просьбу — общая комната была битком набита людьми, почти всеми старшекурсниками Гриффиндора, а также горсткой учеников Когтеврана и Пуффендуя. Питер стоял у входа в гостиную, выглядя слегка опьянённым властью, когда он махал людям, заманивая – или, может быть, это всё было из-за огневиски в его руке. Римусу удалось раздобыть несколько бутылок, и некоторые из студентов постарше принесли свои напитки, так что, казалось, почти все держали выпивку в руках. Как только Сириус зашёл в общую комнату, он обнаружил, что ему в ладонь впихнули кубок, в котором он сразу узнал огневиски по знакомому запаху. Мэри хихикнула и переплела свои пальцы с его. — С днём рождения, Сириус! Это вызвало общее «с днём рождения», когда ближайшие ученики обернулись и заметили его, и к тому времени, когда они закончили, Сириус уже улыбался от уха до уха. — За нас! — крикнул он, поднимая свой кубок – на тост с энтузиазмом откликнулась вся гостиная, и он залпом выпил огневиски, лишь слегка поперхнувшись, когда янтарная жидкость попала ему в горло. Мэри засмеялась, потянув его за руку. — Давай, возьмём тебе еще один, — он последовал за ней к столику в углу, где в беспорядке были разбросаны разные бутылки. Сириус старался не пялиться, когда Мэри наклонилась, чтобы взять огневиски. Макдональд выглядела по-настоящему сногсшибательно, как фотография из журнала — её невероятно длинные ресницы касались щёк каждый раз, когда она моргала, и на ней была ярко-синяя мини-юбка в паре с белой блузкой, облегающей грудь. Сириус отвёл глаза, когда понял, что всё же пялится на неё. Она хлопала, когда он выпил ещё один кубок, и он хлопал, когда она последовала его примеру. Джеймс пил с ними, гримасничая и пытаясь аккуратно смотреть на Эванс через всю комнату – она поймала его взгляд и намеренно повернулась спиной, хмурясь (что не имело никакого эффекта, так как Джеймс, казалось, стал пялиться только сильнее). Сириус должен был признать, что Эванс тоже выглядела фантастически, в тёмно-зелёном платье с удивительно короткой юбкой. На самом деле, казалось, что все девушки нарядились для вечеринки; везде его глаза улавливали яркие мини-юбки и кудрявые волосы, блестящие украшения и красочный макияж. — Ой, — Мэри ударила его по руке, — и на кого это вы смотрите, мистер Блэк? Он рассмеялся. — Ни на кого! Тебе просто показалось! — О, правда? — она приподняла бровь и сложила руки, что оказало ощутимое давление на её грудь. Сириус моргнул, уже чувствуя себя расслабленным из-за алкоголя. — Я говорил тебе, что ты выглядишь сегодня абсолютно восхитительно? Теперь Мэри неохотно улыбнулась, закатывая глаза. — Лесть никуда тебя не приведет, Блэк. — Действительно, Макдональд? — Сириус ухмыльнулся. — Никуда? Даже в мой день рождения? — Ох, ты невозможен! — Мэри снова шлёпнула Сириуса по руке, но на этот раз её пальцы остались на месте, сжимая его бицепс, в то время как она ослепильно улыбнулась ему в ответ. Рядом с ними Джеймс притворялся, что его сейчас стошнит. — Вы двое становитесь хуже Питера и Дездемоны! Я собираюсь найти Римуса… Сириус рассмеялся, ещё раз оглядев комнату. — В таком случае, а где Римус? — У него обязанности диджея. — Ну конечно. Он повернулся, чтобы посмотреть на проигрыватель в углу, и, естественно, Римус стоял рядом с ним, возвышаясь над большинством окружающих его студентов. Похоже, он пытался отбиться от группы девушек, сжимающих запись ABBA. — Что бы мы делали без Лунатика? — Джеймс ухмыльнулся, прежде чем пройти сквозь толпу. — И вправду, — пробормотал Сириус, наблюдая, как Римус спорил с шестикурсницами Пуффендуя. У него было знакомое разочарованное выражение лица, нахмуренные брови, полные губы, сжатые в узкую линию. Он был одет в маггловские джинсы, которые обтягивали острые бедра, а футболка слегка поднялась, когда он скрестил руки, показывая кусочек бледной кожи. У Сириуса пересохло в горле. Он налил побольше огневиски в свой кубок, глотая всё без закуски. — Давай, — Мэри снова потянула его за руку, на этот раз к кучке студентов, качающихся в центре общей комнаты. — Давай потанцуем! *** Сириус Блэк не был танцором. Родители, конечно, заставляли его учить вальс, как часть его благородного наследия, но он ненавидел скучную традиционную работу ног. Обычно он делал всё возможное, чтобы его не затащили на танцпол. Но после трёх кубков (или уже больше?) огневиски, горевших у него в животе, это была совершенно другая история. Танцевать с Мэри было восхитительно; было трудно чувствовать себя неловко, когда она смеялась и кружилась рядом, уверенно покачивая бедрами. Сириус чувствовал себя расслабленным, у него кружилась голова и он был счастлив. Блэк обнаружил, что расслабляется под музыку, позволяя своему телу двигаться в такт знакомым ритмам T. Rex. «Children of the Revolution» только что закончился и заиграл следующий трек, попавший на проигрыватель благодаря какому-то заклинанию, которое наложил Римус. Wishin' and hopin' and thinkin' and prayin' Plannin' and dreamin' each night of his charms… That won't get you into his arms… Желания, и надежды, и мысли, и молитвы, Планы и еженочные грёзы о его чарах… Не помогут тебе оказаться в его объятиях… Мэри завизжала от восторга (как и все остальные девушки в общей комнате) и обвила руками его шею, подпевая и покачиваясь. Сириус рассмеялся и через мгновение положил руки ей на бедра. Она была очень мягкой. Show him that you care just for him Do the things he likes to do Wear your hair just for him, 'cause You won't get him Thinkin' and a-prayin', wishin' and a-hopin'… Покажи ему, что тебе важен только он, Делай то, что нравится ему, Делай причёску только для него, потому что Ты его не получишь, Лишь думая, молясь, надеясь и желая… Сириус ухмыльнулся, когда увидел, как Марлин тащит Римуса в центр комнаты. На его лице было слегка паническое выражение, пока она хихикала. — Да, Лунатик! — закричал Сириус, когда они с Мэри оказались рядом. — Я не знал, что ты умеешь танцевать! — Ага, да я просто следующий Фред Астер, — протянул Римус, саркастически приподнимая бровь. Сириус не мог перестать улыбаться; он обнаружил, что следит за движением рук Римуса, когда тот поднял их, чтобы покружить Марлин. Она споткнулась, и он обхватил её за талию, чтобы поддержать. — Вы такая милая парочка, — сказала Мэри, прижимаясь ближе к Сириусу. Он мог чувствовать её грудь напротив своей грудной клетки – она была странной, мягкой. Всё в ней было мягким. Римус откинул голову назад и рассмеялся. Сердце Сириуса подпрыгнуло у него в груди. Свет казался очень ярким. So if you're thinkin' of how great true love is All you gotta do is hold him and kiss him and squeeze him and love him… Так что если ты размышляешь, насколько велика истинная любовь, Тебе лишь нужно просто обнять его, и поцеловать его, и сжать его, и любить его… — Эй, Эванс! — из ниоткуда возник Джеймс, очевидно, готовый приступить к выполнению своего плана. Все в комнате развернулись к нему — он стоял на одном из письменных столов, подняв свою метлу над головой. — О нет… — выдохнул Римус. — О да! — воскликнул Сириус. — ПОТТЕР! — закричала Лили. — Спускайся оттуда, ты же покалечишься! — Смотри! — восторженно закричал Джеймс, воодушевившись всеобщим вниманием. Он с невероятной скоростью запрыгнул на метлу и поднялся в воздух. — Он ещё никогда не падал с метлы, — неуверенно сказала Марлин, когда Джеймс начал показательное выступление, состоящее из мёртвых петель и ложных падений, каждое новое движение опрометчивей предыдущего. — Но летал ли он когда-нибудь пьяным? — задумчиво спросила Мэри. — Да он нормальный! — заверил их Сириус, смеясь. Джеймс летал вокруг столбов всё быстрее и быстрее. Сириус наблюдал за ним, пока у него не закружилась голова – или, может быть, это было из-за огневиски. В любом случае, Лили не потребовалось много времени, чтобы решить, что с неё хватит. — Петрификус Тоталус! — крикнула она, нацелив палочку на Джеймса. Он немедленно замер, и на мгновение Сириус испугался, что друг может упасть, но Лили ловко задействовала заклинание левитации и мягко опустила его на землю. Как только Джеймс был надежно уложен на ковре, она подошла и хмуро посмотрела на него сверху вниз, уперев руки в бедра. Он моргнул, глядя на неё, замороженный заклинанием, но всё ещё ухмыляющийся, как ошарашенный придурок. — Ты идиот, — сказала она. — Десять баллов с Гриффиндора и неделя отработок! — после этого она оставила его на ковре и вернулась к своим друзьям. Сириус рассмеялся, наблюдая, как Римус со вздохом высвобождается из объятий Марлин, чтобы пойти и снять заклинание с бедного Джеймса. Спина Лунатика — прямая, напряжённая линия под футболкой, а завитки на затылке влажные от пота из-за горячего соприкосновения тел в общей комнате. Мэри положила голову Сириусу на грудь, и он снова повернулся к ней, пока тепло разливалось по всему его телу.